Шаткий путь

— А номерок ничего такой, — присвистнул Даби, когда мы наконец-то заселились. Мы остановились в приятном небольшом отеле в современном, но в то же время не отталкивающе-холодном стиле: прямые углы, металл и дерево, соседствующие с живой изгородью и плющом в три четверти стены. Мы с Даби будем в одном номере, Хроно — в соседнем, с другой стороны — ещё парочка его людей. После ресторана Хроно был молчалив, но внешне спокоен, хотя его взгляд… Он вновь стал таким же холодным и колким, как при первой нашей встрече. Даби почти прыжком плюхнулся на большую двуспальную кровать. — Кайф, — с удовольствием выдохнул он и похлопал ладонью по месту рядом. — Обойдусь пока, — отмахнулась я, садясь на столик с зеркалом у стены. Беру телефон и нащелкиваю сообщение Эггману. «Мы прибудем завтра. Готовься, Эггман.» — Хватит писать старику письма с угрозами, принцесса, — пара шагов и Даби уже навис надо мной, положив подбородок мне на макушку. — Я ещё даже не начинала ему угрожать, — вновь отмахиваюсь. За окном уже стемнело, так что можно устроить небольшое чаепитие. — Выйду пока в кафе на первом этаже. Тебе принести чего? — уточняю я скорее из вежливости. — Не, я хочу отдохнуть, раз принцесса не хочет поваляться со мной в кровати, — Даби закинул руки себе за затылок, но на последнем слове очень игриво повел бровью. — Тогда заберу ключ с собой, — забираю магнитную карту и выхожу. Далеко ходить не надо — стучу в соседнюю дверь. Ответом мне была тишина. Стучу еще раз. — Хроно, пойдем выпьем кофе. Надо поболтать, — говорю я тихо в дверь, вслушиваясь. Через пару минут слышатся шаги, и дверь открывается. Хроно похож на диковатого кота — интересно, но держится на дистанции. А сейчас, ему должно быть до смерти интересно, как мы пришли к этой точке. Поворачиваюсь к лестнице и двигаюсь на первый этаж. В кафе достаточно пусто. Делаю заказ и сажусь на столик недалеко от угла — за панорамным окном. Отсюда вид выходит не столько на улицу, где шастают люди, сколько на маленький садик перед входом с аркой, опутанной плющом. На место напротив садится Хроно, и мы какое-то время просто смотрим в окно. — Давно? — наконец выдавливает из себя омега. — М? — уточняю я, отпивая кофе. Лавандовое латте, нежное и приятное — самое то для прохладного дня. — Причуды вернулись давно? — Если ты беспокоишься о неработоспособности сыворотки — расслабься. Она работает более чем, хорошо. Все причуды вырубало добротно. Сейчас мне колют уменьшенную дозу — я всё ещё «полуслепая». — Запудрила тому мальчишке мозги? — Мальчик не причем. И это сейчас не важно. — Ты не выглядишь удивлённой, — подметил омега. — Чему именно? Вашему плану? Хроно, милый, я же не настолько глупая… — хмыкаю я, отпивая кофе. — Но ты все равно помогаешь нам. С Эри, с делами… И не смей звать меня «милым», — огрызнулся Хроно. — Мне это тоже выгодно, знаешь ли. А Эри просто малышка, которую вы загнали в скорлупу. Издеваетесь и ставите опыты. За это я вам тоже припомню при случае. — Это угроза? — глаза омеги наливаются цветом. — Самая настоящая, — отвечаю я тем же. Пытаться меня перебодать — глупое дело, и Хроно отступает. — Когда придут копы, я отдам им Эри. Ей не дело оставаться в этой мясорубке. — Это не обсуждается. Её место подле меня. Я — её дядя, знаешь ли, — мотает головой омега и фыркает, будто слышит самую глупую вещь на свете. — Дядя, значит? Ясно… — лилейно отвечаю я, — Это факта не меняет, скажу честно. И сыворотка у вас закончена, насколько я видела отчеты. Сырья достаточно — вы просто заготавливаете впрок на большие партии. — Всё-то ты знаешь… — почти шипит Хроно. — И всё это у меня есть, даже не залезая ни к кому в койку, представляешь? Кроме тела у меня всё ещё есть другие полезные инструменты, — подмигиваю я Хроно и встаю, готовясь вернуться в номер. — Но с Даби явно другой случай, да? — язвит омега, но я лишь ухожу с пренебрежительной улыбкой, — Не забудь принять сегодняшние таблетки. Подколол, молодец. — Я оповестила человека. Выходим завтра утром в 10, — ответила я Хроно и направилась обратно в номер. Сейчас ещё Даби выслушивать совсем не хотелось, но… Захожу в номер, а его и не видно. Со стороны ванной комнаты слышится шум воды. Отлично, можно подумать о чём-то в одиночестве. Завтра мы прибываем к Эггману. Конечно, ни в какую лабораторию Хроно я не поведу. Да и мне самой туда пока путь заказан. Даже так: я туда не пойду из соображения благоразумия. Переодеваюсь в ночную сорочку и укладываюсь в постель, смотря в однотонный потолок. Слишком велик соблазн пойти в разнос. Слишком хочется припереть к стенке дока и выпотрошить из него все планы отца вместе с прогнившими потрохами. Как и вытащить всё прошлое. За что старикан в долгу перед Даби? Что происходит с Курогири? Как вообще это возможно? И сколько ещё в мире может быть таких как я? Хотя бы гипотетически. Искусственное оплодотворение не делается в единственном экземпляре — готовят сразу множество образцов. Я должна быть в курсе всего. Мне нужно быть в курсе всего. Почему Томура стал преемником отца, хотя всем контактам, всем знакомым и подчинённым представляли меня? Томура мелкий и тщедушный. Никудышный и мерзкий. Но почему он? Расчет на то, что я всегда буду подле альфы? Нет, мне пару раз предлагали и других партнеров. Лояльность? Томура на отца почти что молится. А я… Голова невольно пульсирует от боли. Словно я вспоминаю то, что должно быть забыто. Прикрываю глаза и пытаюсь успокоиться. Течь по волнам памяти со спокойным сердцем лучше, чем в панике тонуть.

***

— Я надеюсь, ты шутишь? — выдохнул Всесильный, убирая расшифровку очередного видео уличной съемки. — Это слишком очевидно, чтобы игнорировать, — мотнул головой детектив. Они сидят в его офисе уже какое-то время, обсуждая новые зацепки и информацию. — То есть, вот как это выглядит: дочь Демона, этот Даби и омега Чисаки. Вместе. Едут куда-то, так? — Так, — кивок. — И вы их не перехватили? — Мы не можем. Даби уже убил порядка 30 человек. Хроностазис — тоже не самый простой преступник. Они явно едут куда-то или к кому-то. Стоит наблюдать и записывать, узнавая новые контакты демона. — Вся эта история действует на нервы… — отвечает Всесильный. — Герои начали подготовку к крупной операции, верно? Вторжение на главную базу Заветов, — уточняет Тсукаучи. — Да. Герои и стажеры-выпускники. — Ииду тоже берете? Младшего, — уточнил детектив. — Вопреки всем уговорам и даже угрозам всевозможных наказаний он стоит на своем. Уперся, как молодой барашек, — неодобрительно хмыкает Всесильный, — Молодые сейчас… Такие же, какими были мы, мда. — Следите за ним. Он может помочь выманить дочь Демона. — Если всё это не было игрой. Всё ещё удивительно, как это произошло… — Всесильный углубился в воспоминания, отчасти не обращая больше внимания на друга-детектива. Тсукаучи ничего не ответил. Разве что умолчал об ещё одном коротком фрагменте с камер уличного видеонаблюдения. Когда девушка посмотрела точно в камеру и, судя по расшифровке, одними губами произнесла.

«Полтора месяца. База мафии. Томура мой.»

И отворачивается, продолжая путь.

***

— Дорогая, нужно больше тренироваться, — подытожил отец, стоя надо мной, — Это никуда не годится. Мне было где-то шесть. В комнате царит полутьма и довольно прохладно. Мы стояли перед зеркалом и тренировали различные причуды, меняющие тело. — Папа… я хочу кушать… — хныкнула я. Помню себя — маленькую и напуганную. И очень уставшую. Тренировка шла уже довольно долго, а утром мне не дали и крошки в рот положить. Силы были на исходе, из носа шла тонкая струйка крови, но отец не хотел останавливаться. Кровь капля за каплей въедалась в аккуратное платьице из розовых кружев. Ненавижу розовый. И кружева — туда же. Он опустился на колени позади меня, обхватил за плечи и несильно встряхнул. Его руки холодные и сильные. Чужие. Лишнее усилие, и детские плечики сломаются, как и вся моя фигура. — Сильные люди расцветают вопреки всему, моя хорошая. Не постараешься — до завтра не покушаешь, — с улыбкой произнес отец. Кажется, только он умеет так угрожающе улыбаться, скрывать стальной клинок под мягким пледом. Я киваю и вновь продолжаю тренировку, пока отец не ослабляет хватку, удовлетворенный. — Молодец, мой цветочек. Идем, Курогири наверняка приготовил тебе что-то вкусное! — улыбается отец одним лишь ртом. Его глаза продолжают быть такими же холодными, но буря миновала. Я вспоминаю отца, и первыми идут тревожные, пугающие воспоминания. Наши тренировки, различные планы и знакомства с подозрительными людьми. — Моя гордость! — представлял меня всем отец. И я была подобием приза на витрине — все смотрят и хотят потрогать, но стекло в виде отца не дает, да и сам он только и делает, что смотрит, да вертит мной — как хочет. Я просыпаюсь через мгновение в ледяном поту, жадно хватая ртом воздух, словно кто-то сидел на мне сверху и душил всё это время. — Тише, — шепчет мне на ухо Даби, вжимаясь, обнимая меня своими длинными узловатыми сильными руками. — Что… — едва выдавливаю я, отпихивая альфу. Его жест одновременно напугал меня ещё больше и тронул какую-то эмоциональную струну. — Ты вся тряслась и стонала во сне. Явно не от удовольствия, — подметил Даби. Затем перекинулся через меня, дотягиваясь до стакана воды. Сажусь на постель и пью поданную мне воду. Постепенно дышать становится проще и легче, а сердце кое-как успокаивается, хотя я ещё пару мгновений сижу, закрыв глаза. Дрожь пробирает до костей, тянется вверх по позвоночнику, заставляя передернуть плечами, но постепенно проходит. — Отпустило? — уточняет альфа, тоже садясь. В темноте комнаты едва видно его силуэт, но неоново-голубые глаза слабо мерцают. — Да, — киваю я. Затем наступает тишина. И в ней наконец-то нет какого-то напряжения или неловкости. — Извини, что разбудила, — всё же выдаю я. — Что такого приснилось моей принцессе? — спросил альфа, стекая обратно под одеяло. Тоже ложусь на бок, укутываясь в свою половинку одеяла, спасаясь от прохлады в комнате. И холода кошмара. — Отец, — тихонько отвечаю, ерзая ногами под одеялом. Даби будто с пониманием хмыкает, затем прикасается свой ступней к моей ноге. — Холодно же, — недовольно шепчу я, но мужская стопа ни капли не отстраняется. Его нога на ощупь шершавая — ниже пальцев на стопе чувствуются металлические скобы и неровная линия шрама от ожога. — Отцы — дело такое, — с вздохом соглашается Даби. Затем пододвигается ближе, так что я носом тыкаюсь ему в шею. В нос сильнее ударяет контраст мяты и гари. — Ты больше воняешь гарью, — говорю я, зарываясь в этот запах и альфу. Даби смыкает руки вокруг меня, прижимая ещё чуть крепче и ближе к себе. — Я больше горю, принцесса, — отвечает он как-то даже непривычно спокойно. Вновь повисает тишина. Удушающий запах потихоньку топит меня в сонном омуте, в дымке, заволакивающей сознание. — Может, ну их всех к черту, м? Свалим куда подальше… Где тепло… И есть море. И не надо никого убивать и мстить, — неожиданно предложил Даби сонным, заторможенным голосом. — Уже поздно, Тойя, — мотаю я головой, не отлипая. Даже сонным разумом я понимаю — поздно. Если бы он предложил это ещё тогда — во время моего побега… Я бы согласилась, дала бы шанс этой глупой затее. Но сейчас — поздно. Мы оба живем, чтобы в конце концов умереть, забрав с собой предметы нашей ненависти. — Надо было… Раньше предлагать? — лениво бубнит альфа, и поводит носом по моим волосам, вдыхая мой запах. — Раньше, чем мы родились, — отвечаю я, и проваливаюсь в сон окончательно.