А вот и главный гость!
***
- Сестренка, не-ет, - плачет Эри. Сестренка несет ее к выходу мимо комнат с борющимися людьми. Мимо постоянно меняющихся стен – куда-то к цели. К свету в конце тоннеля. - Эри, тебе нужно идти к героям, они спасут тебя, - будто не слушает сестренка и продолжает идти, дойдя до лестницы. Она такая холодная, словно не родная, хотя комочек внутри к ней тянется, получает в ответ что-то теплое, словно отклик от мамы, которую Эри почти забыла. - Не-ет! Не хочу к ним, хочу с тобой! – надрывается малышка, вцепляясь в одежду сестренки, цепляясь за шею. Вжаться, слиться, не отпускать! - Эри! – слышится голос. Мягкий, взволнованный, мальчишеский. Эри оборачивается, не отпуская сестренку. По освещенным коридорам к ним бежит братик Деку с еще парой героев, с растрепанными волосами и взволнованными изумрудными глазами. - Мидория, бери Эри и уходи. Мне нужно вернуться назад, - говорит сестренка, делая шаг к герою. Тот отшатывается, скорее не от испуга, а напряжения. Эри все чувсттвует тонко-тонко – братик Деку готовится не то к драке, не то к стычке. - Братик Деку! – охает девочка, заливаясь слезами, затем оборачивается вновь, утыкается в теплую шею и длинные черные волосы, - Сестренка! Идем вместе! Взрослые насторожены, сестренка поглаживает малышку по спине, успокаивая. Эри чувствует подвох, не хочет отправлять сестренку обратно в темный зев коридоров. Там страшно, там злые люди, там пахнет кровью. - Эри, идем! – тянет теплые руки и братик Деку, но Эри не отцепляется от сестренки, чувствует странный внутренний жар. С таким она долго лежала после опытов страшных людей. Братик тянет чуть сильнее. Сестренка чуть ослабляет хватку, прикасается мягкой рукой к детской щеке. Прикосновение прохладное, успокаивающее, усыпляющее. - Нам нужно расстаться, моя хорошая, - почти убаюкивает сестренка, и Эри проваливается в темноту, словно устала после целого дня игр и развлечений.***
Твою мать!
Твоюмать! Твоюмать! Твоюмать! Твоюмать! Твоюмать! Твоюмать! Твоюмать! Твоюмать!
Быстрые шаги, перешедшие в тяжелый медленный бег, эхом отдаются по пустым коридорам. Собственное сбивающееся дыхание бьет по ушам, как и стремительный пульс. Черная толстовка липнет к потному тощему телу.Беги! Беги не оглядывайся! Беги, что есть сил! Оно сожрет тебя! Вырвет сердце своими когтями!
Это отчетливо звенело в голове Томуры. И также отчетливо в быстром стуке пульса в виске кричало и что-то еще – из самой глубины его сущности. Что-то от альфы, что никогда ранее не проявлялось так ярко. Не бравада, не агрессия… Страх и только он. Животный, первобытный страх давил на сердце, на не справляющиеся легкие, на подкашивающиеся ноги. Томура в последний раз бегал… В детстве? Когда играл с этой сучкой… - Тенко~ - слащаво слышится из всех коридоров разом, из всех передвигающихся стен. Приторный, обманчиво ласковый тон – женский голос сочится приторностью дешевых конфет. А под конфетами плохо скрываемый яд и пара-другая ножей. Стены вновь двигаются – лабиринт стен меняет структуру или даже направление Томура чувствует себя загоняемым кроликом. Позади слышатся неспешные, обманчиво медленные шаги, и чувство страха нарастает, заставляя ускориться еще больше. Из победоносного марша вся операция превратилась в трусливое отступление. Даби куда-то свалил, Твайс – тоже исчез и бросил Тогу. А Компресс с Спиннером – чертовы малодушные трусы и предатели! Променяли Лигу на «лучшее будущее»! А Тога… Тога разваливается на полу в одной из комнат. Все произошло так быстро… Стоило Томуре пробить себе путь сквозь это хаотичное месиво из комнат, как он напоролся на этих двоих, сцепившихся в драке. альфа явно был лишним, судя по их возбужденным, встревоженным и горящим азартом глазам. В комнате пахло кровью, феромонами и потом. Но глаза… Её глаза и взгляд… Обжигающее золото, замерший в янтаре хищник. По спине Томуры побежали мурашки, как от волчьей разинутой пасти у самого лица. Вот-вот послышится клацанье зубов на его черепе. Все трое замерли, но Тога первая сбросила оцепенение, первая ринулась в новую атаку, полоснув противницу ножом по боку. Тога казалась похожей на дворовую кошку с вздыбленной шерстью. Сучка зашипела, стиснула отросшие клыки и размашистым ударом полоснула Тогу когтями по лицу. У Тоги что-то перемкнуло, и она странно, зловеще захихикала со своей коронной сумасшедшей улыбкой. Кажется, мимика у нее и вовсе не менялась за все сражение. - Томура, мы как раз болтали о тебе! – хихикала девушка, махая ножом над противницей. И именно в тот момент произошел роковой ответный удар. Сучка изогнулась, подтянула к груди ноги и со всей дури отпихнула альфу к Томуре. Небольшое тело Тоги казалось обманчиво легким, но влетело в Томуру достаточно сильно, заставляя того отступить и завалиться назад. Завалиться и схватиться за что-то руками без перчаток. И это чем-то к своему несчастью стала сама Тога. Тело альфы-кровопийцы стало моментально трескаться с отвратительным треском и хрустом. - Т-томура… Томура-а! – шептала она, не шелохнувшись, будто это поможет оттянуть неизбежное. Распад неумолим, трещит, прогрызает плоть и кости – причуде нет дела до того, что конкретно ломать. Но у Томуры нет времени думать, нет времени вдумчиво реагировать. Сучка встает, еще раз шипит, прикрывая бок рукой. Во второй руке что-то зажато - в свете тусклых ламп сверкает нож Тоги. Тога хнычет, хватает Томуру за штанину, вызывая еще больше паники. У нее уже в теле дыра вместо отпечатка мужской руки, а трещины неумолимо движутся ко всем конечностям, заливая пол кровью, что сочится из открывающегося отверстия. - Молодец, Тэнко, - сучка чуть шатается, сплевывает на пол и выпрямляется с хищной улыбкой, - Упростил мне задачу. Хищник в янтаре делает новый круг. Сущность Томуры кричит ему убегать. Рука Тоги все еще держит альфу за штанину, но он дергает ногой, и та с хрустом отделяется, расширяя трещины. Тога воет, плачет, захлебывается от боли и стонов. С глухим ударом кисть опадает на землю, приковывая внимание сучки. Томура убегает обратно в пучины коридоров. Лабиринт движется, в тишине слышится эхо. Ее шаги. Звуки чужой борьбы, крики и вой Тоги. Так сильно давит на слух и нервы. Сучка гонит его в ловушку, но какого черта?! Он – Шигараки Томура, наследник Учителя! Его распаду нет дела – кого уничтожать. Ему нужно бежать не от, а к ней. Томура останавливается, озаренный своей идеей. Чуть покачивается вперед и ощущает резкий удар. Удар и жжение. - Чего замер-то? – говорит она со спины, у самого уха. Сладким, ядовитым шепотом. В боку жжет, Томура инстинктивно шипит, как и сучка раньше. Шипит и подается вперед, прилипая спиной к отрезающий отступление стене. Бросает взгляд вниз и видит рукоятку ножа Тоги, что торчит из кровоточащего бока. - Твою мать! – выпаливает альфа и прикасается к ножу. Но неожиданно чувствуется новая рана – в этот раз рука. Из стены виднеется еще одна пара женских рук и еще один нож. Клинок прошел по касательной, разрезав рукав толстовки, оставляя глубокую царапину. Томура делает шаг от нового силуэта и получает новый удар. Затем еще и еще. Он рычит, скулит от боли и ненависти, упираясь взглядом в неё. Скалится больше от боли и страха, нежели от агрессии. Хищник в янтаре смотрит на альфу, не мигая и давит любые попытки противостояния. Она молчит, какое-то время просто смотря на Томуру, который прижался спиной к стене, будто готовится встретить свою смерть… Стоп, смерть? Ему рано умирать, он… Он же ученик… Он же будущее Учителя! Придется звать старика… Плевать, уж старого пердуна он вытерпит. Все лучше адской боли и жжения в ранах. - Док! – выкрикивает альфа в наступившей тишине. Но тишина не отвечает, а сучка делает шаг ближе. Томура вздрагивает и поскальзывается на собственной натекшей крови, опадая на пол. - Зовешь Эггмана? – уточняет она, лишь поворачивая голову набок. Такая странная, словно опустошенная кукла. Гипнотизирует взглядом, ловит его движения, вслушивается в пульс. Без эмоциональное, пустое лицо – только глаза, что смотрят Томуре в душу и даже глубже. - Старик, твою мать! – вновь кричит альфа, получая новый удар от стены. - Я и его убью, когда будет нужно. Можешь звать, сколько хочешь, - сучка делает шаг вперед. Ее тоже немного трясет. Она вновь поворачивает голову и создает в руке нож. Смотрит исподлобья на Томуру и тот чувствует тошноту. Зрение заволакивает тьмой, которая быстро сменяется светом ламп убежища Эггмана. - Вот же молодёжь, не следят за языком, - ругается Эггман, а Томура вырубается от потери крови и подступившего холода.***
Иида спешит по коридорам. Он исполняет свой долг героя-стажера и героя в целом. Но это – не его главная цель. Бета следует по коридорам, чьи стены становятся мягкими и опадают кусками грязи. Ориентир для него – женский истошный крик, звук ударов и скрежет. Она все ближе и ближе, и у беты в груди колет от этих звуков. - Верни его! Верни его! Верни его! Чертов старикашка, верни его! – кричит его жена. Женское тело бьется в нескрываемом гневе, бьет стену ножом, а затем и вовсе разбивает его. Отшвыривает остатки оружия и скребет стену руками, разбивая ладони в кровь, сдирая когти. Она постепенно опадает к полу, и слышится плач и вымученный стон. Тело ее покачивается и опадает на пол. Иида подбегает к ней, удерживая от полного падения, лишь затем видит кровь. Много крови – опасно много крови. Чужая ли? Ее собственная? Он трясет женское тело, затем облегченно выдыхает, слыша ее дыхание. Она потеряла создание, а все возведённые ею стены опадают окончательно. - Миссия окончена! – кричит он с облегчением. Все закончилось, хотя бы сейчас. Иида поднимается и выносит свое сокровище на руках, чтобы медики смогли оказать бедной гамме помощь. Такой длинный геройский день наконец-то окончен.