Легкое перышко

       Он проснулся от странного шороха в собственном коридоре. Утро для Аомине началось не с самого приятного, а именно с похмелья. Голова раскалывалась от малейшего движения, лицо опухло, а настроение было уж слишком амебным. Он осмотрел комнату, не делая поворотов головы, и обнаружил на прикроватной тумбочке пару упаковок таблеток и воду. «Это то, что нужно» — подумал Аомине и его руки лениво потянулись за спасением от боли.        Он осмотрелся еще раз, более детально. У кровати валялись две пустые бутылки из-под вина и, если память не лгала, то полторы упаковки коварной жидкости вчера пришлись именно на Дайки, хотя тот пил алкоголь чуть ли не первый раз в своей жизни. Станный топот, доносящийся из коридора, не прекращался, потому Аомине решил проверить причину звуков. Ноги нехотя двигались в нужном направлении, будто внутренний ураган кружил и не давал им этого сделать. Тело казалось тяжелым, ватным, его вес и вовсе ощущался впервые. Аомине медлительно выглянул из-за дверного проема и понял, кому принадлежали остатки выпитого вина. Светловолосая хрупкая девчушка не видела за своей спиной громадного парня и просто пыталась достать мужскую толстовку. Вещь эта висела на крючке под потолком и зацепилась капюшоном так, что стоящая на подставке низкорослая гостья не могла добраться и до середины рукава. Сердце Аомине содрогнулось. То, что в его доме ночевала безгрудая девчонка уже было огромным нарушением всех идеалов красоты, но, присмотревшись к ее телу внимательно, вспоминались и другие подробности вечера! Вся шея худощавой барышни была укрыта следами от поцелуев, на тонких запястьях виднелась парочка синяков, та же картина происходила и на ее ножках. Можно было точно понять где и как ее лапал вчера Аомине, потому как свои огромные «клешни» он точно отличил бы из многих. От догадок о возрасте девушки и вовсе становилось не по себе. Навскидку ей не было больше лет, чем ученикам Тейко, а светленькое милое платьице лишь подтверждало догадку. К слову, само платье было слегка надорвано в нескольких местах, а особенно там, где находилась застежка. «Аомине, пьяное ты животное!» — обратился он к самому себе. — «Ты вчера совратил малолетку!»        Девчушка наконец обратила внимание на дверной проем и тут же покраснела от вида баскетболиста в одних только шортах. Лицо ее было невероятно детским и милым: большие светлые глазки, маленький носик и тонкие губы, складывалось впечатление, что она вышла из какой-нибудь отомэ-игры. Дайки и сам растерялся, но быстро сообразил, что нужно помочь гостье. Он предположил, что в такой открытой и не совсем целой одежде ей лучше не появляться на улицах, потому она так усердно тянулась за его толстовкой. Подходя к крохе ближе Аомине чувствовал волнение, ведь, по его мнению, рядом с ней он смотрелся громадным извращенцем. Девушка подняла взгляд, когда тот подошел вплотную и потянулся за одеждой. Дайки застыл от вида этих невинных заинтересованных глаз и невольно засмотрелся на искусанные губы гостьи. — Я заказала твою любимую пиццу, — ее голос прервал молчанку.        Голос был приятным, мягким и взрослым, от этого становилось спокойнее. Конечно не говор взрослой женщины, но и не совсем детский писк.        В ответ Дайки растерялся и кивнул, надевая на плечи девочки свою толстовку. Он снова подметил рост маленькой гостьи. Стоя на небольшой подставке, ее макушка доставала лишь до края плеча баскетболиста. Аомине занервничал, когда накинул предмет гардероба на истерзанные поцелуями плечи и ключицы. В воздухе повис вопрос «Что делать дальше?». Он не мог сдвинуться с места от стыда, несколько раз поправил кофту и еще пару — застежку, буквально увязнув в собственной неловкости. Взгляд его настойчиво убегал от зрительного контакта с девчонкой, в тот момент, когда она восприняла его заботу с искренним детским удивлением. Гостья наклонила голову набок, пытаясь поймать взгляд напротив, и широко улыбнулась. От этой улыбки Дайки замер. Ему хотелось провалиться под пол от стыда, так как Аомине не привык показываться кому-либо в таком растеряном виде, но эта девушка, казалось, волновалась гораздо меньше его самого. Ее глаза блеснули особенной неуверенностью, и на секунду гляделки прекратились, девчонка слегка прикусила губу, потом резко положила руки на плечи Аомине, стала на носочки и поцеловала его в губы. Дайки в который раз замер, понимая, что не один он сейчас дико волнуется. Она тряслась от переживаний, как маленький испуганный зверек. Но на размышления много времени не было, стоило нежным губам соприкоснуться, девушка тут же отпрянула, соскочила с подставки, схватила свои кеды и мигом выбежала из берлоги баскетболиста. Аомине замешкался, сбитый с толку таким поведением, выглянул из собственного дома, а там дорогу ему преградил разносчик пиццы. Загадочная девчушка исчезла.        День так и плыл бы по течению, пока Дайки валялся на кровати, если бы не звонок Момои, которая потребовала его присутствия на тренировке. С громким «Черт!» он подорвался с кровати и убежал в сторону спортзала. Самочувствие явно не радовало своего хозяина. Мало того, что Дайки подташнивало, так еще и постоянно кружилась голова. Так бывает, если спортсмен накануне тренировки перебрал с алкоголем. Когда Тоо разделились на импровизированные команды для тренировочной игры, Аомине наконец-то смог сконцентрироваться на ведении мяча и постепенно нагнал привычный темп. В игре к нему постепенно возвращалась хронология вчерашних событий. Вчера они с Куроко возвращались после совместной тренировки и в толпе Дайки врезался в мелкую девчушку, та неожиданно разревелась и поставила его в неловкое положение, так как окружающие воспринимали именно его обидчиком милой девочки. Чуть позже выяснилось, что у слез незнакомки были другие причины, ну, хотя бы выпитая наполовину бутылка вина. Девчонка не говорила о себе ничего, а потому было принято решение донести ее до ближайшего дома. Всю дорогу Куроко нес ее на плечах, пока та мирно дремала, а по приходу домой к Аомине, Тецу помахал рукой на прощание и пожелал удачи. Сам Дайки до последнего отказывался тащить этого «комара» в свою родную берлогу. Девушка проснулась, пока Аомине был в душе, и пока тот наслаждался горячей водичкой, усердно продолжала пить вино. По непонятному мямленью он понял только одно, причиной грусти девчонки стал некий мужчина, который приставал к ней на работе. «Фух,» — подумал Дайки. — «Если у нее есть работа, скорее всего ей около шестнадцати…»        Потом он вспомнил, что направил девчонку в душ, дабы та протрезвела, а сам присел на кровать и сделал пару глотков алкоголя на пробу. Через некоторое время к нему вышла гостья, которая чувствовала себя уже гораздо лучше, но все-таки выглядела она подавленно. Разговор завязался легко, он похвалил ее вкус, она мило улыбнулась, и Аомине настолько сильно захотел сохранить эту улыбку на ее лице, вместо заплаканных глаз, что согласился выпить немного вина. Он не любил женских слез, не знал куда себя деть в таких ситуациях и как их разрешить. Чувствовал себя виноватым, даже если вина лежала на чужих плечах. А дальше беседа поплыла, язык Дайки развязался, пока незнакомка внимательно его слушала, лишь иногда вставляя фразы…        Пустые винные бутылки уже давно цокнули, небрежно кинутыми на пол. Гостья поправила светлые волосы и села на колени к нетрезвому собеседнику, Аомине хотел было запротестовать, но ее тонкие пальчики коснулись его руки и ладонь покорно обмякла. Она немного замялась, а затем поцеловала его в точности так же, как сделала это сегодня утром. Мужские щеки загорелись краснотой от такого откровенного поведения девушки, но мозг был настолько затуманен алкоголем, что руки невольно поползли по худенькой талии и прижали незнакомку покрепче. Дайки не помнил сколько они так целовались, но позже девушка тихо шепнула ему на ухо «Продолжай», и крышу снесло окончательно… Из размышлений Аомине вывела резкая боль в районе затылка. Он очнулся, лежа на полу, когда вокруг столпились все члены команды, вопросительно заглядывая на его лицо. Оказалось в прыжке тот промахнулся и со всей силы ударился головой об кольцо. — Я не хотел тебе этого говорить, Аомине, но ты ведешь себя крайне странно. Вчера ничего не произошло? — поинтересовался капитан.        Дайки покраснел и завопил в привычной ему манере: — Произошел только неудачный прыжок, нечего обращать на меня столько внимания!