Легкое перышко

      В просторной светлой фотостудии суетилось много помощников. Одни приводили в порядок более двадцати костюмов, вторые занимались внешним видом Кисе Рёты, третьи выполняли работу, связанную с уборкой. Фоторабота над кампейном для известного бренда одежды должна была вот-вот начаться, но не хватало только одной детали, а точнее — модели, и все присутствующие с нетерпением ее ждали. Наконец, розовая дверь приоткрылась, и из нее показалась светловолосая девушка. Кисе подскочил, так как был очень рад видеть свою старую знакомую и коллегу по работе. — Ого, Ами-чи, новый стиль! Оверсайз так мило подчеркивает твою крохотную фигуру, — протянул он и обнял ту в знак приветствия.       Но сама Амико вдруг поежилась и начала всхлипывать. Окружающие растаяли от вида плачущей малышки и, будто заботливые родители, столпились вокруг в попытке узнать, что же так расстроило их девочку. Хотя та и была слегка старше Кисе, никто взрослой ее не воспринимал. Рёта взял хрупкие ручки подруги. Он был встревожен не на шутку. На них четко виднелись синяки, оставленные цепкой мужской хваткой. Менеджер, понимая серьезность ситуации, взяла Ами за руку и увела в отгороженную от чужих взоров раздевалку. Вслед за ней поторопились личные стилист и визажист, Рёта же стал у входа, из моральных принципов, дабы не видеть девушку обнаженной, но, как доверенное лицо, участвовал в разговоре. Ами сняла толстовку, и стоящие рядом помощники ошеломленно притихли от вида ее тела. Все это, естественно, мог скрыть слой косметики, но кто вообще посмел сделать подобное? Амико поджала губки и, вытирая слезы, проговорила: — Вчера я возвращалась домой и в одном из переулков меня поджидали хейтеры. Я чудом убежала… — Нам нужно обратиться в полицию, — сказала визажист, начиная работать. — Пользуйся мозгами! — ответила ей менеджер и легонько ударила по затылку. — Никто не должен прознать о случившемся, иначе журналисты начнут разводить грязь в новостях. Репутация нашей Ами-тян прежде всего! Она ведь не в порезах и ссадинах, в конце концов. Нам просто нужно нанять ей телохранителя. — Я займусь поисками, — недовольный безразличием менеджера, сказал Кисе. — А пока сам присмотрю за сестренкой, — и добавил шепотом, — молитесь чтобы этот извращенец, продюсер, не оказался виновным в произошедшем. Возможно Амико и привязана к вам контрактом, но я могу уплатить неустойку в случае его расторжения. И уже тогда, вам дико не поздоровится.       Ами посмотрела вокруг себя и выдохнула с облегчением. В ее ложь поверили. Не говорить же того, что действительно произошло вчера, иначе с репутацией можно было бы попрощаться навсегда. У айдолов не должно быть отношений и точка. А точнее могут быть, но такие скрытные, чтобы ни одна желтая фотокамера не догадалась. Да, вчера действительно произошла неприятность. Продюсер пригласил ее в свой кабинет, обсудить детали фотосессии, а вместо этого обсуждал свое пристрастие к лоли и беспардонно намекал на секс. Ами была расстроена, но не удивлена, такое с ней случалось частенько. Менеджер никак не отреагировала на просьбу утихомирить извращенца, а дома, как всегда, никого не было. Амико загрустила в который раз. И причина не в том, что случилось, а в том, что самые родные люди не могут выслушать ее проблем, защитить своего ребенка, им было сейчас не до того. Она чувствовала одиночество, запивала его частенько алкоголем. Будто родители вдруг бросили ее во взрослую жизнь и забыли воспитать стойкий характер для сурового мира. Теперь приходилось делать все самой.       Спустя полчаса Ами-тян была готова и фотосессия началась. Работать в паре с Кисе Рётой она любила больше всего. Этот парень притягивал к себе. Десятки лоли-образов менялись один за другим и усталость вовсе не чувствовалась, лишь мимолетное волнение от прикосновений рук Рёты, его взгляда, улыбки. Ами все не теряла надежды, мечтала, что однажды он посмотрит на нее взглядом полным нежных чувств, а пока тот воспринимал ее только маленькой сестренкой.       После фотосессии Кисе предложил Амико перекусить в кафе. Ожидая вкуснейшие сандвичи, она пила сок и, не выпуская трубочку из губ, выглядывала долгожданного официанта. Рета наблюдал за ее немного детской манерой поведения с интересом. — Ты забавная, Ами-чи, — он улыбнулся от ее вопросительно открытых глаз. — Что бы не делала, а все равно выглядишь невероятной милашкой. — Да, наверное, — она поникла, — возможно это хорошо для образа айдола. Я порой рада вниманию со стороны окружающих, но то, что они не желают моего взросления, меня угнетает. Что бы они подумали, увидев в моих руках алкоголь? Или, сотри я косметику с тела, какова была бы реакция? Два пазла просто бы не сошлись в голове у них. Скорее бы миф о том, что в меня вселились демоны, сочли за правду, чем-то, что я вполне самостоятельная взрослая личность.       Кисе вздохнул, эти слова ему приходилось слушать постоянно: — Об алкоголе мы еще поговорим чуточку позже, а вот о вчерашнем происшествии я хотел бы узнать чуточку подробнее, — он сложил руки в серьезном жесте и приготовился слушать. — Я не хочу вспоминать это, братик Кисе. Они были в масках, это единственное, что мне удалось запомнить. Не переживай, им ничего не удалось сделать… — Эх, бедная невинная сестренка, — он погладил ее по волосам. — Я больше не дам тебя в обиду, уже завтра мы найдем тебе надежного телохранителя, а сегодня им побуду я. — Нельзя тебе работать на этой должности, — она надула щечки. — Может пострадать как репутация, так и лицо…       Их беседу перебил официант, и серьезные темы исчезли из диалога друзей. Ами снова притихла и слушала собеседника, лишь иногда вставляя собственные фразы. Маленький панцирь, которым она отдаляла себя от окружающих людей, рос в геометрической прогрессии и уже терял границу между близкими людьми и окружающей толпой. Она становилась все более молчаливой. — Эта толстовка кажется мне очень знакомой, — вдруг заявил Кисе. — Думаю, ты мог рекламировать ее, — она сунула руку в карман и нащупала там плеер. — Скорее всего кто-то из моих знакомых мог носить ее, вот только кто…       Пока Рёта задумчиво всматривался в толстовку и что-то бормотал, Ами припомнилось вчерашнее и по коже пробежались мурашки. Сердце заколотилось от волнительных чувств, а в голове легонько закружилось. — Все в порядке, Ами-чи? Ты покраснела. — Все отлично, — она неловко улыбнулась. — У меня скоро тренировка, не хочешь пойти со мной? — Я… я хотела бы немного отдохнуть дома, — Ами, наверное, впервые отказала ему. — Тогда нам пора выдвигаться, я проведу тебя домой, а иначе капитан команды будет злиться из-за моего опоздания, — Кисе виновато потер затылок.       Ами кивнула. Дорога домой оказалась более тихой, Кисе постоянно отвечал на звонки по работе, лишь иногда прерываясь на разговор. Руки все крепче сжимали маленький плеер, а желание прослушать музыку в нем становилось все больше. Что же она вчера натворила? Нарушила все свои принципы и осталась довольна этим. Не так пугало содеянное, как-то, что в последствии она не чувствовала стыда или сожаления, а наоборот ощущала некую свободу от зависимости, имя которой Рёта Кисе. Да, она врала ему, но в этой лжи чувствовала наконец это приятное ощущение от мести за ее неразделенные чувства. Теперь она уже не принадлежала ему всецело, теперь была та частичка, оставшаяся в другом доме, около другого мужчины, и от этого Кисе в ее глазах терял надуманные влюбленной головой идеальные качества. Мысль о нем становилась приземленной.       Они пришли к многоэтажке, Рёта обнял ее на прощание, по привычке, и ноги сами устремились к нужной квартире. В комнате Ами нетерпеливо нажала на кнопку плеера и завопила: — Что за ерунду слушает этот извращенец?!