***
Пасифик-хайтс 166/64 Пока Вайет был на работе, Лиза решила наведаться к своей новой подруге Джули. Приятная атмосфера, мягкие кресла, игристое вино — всё это как нельзя лучше располагало к душевной беседе. — Знаешь, для кого как, а вот для меня не иметь занятия — ужасно, — задумчиво протянула Лиза, допивая бокал превосходного Кьянти. — Раньше я думала, что это даст мне свободу, но сейчас... Сидеть в четырёх стенах, дожидаясь, пока парень вернётся, честно говоря, неимоверно скучно. Такое ощущение, что я плаваю кругами по совершенно замкнутому пространству. — Ты скоро привыкнешь, — улыбнулась Джули, восседая на мягком диване вместе с новой соседкой. — Не уверена, — замялась девушка, отпив с бокала немного алкоголя, а затем вернулась к разговору: — Когда я училась в школе, то помогала садовнику и цветоводу вспахивать грядки, сажать и поливать растения. Мне это очень нравилось, да и какие-никакие, но карманные деньги я всё же за работу получала. Помню, кстати, как Вайет приносил мне семена, и те невероятным образом росли быстрее остальных и выходили самыми красивыми, — с ностальгией произнесла Лиза, а затем её тон сменился на чуть более грустный: — Правда не всё в моём прошлом было так уж гладко. Моего отца нельзя назвать хорошим человеком. Он ничего в своей жизни не любил, кроме себя и выпивки. А ещё у него был какой-то пунктик по поводу моих отношений с парнями. — Какой-то пунктик? — заинтересовано вторила собеседница. — Да, — кивнула Лиза. — Он запрещал заводить отношения. — Вообще, или хотя бы до восемнадцати лет? — Вообще. Джулию это немного озадачило. — И как то понимать? — А никак, — ответила Элизабет. — Логику здесь искать не нужно. Мой папа был отбитым на всю голову психом, и считал, что я всецело принадлежу только ему одному. — А-а-а, ну понятно, — теперь для Джули всё стало на свои места. Ну а Лиза меж тем, продолжила: — Впрочем, Вайю не мешало. Мы всегда с ним виделись в школе, а, когда я была дома, он залезал в мою комнату через окно, хотя мы и жили на третьем этаже. Я всегда поражалась тому, как он мог это делать. Иногда в голову лезли глупые мысли, будто он имеет летать, — улыбнувшись, девушка посмотрела на часы. — Уже почти шесть, а его нет. Боюсь, с такой работой это случится не в последний раз. Внимательно выслушав подругу, красноволосая девушка томно улыбнулась и налила себе в бокал ещё Кьянти. — А мне, чтобы увидеть своего мужа, приходится записываться к нему на приём. — Ничего себе, вот это ситуация, — изумилась Лиза, выдержав небольшую паузу. — А если серьёзно, я бы, наверное, уже сошла с ума, будь у меня такая жизнь. Как ты это выносишь? — Оглянись вокруг, дорогая! — Джулия развела руками, показывая всю красоту её жилища. — Шикарная квартира и деньги, хоть это и звучит аморально, но только благодаря им я могу на время отвлечься от мужа, — отложила она бокал на близстоящий столик и продолжила: — Слушай, давай так сделаем: у тебя есть три способа проводить время — Святая Троица! Ты можешь работать и строить карьеру, можешь отдыхать и развлекаться, а можешь просто рожать. Услышав последнюю фразу, будущая невеста слегка растерялась: о детях она пока не думала, да и рано ещё. Не зная, как ответить, она принялась что-то невнятно лепетать, но к счастью, это продлилось недолго, ибо в её кармане зазвонил мобильник. — Извини, — произнесла Лиза, обращаясь к подруге, а та кивком головы дала понять, что не против. Поднеся телефон к уху, она ответила: — Да, алло? — Милая, я закончил с работой, скоро буду! — прозвучал согревающий душу голос её любимого. Девушка, конечно, обрадовалась. — Приезжай, пожалуйста, быстрее. А то я совсем заждалась. — Не волнуйся, через пятнадцать минут буду, — ответил Вайет, явно чем-то довольный. — Ага, пока, — промолвила счастливая невеста и, выключив мобильный, положила его в карман. Позже, обернувшись к подруге, Лиза ответила на её вопрос относительно трёх способов проводить время. — Я ещё пока точно не решила, что думаю по поводу твоего предложения. Ну, скорее всего, пока можно и повеселиться. — Разумеется, дорогая моя, звони! — улыбнулась Джули, и девушки обменялись дружескими поцелуями. Затем Лиза покинула квартиру соседки и пошла к себе. И уже через пятнадцать минут, прямо минута в минуту, вернулся её любимый, с которым они хорошо провели время, поужинав и посмотрев фильм, причём на этот раз получше, чем тот, что они видели в последний раз в кинотеатре. Вайет убедил девушку, что беспокоиться не надо, он непременно победит в суде и заработает ещё больше денег, чем положенный ему оклад. В конце концов, наговорившись, парочка легла спать.***
Заседание суда. В центральном городском суде Сан-Франциско проходило слушание по нашумевшему делу. Свидетели толпились у входа в зал, наполняя душный коридор взволнованным гулом, кто-то беспокойно ходил назад и вперёд, дожидаясь своей очереди, кто-то курил, изредка проносились приставы, разнося кипы каких-то бумаг. А что касается главного события, то за широкой дубовой дверью, уже вовсю решалась судьба Изубы Майера. — Слово предоставляется защите, — пробурчал тучный старик в круглых очках, сидевший в кресле судьи. По заранее разработанной схеме, Вайет подошёл к своему сопернику — заместителю окружного прокурора и к всеобщему удивлению, положил на его стол запечатанный пакет, внутри которого находилось что-то объёмное. — Это телячья вырезка, Ваша честь! — заявил адвокат и повернулся лицом к немного озадаченному судье. — Она продаётся почти в любой мясной лавке нашей страны, как и в остальном мире. Надеюсь, вы знаете, что помимо людей с вегетарианским образом жизни, большинство населения, включая меня, придерживаются более традиционных взглядов и не имеют ничего против того, чтобы убить животное и съесть на обед хорошо прожаренный стейк. Так вот, к чему я всё это. Мой подзащитный убил козла, — указал он на сидящего за столом Изубу, который сегодня был одет более цивилизованно, чем тогда в подвале. На этот раз темнокожий мужчина был в выглаженном костюме песочного оттенка, белой рубашке и коричневом галстуке в крапинку. Однако на его голове всё ещё находилась характерная бордовая тюбетейка. Сведя руки вместе, Майер спокойно смотрел на адвоката и слушал всё, что он говорит. — Но я вам напомню, уважаемые присяжные заседатели, что вышеупомянутый козёл принадлежал только ему. Кроме того, мистер Майер сделал это способом, соответствующим его религиозным убеждениям. Возможно мой оппонент, мистер Шлейгер, сочтёт такое недопустимым... — с усмешкой сказал Холливел, небрежно бросив взгляд в сторону заместителя прокурора, что явно тому не понравилось. Видя недовольство оппонента, Вайет просто игнорировал его и продолжил свою речь, медленно шагая по полу взад и вперед. — Конечно, этот довольно далёкий от нашей культуры религиозный обряд соблюдается не всеми, он не так распространен, как допустим, ну... обрезание! — вновь усмехнулся адвокат и повторно окинул взором кудрявого черноволосого мужчину, который всем своим видом показывал свою национальную принадлежность. Подколы со стороны этого адвокатишки, Гершону явно были не по нраву, но пока что приходилось терпеть. А терпеть приходилось много, ибо Холливел не прекращал демонстрировать весь свой словарный запас: — Далеко не все верования могут быть общепринятыми или же понятными. Есть люди, для которых слова о том, что вино — это Христова кровь, а хлеб – его тело, покажутся несуразной глупостью. В нашем мире очень много разных религиозных течений. Некоторые люди дрессируют змей, чтобы таким образом удовлетворить, успокоить или же как-то проявить почтение своим Богам, другие же, как например члены племени Баруйа, поклоняются, не побоюсь этого слова — мужеской сперме, но в тюрьму их за это никто не сажает. Изуба Майер действительно убил козла. Но! — удержав паузу, Холливел немного передохнул и вскоре вернулся к речи: — Он это сделал на своей собственной частной территории, и убил он своего законно приобретённого козла, во имя соблюдения религиозных традиций, охраняемых конституцией Соединённых Штатов! При последней фразе Вайета, Шлейгер, как показалось, что-то хотел сказать, но внезапно стал кашлять. Последний же, не обращая на него внимания, продолжал говорить, а выслушивающий его председатель судебного заседания оказался явно доволен речью адвоката, хотя та его немного утомила своей продолжительностью. — Ваша честь, это дело не о забое козлов, не об их транспортировке и сохранности, и даже не о санитарных нормах. Вся суть в том, что Мистер Майер убил козла, но я повторюсь, он это сделал на своей частной территории, этот подвал является его местом жительства, где нет других жителей или соседей. Если деяния не переходят территорию границы подвала, то гражданин США волен делать всё, что посчитает нужным. И это так, ведь в наше время государство меньше волнует то, как хозяин обращается со своими животными, чем способ, которым он их убивает! — КХХ... ПРОТЕС... КХГ... ТУЮ... ГКХ!!! — всё ещё громко кашляя и деря горло, прокричал зампрокурора. Судья поднял руку и неохотно сказал: — Ладно, хорошо, позицию защиты я понял, теперь слово обвинению! — объявил он и посмотрел на Шлейгера. Тот пытался сдерживать кашель, но из этого ничего не выходило. Он просто не мог остановиться и что-либо сказать, поэтому судья обернулся вновь в сторону адвоката. Заметив взгляд председателя текущего судебного процесса, Вайет добавил, пока была возможность: — У меня есть плёнка, подтверждающая незаконность действия полиции по задержанию моего клиента и нарушения ими закона о свободе вероисповедания, — сказал он, подойдя к полноватому старику, сидящему в высоком кресле и передав ему папку с несколькими листками документов. Тот, посмотрев на них через свои круглые очки, спросил: — Здесь есть что-то о жертвоприношениях? — Совершенно верно, Ваша честь, там указаны все разрешённые в нашей стране нюансы их выполнения, так что я настаиваю на снятии с моего клиента обвинения. Услышав это, Шлейгер хотел было что-то яростно возгласить, но продолжающий его душить кашель не позволил выговорить ни слова. Посему вместо него заговорил судья: — Мне вообще-то известны все эти так называемые "нюансы", мистер Холливел. — Я знаю об этом, Ваша честь. Именно поэтому я и настаиваю на снятии обвинения, — с полной уверенностью заявил Вайет. Старый мужчина обернулся в сторону зампрокурора и увидел, что тот уже посинел от кашля. Шлейгер в очередной попытался что-то сказать, и даже поднял указательный палец, но тут же схватился за горло и продолжил его надрывать. Больше не имея возможности игнорировать эти раздражающие звуки, судья встревожено обратился к нему: — Мистер Шлейгер? Мистер Шлейгер, да что с вами такое, может, вызвать помощь? Тот ничего не мог ответить, а только кашлял, кашлял и кашлял. Вайет взглянул на заместителя прокурора и задумался. Это всё не просто так. Кашель Шлейгера проявляется лишь тогда, когда он пытается что-то возразить против слов адвоката. Это довольно странно, хотя по-своему и к лучшему. А может, ну его, ещё задумываться об этом. Тем временем, так и не получив достойного ответа от зам-прокурора, кроме его изнурённого кашля, судья вздохнул и наконец объявил вердикт ударом молотка по подставке. — Все обвинения сняты!***
После заседания суда и безоговорочной победы Вайет вместе с Майером вышли из зала, и в коридоре их встретил улыбающийся Норман. — Поздравляю! Отличная работа, Вайет! — сказал довольный результатами Дикс и протянул руку. — Спасибо! — пожал её ведьмак и в сопровождении клиента и начальника пошёл по коридору дальше. Дойдя до его конца к повороту направо, где виднелся выход, ведьмак уже собирался покинуть здание, но вдруг из-за угла вышел не кто иной, как Зик собственной персоной и, хлопая в ладоши, воскликнул: — Браво, Вайет! Браво! Ну что, Изуба, ты удовлетворён? — хитро улыбнувшись, спросил он Майера. — Как всегда, Зикфрид! И вас благодарю, мистер Холливел, — ответил темнокожий мужчина, пожав руку своему адвокату, после чего попрощался и вышел из здания вместе с Норманом. Оставшись наедине с Вайетом, длинноволосый брюнет подошёл к нему поближе и по-дружески хлопнул по плечу. — Вайет... Не знаю, что и сказать. Лучше давай пройдёмся и там уже что-нибудь придумаем, — предложил Зик, на что ведьмак без оговорок согласился. Холливел заметил, что Зик в данный момент оделся не так солидно, как раньше. На этот раз он был в обычных тёмно-синих джинсах, чёрной майке и лёгкой тёмной ветровке с широким капюшоном на шнурках. — Тогда вперёд... — сказал он и накинул на голову капюшон. Длинные тёмно-коричневые волосы парня скрылись, и он потерял обычный выделяющий его из толпы образ.***
Рынок Сан-Франциско. Вайет не знал зачем, но Зик повёл его не куда-то, а прямо на один из самых больших и густонаселённых эмигрантами, в основном, корейцами, китайцами и латиноамериканцами, рынков. Всё вокруг наполняла суета и громкие разговоры с перекрикиванием. Впрочем, шум не мешал слышать друг друга. — Вайет, ты даже не представляешь, какой ты молодец! Вот только задумайся: этот Майер, задницу которого ты спас, живёт в вонючем подвале, в то время как у него сто пятьдесят миллионов долларов на банковском счету! — неожиданно сообщил Зик. — Ты что, шутишь? — в изумлении отозвался полухранитель, держа в руке хот-дог в салфетке, купленный неподалёку. Шагая с другом по рынку и выбирая менее многолюдное место, Зик ответил: — Чем по-твоему он мне платит, козлиной кровью, что ли? Холливел ничего не ответил, а лишь усмехнулся и откусил кусок хот-дога. — Мужик, мы берём за тебя четыреста баксов в час, так что готовься. В ближайшем будущем у тебя не предвидится бесплатной работы, хе-хе-хе... — рассмеялся он. Вайет чуть замедлил шаг. — Скажи-ка мне вот что: ты так живенько явился в суд, чтобы лично убедится, что я не засыплюсь? Может хотел ободрить в случае поражения? Глядя, как очередной кореец раскладывают рыбу на своём прилавке, Зик спокойно ответил: — Возможно и так, я этого не отрицаю. Однако ты не очень-то раздувайся, мой друг, не надо показывать, какой ты крутой, выглядишь не в лучшем свете, поверь мне. Ты должен быть поскромнее. — Я? — удивился Вайет. — Поскромнее? — Да, мой друг, именно так — поскромнее и незаметнее, — уверил его Зик. — Ты обычный человек: тихий, простой, открытая душа... Ну-ка, взгляни на меня! — и, отойдя в сторонку, он развёл руки и продемонстрировал свою одежду, в которой казался самым обычным парнем с района, не имеющим никакого отношения к вершине юридического Олимпа. — Тебе ведь известно, что юристы правят миром? — хмыкнул тот. — Ну, так вот, скажи-ка мне, Вайет... если бы ты не знал кто я, то разве мог бы подумать, что видишь хозяина всего мира? Ведьмак улыбнулся и пожал плечами. Он, конечно, мог сказать, что сам в данный момент является неофициальным правителем Подземного мира, но всё же решил не разглашать подобные вещи, и просто продолжал поедать хот-дог. Зикфрид, хитро ухмыльнувшись, подошёл почти вплотную к Вайету, чтобы их разговор никто не подслушал, и произнёс следующие слова так, что его, и без того глубокий низкий голос, опустился ещё ниже: — А знаешь, какое в данный момент твоё самоё уязвимое место? — И какое же? — с улыбкой поинтересовался Холливел, не придавая большого значения серьёзному тону собеседника. Зикфрид прищуренным взглядом осмотрел Вайета с головы до пят, особенно заострив внимание на его аккуратно причёсанных волосах и гладко выбритом лице. — Внешний вид, — кратко ответил Тэйлер. — Зализанный, прилежный пай-мальчик, к чему это? Я же знаю, как ты выглядишь на самом деле, не надо в моей фирме строить прекрасного принца в стиле: "Извините, мэм, не соизволите ли вы вступить со мной в интимную связь, исключительно с вашего позволения"! — сымитировал он преувеличенно вежливую интонацию, а после, ушло прибавил: — О нет, с такого сегодняшние девки точно не потекут. Вай усмехнулся, как и Зик — не открывая рта. Наконец справившись к хот-догом, он обронил следующее: — Не утрируй, девчонки на меня частенько западают. Тэйлер тут же подхватил его фразу и дал ответ в своём репертуаре: — Пусть так, но знаешь, чего у тебя нет того, что есть у меня, притом в полном избытке?.. Харизма! — протянул директор корпорации. — Не основанная ни на деньгах, влиянии или несметной красоте, — а затем огласил одну из забавных ситуаций в своей жизни. — Вот например, встретил я около года назад одну зачётную сучку из глянцевых журналов. Я не говорил ей кто я, да и она меня явно не узнала. Одет был примерно так же, как сейчас. Но тем не менее, краткого общения со мной хватило, чтобы уже через полчаса я раздвинул ей рогатку и имел целые сутки напролёт, без передышки. Когда закончил, она еле встала и пошла в ванную, хоть её ноги не слушались. А спустя десять минут она вернулась, поглядела на кровать, дабы вспомнить кто её так жёстко оседлал... а там я! Хе-хе-хе, вот смеху то было. Не Троянская армия трахала её, а всего-навсего один долговязый чувак. Судя по очередным вырывающимся из уст смешкам, сия история Вайю явно пришлась по душе. Увидев его реакцию, Зикфрид ухмыльнулся и заговорил ещё тише: — Знаешь, в чём секрет улыбки Моны Лизы? Потому что под её юбкой, моя рука. Я ходячий сюрприз. Никто не знает чего от меня ждать. Никому не видны мои ловушки. А вот ты их расставлять не умеешь, — отойдя от друга, Тэйлер направился в сторону стоящего неподалёку китайца и его прилавка, где указал пальцем на несколько принадлежавших ему птиц в клетках, похожих на петухов и куриц, после чего стал о чём-то увлечённо разговаривать с продавцом на его родном языке. Полухранитель весьма удивился тому факту, что его друг говорит по-китайски, словно на родном языке. Хотя, если учесть, что ещё в школе он был круглым отличником по каждому предмету, то это не так уж странно. Кроме того, все его советы Холливел воспринял довольно серьёзно, хотя при помощи легкомысленной улыбки притворился, что это не так. Наверняка Зик знал, о чём говорит, и действительно хотел помочь другу детства пробиться к будущему среди людей, не прибегая к помощи магии. В этом мире он точно разбирается получше Вайета, пусть даже и не является могущественным магом. Наконец, Зик окончил диалог с китайцем и, обернувшись к другу, сказал: — Здесь есть петух — чемпион петушиных боёв, хочу в будущем купить его, меня эти птицы забавляют, — улыбаясь, сказал он и, попрощавшись с торговцем, пошёл куда-то в сторону. Молодой маг неторопливо последовал за ним. — Давай прокатимся до дома на метро? — предложил Тэйлер, махнув рукой в сторону ближайшей станции. — Изучай его, дружище, не пренебрегай им. Ведь это так прекрасно, быть ближе к народу? — весёлым тоном заявил Зикфирд, подходя к спуску в подземный тоннель. — Обожаю толпу, Вайет, лучшего места, где можно буквально учуять, чем дышат наши граждане, просто не существует! — добавил он, наблюдая за скоплением вечно торопящихся и мешающих пройти друг другу мужчин и женщин. — Пока что я только им и пользуюсь! — заверил Холливел и, выбросив в урну оставшуюся от хот-дога грязную салфетку, последовал за Зиком. Однако его отвлёк внезапно зазвеневший телефон. Попросив друга остановиться, ведьмак поднёс мобильник к уху и ответил: — Да? Крис, это ты… Что? — в ужасе произнёс он. — Что они сделали? Угрожают? Кто?.. Когда это случилось?! Вот же суки, я сейчас буду, жди меня! — и, быстро отключив телефон, подошёл к Зику. — Чувак, ты извини, я сейчас не могу поехать с тобой. Мелинду всё же достали эти ублюдки! — Кто они? – серьезно спросил Зик. — Гопники из её школы. Я вчера их отмудохал, но, видимо, недостаточно. Думал, одного раза хватит, и они уймутся, но оказалось, что нет... — Может, мне чем помочь, уж я точно смогу найти людей, которые им внятно объяснят, что значит жить в тюрьме, а особенно в русской или мексиканской. Я могу их туда отправить, — предложил Зик помощь, но ведьмак отрицательно покачал головой. — Нет, это семейное. Я всё возьму в свои руки и, теперь буду действовать более жёстко. Спасибо за предложенную помощь, но я сам... И ты не мог бы? — начал было он, но Зикфрид уже заранее зная, чего хочет друг, неохотно согласился. — Ну ладно, давай, — после этого они вместе зашли в тоннель метро и, найдя наиболее безлюдную площадку, подошли к углу, где Зик закрыл своим телом Вайета, позволив тому быстро и как можно тише телепортировать домой. После этого Тэйлэр спрятал руки в карманы ветровки и лёгкой походкой пошёл к станции ожидать свой поезд.