Я - вершитель своей судьбы? (идёт редактирование текста)

Подземный мир Успешно добравшись до обители желтоглазых демонов Горанаксов, четверо сбежавших из Школы Магии подростков, стали блуждать по её руинам. Всё вокруг было похоже на мрачный и нескончаемый лабиринт с первобытными постройками из глины, камня, песка и наверняка самана: от крохотных, уходящих вглубь земли домишек, до башен высотой метров семь-восемь, не больше. Но чем все эти хибарки были схожи, так это отсутствием треугольных крыш. Все они были либо плоские, либо сферичные. Пройдя по этому "городку" значительное расстояние, при этом внимательно смотря по сторонам, юные маги были заняты тем, что искали того, кто перманентно повлиял на их теперешнюю жизнь, но так никого и не обнаружили. Название "Город-призрак", в котором помимо мрака и запустения, царила мёртвая тишина, лучше всего подходило данной местности. — Ну и где же он? — спросил смуглый паренёк Мигель, продолжая озираться. — Сколько ещё тут тусоваться? — Ага, какое-то отстойное место, — поддержал его плечистый блондин Малькольм. — Будто в логово бомжей каких-то припёрлись. — Ты вообще уверена, что тому демону стоило доверять на слово? — обратился красноволосый Эдвард к размалёванной девчонке с хвостиками. — Может он что напутал? Наслушавшись нытья соратников, Ребекка нахмурилась и выдала: — Считаешь Грегори станет тупо сидеть и ждать нашего появления? — Вот именно, что не станет! — рьяно утвердил Мигель. — Когда он там нашинковал братков того демона, с кем ты лясы точила? Явно не пять минут назад! Уже давно небось убрался прочь отсюда, а мы его, как идиоты, ищем. Трое его корешей сразу же закивали в знак согласия, а вот Ребекка ещё сильнее раззадорилась. — Нет... — выдохнула она. — Я чувствую, что он где-то здесь. — Каким образом ты это чувствуешь? — скептично покосился Малькольм. — В экстрасенсы, что ли успела записаться? — а затем колко усмехнулся. — Или опять перепила своего любимого лекарства? Зыркнув на белокурого амбала, точно желая пробурить его насквозь, Ребекка огрызнулась: — А ты походу решил податься в смертники? — и, покрыв пятерню песчаным слоем, отрастила огромную трёхпалую клешню из спрессованного песка, которую немедля приставила к шее накаченного парня. Мигель и Эд тотчас вздрогнули, а сам Малькольм испуганно выпучил глаза и сглотнул застрявший в горле ком. — Э-э-э, нет... — шатко изрёк он. — Или, может, ты ставишь под сомнения мои решения? — с большей угрозой добавила ведьма. — Нет, — повторил Малькольм точно так же. — Вот и славно, — с гонором обозначила девчонка, отведя руку обратно и вернув ей нормальный вид. — А то мне не хотелось бы думать, что за какую-то пару часов, проведённых в Подземном мире, моя бравая команда так быстро струхнёт. Услышав эту предъяву, Эд вступил в диспут: — Где и в каком месте мы струхнули? Мы лишь сказали, что сомневаемся в том, что Грегори до сих пор здесь, — развёл он руками. — Наше блуждание по этой дыре вполне может оказаться бессмысленным. — Не надо оправдываться, — усмехнулась Ребекка. — Ещё совсем недавно вы чуть в штаны не наложили, когда я предложила вам пойти пообщаться с одним из демонов, что дал нам наводку на это место. И в итоге мне пришлось идти одной, но я, как видишь, не жалуюсь. — А может, мы просто более осторожны, и сначала думаем, прежде чем делаем, — возразил Мигель. — Тогда подумайте ещё раз! — бросила ведьма. — Разве моё чутьё хоть раз подводило вас за минувшее время? Все сразу начали обмениваться весьма однозначными взглядами, пока Ребекка не догадалась, что им пришло на ум. — То, что нас в конечном итоге вычислят было вопросом времени! — заверила она и, расправив плечи, продолжила вещать: — Так или иначе, мы справились со своей основной миссией. Вспомни, сколько всего мы успели сотворить, только лишь потому что у нас была решимость и сила воли. Будь вы все уже тогда такими осторожными, как сейчас, то никогда бы не дерзнули выступить против конформистов, но я вас подстегнула к этому, не так ли? — и обвела соратников пальцем. — А вы в свою очередь, других! Мы проделали колоссальную работу! Мы убедили множество, таких же как и мы, угнетённых молодых магов, что инакомыслие не является чем-то запретным, а открывает новые горизонты. Все ограничения находятся лишь здесь, — и указала всё тем же пальцем себе на лоб. — Мы открыли им глаза. — Да, и вслед за этим, почти всех их лишили магии, и, стало быть, того будущего, что ты им наобещала, — напомнил ей Мигель. — Они заранее знали, что вступают в опасную игру, — поправила того Ребекка. — За факт потери своей магии, эти неудачники могут винить лишь себя и свою невезучесть. Кроме того, лишились своей силы всё-таки не все! — подчеркнула она и отрадно улыбнулась. — Многих так никто и не вычислил, они остались в тени. Я же не идиотка, чтобы зазывать абсолютно каждого. Да даже если бы и захотела, они бы все не поместились в нашей тайной комнатушке, вот я и ограничилась десятью самыми надёжными. — Вернее девятью, как оказалось впоследствии, — едко вставил Эдвард. Упоминание Бренды вызвало у песчаной ведьмы новый приток гнева. — Да, девятью... — выцедила она, поморщив нос. — Но ничего, ей это воздастся. Ей и этому лохматому ублюдку Нилу. Отвечаю, как только я снова встречусь с ними, то сделаю из их черепов ночные светильники и поставлю у своей кровати. — Жду не дождусь, — сложив на груди мускулистые руки, Малькольм обвёл взглядом окружающее пространство. — Как раз будет повод покинуть эту дыру. — Да, но к тому моменту, мы все должны быть подготовлены! — настояла Ребекка, всё больше прибавляя в голос твёрдой решимости. — Помните, пока мы здесь, радар Старейшин нас не засечёт, но как только мы выйдем наружу, то станем для них лёгкой мишенью. Лишь обретя достаточную силу, мы сможем дать им отпор. А то я совсем не хочу повторения нашей прошлой встречи с Террианом или Морганом, что раскатали нас, словно беспомощных котят, — приподняла она кулак и сжала его. — Прежде чем возвращаться в мир людей, мы обязаны стать сильнее! А здесь, в обители мрака, сделать это будет проще всего, идём! — и, повернув на прежнюю тропу, потопала дальше. Её сподвижники не стали более ничего оспаривать, как-никак жизнь им была дорога, и пошли вслед за лидером. Минуя несколько извилистых дорог, и столько же архаичных сооружений, подростки наконец дошли до самого крупного и высокого здания в этом месте (не меньше сорока метров), расположенного ближе к его центру. Как и остальные, оно тоже было создано из вариации самана, казалось неровным и грубо вытесанным. Но, в отличие от прочих, его крыша была не сферичной или плоской, а остроконечной, с шатровым пиком на самом верху. Смотря в черноту приоткрытых и полурасколотых ворот сего огромного здания, определённо точно являющегося или храмом, или местом обитания (былой) местной власти, Ребекка сделала к ним ещё пару уверенных шагов и вдохнула носом воздух. — Да... — протянула она. — Оттуда веет смертью, — и выпучила глаза. — Грегори был здесь, я знаю это. Малькольм, Эд и Мигель настороженно переглянулись. От слов Ребекки им явно лучше не стало, но, опять же, перечить ей никто не решался. Все четверо пошагали в чёрную неизвестность, что служила входом в здание. Подойдя к самому порогу, они на мгновение остановились, ощутив, как по коже прошла волна мороза, в нос ударил смрадный запах тлена и гари, а во рту отчётливо проступил солоноватый привкус крови. В который раз парни напряглись, всем нутром чувствуя, что дальше их ждёт нечто ужасное, в то время как Ребекка, наоборот, охотно смаковала эти интригующие и пробирающие до мурашек ощущения. Сделав стремительный шаг вперёд, она перешагнула порог и вместе со своими последователями оказалась внутри просторного, тёмного и вытянутого вдаль помещения, с соединяющимся со стенами арочным потолком, что подпирали несколько бугристых колонн. Там же, в самом его конце, у передней стены, имелось три круглых окошка — одно крупное и два поменьше, по обе стороны от первого — центрального. Они же были единственными источниками света, что кое-как освещали преобладающий повсюду мрак, и позволяли разглядеть два ряда параллельно стоящих друг с другом каменных скамеек, выставленных вдоль помещения. Суммируя всё это, можно было сразу сказать, что данное здание действительно когда-то являлось своего рода демонической церквушкой, разве что грубо построенной и непривлекательной, без намёка на искусную роспись и всяческие узоры. Вместо них, пол, колонны и скамейки были заляпаны смесью запекшей крови и пепла, от которых, скорее всего, и исходила та самая вонь, что уловила все новоприбывшие сюда гости. Тем не менее всё вышеперечисленное меркло на фоне того, кто (или что?) находился вдалеке храма, на платформе, возле каменной трибуны, куда падал еле уловимый синевато-серый свет, исходящий из тех самых трёх окон. Четвёрка подростков в одночасье замерли, услышав чей-то посторонний шёпот и тихие, но полные отчаяния всхлипы. А немногим погодя, они узрели и их источник — два смутных и тёмных силуэта около той самой трибуны. Первый, человек он или демон, казался тощим и сутулым, но имеющим неестественно длинные конечности, в частности руки, одну из которых тянул вверх и держал за горло второго — обладателя вытянутых ушей, кривых нечеловеческих ног и козьих рогов, что вяло болтался над полом, и, судя по всему, уже не мог оказать сопротивление своему обидчику, а лишь издавал жалобные стоны, пока тот вёл с ним задушевные беседы. — Кажись, моя чуйка меня не подвела, — тихо прошелестела Ребекка, заинтересованно глазея на затемнённый силуэт в самом дальнем конце помещения. — Он здесь... совсем рядом, — прибавила она, расплывшись в улыбке. В противовес ей, Мигель, Эд и Малькольм ничего не произнесли, напротив, они будто онемели. Достаточно налюбовавшись на худощавого беса, держащего за горло другого, они сразу учуяли опасность и стали инстинктивно пятиться, не зная, чего от него ждать. А ждать пришлось недолго. Из плеч худющего существа выросли три длинных чёрных щупальце, нахлынули на беспомощную жертву в его лапе, скрутили в своих кольцах, и одним движением разорвали надвое, раскидав вспыхнувшие огнём кровавые останки по разные стороны. А затем... затем смертоносный монстр резко повернул голову вбок, прямо в направлении трёх оцепеневших юношей, и его единственный глаз сверкнул багрово-красным рассекающим тьму светом. — ТВОЮ Ж МАТЬ!!! — сердце некогда бесстрашных бунтарей ушло в пятки. Закричав от ужаса, они разом развернулись вспять, желая умчаться куда подальше, но, их ждало разочарование. В нескольких метрах от них, там, у выхода, через который они сюда проникли, стоял уже знакомый худощавый монстр, но теперь, благодаря близости с ним, юные маги смогли воочию его разглядеть во всех деталях, что ещё больше ввергло их в шок и трепет. Если это и был Грегори Грайс, которого они помнили, то в этом жутком, скелетообразном чудовище его оставалось меньше половины. Только часть блондинистых волос на его наполовину лысой голове, хоть немного наводила мысль о прежней внешности парня, ну, и ещё быть может его любимая чёрная мешковатая толстовка с откинутым капюшоном. Всё остальное принадлежало настоящему исчадью ада: ряды острых акульих зубов, длинные и блестящие когти, мертвенно-бледная кожа, болезненная худоба, доходящая до анорексии, растущие из тела чёрные склизкие щупальце, извивающиеся словно змеи, но самое страшное и мерзкое, это конечно же выгоревшая до хрящей правая сторона лица с выжженным глазом и волокнами мышц и связок, прячущихся под рыхлой и тонкой кожей щеки. Смотря на троих остолбеневших парней, Кайдемус с дотошной внимательностью их рассматривал, будто изучал, и за это время его чёрный глаз с кроваво-красной радужкой ни разу не моргнул. Повисло гробовое молчание, настолько тревожное и сулящее опасность, что ноги всех троих незадачливых подростков, точно приросли к полу. Они возможно и хотели рискнуть и умчаться ещё куда-то, пусть даже сигануть в окно, но... тело их не слушалось. Хищный, по-настоящему злой, лишённый какого-либо сострадания и человечности взгляд бледноликого чудовища приковал их к тому месту, где они стояли, и не собирался отпускать. Спустя же самую малость, окончив играть в молчанку, монстр растянулся в улыбчивом оскале, а его алый глаз поугас, обратившись в более спокойный иссиня-белый цвет. — Что, ребятки, дома не сиделось? Решили прогуляться и поискать приключений? — шипяще прохрипел он и, повернув голову вбок, с усладой прибавил: — Что ж, поздравляю, вы их нашли, — после чего зловеще позвенел тонкими когтями и стал медленно приближаться к трём парализованным жертвам. А вот стоящую позади них Ребекку он тактично игнорировал, ибо та не проявляла столь открытого трепета. Лишь заворожённо на него глядела, как на нечто величественное и совершенное. К сожалению, Малькольм, Эд и Мигель были иного мнения. Видя подступающую к ним жуткую тварь, они не могли и представить, что в прошлом она была обычным парнем и их сверстником. Сейчас же перед ними предстал натуральный дьявол, не иначе. От него исходила такая тьма и холод, что все внутренности в теле будто свернулись и заныли от томящей боли. Наконец, подойдя к пацанам достаточно близко, улыбающийся Кайдемус подался к ним лицом и, вглядевшись в их осунувшиеся и побелевшие от страха физиономии, с шумом втянул ноздрями воздух и выдохнул ртом. — Знакомым духом повеяло, ну надо же... — тягучий, высокий, скрежещущий голос полудемона резал уши подобно ржавой пиле. — Не думал, что когда-нибудь ещё ощущу аромат Школы Магии, хе-хе-хе... — обдав бывших сокурсников своим морозящим кровь смехом, он плавно обошёл их с боку и, сощурив единственный целый глаз, с искренним любопытством спросил: — И как же вас угораздило оказаться здесь? С выпученными и остекленевшими глазами, Малькольм, Эд и Мигель пребывали в немой панике, не в силах ничего ответить. Силы воли на это не хватило никому из них... в отличие от Ребекки. — Мы пошли по твоему пути! — восторженно донеслось от неё. Перестав таращиться на жалких трусов, Кайдемус обернулся и только теперь заострил внимание на сияющей от счастья девчонке с торчащими, окрашенными в горчичный цвет, хвостиками. — Ну надо же, у нашей сосисочной вечеринки изменения... я рад, — выразительно сострил он и, к облегчению тройки застращённых парней, оставил их, переключившись на новую цель, чему та была бесконечно рада. Стоя на месте, словно примёрзнув ногами к полу, Ребекка всем нутром демонстрировала, как сильно жаждет с ним встречи, и потому, без какой-либо опаски встречала полудемона с блаженной улыбкой. Вот он! Тот самый Грегори о котором она пела дифирамбы! Вот он — её кумир, её идеал, один на миллион! Боже, неужели это взаправду? Неужели происходящее не сон? А меж тем, последний вальяжно к ней приближался. Медленно подведя ладонь к своему рту, он облизнул её чёрным влажным языком, а затем, этой же рукой пригладил оставшуюся половину светлых волос, как бы желая прихорошиться перед леди. Данная ситуация его походу очень забавляла. Подойдя к ней почти впритык и удивившись тому, что она ни капли его не боится и смело смотрит ему прямо в глаза (вернее в один из них), Кайдемус тщательно её обнюхал, затем окатил шипящим выдохом изо рта, и вновь растянулся в широченной, а главное, довольной улыбке. — Ты пахнешь по-другому... — сказал он холодным полушёпотом. — Не как большинство миленьких школьниц, — а затем кивнул назад, в сторону трёх поникших пацанов. — И даже не так, как твои кореша. — И как же? — с интересом спросила песчаная ведьма. — Необычно, — ответил полудемон. — От тебя разит какой-то скверной, — и, подняв свою пятерню, осторожно коснулся кончиком длинного когтя подбородка собеседницы. — Ты явно не из хороших девочек, правда? Проглотив слюну, Ребекка до сих пор не могла поверить, что находится рядом с объектом своего обожания — с любимым идолом, который, ко всему прочему, ещё и коснулся её рукой. Это уже за гранью реальности! Юной ведьме казалось, что она витает в облаках от неизмеримого счастья. — Разумеется... — с придыханием вымолвила она. Сей ответ подогрел интерес Кайдемуса. — Стало быть, ты негодница? Хе-хе-хе... — ухмыльчиво просмеялся он. — Хулиганка? Щёки Ребекки залились румянцем. — Ещё какая, — плутовало обронила она и легонько укусила себя за нижнюю губу. Подобные заигрывания и кокетство вызывали у полудемона одно лишь снисхождение, что и выражалось в его маниакальном, полном бездушия, смехе. — Ха-ха-ха-ха-ха!.. Как это мило... — окончил он инфернально хохотать, но с улыбкой так и не расстался. — Тогда скажи мне во что, плохая девчонка, ты любишь жизнь? Не прекращая с искренним обожанием смотреть на обгорелого монстра, в котором видела неписанного красавца, песчаная колдунья согласно кивнула. — Я тоже, — сделал Кайдемус то же самое и продолжил выразительно излагать: — Но ещё больше я люблю смерть. Мне нравится её неизбежность, её фатальность. Ведь, что такое сама жизнь, если не тропа ведущая к гибели. Она уравнивает всех, от обычных смертных, до магов, ведьм, колдунов, и даже демонов с ангелами. От неё спасения нет, а те глупцы, что всеми возможными и невозможными способами пытаются её обмануть и ищут себе бессмертия, или надеются, что загробная жизнь станет для них вечной, всего лишь врут самим себе. Рано или поздно смерть возьмёт своё, она пожнёт всё, и поэтому, жизнь, как таковая, не имеет никакой ценности или значения. Она по сути бессмысленна, само наше бытие — есть абсурд, нелепая случайность, или же наоборот — одна огромная и целенаправленная насмешка Вселенной над каждым живущим в ней куском мяса. И всё что нам уготовано, так это вариться в этом всеобъемлющем хаосе и подслащать своё временное существование удовлетворением потребностей. Иными словами, каждый может делать, что захочет, ему дозволено всё, любая радость и потеха, но, исключительно до той поры, пока не пробьёт его час, а после... — сдержал он недолгую паузу и тихо усмехнулся. — А после ничего! Все потуги окажутся тщетны, всё приведёт лишь к одному, — когтистые пальцы полудемона плавно соскользнули с плеча девчонки и аккуратно сомкнулись вокруг её тонкой шейки. — И я с превеликим удовольствием проложу к ней путь всякому, кого посчитаю нужным или же просто захочу! — крепче сжав горло пленницы, монстр стремительно поднялся на своих щупальцах на приличную высоту, и потянул за собой её тоже, после чего, держа деваху на вытянутой руке, подвёл мысль к логичному финалу: — Я есть длань самой смерти, её жнец, её продолжение... — и, насытив свой чёрно-белый глаз кровавым огнём, эпохально заключил: — Я — сама неотвратимость! Узрев это боковым зрением, Мигель, Эд и Малькольм вышли из ступора и, обернувшись, взволнованно уставились на представленную картину, но, ожидаемо, препятствовать ей не стали. Меж тем, ощущая боль в сжимающемся горле, Ребекка глухо закряхтела, но и не подумала сопротивляться. Её ноги болтались над полом, на лице по-прежнему красовалась улыбка, разве что дрожащая, а в округлённых глазах мерцали искры счастья, как от возбуждения и переизбытка эмоций. Не заметить подобного Кайдемус не мог. Это его даже немного смутило, что и выразилось в исказившемся лице и спавшей с тонких губ ухмылке. Используя вторую руку, полудемон со звоном расправил острые когти и приблизил их к лицу глупой девчонки, дабы ясно обозначить свои намерения. — А теперь, после всего вышеуслышанного, скажи-ка мне, тыковка, что мне мешает прикончить тебя и трёх этих додиков за моей спиной, прямо сейчас? — и в конце озвученной угрозы, он пустил по когтям яркое пламя, дабы произвести ещё больший эффект. Упомянутые Эд, Мигель и Малькольм переполошились, и в очередной раз трусливо попятились, успев при этом не единожды проклясть себя за собственную глупость. За то, что связались с Ребеккой и пошли вместе с ней в этот самоубийственный поход, прямо в лапы безумного маньяка. Скрытно переглядываясь, они тайком строили планы о том, как по-тихому унести отсюда ноги, пока монстр занят их командиршей. Что до неё, то зачарованно глядя в приставленные к её лицу огненные когти, та опять же, и глазом не моргнула. Она была до глубины души поражена и восхищена своим драгоценным кумиром и вдохновителем. — Ничего не мешает, — сдавленным от удушья голосом обмолвилась она. — Убей нас всех, сделай, что должно, мы в твоей власти... Понимая, что Ребекка вконец поехала крышей, троица её сподвижников навострила лыжи к выходу, не желая больше иметь с ней дело. Она их явно до добра не доведёт, лишь к преждевременной кончине, а пожить ребята ещё хотели. Возвращаясь к Кайдемусу, то прекрасно зная, что трио идиотов собираются улизнуть, он их полностью игнорировал, ибо был занят куда более сумасбродной, и от этого, весьма интересующей его персоной, который, по непонятной причине не терпелось умереть. Нахмурив единственную бровь, обнажив забор из острых акульих зубов и сконцентрировав ещё больше алого огня в глазу, Грегори что-то неразборчиво прохрипел, а после, отказался от всего напущенного им ранее пафоса. — Чёрт, вот же больная сука, весь настрой испоганила, — тихо посетовал он, потушив пламя на когтях и разжав пальцы вытянутой руки, которой удерживал Ребекку за горло. Та камнем полетела вниз и грохнулась наземь. А в это же время, помиловавший её убийца, сам, опустился на своих щупальцах на пол, втянул их обратно в тело, и, обернувшись к воротам храма, к которым на цыпочках подкрадывались три паренька, саркастично прокричал им вдогонку: — Ребята, вашей беспалевности можно только позавидовать! Услышав его страшный голос, Эд, Мальком и Мигель с той силой содрогнулись, что чуть не подпрыгнули на месте. По ним словно прошёл электрошок. Чувствуя, как ими снова овладевает животный страх, у подростков не осталось иного выбора, кроме как бежать наутёк... даже если это и напрасно. Однако, пребывать в роли беспомощных мышей, которых преследует свирепый кот, им не пришлось. Последний был не в том настроении. Перед тем, как те стартовали, Грегори совершил резкий рывок рукой и притянул к себе телекинезом всех троих. Упав навзничь, они поскользили по полу через весь храм, пока не притормозили у самых ног возвышающегося над ним чудовища. — А теперь, по-серьёзному, на какой собачий хрен вы сюда припёрлись? — обратился он к ним с самым резонным вопросом. — Реально приключений на жопу искали, или чё? Троица дрожащих от холодного ужаса подростков, кое-как переселили свой страх, и, один из них, а именно красноволосый Эд, тихо проблеял: — Нет, не совсем... — Не совсем, это как? — прошипел Кайдемус, а его иссиня-белый глаз ярче засветился во тьме. На сей раз, черёд отвечать перешёл к Мигелю: — Мы немного подурили в Школе Магии и из-за этого по полной вляпались, — пробормотал он, не вставая с пола и смотря вверх на изувера. — И теперь в бегах. Где же нам ещё прятаться от радара Старейшин, если не здесь? — Допустим, а зачем явились именно сюда? — повторно вопросил полудемон и из его зубастого рта вырвался ироничный смешок. — Неужто так хотелось со мной затусить? Навряд ли хоть кто-то из них мог дать на это положительный ответ, а вот лежащая неподалёку Ребекка — ещё как. — Да-а-а-а... очень! — сладко протянула она, всё ещё лёжа на полу, после падения, и смотря в тёмный потолок. Искоса взглянув на эту чудную, Кайдемус снисходительно помотал головой, а затем вернул взгляд к трём собеседникам, что уже начали потихоньку подниматься. — Это её идея, — пробубнил между делом Малькольм, упершись одной рукой о пол, о второй, указав на песчаную ведьму. — Она рвалась тебя найти и потянула нас за собой. — А вы, стало быть, у неё на коротком поводке? — точно подметил тощий полудемон, ехидно растянув ухмылку. Только что принявшие стоячее положение парни стыдливо переглянулись, мысленно соглашаясь с тем, что и впрямь стали напоминать послушных слуг какой-то девки. — Она самая сильная из нас по части магии, и потому наш лидер, — не особым радушием признал её заслуги Мигель. — Вот и приходится повиноваться. — Да ну? — изумился Кайдемус, снова покосившись на неё и обведя взглядом с ног до головы. — Вот эта Пеппи длинный чулок — умелая ведьма? — Мы сами были удивлены при первом знакомстве, но да! — подтвердил Эдвард. Получив достаточно информации, Кайдемус в который раз тихонько просмеялся себе под нос и еле слышно отмочил: — Мля, я даже не знаю, братва, плакать мне или смеяться, — а затем, сложив руки на груди, заговорил куда бодрее: — Ну ладно, раз пошла такая пьянка, то давайте продолжим вечер охуитительных историй, авось дольше проживёте, хе-хе! — и, под едкую усмешку, при которой парни вновь озябли, спросил: — Что такого страшного вы учинили в моей старой наилюбимейшей школе, что на вас ополчились их святейшества? Чуточку помолчав и сформировав мысль, Мигель взял инициативу в свои руки и обо всём поведал: — Мы взбунтовались. Нам осточертели те крохи знаний о магических искусствах, которые нам вскармливали учителя, приправляя это своей грёбаной моралью. Вот мы и решили позлить руководство, устроив несколько терактов, дабы заявить о себе. — Да, мы хотели свободы от навязанных ими ограничений! — продолжил за ним Эд. — Требовали, чтобы нас действительно учили. Открывали нам, как старые, так и новые аспекты волшебства, а не только самые лайтовые, будто мы какая-то галимая малышня. Последним же, кто высказался по теме, был Малькольм: — Ага, какой тогда вообще прок от этой тупой школы? — надул он губы и пробурчал: — Кроме швыряния энергетических шаров и начальных техник геокинеза, я в магическом бою ничего толком не умею, спасибо хоть мои кулаки при мне, — и, прислонив правый кулак к левой ладони, с хрустом вправил костяшки пальцев первого. Проанализировав всё вышесказанное, Кайдемус задумчиво хмыкнул и подвёл итог: — Иными словами, вы устроили в школе бойню, только из-за того, что хотели сбросить оковы морали, раскрепоститься и получить больше знаний о магии? Трио растерявшихся парней не знали, плохо это или нет, но, понадеялись, что в их ответе не будет ничего такого, что вызовет гнев у когтистого изверга. — Ну да, — обронил Мигель. К сожалению, они надежды не оправдались. Наведя на юных магов пронзительный взгляд своего холодного иссиня-белого ока, полудемон подошёл к ним поближе и процедил: — Звучит всё подозрительно знакомо. Будто бы кто-то внаглую спёр мою собственную индивидуальность, — а затем, крепко схватив Мигеля за воротник майки, резко потянул к себе. — Наверное мне стоит просветить вас, чем чревато нарушение авторских прав! — и, лязгнув когтями, приставил указательный к лицу смуглого юноши. Малькольм и Эд содрогнулись от ужаса, а Мигеля чуть было не хватил инфаркт. Оказавшись в лапах безжалостного монстра, он жалобно залепетал, всеми силами стараясь спасти свою шкуру: — Нет, ты неправильно нас понял, мы ничего не крали, мы встали на твой путь! Путь абсолютной свободы, о котором ты проповедовал, прежде чем первым покинуть школу! Так же быстро, как весёлый настрой маньяка сменился гневом, с той же мимолётностью, он вернулся к безмятежной милости. — Стало быть вы мои последователи? — мягко произнёс полудемон, окинув взглядом трёх зашуганных пареньков. — Да, — синхронно ответили все трое. Иссиня-белая радужка в чёрном глазу Кайдемуса расширилась и загорелась ярче. — А я ваш гуру-семпай? — с высоким хрипом вылетело из его уст, а рука, сжимающая воротник Мигеля, крепче сомкнулась. Ощутив, как туго стянутый воротник больно надавил на его горло, Мигель придушенно исторг: — Да... Ещё некоторое время поиграв со своей добычей в гляделки, Кайдемус в полной мере насладился её страхом и, так и быть, сжалился над ней. — Очаровательно, — отпустив парня, кровожадный монстр сделал шаг назад и указал большим пальцем через плечо, туда, где всё ещё лежала счастливо улыбающаяся Ребекка. — А она, как я понял, моя первая фанатка? Вместо прямого ответа, застращённые ребята согласно кивнули, но и этого их мучителю вполне хватило. Развернувшись к ним спиной, и лицом к преданной поклоннице, он шевельнул пальцем и применил телекинез. Лежащая Ребекка тотчас взлетела ввысь и спустя мгновение приняла вертикальное положение, опустившись ногами на пол и поскользив по нему вперёд, остановившись в метре от наложителя данных чар. Смотря на её опьянённое, доходящее до исступления, выражение лица, Кайдемус протянул ей свою страшную пятерню, напоминающую большого белого паука, и нежно провёл длинными пальцами по щеке. — Как тебя зовут? — наконец-таки спросил он. Будучи на седьмом небе от счастья, девчонка с выдохом представилась: — Ребекка! — Приятно познакомиться, — совершив небольшой поклон, полудемон завёл ладонь ей за затылок и, не отрывая от неё пристального взора, задал уточняющий вопрос: — Значит это ты устроила в школе террор и собрала мини-армию единомышленников, поддерживающих мои идеи? Вдыхая исходящую от него тьму и холод, песчаная ведьма охотно ответила: — Да. — Ну надо же, кто бы мог подумать, — отведя от неё когтистую клешню и закатив единственный глаз, Кайдемус выдохнул полной грудью и отошёл немного в сторону, где в шутливой форме посетовал на жизнь: — Семь лет проучился в этой сраной шараге, где меня все шпыняли и чуть ли не ссаными тряпками гоняли, но, стоило её покинуть, как началась самая веселуха, и вдобавок, где-то на стороне образовался мой фан-клуб. Э-э-х, ну где же справедливость? — Она наступит, Грегори, обязательно наступит! — уверила его Ребекка, подойдя к нему ближе. — Наши приспешники встретят тебя с почестями, они ждут твоего возвра... Но она не успела договорить, как к её губам был приставлен поднятый вверх указательный палец с торчащим когтем. — Тшшш... — шикнул полудемон, ясно давая понять, чтобы девка замолчала. Далее, осмотревшись по сторонам, будто бы проверяя, не стоит ли кто за ним ещё, он опустил руку и с прищуром проговорил: — Мне послышалось, ягодка, или ты обратилась к какому-то Грегори? Ребекка пришла в замешательство. — Ну да, это ведь твоё имя. Но даже столь логичная констатация фактов, оказалась ошибочной. — Уже нет, — с чувством изрёк смертоносный убийца, смакуя каждое выговоренное слово: — От той первобытной слизи, которой я когда-то был, больше ничего не осталось. Грегори Грайс давно сгинул в тёмных глубинах преисподней и переродился в качестве чего-то нового, чего-то поистине прекрасного, не находишь? — и ещё раз провёл рукой по своим волосам, не забыв улыбнуться во все тридцать два острых зуба. От его сладкой речи, Ребекка почти что растаяла. Даже больше — она словила такой кайф, словно бы за раз приняла целых три дозы Красной Амброзии. — Да, ты прекрасен... — чувственно прошептала одержимая безумной любовью ведьма, и после короткой паузы прибавила: — Кайдемус. Обезображенный парень удивился такой проницательности со стороны этой умалишённой девчонки. — Мысли читать умеешь? — Нет, — сразу же ответила она. — Просто слышала это имя от одного демонов, что подсказал место, где тебя искать. — Ясно, — кивнул Кайдемус. — А что это был за демон? — Какой-то остроухий, мускулистый, лысый, и с клыками, — сообщила Ребекка, промотав в памяти недавнюю встречу. — И был он не один, а в компании ещё четырёх сородичей, одного из которых будто в турбину самолёта засунули. — А-а-а, небось Накты, — догадался полудемон, взглянув на свои блестящие когти. — Недавно подрезал полтишок их сородичей, а эти смогли улизнуть. Ну ничего, рано или поздно наши пути вновь пересекутся. — Обязательно, — подпела ему Ребекка, приподняв сжавшиеся кулачки, сложив их вместе и прислонив к своей груди. — Ты найдёшь их и завершишь начатое! А потом пойдёшь дальше и распалишь пламя свободы по всему миру! — её разноцветные глаза блестели в темноте. — Позволь же мне помочь тебе в этом... — прижалась она к нему, упав на колени и вцепившись руками за чёрную ткань толстовки. — Позволь разбить оковы морали и показать глупым людишкам, что так обожаемые ими закон и порядок — просто фикция и чепуха! Я и мои соратники клянёмся тебе в верности и преклоняемся перед твоей мудростью, владыка Кайдемус! Приказывай нам, повелевай нами, мы в твоём распоряжении! — и напоследок, в знак признания величия своего идейного учителя, ведьма опустилась наземь всей грудью и совершила земной поклон, коснувшись головой пола. Наблюдавшие за этим Эд, Мигель и Малькольм в недоумении покосились. Уж что, а преклоняться перед кем-то, и пребывать в роли послушного слуги они не собирались. Не для того они взбунтовались против системы и искали свободы. Но сейчас, раболепное поведение их лидера шло вразрез со всем тем учением, на которое они и повелись в своё время. Что до возвышающегося над ней худощавого монстра, то смотря вниз на валяющуюся у его ног фанатичку, он оттянул левый уголок широкого рта чуть ли не до самого уха, и еле слышно усмехнулся. — Почему бы и нет, — сказал он легковесно, а затем, сложив руки в боки, повернулся к троице парней и в издевательской форме отчеканил: — Ну чё, братва, я всё правильно понял? Вы клянётесь мне в верности, как основоположнику философии свободы? От свалившегося на них стресса, бедных пацанов, помимо пронзившей головы мигрени, ещё и обуяла тошнота. Прямо сейчас они твёрдо были уверены в том, что желают послать к чертям и свихнутую Ребекку, и этого кровожадного выродка, после чего убежать восвояси, забыв о том, что когда-либо были с ними знакомы, но... жизнь таких подарков не преподносила. Вставшие не на ту дорожку юные маги довольно быстро осознали, что им грозит, если те ответят когтистому убийце отказом. В который раз за этот день переглянувшись, они покорно опустили головы и один за другим произнесли: — Да. — Клянёмся. — Рады служить. Чувствуя, как из их уст исходит фальшь, Кайдемус ещё сильнее надавил на парней: — И ради этой идеи вы готовы на всё? — чуток пригнул он шею, взглянув на них исподлобья. — Готовы снизойти со мной до самых глубин ада, пройти все его девять кругов, но остаться верным мне? Что ещё могли ответить пребывающие в глубоком страхе и смятении ребята? Какой у них был выбор? Всё что было раньше уже не имело значения. Какая-то борьба за свободу, за учёбу, просто желание повеселиться и побунтовать против взрослых... всё осталось в прошлом, отныне, их главная проблема находилась совсем рядом — стояла в самой что ни на есть опасной близости, и как-либо от неё отвязаться было невозможным. — Да, — ответил за всех троих Мигель, а молча кивнули, благодаря судьбу за то, что до сих пор живы. Кайдемус же, будучи далеко не дураком, прекрасно понимал, что эти жалкие трусы примкнули к нему, только потому что боялись его, отчаянно держались за жизнь, однако, несмотря на эту очевидную истину, он также осознавал, что они всё равно будут вынуждены ему повиноваться. Страх вынудит их пресмыкаться. И хоть полудемон никогда и не думал собирать команду приспешников, ибо всегда предпочитал быть одиночкой, но порой, веселья ради, можно было и сменить амплуа. А уж если ничего путного из этого не выйдет, то от этих кретинов можно будет всегда легко избавиться. — Я это запомню, — с упоением процедил одноглазый психопат и, обведя рукой своих новых последователей, с наигранным пафосом изрёк: — А теперь вставайте, мои верные приспешники — аколиты хаоса! Пора вам показать себя в деле, а мне оценить ваши способности. — Что нужно сделать?! — в предвкушении возопила Ребекка, тотчас подскочив с пола. Взглянув на свою сумасбродную фанатку, Кайдемус обнажил острые зубы и сказал: — Сопроводить меня на небольшой прогулке прямо до ворот демонической тюрьмы, что раньше принадлежала некому Лорду Кроу. — До тюрьмы? — вторил Малькольм, не совсем поняв, правильно ли он услышал. Снова обернувшись к нему, Кайдемус подтвердил: — Да, до тюрьмы, — и, сделав шаг назад, дабы все четверо свежеиспечённых прислужников попали в его поле зрения, всё им подробно изложил: — Насколько мне известно, этот Кроу относительно недавно откинул копыта, и сейчас его берлога свободна. Ну, если не считать какой-нибудь банды, что наверняка там засела, дабы надёжно укрыться от бушующей повсюду гражданской войны. Я конечно планировал отправиться туда сам и поупражняться в нарезании мясца в гордом одиночестве, но, так уж и быть, разделю это веселье с вами. Хоть бы погляжу, из того ли места у вас растут руки, — и в конце, высунув заострённо-длинный чёрный язык, облизнул им свои акульи зубы. Предчувствуя, что их ожидает, парни заволновались пуще прежнего, отчего их учащённое сердцебиение забилось подобно барабанной дроби. — А если не секрет, зачем нам туда идти? — кое-как выдавил из себя Эдвард, дыша через нос. — Какая у нас цель? Гадая, как скоро эти скудливые шавки заревут и начнут звать мамочку, Кайдемус решил приблизить этот момент, ещё больше разогрев обстановку: — Насколько мне известно, там заточены самые ужасные, смертоносные и отвратительные чудовища, которых породила преисподняя. А оказались они там, потому что были чрезмерно опасны и неуправляемы, даже по меркам Подземного мира. С ними просто никто не смог совладать. Вот поэтому нам и предстоит их освободить, а то негоже ведь бедным животинкам жить взаперти, не познав свободы. Узнав намерения любимого ментора, Ребекка захлопала в ладоши и возликовала: — Замечательно! Гениальный план! Жаль только Малькольм, Эд и Мигель были с этим не очень согласны. Перспектива оказаться рядом с самыми опасными существами преисподней им была не мила. Для этого, им следовало набраться силёнок и отточить своё магическое мастерство, но нет, благодаря этой полоумной девахе, им предстояло слёту, не подготовившись, запрыгнуть в самое адское логово. — Да уж, гениальней некуда... — тихо шепнул себе под нос Мигель, отвернув взгляд в сторону. Между тем, продолжая восхищаться стоящим перед ней безумным психопатом, Ребекка задала ему наводящий вопрос: — А как мы туда попадём, ты знаешь дорогу? — Ну разумеется, — ответил тот, расплываясь в ухмылке. — Буквально десять минут назад я узнал это от одного рогатенького друга, которого позже поделил надвое. Разгадка того, кем был этот несчастный, не заставила себя долго ждать. Все сразу поняли, что речь идёт о демоне, которого Кайдемус разорвал своими щупальцами прямо у них на глазах. — Так вот о чём вы там шептались, — сообразила Ребекка. — Агась, — подмигнул ей полудемон своим единственным глазом. — Я пообещал этому доходяге, что если он раскроет мне расположение темницы Кроу, то его смерть будет быстрой. Он согласился, и я, как человек слова... — приложил он к груди ладонь и цепко стиснул губы, в слабой попытке удержать смех, — выполнил свою часть сделки, — и в заключение, таки выплюнул прорвавшуюся смешинку: — В какой-то мере. Трое попавших в капкан молодых магов прекрасно осознавали, что им грозит, если они начнут как-то оспаривать или перечить новому боссу — ещё более отмороженному на голову, чем Ребекка, что теперь стала его правой рукой. Поэтому они и были тише воды и ниже травы. Даже поговорить друг с другом было невозможно, не привлекая внимания проклятого маньяка. А ведь ещё совсем недавно, живя в Школе Магии, эти пацаны являлись той ещё шпаной и хулиганами, от проделок которых волосы вставали дыбом. Но теперь, встретившись с настоящим воплощением зла, с безумным и кровожадным убийцей, они мигом стушевались, превратившись в робких, запуганных мальчишек. Для них, это было постыдно и унизительно, просто невыносимо, даже желудок сводило. Тем не менее, пусть уж лучше так, чем мучительная смерть. По итогу, принимая в расчёт всё вышеперечисленное, Мигелю пришлось набраться былой храбрости и спросить кое-что важное, что не давало ему покоя: — А когда мы выпустим тех чудовищ, куда они отправятся? Будут бродить по Подземному миру или же поднимутся в мир людей? Бросив на черноволосого парня насмешливый взор, Кайдемус пожал плечами. — А мне откуда знать? — а затем в той же беспечной манере дополнил мысль: — Куда заходят, туда и отправятся, наше дело маленькое, просто освободить их. В любом случае, куда бы они ни пошли, за собой они оставят смерть и хаос, устроят настоящее веселье, хе-хе-хе! — и в конце потешно рассмеялся, позвенев блестящими когтями у обожжённого лица. После всего этого, у Мигеля, как и у двоих его корешей, больше не осталось никаких сомнений в том, что стоящее рядом с ними существо уже не является Грегори Грайсом. Или же, в каком-то смысле, оно им и осталось, но переросло в нечто большее — в его возвеличенную в абсолют беспросветно-тёмную версию, лишённую даже малейшего намёка на былую около-человечность. Теперь же он Кайдемус — безумный, кровожадный монстр помешанный на смерти и убийствах, в которых видит истинную свободу... свободу для себя самого. И хоть Эд, Малькольм и Мигель, как раньше, так и сейчас, разделяли эту позицию, да что уж говорить, они сами были готовы убить ребёнка, ещё тогда, в Школе Магии, дабы доказать свою непреклонность в борьбе с моралью, однако, полностью посвящать свою жизнь кровавой, беспорядочной резне, им нисколечко не хотелось. Только если это требуется для выполнения какого-то плана или замысла. У Кайдемуса же, судя по всему, нет никаких целей. Ему просто нравится убивать и творить хаос, потому что сама жизнь, в его понимании бессмысленна, и ведёт к одной лишь смерти. Что же можно было сказать вкупе со всем этим? Только одно — ребята влипли по-крупному. Поведясь на уговоры сумасбродной тёлки, и согласившись отыскать Грегори, они сами подписали себе приговор. Нужно было валить уже тогда, когда она предложила эту дурную самоубийственную затею. А теперь всё... назад дороги нет. Придётся подчиниться судьбе и надеяться, что жизнь их не закончится в ближайшие сутки. Возвращаясь к Кайдемусу, но вдоволь наглядевшись на замолкнувших парней, пребывающий в раздумьях, он сложил руки на груди и с удовольствием сказал: — Ну что же, друзьяшки, я бы конечно мог отложить дела и поболтать с вами о чём-то ещё, но, нас ждут запертые в клетке зверьки. Пора им освобождать в стиле Спасателей. — О, тогда я буду Гаечкой! — весело воскликнула Ребекка. В ответ на это Кайдемус саркастично усмехнулся и колко её поддел: — А может Вжиком? Чем-то напоминаешь. От этих слов, улыбка на лице песчаной ведьмы мигом спала, но, как-либо ещё на это среагировать она не успела. Из прикрытого чёрной толстовкой туловища её кумира резко выскочили смолистые щупальцы и, словно огромные пиявки, присосались к ней и трём её соратникам, дабы в сгустке переливающегося месива переместить всех пятерых в места не столь отдалённые.

***

Школа магии Разве мог хоть кто-то подумать, что происшествия последних дней останутся без последствий? Конечно нет. Такое им могло лишь привидится во сне. Утаить факт того, что более трёх десятков детей пострадали во время террористического акта, устроенного малолетними анархистами, было невозможно. И даже их своевременная отправка в больничное крыло с последующим лечением, ничего не смягчила. Вина руководства школы, что допустило подобное, была неоспорима, и разгневанные родители твёрдо намеревались пойти до конца и навести в этом учебном заведении шороху. Не жалея сил, они мигом, можно сказать единым фронтом, помчались в школу дабы со скандалом забрать оттуда своих чад. Их нашествие было сравнимо с нападением небольшой армии. Все они шумно пробирались по коридорам и рвались к директору, с требованием дать им ответы. Но к их сожалению, нынешний директор школы уже был отстранён от занимаемой должности, а его обязанности переданы учителю артефактории — Эдмунду Сорбу. Для родителей, впрочем, это особой роли не играло. Им хотелось на ком-то сорваться, а раз перед ним работник школы, этого уже достаточно. Собравшись целой непримиримой толпой в кабинете директора, они яро и наперебой выражали своё недовольство, а сидящему за столом Эдмунду — поджарому мужчине с лёгкой щетиной, серыми глазами и завязанными в тугой хвост чёрными волосами, приходилось всё это выслушивать и терпеть. Слава Богу рядом с ним находился его коллега Ричард Терриан — ослепший ведьмак с проступающей сединой на густых тёмно-русых волосах, что носил чёрные очки и упирался о позолоченную трость. И именно ему приходилось отдуваться и пытаться найти с родителями пострадавших детей примирение. — Я всё понимаю, пожалуйста, умерьте эмоции! — в относительно спокойной форме осаживал он их, покуда Эдмунд с нахмуренными бровями сидел за столом и молчал. — Криком мы ничего не решим, только конструктивным диалогом. — Какой ещё к чёрту диалог! — импульсивно проорал грузного телосложения мужчина с причёской полубокс. — Наших детей разорвало на части! Их буквально собирали по кусочкам, и только из-за нахождения в этой школе они остались живы, не так ли? После этого, все чуток приутихли в ожидании ответа завуча. Но тот лишь виновато обронил: — Всё так, но, позвольте... — Вот именно, что так! — перебил того разгневанный отец. — Моему сыну размозжило череп! И пусть он остался жив, но после того, как об этом узнала его мать, я не уверен, что выживет она. Её c инфарктом увезли в больницу, и всё из-за вас! — ткнул он пальцем в двух преподавателей. — Когда мы отдавали сюда своих детей, вы заверяли нас, что здесь они будут в безопасности, но это оказалась ложью! Ваше попустительство привело к такому исходу! — Да! — Да! — Всё верно! В один голос поддержали его множество других стоящих рядом мужчин и женщин. И тут, в словесную конфронтацию включился сам временно назначенный директор: — Посмею заметить!.. — нарочно удержал он паузу, демонстративно поднявшись со стула и уперев ладони о стол. — Что данный инцидент случился впервые за семнадцать лет! Со дня воссоздания школы, после её захвата демонами! — Видимо не всех демонов вы отсюда выгнали! — встряла светловатая женщина с очками. — Кто-то из них определённо остался и вселился в тела детей, что учинили всё это. Иначе как объяснить такое варварство! — Не мели чушь, Агнес! — присоединился к разговору ещё один мужчина, повыше ростом предыдущего и более худой. — Эти маленькие выродки сами по себе демоны, никто в них не вселялся, разве что дурь. Они и только они устроили этот кошмар, разве я не прав? — направил он взгляд на директора. Воспользовавшись тем, что родители отвлеклись и переключили свой гнев на других, Эдмунд охотно дал им нужной пищи для размышления: — Абсолютно правы, — подтвердил Эдмунд. — Лидером этой банды стала ученица по имени Ребекка. Она прониклась так называемой идеологией свободы, что в прошлом пропагандировал другой малолетний преступник, прежде чем сбежал из нашей школы, а после, сама решила пойти по его стопам, заодно завербовав себе группу последователей. — Вот же маленькая тварь! — выплюнула очередная раззадоренная на почве гнева мать — невысокая женщина с волнистыми чёрными волосами. — И как таких только земля носит? — Поаккуратнее со словами! — внезапно донеслось со стороны. — А то как бы вас земля не потеряла! — Чего? — огрызнулась женщина и обернулась к выходу из кабинета, где увидела ещё с несколько человек, впереди которых стояли две самые важные персоны. Первым был осанистый, кареглазый мужчина с бородкой эспаньолкой и тёмно-русыми волосами средней длины, чья вздёрнутая чёлка заметно выделялась. Одевался же он в серебристо-клетчатый деловой костюм с виднеющейся под пиджаком рубашкой сливового цвета и чёрным галстуком. Подле него стояла ещё более экстравагантно выглядящая женщина, судя по всему, его жена. Её бронзового оттенка волосы были сплетены в длинную французскую косу, глаза имели полынно-зеленый цвет, на кистях рук держались золотые браслеты, а облачением служило роскошное сапфирово-синее платье с накидкой-болеро, что тянулось от воротника до самой груди. Вдоволь рассмотрев новоприбывших гостей, разгневанные родители так и не поняли, кто они такие, и с чего вдруг так выкобениваются, однако, кое-кто другой, их узнал довольно быстро. — Мистер и Миссис Свонсон, рад, что вы пришли, — учтиво поприветствовал их Эдмунд Сорб, слегка качнув головой. — Жаль, что не можем разделить вашу радость, — холодно отрезал мистер Свонсон и внимательней вгляделся в битком набитое людьми помещение. — И да, разве наша встреча не должна была пройти в более уединённых условиях? — Да, должна была, — выделив последнюю фразу, директор указал ладонью на выстроившуюся рядом толпу. — Но родители пострадавших детей видимо решили не ждать установленного мной времени для встречи, и всем скопом нагрянули к нам раньше намеченного. Подобный расклад чету Свонсонов не устроил, что ясно отразилось на их накуксившихся физиономиях. — Впрочем... — присоединился к разговору Терриан. — Раз уж вы уже пришли, то чего тянуть, заходите, всё обсудим. Не желая стоять за дверью, и даже что-то отвечать, словно считая себя выше этого, Свонсоны молча согласились и в вальяжной походке зашли в кабинет, где чуть ли не локтями растолкали вставших на их пути мужчин и женщин. Разумеется им это не понравилось, от чего и последовал град возмущения: — Эй, осторожней! — Совсем уже охренел? — Тебя кто манерам учил?! Вот только какого-либо внимания на их недовольство благородное семейство не обратило, ибо уже стояли ближе всех к директорскому столу. Становилось всё теснее и теснее, и по этой причине, находящиеся по ту сторону дверей люди, которых ранее возглавляли Свонсоны, остались стоять там. Они походу были куда скромнее их, и не стремились высовываться. Как и следовало ожидать, это не ушло от слепого взора Терриана, что чуял их присутствие. Повернувшись лицом к своему "новому начальнику", он обратился к нему с разумным предложением: — Эдмунд, как видишь, нашего кабинета уже на всех не хватает. Как насчёт того, чтобы сделать его более просторным? Последний отнёсся к этому не слишком охотно, но, так и быть, согласно кивнул. После, оба мага вытянули левую руку и поднесли к ней правую, начав двумя сложенными вместе пальцами вырисовывать в воздухе, по часовой стрелке, какой-то округлый символ, что вскоре засверкал золотыми искрами. В тот же миг, большинству присутствующих в комнате зрителей показалось, что они попали внутрь какого-то гигантского калейдоскопа. Всё вокруг поплыло, воздух пошёл рябью, доски паркетного пола начали расползаться и меняться местами, узоры на напольном ковре будто ожили, став описывать круги, ну а сам пол и стены помещения, вовсе, принялись стремительно расширяться, пока не замедлились и не остановились. Только лишь мебель, окна и прочая утварь оставались прежнего размера, что только подчёркивало контраст между старым габаритами кабинета и новыми — увеличенными в два раза. — Так лучше, — с улыбкой обозначил Терриан, опуская руки. — Теперь места хватит на всех. Эй, можете заходить, не стесняйтесь! — позвал он томящихся за дверью четверых людей. Те послушались и с мрачными лицами зашли в увеличившийся по волшебству кабинет, встав параллельно от уже пребывавшего там второго скопища родителей, чей визит, хоть и в корне отличался от того, зачем сюда явились первые, но всё же проистекал от них. Между тем, у некоторых родителей, наблюдавших за столь неведомой для них манипуляцией пространства, закружилась голова и помутился взор, от чего они даже пошатнулись. — Что это было? — ошеломлённо пролепетала рыжеволосая женщина в очках, приложив ладонь ко лбу. — Простое пространственное расширение, Натали, — просветил её Терриан. — Вне стен нашей школы, подобная магия весьма сложна и в какой-то мере опасна, но здесь она используется на каждодневной основе. Вы ведь помните, что у нас есть бесконечный коридор? Будучи далёким от всего, что связано с волшебством человеком (но замужем за мага и соответственно родившей от него такую же дочь), Натали малость потерялась, пытаясь вспомнить о данном коридоре, но... давать ответ вслух ей не понадобилось. — Мистер Терриан, сейчас не время для пустой болтовни! — настоял сложивший руки на груди мистер Свонсон, после чего задрал нос и задал первоочередной вопрос: — Говорите начистоту, для чего мы здесь? Что вы хотите от нас узнать или услышать? — А если вы думаете, что мы начнём обсуждать нашу дочь в присутствии кого-то вроде них... — кивнув на собравшихся здесь людей, его супруга выразилась весьма однозначно: — То глубоко заблуждаетесь. Не говоря уже о возмущении эти самых людей, которым явно не понравилось столь неуважительное к себе отношение от этих снобов, Ричард с Эдмундом тоже испытали немало раздражения, но, стерпели. Всё-таки они прекрасно знали, что семейство Свонсонов далеко не лёгкие в общении ребята, особенно их нынешний глава — Себастиан, с которым им и приходилось иметь дело. В общем, руководство было к этому готово и вот-вот собиралось начать диалог, но, их опередил чужой возглас: — Не знаю, чем вас не устраивает наше присутствие, но мы все собрались здесь только по одной причине! — встрявшим в их разговор оказался тот самый грузный короткостриженый мужик, что немногим ранее переживал из-за сына. — Мы требуем справедливости! Кто-то должен ответить за беду, что случилась с нашими детьми! — А я не с вами говорю, уважаемый, — чуть ли не выплюнул Себастиан, взглянув на этого выскочку. — Извольте не влезать в чужие разговоры, разве не этому вы должны учить своих отпрысков? То, что его отчитали, словно какого-то мальчишку, мужчину привело в сильное негодование. — А не много ли ты берёшь на себя, умник? — выдавил тот, изрядно набычившись. Видя, как нарастает напряжение, и до драки недалеко, Эдмунду пришлось вновь вмешаться: — Мистер Гаррет, пожалуйста, спокойней! — урезонил он того, всё ещё стоя над столом. — Давайте сохранять цивилизованность. Только так мы сможем разрешить возникшую проблему. Спустив ситуацию на тормозах, Пол Гаррет тихо хрипнул сквозь сомкнутые губы, но ответ на последний вопрос всё же дал, причём в своей откровенной манере: — Проблему мы решим только тогда, когда заберём своих детей из этой богадельни, а потом прижмём к стенке тех мразей, что учинили это зверство! Ричард прекрасно понимал, чем обоснован гнев этого человека, но в то же время был обязан выступать в роли миротворца, дабы приумножающиеся эмоции не окончательно взяли вверх над трезвым рассудком. — Большая часть учащихся, что были причастны к этому инциденту, на данный момент уже лишены своих магических сил, — в спокойной форме известил он его. — Они более не представляют опасности. — Большая? — подловил его Пол на слове. — Значит есть и другая часть? — К сожалению, — кисло обронил Эдмунд. — Малькольм Прайс, Эдвард Бриггс, Мигель Раминос и... — не договорив, он ещё раз взглянул на чету Свонсонов, и нехотя закончил перечисление: — Их лидер — Ребекка Свонсон, успели сбежать, до того, как мы изъяли у них силу. Сейчас ведутся поиски, и мы их непременно поймаем — живыми и невредимыми, если конечно их родители этому поспособствуют, — и напоследок, кивнул четверым неприкаянно стоящим в сторонке людям, от чего те ещё больше поникли. Услышав это, родители пострадавших детей разом устремили негодующие взгляды на эту четвёрку и сразу сообразили, кем они являются. В особенности они заострили внимание на стоящей обособленно от них яркой парочке в помпезных нарядах, на лице которых не было и намёка на какую-то вину. Что до Пола Гарета, то его ноздри раздулись, губы стиснулись, а глаза округлились. — Свонсон, значит... — плавно переведя разъярённый взор на представителей весьма известной в магических кругах династии, он жёстко прохрипел в их адрес: — Так значит, это вы родители той шибзданутой девки, что возглавила банду отморозков? — а затем взглянул на остальных. — А вы, стало быть, родоки её подручных, я прав? Это из-за вашего отродья моему сыну размозжило голову? Явившиеся сюда родители Малькольма и Эда (и только их, ибо Мигель был сиротой) ничего не ответили, будучи дико сломленными и подавленными из-за всей этой ситуации. Они совсем не ожидали, что их любимые чада способны на подобное. А вот у Себастиана Свонсона, и его жены Оливии, всё было по-другому. — Следи за языком, хамло! — чванливо выругалась последняя, поморщив нос и окинув Гарета презренным взглядом. — Я даже отсюда чую, что в тебе нет ни капли магии. — И что с того? — выдавил мужчина. Приподняв палец и зажгя на его кончике синий огонёк, Себастиан спесиво пригрозил: — А то, что простым смертным, как ты, следовало бы дважды подумать, прежде чем говорить в таком тоне с тем, кто в силе превратить тебя в шелудивого пса! Но невзирая на его старания, этим Пола было не испугать. За свою жизнь этот работяга и не таких обламывал. — А я уже подумал... — тихо изрёк он и, двинувшись вперёд, вознамерился со всего размаху нокаутировать надутого павлина одним ударом. Себастиан с супругой резво отступили, и в их ладонях полыхнуло чем-то синим и сиреневым... Но воспользоваться этим, они не смогли. Почувствовав, что запахло жареным, Терриан молниеносно отжестикулировал руками, и в сей же час, между тремя участниками конфликта сверкнула серебряная вспышка, что оттолкнула их по разные стороны, прежде чем они успели схлестнуться в драке. — Я настаиваю на том, чтобы вы прекратили сыр-бор, — серьёзным тоном озвучил Ричард своё требование. — Нам и так за последнее время хватило насилия, больше мы его не потерпим. — Тогда извольте не приглашать сюда всякое агрессивное быдло! — недовольно процедил Себастиан, косясь на короткостриженого мужика, с которым чуть не сцепился. — Да ещё и относящееся к простым смертным. Что такие, как он, вообще делают в школе магии? От его слов, упомянутой Пол Гаррет снова разошёлся и сжал кулаки. — Ах ты, кусок... — рыкнул он, но к счастью, был защищён всё тем же Террианом. — Мистер Гарет хоть и не обладает магией, как и некоторые из других присутствующих здесь лиц, — обведя ладонью вышеупомянутую группу мужчин и женщин, слепой маг размеренно окончил мысль: — Однако они такие же родители для учащихся нашей школы, как и вы. Они имеют полное право здесь находиться. Получив в лоб сие заявление, чета Свонсонов противно надулись и ничего более не сказали. Тогда, черёд говорить вернулся к директору: — Дамы и господа... — вновь упёрся он руками о стол и стал водить глазами по собравшимся в его кабинете. — Давайте отбросим ненужные распри и займёмся действительно важными вещами. И в первую очередь, я хочу вас заверить, что никогда впредь мы не допустим в нашей школе ничего такого, что представляло бы для ваших детей опасность, тем более терактов. Мы обезопасим её так, как никогда до этого. В рядах родителях начались переглядывания и перешёптывания, покуда одна из них, на сей раз полноватая женщина с объёмными каштановыми волосами, не решила высказаться: — Выходит в прошлом вы нам врали, когда говорили, что эта школа уже безопасней некуда? — Нет, не совсем так, я объясню, — пытливо заговорил Эдмунд, видимо заранее предугадав подобный вопрос. — Тогда мы просто не предвидели, что помимо нападения демонов, в школе может возникнуть и внутренняя угроза со стороны учащихся. Сейчас же мы это предусмотрели, и теперь каждый шаг любого студента или учителя будет отслеживаться и попадать в наше поле зрения. Более того, мы настроим камеры так, чтобы они глядели сквозь любую магию и любой заговор. Отныне нас никто не сможет обмануть, об этом позаботились Старейшины и лично попечитель нашей школы Святейший Морган. — Каждый шаг? — насторожилась другая мать, стоящая неподалёку от той, что задала предыдущий вопрос. — Вы и в туалете будете за ними следить? Или в раздевалке? Эдмунд озадаченно напрягся, а позднее, сформулировав мысль, дал ответ: — Нет, там камер конечно же не будет. Однако отслеживающие чары мы всё же наложим, дабы не видеть, а просто знать, кто из студентов сейчас находится в подобном помещении и применяют ли они там какую-либо сомнительную магию. Взволнованные родители в который раз обменялись полными смятения взглядами, после чего один из отцов выдал свой комментарий: — Звучит не очень обнадёживающе. Мы же детей не в тюрьму отдаём или исправительный лагерь, где за ними должны следить надзиратели каждую секунду, а в простое учебное учреждение, пусть и магическое. Опустившись в директорское кресло, Эдмунд сложил пальцы домиком и монотонно проговорил: — Вы несомненно правы, но, ввиду сложившихся обстоятельств, у нас нет другого выбора. Либо тотальный контроль с попиранием некоторых свобод среди учащихся, и впоследствии их безопасность, либо вероятность того, что кто-то из учеников снова выкинет нечто подобное. Сей довод прозвучал для родителей весьма убедительно, хотя и не слишком. Со скептичными лицами, они по третьему или даже четвёртому разу принялись тихо перешёптываться и взвешивать все плюсы и минусы, покуда наблюдавший за ними директор не добавил поверх предыдущих аргументов, ещё щепотку: — Послушайте, я прекрасно понимаю ваши чувства. Вы должно быть хотите уже сейчас забрать документы и покинуть нашу школу, но, прежде имейте в виду: тот взрыв, появление огненного ящера и прочие теракты шокировали нас не меньше, чем вас. Размеренная речь Эдмунда отдавала мягкостью и учтивостью, чего раньше, с его былой резкостью, за ним никогда не наблюдалось. Даже Терриан был удивлён тому, что слышит, и потому внимательно слушал своего коллегу наравне с родителями. — Мы признаём свою вину в случившемся, да, мы недоглядели, так как семнадцать лет стабильной школьной рутины вынудили нас расслабиться. Даже наш ныне бывший директор Лео Уайат оставил свою должность в связи с этой оплошностью. От себя лишь скажу снова, что сделаю всё возможное, дабы ничего подобного не повторилось. Но, как бы то ни было, дети — ваши, и потому, забирать их, или дать нам ещё один шанс, решать только вам. Закончив на этом свою тираду, Эдмунд затих и стал безмолвно выжидать ответа. Наступило напряжённое и многозначительное молчание, чему служили долгие раздумья трёх десятков родителей. Они неспешно переваривали полученную информацию и осознавали, какая сейчас на их плечах лежит ответственность. Те из них, что сами были магами, намеревались вырастить из наследников достойных продолжателей своего дела, а что до обычных людей, не имеющих отношения к магии, то получив по воле судьбы маленького волшебника в качестве ребёнка, то они просто хотели своему чаду счастья, и потому отдали в ту среду, что была для него наиболее подходящей. Теперь же, они были вынуждены выбирать их дальнейшую судьбу. Каждый родитель судил по-своему, имея на сей счёт собственные мысли и аргументы. И вот, спустя пару затянувшихся минут, безмолвие подошло к концу: — Мы согласны. — Так и быть. — Пусть ещё поучатся. Давшими положительный ответ, оказалась добрая половина собравшихся, а вот остальная четверть, как ни печально, придерживалась противоположного мнения, в частности один из них: — А я так не думаю! — настоятельно отрезал не кто иной, как Пол Гаррет, выйдя вперёд из общей массы других родителей. — Мне не нужны ни оправдания, ни обещания. Хватит с меня магии и прочей чепухи. И если уж на то пошло, моя жена сама может обучить сына всему, что требуется для становления волшебником. Отныне он будет ходить в обычную человеческую школу, а учиться магии станет на дому, сюда его я больше не отправлю. Всё, отдавайте документы, — его жёсткий и бескомпромиссный тон не оставлял никаких надежд. Терриан с Сорбом в полной мере понимали причину данного решения, и потому не стали ничего оспаривать. — Ваше право, — сказал артефактор и, призвав в засветившуюся сине-серой дымкой ладонь папку с документами, протянул её мужчине. — Желаю вам удачи. — И вам того же, — резким движением выхватив папку из рук директора, Пол развернулся, протиснулся сквозь толпу, и молча покинул кабинет, не сказав ни слова. Проводив его взглядом, Эдмунд понял, что пора расставить все точки над "i", и потому обратился к остальным родителям: — Есть среди вас ещё кто-то, кто желает навсегда покинуть нашу школу? После относительно недолгой паузы, руки подняли около дюжины человек. Отягощено вздохнув, Эдмунд шевельнул пальцами, и на его столе, в облачке светящегося дыма, образовалась целая стопка поименованных папок с документами. — Забирайте, — произнёс директор, не собираясь ещё как-то их отговаривать. Те в свою очередь тоже не стали разглагольствовать и, один за другим, забрали нужный документ, после чего, не тратя время на прощания, покинули кабинет. Больше их здесь ничего не держало. Что касается оставшихся родителей, пожелавших не разрывать отношения со школой, то те остались стоять на месте, а глядящий на них новоявленный директор, ещё раз, на всякий случай, переспросил: — Вы же, как я понимаю, желаете остаться? От имени всех на сей раз выступила уже знакомая, рыжеволосая женщина в очках, по имени Натали: — Мы надеемся, что такого больше не повторится, — спокойно вымолвила она. — Доверимся вашему слому, но это в последний раз. — Благодарю за доверие, — произнёс Эдмунд и взглянул на Терриана, как бы передавая ему слово. Тот всё понял, и лёгкой отдушиной в сердце, дополнил: — Пусть ваши дети выздоравливают и отдыхают, возвращение к учебному процессу наступит не раньше, чем через неделю. — Всё понятно, — сказала Натали и оглянулась на остальных стоявших позади неё мужчин и женщин. — Мы можем идти? — Всего доброго, — кивнул Ричард, и вслед за ним, то же самое повторил и Эдмунд. Родители пострадавших детей не стали тратить время на любезности, разве что тоже, формальности ради, кивнули, и поспешили покинуть кабинет, всё ещё переживая на тот счёт, что сделали неверный выбор, и это скажется на дальнейшей жизни их детей. Но, в глубине души, они всё же верили, что Школа Магии — неотъемлемая часть жизни будущих магов и ведьм. Таким образом, в и без того просторном кабинете, народу значительно поубавилось, от чего он стал казаться совсем уж неестественно огромным. Посему, директору школы и его заместителю пришлось прибегнуть к старому трюку с пространственной манипуляцией. Вытянув руки и дождавшись появления округлого светящегося символа на конце левой, они начали синхронно вращать пальцами правой против часовой стрелки, пока стены помещения, вместе с полом, не сократились, и не приняли прежний размер. — Так-то лучше, — откомментировал Эдмунд, и перевёл взгляд к оставшимся посетителям школы — родителям Малькольма, Эда и конечно же Ребекки. — Что до вас, то с вами у руководства школы отдельный разговор. Первые и вторые тотчас покраснели от стыда и виновато спрятали глаза, а вот Свонсоны, как и ожидалось, не проявили ничего другого, кроме надменности и высокомерия. Мать Малькольма же, на фоне остальных совсем отчаялась, закрыла лицо ладонями и сквозь слёзы пролепетала: — Простите... — сморкнула она носом. — Я никогда не думала, что дойдёт до такого. Какая же я никудышная мать, что допустила подобное. Хоть и не видя это, но чувствуя и слыша, Терриан подошёл к рыдающей пухленькой светловолосой женщине, которую успокаивал её куда более тощий и невысокий муж, и тоже попытался хоть как-то ободрить. — Не корите себя слишком строго, Шарлотта, — мирно проговорил он. — Вы сделали всё, что могли для своего сына. — Видимо не всё, — всхлипнула женщина, протерев покрасневшие глаза ладонями. — Только теперь я понимаю, что одной любви недостаточно, чтобы вырастить из ребёнка хорошего человека. Мы с мужем всегда его любили, несмотря на хулиганство, агрессию и грубость, думали, что рано или поздно он возьмётся за ум, но... мы ошиблись. — Наша мягкость сыграло с нами злую шутку, — добавил от себя русоволосый мужчина, приобняв жену за плечо. Та же, вытащив из сумочки носовой платок, высморкалась в него, и с ещё большим трагизмом, проныла: — Малькольм всегда был грубым и непослушным мальчиком, всегда всё делал наперекор нам, но я и представить не могла, что он способен на такое зверство. Выслушав несчастную женщину, Ричард довольно быстро сопоставил её историю со своей. Да, как бы сильно он не любил Грегори, он не смог спасти его от самого себя. Тьма завладела им и вряд ли что-то способно обратить это вспять. — Я вас понимаю, но, поверьте, если вы поможете нам отыскать вашего сына, то с нашей стороны, мы приложим все силы, дабы смягчить ему приговор, — мягко изрёк старый ведьмак, а затем, обратил свой слепой взор на семью Свонсонов и Бриггсов. — И это же касается всех вас. Если вы согласитесь сопровождать наших следопытов по Подземному миру, и при нахождении, уговорите своих детей сдаться добровольно, то их удел ограничится только лишением магической силы, ничем больше. Мы отдадим их вам — живых и здоровых, прямо в руки. Более лучшего и гуманного предложения было не найти. Это понимали обе присутствующие здесь замужние пары. — Хорошо, мы согласны, — покивала головой Шарлотта вместе с мужем. — Да, пусть хотя бы так, — аналогично послышалось со стороны родителей Эда, а именно от его щупленького отца с усами и густой тёмной шевелюрой. — То, что учинил мой сын, не имеет оправданий, и он должен быть наказан, а лишение магических сил — самое мягкое из всего, чего он заслуживает. Я прошу за него прощения. — И я тоже, — сказала стоящая рядом с ним озябшая жена с длинными чёрными волосами, всё ещё, видать, не пришедшая в себя от стресса. Что же в дальнейшем могло пойти не так в этом единодушии? Ну конечно заявление членов другой семьи. — Ну от нас вы явно такого не дождётесь! — со спесью исполнила Оливия, сведя руки на груди. — Извиняться нам не за что. Представив, сколько предстоит возни с этой семейкой, Эдмунд обременено вздохнул, а вот Ричард даже не подумал сглаживать углы и с ироничной улыбкой хмыкнул: — И почему я не удивлён? Раззадорившись от такого "нахальства", Себастиан нахмурился, встал в защитную позицию, и строгим тоном протараторил: — Мы знаем свою дочь, и знаем куда лучше вас, уж поверьте! Никогда до этого она себя так не вела и не учиняла никому никаких козней. А если она чему-то дурному и нахваталась, то точно не от нас, а отсюда! — раскинул он руки в стороны. — Из этой треклятой шараги и её низкого контингента! Пускаете сюда всякое отребье, а потом жалуетесь, откуда у высокородных и воспитанных детей вдруг возникают подобные замашки, — ближе к концу, отвернувшись куда-то в сторону, маг выдал совсем невразумительное: — И вообще, мою дочь наверняка подставили и оболгали! Не удивлюсь если заколдовали, или каким-то иным образом заставили вытворять весь этот беспредел. Я не верю, что она решилась на такое по собственной воле. Для Свонсонов подобное поведение неприемлемо, — и в завершении, гордо задрал нос. Дождавшись, когда муж закончит свою пылкую и полную упрямой гордыни речь, его жена Оливия поджала губы и выцедила: — А я говорила тебе, Себастиан, не стоит отдавать Реби сюда, давай отправим её в более специализированную магическую академию, но нет, здесь же напрямую заправляют всем Старейшины, так выгоднее. — Обсудим это дома, дорогая, — раздражённо прошипел глава семейства, которому крайне не понравился прилюдный укор в свой адрес. Терриан и Ричард хоть и стали невольными свидетелями данной картины, но как-то её комментировать не желали. Вместо них, это сделал кое-кто другой: — Да нет, обсудите здесь, мне весьма любопытно! Обернувшись на голос и сопровождающую его вспышку голубого света, все собравшиеся (кроме одного) узрели снизошедшего до них Старейшину с приметными бакенбардами, и облачённого в белоснежно-белое одеяние с золотыми вкраплениями, что стоял у самого выхода кабинета. — Святейший Морган... — встал Эдмунд из-за стола и почтительно склонил голову, приветствуя начальника. Остальные же, включая Ричарда, подобным благоговением не отличились, разве что выпрямились. Сам Морган, обведя пристальным взором всех присутствующих, не соблаговолил им как-то ответить, а просто пошёл вперёд по кабинету, пока не достиг директорского стола и резким росчерком ладони согнал с него Эдмунда, давая понять, что сам хочет присесть. Подчинённый повиновался и тотчас сошёл с кресла, даже не думая этому как-то противиться. Наблюдавшие за данной сценой родители неоднозначно покосились, а Терриан еле заметно помотал головой. — Итак... — наконец-таки заговорил небожитель, плюхнувшись на кресло и соединив пальцы рук на столе. — Хотелось бы узнать, что здесь делают посторонние люди? Прайсы, Бриггсы и Свонсоны в недоумении вылупили глаза, а вставший рядом с Ричардом, Эдмунд, тоже малость растерялся и ответил: — Это не посторонние, это родители сбежавших учени... — Я в курсе чьи они родители, — перебил его Морган. — Мне непонятно на кой чёрт они сейчас здесь находятся, — и, наведя на них пронизывающий взгляд, добавил: — Уж явно не для замаливания грехов своих отпрысков. — Вообще-то Шарлотта Прайс с мужем, и семья Бриггсов принесли свои искренние извинения, — подчеркнул Терриан. Но это не слишком улучшило обстановку. — О-о-о, ну тогда это меняет дело! — сказал Старейшина донельзя саркастично. — В таком случае все обвинения с их малолетних преступников сняты. Видя с каким презрением тот о них отзывается, родители Малькольма и Эда снова занервничали, ощутив тревогу, как за своих пустоголовых сыновей, так и за себя. Тогда им на подмогу вновь пришёл заместитель директора: — Послушайте, этим людям и так плохо, они очень переживают из-за случившегося. Не надо давить на них ещё сильнее, это не по-людски. — Не учи меня жизни, Терриан, — грубо отвадил его Морган. — Они в полной мере ответственны за то, каких чудовищ произвели на свет и воспитали. В особенности одну из них, самую дерзкую и поганую! — выдерживать раскалившийся взгляд небожителя на этот раз пришлось чете Свонсонов. — Я никак не ожидал, что у столь благородной династии потомственных магов может выродиться такая ошибка природы! — фыркнул он, и чуть позже, тихо прибавил: — Впрочем в семье не без урода... Возмущению Свонсонов не было предела. Оливия вытаращилась и приоткрыла рот, готовясь выпалить массу отборной ругани, а её муж Себастиан, не стал медлить и живо отреагировал: — Да как вы смеете?! Совсем ополоумели? Какое вы вообще имеете право так о нас отзыва... — МОЛЧАТЬ!!! — но неистовый возглас Моргана, сопровождаемый гулким эхом, как при раскате грома, заставил его заткнуться. — Это вы походу совсем забыли своё место! — разъярённый тон его голоса поднялся до самых высот. — Ранее я был на вашей стороне, всегда поддерживал и превозносил вас — Свонсонов! Но теперь, отрицая факты и выгораживая эту мерзавку, вы вконец зазвездились. Ваша дочь подняла мятеж, собрала банду малолетних головорезов и учинила террор! Из-за неё пострадали дети, подавляющему количеству которых, нет и десяти лет! Не будь в школе магической защиты, все они были бы мертвы. И после всего этого вы продолжаете выделываться и вести себя так, словно не несёте за неё никакой ответственности? От тяжести его грозного крика, у всех находящихся в помещении родителей подкосились ноги, в том числе и у четы Свонсонов. Переглянувшись между собой и ощутив трепет, они не сообразили, что тут можно сказать, поэтому решили ответить весьма банально. — Мы защитим свою дочь и свою честь, несмотря ни на что, — заявил Себастиан, хотя былая спесь в его тоне заметно снизилась. — Ваша честь уже подорвана, и подорвана безвозвратно! — решительно утвердил Старейшина, ни на мгновение не смягчая свою жёсткость. — Я давал Ребекки шанс сдаться и покаяться, но вместо этого, она напала на меня, оскорбила, и в придачу плюнула в лицо. Она плюнула на вековые устои светлой магии, и это ей дорого обойдётся, уж я вам гарантирую. С лихвой наслушавшись угроз, Свонсоны ясно поняли, что оставаться тут незачем, да и опасно, пора валить домой. — Пойдём, Оливия, — взял Себастиан свою жену под руку. — Пусть мудрейший и светлейший надрывается сколько захочет, нам его ворчание не интересно, — и навострил вместе с ней шаг к выходу, остановившись почти у самого порога. — И да, на заметку! — сказал он, не оборачиваясь. — Мы сами разыщем свою дочь, у нас для этого предостаточно наёмной силы. — Удачи в поисках, — послал им Морган вдогонку. — Только когда найдёте, не забудьте уведомить меня об этом, в противном случае, вам инкриминируется измена! Будете взяты под стражу, лишены сил, и отправитесь за решётку вслед за дочуркой, может быть даже в соседнюю камеру. Еле сдержавшись, дабы не напасть на этого мерзкого жабоподобного старикашку, Себастиан тихо прорычал сквозь сомкнутый рот, а затем, вместе с супругой вышел из кабинета, не забыв плотно закрыть за собой двери. И как только это случилось, взор серо-зелёных глаз Моргана вновь обрушился на двух руководителей школы. — Напомните-ка мне, господа хорошие, зачем сюда пришли все эти люди? Отнекиваться было бессмысленно, поэтому пришлось говорить правду. — Мы их позвали, — спокойно произнёс Ричард. — Мы пообещали им, что если они помогут нашим хранителям отыскать беглецов, то их приговор смягчится. Такой ответ Старейшине не понравился. — Это что за вольности такие? — гаркнул он. — Я что-то не припомню, чтобы давал подобные распоряжения. В самоуправство решили поиграть? — Святейший Морган... — вступил в диалог Эдмунд, напирая на конструктивность. — Что касается Свонсонов, то тут я с вами полностью согласен, да они и сами не хотят идти к нам навстречу. Но Бриггсы и Прайсы... — обвёл он их ладонью. — Я прошу вас проявить к ним снисхождение. Они и впрямь искреннее сожалеют о том, что содеяли их дети. И, прежде чем кто-то, включая самого Моргана, успели что-то по этому поводу сказать, Шарлотта Прайс резко отбежала от своего мужа и упала на колени прямо перед восседающим за столом Старейшиной. — Пожалуйста, мистер Морган, я прошу у вас прощения! — замолвила она вся в слезах, и склонила голову. — Я знаю, что мой сын виноват, знаю, какие он совершил злодеяние, но как любящая мать, я не могу забыть о нём, он всё равно мой сын. Пожалуйста, будьте милосерднее. Ричард с Эдмундом, а также семья Бриггсов этого явно не ожидали, но вмешиваться не стали, а вот муж рыдающей женщины, как раз наоборот. — Шарлотта, не надо так, не унижайся, — сказал он ей, подойдя ближе и попытавшись подняться с колен. — Уйди, Майкл! — отмахнулась от него супруга и снова совершила земной поклон перед Старейшиной. — Ваше святейшество, я прошу вас, как мать непутёвого сына. Смилуйтесь, не наказывайте его слишком строго. Взирая свысока на несчастную мать, Морган выждал немного времени, сощурил глаза и обратился к директору: — И что именно вы им пообещали в плане смягчения приговора? Эдмунд сразу же дал ответ: — То, что мы не посадим их в магическую тюрьму, а только лишим магии. Морган недовольно поморщился. — Это слишком мягко, я бы сказал чрезмерно. Услышав это, Шарлотта опять стукнулась лбом о пол и завопила: — Пожалуйста!!! Умоляю... — Встаньте с колен, не позорьтесь! — повелительно изрёк Старейшина, чем вынудил женщину послушаться. Та медленно привстала, утёрла нос, и со слезящимися глазами всмотрелась на человека (если его можно так назвать), в руках которого была судьба её сына. Тот же в свою очередь, так и не поднявшись с мягкого кресла, возобновил разговор: — Ваш сын, миссис Прайс, совершил страшное преступление. Он не только участвовал в бунте, подрыве школьного коридора и призыве огненного ящера, но и насколько мне известно, собирался лично, своими руками убить семилетнего ребёнка, просунув его тело сквозь портал. Не подоспей вовремя наши учителя... — повёл старик рукой в сторону Ричарда и Эдмунда, — то портал закрылся бы, и ребёнка разрезало пополам. А так как по ту сторону портала была его голова, то защита школы не спасла бы дитя от гибели. И теперь, зная всё это, вы рассчитываете, что я спущу на тормозах подобное преступление? С замершим от ужаса дыханием, ошарашенная мать Малькольма приложила ко рту ладонь и с дрожащей губой проблеяла: — Ч-ч-что? — А вы не знали? — удивился небожитель, взглянув на Ричарда с Эдмундом, а затем снова возвратившись к ней. — Они вам об этом не сказали? Шарлотта была под слишком большим впечатлением, чтобы что-то говорить, поэтому, вместо неё, ответил её удручённый муж: — Нет, — закрыл он ладонью лицо и опустил голову. — Нам известно только про коридор и ящера. Качнув головой, Морган иронично хмыкнул: — Что ж, в таком случае поздравляю со свежими новостями, — а затем, с присущей ему прямолинейностью продолжил: — И теперь, зная всю картину целиком, вы действительно считаете, что ваш сын не должен понести надлежащее наказание? — сделав небольшую паузу, старик кашлянул через закрытый рот и прибавил: — Впрочем, идея с помощью в поимке беглецов не лишена смысла. Если вы действительно поспособствуете их найти, то я, так и быть, срежу им часть срока, скажем, с шести лет, до четырёх, но не больше. Ни Шарлотта, ни Майкл ничего не ответили. В какой-то момент даже показалось, что они вообще не слышат слов Старейшины. И если первая тихо вздыхала от горя, то второй вовсе стоял в сторонке и сохранял абсолютное молчание, а внешне напоминал какую-то безликую тень или призрака. Так и не дождавшись от них какого-либо отклика, Моргану пришлось лицезреть, как семья Прайсов и Бриггсов безмолвно покидают помещение, ничуть не собираясь о чём-то с ним договариваться или просить. Даже их шаги были едва ли слышны. И когда директорский кабинет практически опустел, и Эдмунд с Ричардом остались в компании своего прямого начальника, то первый не смог совладать с собой и произнёс: — Зря вы так. Не нужно было говорить миссис Прайс о происшествии с порталом. Её психологическому состоянию и так не позавидовать. — А я думаю, совсем не зря, — непреклонно парировал Морган. — Какой бы горькой не была правда, она всё же является истиной. Вам-то, мистер Сорб, должно быть об этом прекрасно известно. И кстати... — изогнул он одну из бровей. — Вы в последнее время меня удивляете, причём не самом положительном смысле. Признаться, я был сильно раздосадован, когда узнал, что вы пошли на поводу у Терриана с его мягкотелой и расхлябанной политикой панибратства и уступок. Такое я мог ожидать только от его дружка Уайата, но точно не от вас. Посмотрев на своего слепого, но по-прежнему неунывающего коллегу, Эдмунд мысленно вспомнил обо всех спорах и непримиримых разногласиях, которые он имел с ним в прошлом, а затем, собрав это всё воедино, сказал: — Всё изменилось. Ричард меня убедил, что после столь тяжкой трагедии лучше поддерживать с родителями учеников хорошие отношения, даже с родителями преступников. Пусть все видят, что мы настроены на мир и понимание. А иначе от нас уйдёт большинство учащихся, и школа опустеет. — Ну и скатертью дорожка, — равнодушно бросил небожитель. — Что? — чуть ли не в один голос исторгли оба ведьмака. Ответ поразил их ещё больше. — Вскоре эту школу ожидают масштабные перемены, самые грандиозные за многие столетия. И скорее всего, большая часть нынешних учащихся не примет данных изменений, ибо будут к ним не готовы, а точнее, недостаточно крепки духом и верой. Но, нам, к счастью, не нужно их согласие. Совет Старейшин уже всё решил. Теряясь в догадках о том, что он имеет в виду, Ричард спросил: — Вы о чём? Что за перемены? — Самые необходимые, — с наслаждением сцедил Морган, чеканя каждое слово. — Адептам света нужна мощная единая армия, нужны непоколебимые и верные воины, а не кучка разношёрстных магов и ведьм, не знающих, что делать с этой самой магией, — закончив на этом, небожитель встал с кресла и попрощался: — Всего хорошего, — после чего исчез в ярко-голубой вспышке света и искр. Теперь же, оставшись наедине друг с другом, Ричард и Эдмунд пребывали в полном недоумении, возможно даже оторопи. Армия света? Верные и непоколебимые воины с крепким духом и верой? Он это серьёзно? Так и не придя к единому знаменателю, новоявленный директор обратился к своему заместителю: — Рич, как думаешь, что конкретно он имел в виду под армией света? Стоя некоторое время неподвижно, Терриан вскоре приподнял лицо и ответил: — Точно не знаю, — выдохнул он носом. — Но догадываюсь. И у меня на этот счёт очень плохое предчувствие.