***
Спустя десять минут — Так о чём ты хотела поговорить с Вайетом? — спросила Лиза, протягивая Мелинде кружку горячего чая, и садясь рядом с ней на диван. Уже переодетая в домашнюю кофту и лёгкие штаны, что гостеприимно предложила ей Лиза, так как их размеры, почти что совпадали, полухранительница отхлебнула чай и ответила, вдоволь насладившись здешним уютом: — Это всё связано с семьёй. Наши отношения разваливаются, причём в самой категоричной форме. Ну, а последним пунктом, подтолкнувшим меня к сегодняшнему визиту, стала ссора между Вайетом и мамой, что произошло недавно, во время её визита к вам в гости. — А я так и не поняла, почему миссис Холливел столь быстро уехала, — промолвила Лиза, также попивая согревающий напиток. — Они с Вайетом так серьёзно разругались? — Что-то вроде этого, — негромко обронила Мел. — А что послужило причиной? — Понимаешь... — начала ведьма, обдумывая ответ и смотря в чашку. — Нечто такое, что нельзя объяснить. Оно выходит за рамки понимая, — видя недоумевающий взгляд Лизы, Мелинда вздохнула, и всё-таки отважилась: — Нашу семью нельзя назвать стандартной. И как раз ввиду этой необычности, между нами иногда случаются распри... Правда, до того ужаса, что происходит сейчас, ранее мы ещё никогда не доходили. — А в чём заключается ваша необычность? — вполне обоснованно заинтересовалась Лиза, отпив ещё. — Ну... — Мел неоднозначно поводила глазками из стороны в сторону, обдумывая самый подходящий в данной ситуации ответ: — Точно я сказать не могу, на то это и секрет, однако если обобщённо, то при помощи нашего нестандартного способа мы помогаем людям. — А это случайно не относится к недавним новостям, передающим о бесчисленных смертях среди преступников? — внезапно вспомнила Лиза. — Не вы ли те самые тайные линчеватели? Мелинда повременила с ответом, но после, озвучила его как можно убедительнее: — Нет! Убить одних, чтобы спасти других, не наш метод. — Да ладно, это я так, мысли вслух, — отмахнулась та. — Просто сказанное тобой, показалось мне чем-то подозрительным. — Есть такое, ага, — отозвалась полухранительца, и после, возобновила основную тему: — Короче говоря, ввиду некоторых недопониманий, холодная война в нашей семье возросла до такой степени, что я уже боюсь, как бы она не обратилась в горячую. Особенно это касается взаимоотношений Криса и Вайета. Их обоюдная ненависть перешла все допустимые рамки. — А что такого между ними? — забеспокоилась Лиза, вернувшись к питью чаю. — Несовместимость мировоззрений, так сказать, — ответила эмпатка. — Но я всё ещё очень надеялась, что смогу уговорить их примириться. — Я только за, — тяжело вздохнула Лиза. — Было бы неплохо, если бы хоть с кем-нибудь... — Что-то не так? — спросила Мел, сделав очередной глоток чая. — Вайет отдаляется не только от вас, но и от меня, — с грустью пробормотала девушка. — Мы часто ссоримся, причём почти по любому поводу, и из-за этого он срывается. — Неудивительно, ввиду его характера, — подметила Мелинда. — И вдобавок, он вечно где-то пропадает или задерживается, то на работе, то бог знает, где ещё. А сейчас и вовсе, поплёлся куда-то зажигать с Зиком и пропадает уже пятый час, — поставив чашку чая на журнальный столик, Лиза что-то зябко пролепетала, и только потом, ясно произнесла: - И этот Зик... он меня немного пугает. — Правда? — удивилась Мел. — Я не замечала в нём чего-то настораживающего. — А ты с ним знакома? — Немного, — брякнула Мелинда. — Они же с Вайетом дружат с детства. Иногда брали меня с собой гулять, когда я оставалась дома одна, а присматривать было некому. Он всегда мне казался таким славным и притягательным. Во время тех прогулок, часто покупал мне леденцы и прочие вкусняшки, — улыбнулась она в конце. — Вот как раз в его притягательности, всё и кроется, — уточнила хозяйка дома. — Все эти его учтивые манеры, пристальные взгляды, ухмылочки, поставленный голос и сложные изречения... — запнулась она, но позже продолжила: — Такое ощущение, что он не ровесник Вайета, а как минимум старше его раза в два. Он мне кажется чересчур мудрым, с богатым жизненным опытом которого в его возрасте быть не должно! Он будто знает всё, и главное видит. Не знаю, почему прям так, но я реально его побаиваюсь. Выслушав доводы Лизы, не сказать, что Мелинда полностью разделила её опасения, но что-то действительно прокралось в разум молодой ведьмы. Поведение Зика и вправду не соответствует двадцати-однолетнему возрасту. Однако, ярко выраженная "взрослость" не есть показатель чего-то настолько таинственного и тем более злого. В итоге, вспомнив об одном нюансе из прошлого, она решила о нём поделиться: — Насчёт изречений, это ты в точку. Прекрасно помню с самого раннего детства, как он разводил полемику, а я не могла понять, в чём смысл этой болтовни. Сейчас-то уже стала понимать, но тогда... — улыбнулась она снова. — Суть короче в том, что я всегда его воспринимала, как очень умного и рассудительного парня, до которого моему старшему братцу ещё ползти и ползти. — С этим соглашусь, — кивнула Лиза. — Вайету не помешало бы за ум взяться, а не тупо махать кулаками при каждой возникшей проблеме. — Ну зато он сможет защитить тебя от чего угодно, — приплюсовала Мелинда. — В наше время, не каждого парня, можно назвать этаким храбрым рыцарем. — Если бы от всего... — не договорив фразу, Лиза понуро опустила голову, глядя при этом на расположившийся под ногами мягкий рыжеватый ковёр и замолкла. — Что-то не так? — встревожилась Мел, положив чашку с чаем на столик. — Совсем не так, — отрезала девушка, чуть приподнимая бирюзовый взгляд. — Я не чувствую здесь своего дома. Это место угнетает меня, будто бы душит, и... — поводив глазами по гостиной, Лиза наклонилась в сторону гостьи и тихо прошептала: — Мне все время кажется, что за мной следят. — В смысле? — беспокойство юной ведьмы стремительно нарастало. — Ты это о чём? Элизабет отдавала себе отчёт о своих действиях. Любому другому, она бы ни за что не рассказала о своих проблемах, тем более таких странных, иначе её посчитали бы за сумасшедшую. Но вот Мелинде, она почему-то верила. Посему, приготовившись, она изложила всё как на духу: — Люди, что дали нам эту квартиру... Они как и Зик, меня пугают не в меньшей мере. Из-за них у меня появились галлюцинации. Одна из соседок, женщина, что работает на Зика, по имени Джулия, так вообще заигрывает с Вайетом, причём в моём присутствии, даже не стесняясь. Мы с ней раньше вроде как были подругами, но после недолгого общения, я поняла насколько она ужасный человек, и перестала с ней общаться. Возможно, что её заигрывания как раз и являются результатом нашей с ней недомолвки. Типа решила мне таким образом отплатить. Хотя это всё равно, не так уж важно. Гораздо хуже то, что между нами произошло, это когда мы с ней в последний раз в качестве подруг, ходили по бутикам. Представляешь... пока она примеряла платье, мне показалось, что её глаза загорелись зелёным огнём, волосы стали плавать по воздуху, как в воде, ногти превратились в когти, а по коже поползли какие-то бугорки, словно что-то хотело вырваться из её тела наружу! — Ты это серьёзно? — опешила Мелинда в голове у которой уже стали формироваться соответствующие выводы. — Готова поклясться всем, чем у меня есть, — уверила её Лиза, говоря чётко и без тени сомнения. — И одной Джулией дело не ограничилось. Буквально сегодня из моих рук исчез смятый листок бумаги, когда я собиралась его выбросить. Он сверкнул голубыми искрами и попросту сгинул. А до этого, на пороге квартиры появились два кинжала, усыпанных чем-то на подобии пепла или праха, а спустя несколько часов, пропали, будто их и не было. Хотя, ладно бы с какими-то бумажками, ножами или пеплом. Нафиг этих юридических акул и кровопийц из высшего общества... Самое страшное, это то, когда я остаюсь здесь совсем одна, — выпучив глаза, Лиза протянула эти слова донельзя пронизывающе, от чего по коже её собеседницы прошла дрожь. — У меня возникает чувство, что на меня кто-то пристально смотрит, особенно по ночам. Мне часто снятся кошмары, в которых всегда фигурирует безобразная старуха. Мало того, иногда я вижу её даже не во сне, а просто проходя мимо зеркала, и случайно замечая в отражении... — указала она пальцем на небольшое зеркало на стене, и продолжила, при этом не отводя пустого взгляда с сестры жениха: — Порой мне кажется, что я схожу с ума... Я перестаю понимать, где явь, а где сон. Я убеждена, что видела всё о чём тебе рассказала, однако в том, было ли оно на самом деле, я не уверена. Возможно это плоды моего пошатнувшегося из-за стресса рассудка. Воцарилась тишина. Чтобы переварить услышанное, Мелинде понадобилось полминуты времени. И спустя этот срок, она всё-таки ответила: — С учётом того, что я тебе наплела о нашей семейной необычности, твои рассказы не настолько уж и странные, — улыбнулась она снова, хотя теперь более фальшиво, и даже отстранённо. — Я думаю, всё это из-за одиночества, уж точно никакой мистики, — осознанно солгала эмпатка, ведь думала она в данный момент о противоположном. О том, о чём надо было бы срочно побеседовать с Вайетом, помимо внутрисемейных распрей. — Будь тут замешана мистика, это было бы гораздо проще, — с иронией хмыкнула Лиза, нервно потирая пальцы обеих рук, друг о друга. — Но мне почему-то кажется, что я реально схожу с ума. Теперь даже думаю, что тебе не стоит здесь оставаться, вдруг эта напасть, если она существует, доберётся и до тебя. — Прекрати даже думать о таком! — выдала полухранительница, и подвинувшись ближе к своей будущей невестке, продолжила её подбадривать: — Я останусь сегодня с тобой и воочию уясню, нет ли в этой квартире и вправду чего-то сверхъестественного, всё равно ведь собиралась к утру ждать Вайета. Мой рассудок сейчас в полном порядке, так что если я увижу какую-нибудь хрень, списать на галлюцинации не получится. В глазах Лизы впервые за всю ночь появился живой блеск, который впрочем, немногим спустя, снова погас. — Ты уверена, что хочешь этого? — со всей серьёзностью обратилась она к ней. — В конце-то концов, твои родители вообще знают, где ты сейчас? Мелинда немного смутилась. — На самом деле нет. — Ты что ли сбежала? — Можно сказать и так, — плутовато ухмыльнувшись, юная ведьма, понятное дело, скрыла метод своего победа, а именно "телепортацию", прямо из собственной комнаты. — Только я надеюсь, ты не собираешься палить меня предкам? — сложила она руки на груди. — Конечно, нет, — помотала Элизабет головой. — Я на ябеду, что ли похожа? — Ну раз так, знай, я не уйду и даже не сдвинусь с места, пока не узнаю что за цирк с привидениями творится в вашей квартире. Столь настойчивый характер этой девочки, сразу напомнил Лизе о её женихе. Недаром Мелинда его сестра. — Упрямство ваша фамильная черта, да? — спросила она, воспрянув духом. — А то, — ответила ей Мел, ничуть не растеряв уверенного настроя. — Ну хорошо, — сдалась Лиза, хлопнув ладонями о мягкую обивку дивана. — Я постелю тебе в своей же комнате. Уж не знаю, бояться мне или нет, но вдвоём будет по любому менее страшно. — Вот и правильно! — согласно кивнула ей Мел. После этого, обе девушки направились в спальню. Разложив удобный раскладной диван неподалёку от своей кровати, Мелинда легла спать туда, а хозяйка дома плюхнулась на привычное ей супружеском ложе. Однако, Лиза помнила о случившемся ровно за минуту до визита Мелинды, и потому, до того как лечь спать, в тайне от гостьи, взяла с тумбочки коридора всё тот же стальной фонарик, а в дополнение - большой мясной нож из кухни. Лёжа в постели, она спрятала эти предметы под подушку, так, чтобы Мелинда не увидела и попробовала заснуть... Кто его знает, что может случиться.***
Ресторан Кармело Ночная вечеринка удалась на славу. Все гости и посетители ресторана уже давно ушли оставив после себя небольшой бардак. Официанты и прочие работники заведения быстренько убрали за ними посуду и привели в порядок сам зал. Однако один из самых богатых и влиятельных посетителей уговорил администрацию оставить его вместе с другом в этом заведении на всю ночь, естественно не забесплатно. И те, кто бы сомневался, согласились. В самом центре ресторанного зала, в полумраке из-за выключенных люстр, но всё ещё горевших настольных ламп, находились два парня. Они сидели за всё тем же длинным столом, и были явно не в трезвом состоянии. Вразвалку облокотившись о спинку стула, Вайет хрипло дышал. Видом своим он похвалиться не мог: промокшие от пота волосы лезли на глаза, серая рубашка была растрёпана и неряшливо выправлена из брюк, а лицо так и вовсе горело румянцем от количества выпитого алкоголя. Зик же, в свою очередь, выглядел чуть поаккуратнее, хотя отходняк после бурной вечеринки был хорошо замечен. С расстёгнутой испанской туникой, что подарили ему танцовщицы, и растрёпанными длинными волосами, спадающими вниз со спинки стула, он, можно сказать, лежал на этом стуле, при этом, бесцеремонно взгромоздив ноги прямо на стол. — Ну как тебе вечерок? — тихо обратился он к Вайету, безмятежно выкуривая сигареты, одну за одной. Тот промолчал, ибо был немного сонлив, но спустя секунд десять, поднял большой палец правой руки вверх и ответил: — Нормуль. Мало заметно хмыкнув и хорошенько втянув сигарету, Зик выдохнул струю дыма и зашевелился. Убрав ноги со стола, он выпрямил спину и принял сидячее положение. — Вайет, мне нужно с тобой поговорить, ты ведь не против? — произнёс он не забывая покуривать. Холливел что-то прожевал, потянулся, сложил ладони на столе, и только потом устремил поникший от усталости взгляд на собеседника. — Нет... не против... — невнятно пробормотал маг, ни о чём особо не задумываясь. На этот раз, как это не странно, Зик не мог похвастаться своей фирменной ухмылкой. Его лицо сохраняло серьёзность и хладнокровие. — Скажи мне друг мой... — промолвил он вполголоса. — Каким ты видишь своё будущее? Даже пребывая в полусонном состоянии, на такой вопрос Вайету пришлось отреагировать. Повыше раскрыв покрасневшие веки, он переспросил: — Чего, не понял? Прислонил ладонь к своему лицу и упершись о щёку, Зик повторил: — Кем ты видишь себя в будущее? И чего вообще ты хочешь от жизни? Маг растерялся. Раньше ему не приходилось отвечать на подобные вещи, ведь размышления на сей счет, он вёл только с самим собой. — Я не понимаю, к чему ты клонишь? Тэйлер, укоризненно погрозил указательным пальцем. — Стоп... — цокнул он ртом. — Ты ведь дал согласие ответить на мои вопросы, поэтому давай, я жду. Дабы всё прошло, как можно скорее, ведьмак сказал первое, что пришло на ум: — Я хочу счастливо и беззаботно жить вместе с Лизой и нашим с ней будущим ребёнком. Зикфрид тут же помотал головой из стороны в сторону, явно намекая, что не верит этому. — Вайет, Вайет... — к его губам вновь вернулась хитрая ухмылка. — Не надо заливать эту наивную шнягу. Я до глубины души уверен, что одна счастливая семья, вряд ли удовлетворит твои потребности. Обстановка накалилась, и Избранный это почуял, даже через литры выпитого вина. — Что ты хочешь всем этим сказать? — нахмурился он, приняв более устойчивое положение на стуле, от чего его сонный вид стал потихоньку проходить. Зик же, как всегда, расслабленный и безмятежный, курил сигарету и обмениваясь с другом пристальным взглядом, продолжал диалог: — А то, что ты не обычный человек, мой друг... далеко не обычный, — выдохнул он дымовое кольцо. — У тебя есть талант. И этот талант делает тебя самым могущественным и сильным человеком на планете. И ты хочешь сказать, что не против прозевать жизнь в роли какого-то чмошного адвокатишки? Вайет не понимал, зачем нужен этот разговор и к чему он приведёт, однако раз уж согласился участвовать, то теперь не отвертеться. — А что ты мне предлагаешь? — голос парня заметно погрубел. — Может мне, ну не знаю... объявить о себе всему миру и выдвинуть кандидатуру на пост Императора планеты земля? Поднеся ко рту маленький остаток сигареты, Зик выкурил его до конца и бросил бычок на пол. — Вайет, не надо паясничать и строить из себя моралиста, — жёстко процедил ген директор. — Я ведь знаю, как ты ненавидишь всю эту пургу. Я даже помню, как ты говорил, что послал демонов убивать преступников... За этим явно скрывалась цель, помимо банальной мести. Так скажи же, чего ты хочешь взаправду, и прошу, избавь меня от лжи. Лишь в этот миг, Холливел осознал, что его друг прав. Однако было кое-что ещё, о чём не знал даже всезнающий Зик — Вайет не только адвокатишка. Он уже весьма давно обзавёлся властью на стороне. На очень далёкой и глубокой стороне под названием «Подземный мир». А что касается его замыслов по изменению всего мира... Пожалуй, об этом стоит поделиться. — Ну что ж... — приготовившись, ведьмак принялся монотонно излагать: — Я хочу перестроить наш мир. Сделать то, о чём мы с тобой говорили во время матча, только опять же, не столь быстрым и радикальным способом, подвергающим мир уничтожению. Я намерен идти последовательно, устранить препятствия и в конце концов добиться своей цели. Этот голубой шарик на котором мы живём, прогнил насквозь. Повсюду преступность, несправедливость, коррупция... Я вырву эти сорняки я позабочусь, чтобы они никогда больше не проросли вновь. С помощью своей магии, я очищу планету от зла. Сделаю то, на что не отважились пойти мои предки. Хороших и добропорядочных людей я глубоко уважаю, и потому подарю им свободу. Подарю желание выходить на улицу в любое время дня и ночи, не боясь при этом получить пулю в лоб или нож в сердце. Да... рано или поздно, я добьюсь этого. Жизнь всего человечества улучшится, и я никому не позволю встать у меня на пути. Выслушав всё до конца, Зик прищурился, и с его языка тихонько сорвалось: — И каким способом, ты намерен всего этого добиться? Вайет слегка покосился. — Я думаю, ответ для тебя очевиден. Ухмылка Тэйлера растянулась ещё шире, а из плотно сомкнутых губ послышались периодические смешки. — В таком случае, в созданном тобой идеальном мирке, ты, мой друг, останешься единственным злодеем, — прямо утвердил он. Избранный выпал в осадок. Всё то, что он наговорил минутой ранее, было в одночасье перечёркнуто одним коротким изречением. Ведь действительно... Истребив всех убийц, насильников, преступников и прочих ублюдков, а позже построив утопию состоящую из одних только праведников, Вайет останется тем единственным, у кого руки по локоть в крови... Но ведь на то и было рассчитано, разве нет? В отличие от обычных смертных которых он намерен спасти, Вайет может себе позволить пойти на такой жестокий и беспощадный шаг, ведь другого способа избавить мир от зла нет. История человечества тому свидетель. Судьба наградила его великой силой, и пусть кто думает, как хочет, но себя злодеем Вайет не считал. Не героем точно, но и не злодеем. Меж тем, Зик неотрывисто наблюдал за раздумьями своего друга, и казалось, это производит на него неизгладимый интерес. Тэйлер наверняка предвидел, что его последнее высказывание приведёт в такому результату, и теперь, когда он наступил, парень решил не давить на Вайя ещё больше, а немного сменил тему: — Слушай, а наколдуешь чайку холодного? — попросил он. — А то синьки на эту ночь думаю уже достаточно. Вернувшись из мира грёз в наш, полухранитель навёл на собутыльника напряжённый взор, и не сказав ни слова, взмахнул кистью правой руки. В золотистом проблеске, на поверхности гладкого деревянного стола закрытого длинной красной скатертью, возникла стеклянная литровка, наполненная холодным чаем с тонкими кружочками лимона. Взяв её в руку, Зик довольно улыбнулся. — Это наверное очень приятно ощущать, что ты можешь практически всё на свете, — сказал он и, запрокинув голову, принялся выдувать напиток прямо из горла бутылки. Устало вздохнув, ведьмак провёл ладонью по вспотевшему лицу. — Самое изумительное, что при всём моём могуществе, я сам в какой-то мере повинен в своих оковах. Старейшины и прочая небесная петушня, здесь не причём. — Ты наверное имеешь в виду наш недавний разговор во время матча? — предположил Зикфрид, опуская бутылка обратно на стол. — Какой ты догадливый, — бросил Холливел, сварливо пожимая губу. — Ну что есть, то есть. Да! Меня сковывает привязанность к семье. К тем, кого, не смотря на распри, я люблю и боюсь потерять в случае полномасштабной войны, — в тоне мага отчётливо проскочило негодование и утомлённость. — Пожалуй, это и есть моя единственная слабость, мешающая мне пойти до конца, и отринуть всё приземлённое и мирское. Если бы я преодолел эти чувства, то ничто бы меня не остановило. Я бы и против Трибунала выступил, уверен, что нашёл бы какой-нибудь способ побороть и их. Но в то же время, я не считаю, свои чувства чем-то настолько плохим и ненужным. Да, они мешают моим замыслам, в какой-то мере ограничивают мой потенциал. Но в это же время, они являются как раз тем, ради чего я и хочу спасти наш мир от зла. Если бы таких чувств у меня не было, то вряд ли я бы вообще задумался о спасении кого-либо, просто захотел бы получить власть ради власти. Правая бровь Зика приподнялась, и это же касалось правого уголка его рта. — Двойственность натуры... — чуть ли не слогам произнёс он, и ещё раз цокнул ртом. — Это сгубило многих... Рекомендую избежать этого, и выбрать что-то одно. На двух стульях ведь не усидишь. — Зик... — гневно выдавил Вайет. Очевидно этот разговор начинал ему приедаться. — Я чёрт возьми не знаю... Ещё не готов! Мне вполне достаточно и того, чего я достиг сейчас! — заявил он повышая голос. — Преступность в нашем городе упала на сорок процентов. Вскоре я пошлю своих демонов в другие города, и сделаю то же самое там. При этом, мои родные точно не будут подвергнуты опасности. Так что, исключительно для тебя, повторяю в десятый раз: я работаю последовательно, и бежать впереди паровоза мне не к чему. — Ну, а если бы возможность к быстроте всё-таки сработала... — взяв бутылку с чаем в руку, Зик снова из неё отпил. — То ты бы ей воспользовался? — закончил он мысль, после глотка. — Если бы да кабы... — передразнив его, Избранный не изменил своей позиции. — Проблемы мира не могут решиться одним щелчком пальца, как бы этого кто сильно не хотел, даже я, со всей своей магической мощью. Сделав очередной глоток освежающего чая, ген директор снова поменял тему: — Кстати, насчёт твоей силы... А известно ли тебе, откуда она у тебя? Почему ты родился самым могущественным магом в мире? Без преувеличения, данная загадка всегда интересовала Вайета, не меньше, чем кого-либо другого. Материализовав в своей руке вторую бутылку с холодным чаем, маг отпил с неё, и только потом, прояснил картину: — Деталей я не знаю, но вроде, вся эта туфта с моим рождением, была предсказана из какого-то древнего пророчества, однако и оно не совсем понятно. Типа в день викканского праздника света, второго февраля во время полярного сияния, родится Избранный и дважды благословенный ребёнок, которому будет суждено стать самым могущественным магом всех времён. Вот собственно и всё. Выслушав сей немногословный рассказ, Зик попросту отмахнулся. — Тю... Это ведь и не причина вовсе, а просто констатация фактов. — Ничего другого я сказать не могу, — развёл Вай руками. — Я знаю, не больше других. Могу лишь предположить, что раз я первенец Зачарованных, а они до меня были самыми могущественными ведьмами в мире, то стало быть их Сила Трёх объединилась во мне одном и эволюционировала, став ещё круче. — Понятно, — качнул Зик плечами, и осушив бутылку с чаем до конца, бесцеремонно бросил её на пол. — Судя по этому пророчеству, как я понял, ты у нас, своего рода — мессия? — Мессия или нет, но я явно не Иисус Христос, — ровно высказал Вайет. — Воскрешать людей я не умею... Можно сказать наоборот. У меня гораздо лучше получается убивать. Звучит неблагоприятно, но я свыкся с этим. Я стараюсь плыть по течению своей жизни и делать то, что подсказывает мне сердце и разум. — А к чему ты больше прислушиваешься, к своему сердцу или разуму? В голове Избранного сразу возник образ Лизы. Если говорить о зове сердца, то разумеется речь может идти только о ней. А разум в свою очередь, демонстрировал Вайету его самого — личность, без оков и рамок, которой он так стремился стать. Иными словами, эта можно было истолковать так, что сердце для него было чем-то инородным, но в то же время неотъемлемым, или вспомогательным. А вот разум в противовес этому, оставался полностью единым. И как бы долго, полухранитель не размышлял на такую сложную для понимания тему, ответ он, всё-таки дал: — Похоже, что разум я слушаю больше, и так было всегда. Зик как ни странно промолчал. Буря друга пристальным взором своих тёмных очей, что в полумраке помещения, блестели, как у хищника, он провёл пальцем по гладко выбритому подбородку, и отчеканил: — Что там у тебя опять за проблемы с Лизой? Это было весьма неожиданно. Вайет насупился, а его голос отяжелел: — Ты-то, что знаешь об этом? — Ещё бы мне не знать, — ответил ген директор. — Ещё тогда, при нашей случайной встречи у лифта, когда твоя мама приехала к тебе погостить, я хорошенько понаблюдал за вашим общением, причём как с ней, так и с Лизой в частности. Ох, эти взгляды и голоса... Они были полны отчуждения, осуждения и разочарования! — эмоционально протянул он. — Этого всего было в избытке, хе-хе-хе... — отсмеялся он, и сразу же прибавил: — Лизе не нравится, то что ты слишком часто отсутствуешь дома, ведь так? Вайет ничего не сказал, а только сильнее нахмурился. Тэйлер же, поняв, что ждать бесполезно, продолжил гнуть свою линию: — И даже в эту самую ночь, в этом ресторане, когда ты отошёл в туалет... Ты думал, я не догадаюсь, кто тебе позвонил, и по какому поводу? Когда ты вернулся, то был такой злой, что я не удивился бы, если б ты по пути официанту в глаз зарядил, или стул ближайший в окно выкинул. Я всё прекрасно вижу мой друг, у меня талант не виденье того, чего другие не могут, даже несмотря на то, что я обычный человек, а не всемогущий волшебник, как ты. — Ну прямо молодец, — сквозь зубы прошипел Вайет, будучи крайне раздражённым из-за сложившейся обстановки. Это чуть ли не впервые, когда гнев парня был адресован его лучшему другу. Уловил ли Зик сей момент или нет, неважно. Главное, он ничуть не замолкал: — Я знаю какова причина вашей ссоры. Ты действительно больше уделяешь времени себе, чем ей. И дело не только в работе, которая для тебя лишь прикрытие. Мы отлично провели время в логове Мёрдока, я видел тот огонь, что горел в твоих глазах, когда ты сражался с чудовищами, что он вызвал из небытия. Клянусь своим именем, ты был бы не против ещё раз сразиться с ними, или с кем-то похожим на них. Потому что в душе, ты в первую очередь воин, а не романтик. Ты можешь сколько угодно кричать о необъятной любви к Лизе, но ты не обманешь не себя, и не меня... Каждый чёртов день, ты осознанно оттягиваешь возвращение домой, предпочитая приключения, ведь это для тебя, намного интереснее. Вайет не проронил ни звука. Его глаза заледенели, а руки сжались в кулаки. Он был чрезвычайно зол на Зика. Ему претило что тот, не то чтобы отчитывает, а словно хочет показаться лучше чем он, продемонстрировать собственное превосходство. Вайет не мог понять, каким образом Зик узнаёт буквально всё о своих друзьях и знакомых. Естественно, всё это он вытворял ещё со школы. Уже тогда, у Вайета могли быть поводы подозревать в нём демона или кого ещё. Однако при всей своей магической мощи, Избранный ни разу не уловил в своём друге хоть что-то похожее на магическую ауру. В итоге, всё вышеперечисленное, пришлось списать на вполне обычные навыки психолога. Собственно, также, как и сейчас. — Какого хрена ты пытаешься добиться? — железным тембром вырвалось из уст ведьмака. — К чему все эти дурацкие вопросы? Про моё будущее, про желания, сокрытие цели, двойственность натуры, наконец мои отношения с Лизой?! — привстав со стула, Вайет наклонился над столом, и прицелив точный взгляд на Зика, измолвил следующее: — Не будь я знаком с тобой шестнадцать лет, я бы подумал, что ты под меня копаешь. Тэйлер даже не подумал измениться в лице. Облокотившись о спинку стула, он сложил ногу за ногу, сомкнул пальцы обеих рук друг в друга, и опустил их на живот. — Похоже я задел твою гордость, дружок, — ровно выговорил брюнет. — Ну ничего, с каждым рано или поздно такое случается. Впрочем, если наш диалог, тебе кажется настолько некомфортным, я замолчу прямо сейчас. Больших трудов, для этого не понадобиться, поверь. Но уж нет... Теперь-то, спустить всё на тормозах не получится. Приземлившись обратно на стул, Холливел размял пальцы и с хрипотцой изрёк: — Уж продолжай, я послушаю. Без всяких хитрых ухмылок и усмешек, Зик опять посерьёзнел. Вытащив из кармана брюк коробку сигарет, он протянул её Вайету. Тот, хоть и не хотел возвращаться к былому, особенно после сегодняшнего, когда два раза покурил, и пообещал себе, что больше не будет... Но этот проклятый разговор вывел его нервы из колеи. Не совладав с собой, парень вытащил сигаретку и сразу же закурил, подпалив её кончик усилием мысли. Зик поступил аналогично, только использовал для этого зажигалку. Вдоволь посмаковав табачный вкус, он испустил изо-рта дымовую дорожку, и со спокойным, рассудительным лицом, выразился: — Ты кстати к месту напомнил о сроке нашей дружбы. Мы и вправду кентуемся на протяжении шестнадцати лет. И за это время, не я, не ты, ни разу, друг от друга, ничего не скрывали. Особенно ты, раз уж в восьмилетнем возрасте поделился со мной о своём волшебном секрете. И что же изменилось с тех пор? Мы перестали быть друзьями? Я сделал что-то, что пошатнуло твоё доверие ко мне? Своими вопросами, я не собирался под тебя копать, что за чушь, я лишь хотел помочь тебе разобраться в себе. В своей душе. Я же вижу как ты мечешься, пытаешься совместить несовместимое, и потом страдаешь сам, и срываешь злость на других. Вот я и хочу, как твой самый близкий друг помочь тебе. Вайет молча покуривал. Гнев пробивал его до самых костей. И этот гнев, однако, предназначался вовсе не к Зику... На этот раз, Избранный злился на самого себя. Он понимал, что его друг... действительно настоящий друг, прав на все сто процентов. Ведь он ни разу не предал, и не обманул его. Никому не рассказал о тайне существовании магии, не подвёл, и всегда помогал, начиная со школьных заварушек, и заканчивая серьёзными разборками. Вайет вовсю корил себя, что поспел так плохо подумать о своём друге. Возможно, что он элементарно не хотел принять тот факт, что его деяния обсуждают так открыто и даже смеют в чём-то упрекать, уча при этом жизни. Хотя, если уж кто-то и может это сделать, то только Зикфрид. Он всегда давал лучшие и надёжные советы, действительно помогающие в жизни. Начиная хотя бы с той встречи в парке «Золотые ворота», после которой, жизнь Избранного кардинально изменилась. В конце-концов, успокоившись, Вайет принял решение, что пора сбросить с плеч ещё один лишний груз, и заодно, убедить друга в своём доверии. — Ты прав, Зик. Извини, меня что-то занесло, — негромко вылетело из уст ведьмака. — О чём вопрос, дружище, — налегке отозвался Тэйлер, будто ничего и не случилось. И вот, получив положительный ответ, Холливел приступил к задуманному, разве что, решил начать издалека: — Об оказанном тебе доверии, я действительно ни разу не пожалел. Поэтому, не думаю, что станет хуже, если я тебе расскажу о кое-чём ещё... Скажи, ты помнишь нашу встречу в парке Золотые ворота? — Конечно, — ответил Зик. — После этого я направился по приглашению в гости к одному демоническому клану, на приём их тогдашнего лидера. Так как тот был стар, он предложил мне убить его, и самому стать руководителем клана. Поначалу я не хотел этого, но потом, ввиду некоторых событий, повлиявших на моё мышления, я понял, что для обеспечения безопасности среди невинных людей, мне необходима помощь. — Так-так-так... — заинтересованно отчитал Зикфрид, покуривая сигарету. Вайет заметил это, и его настроения улучшилось. — Помнишь, как я частенько упоминал, что посылал каких-то там своих демонов, на уничтожение преступников? Ты не задумывался, что под этим подразумевается? — Что они тебе служат, это и подразумевается, не так ли? — улыбнулся Зикфрид. — Видать, ты согласился на предложение того старого лидера. А тот блондинчик с эльфийскими ушами и мелированная бабёнка, что принимали участие в сражении с Мёрдоком, наверняка входят в число твоих слуг. — Верно подмечено, — втянул Вайет сигарету и выдохнул дымом. — Но если говорить начистоту, то они служат мне, не только, как лидеру клана, которым я по сути перестал быть уже давно, а потому что теперь я являюсь полноправным Хозяином всего Подземного мира. Лицо Зика лишь самую малость осунулось, однако это не означало, что он потерял интерес. — То бишь ты Хозяин преисподней? Ада? Ты типа Дьявол? — Не совсем, — возразил Холливел. — Ад находится ещё ниже Подземного мира, и доступ к нему закрыт даже для магических существ. Грубо говоря, пока ты жив, каким бы волшебным ты ни был, туда или в Рай тебе не попасть. А насчёт Дьявола... — сдержал он паузу и улыбнулся. — Какой же из меня Дьявол? Последнего подобному хмыря, победили мои тётушки ещё за год до моего рождения. У меня же, как ты видишь, нет ни рогов, ни копыт. Я просто руковожу демонами, находясь на посту их верховного владыки. Поднеся сигарету ко рту, Зик совершил свой излюбленный трюк, и одной мощной затяжкой, скурил за раз всю оставшуюся половину. — Так значит, я ошибся, когда говорил, что ты прозеваешь свой талант работая обычным адвокатом? Хе-хе-хе... — просмеялся он, выбросил окурок, и вернулся к былой серьёзности. — Но с другой стороны, это только усиливает проблематичность твоей двойственности натуры, у которой мы уже говорили. Вздохнул с надеждой, что лучший друг поймёт его, Вайет выложил всё по существу: — Ты прав. Я не могу сосредоточиться на чём-то одном. Я постоянно живу в ощущении, что меня разрывают на части. Чёртов Кэлиас с этим убийством, потом Лизины капризы и попытки восстановить с ней отношения, далее постоянная бдительность в Подземном мире, где чуть ли не через день происходят всякие бунты и мятежи. Я должен их подавлять, жёстко и беспощадно, иначе эти ублюдки почуют слабину и обнаглеют в край. При этом, подопечных мне демонов я ещё должен ежедневно посылать патрулировать город и защищать невинных, а потом с них спрашивать. У меня сейчас столько ответственности, которой я сам на себя нагрузил, что порой хочется удавиться. Так что, пропади всё пропадом, но ты прав, Зик. Я переоценил свои возможности, и теперь страдаю, так как не могу выбрать что-то одно, — заключив на этом, Вайет совершил последнюю затяжку, и потушил окурок о стол. Тщательно проанализировав услышанное, Тэйлер отвёл свою спину от спинки стула, и подвинувшись ближе к собеседнику, установил с ним точный зрительный контакт. — Не спеши списывать себя со счетов, Вайет, — сказал он, словно резанув ножом по воздуху. — Молодость на то и нужна, чтобы совершать ошибки, и в следствии учиться на них. Хотя, я бы и ошибкой это не назвал. Просто недальновидностью. В конце-то концов, ты просто следовал по добровольно выбранному пути. — Что? — озадачился ведьмак. — Свобода воли, мой друг. Та уникальная способность, что так не по нраву власть имущим... особенно главному из них, — с некоторым отвращением процедил Зикфрид, и пошёл дальше: — Ещё тогда, когда ты впервые пришёл устраиваться в мою фирму, ты помнишь наш разговор? Стать сильнее и могущественнее — это здравое желание любого разумного существа. Но есть те, кто слаб и телом, и душой, чтобы это понять. Но что их винить, эти робкие божьи агнцы сделали свой выбор, а ты в свою очередь, сделал свой. Ты решил подчинить себе целое демоническое царство, что явно не получилось бы у немощного ограниченного слабака. Ты освободил себя от цепей, возрос над идиотами, что делят жизнь по принципу белого и чёрного. Лишь собственная инициатива и решимость, повлияла на твою судьбу... Уверен, Вайет, ты со мной согласен. — Более чем, — подтвердил Холливел. — Тогда вот мой совет... — тон Зикфрида был твёрд и прямолинеен. — Каждое из ответвлений твоей жизни несёт в себе пользу, но если ты чувствуешь, что не можешь справиться со всем сразу, избавься от лишнего! Выкинь его, как ненужный мусор. Поверь, тебе станет куда легче. Приняв совет Зика к рассмотрению, причём действительно приняв... Вайет для начала, ответил весьма просто: — Я подумаю над этим... правда. Зик же, если судить по его пресыщенной физиономии, получил изрядную порцию удовольствия, однако, останавливаться, он не собирался: — Думать-то, может и подумаешь, но холка моя, мне подсказывает, что бросать Лизу ты не намерен. Уж слишком к ней привязан. Тогда расскажи ещё на посошок: как ты намерен с ней мириться, и кроме того, откроешь ли ты ей правду о себе, как открыл мне? Вот тут Вайет, вновь застопорился, ибо эта тема была для него довольно острой. — Честно говоря, я и не знаю, — с придыханием изрёк он, почесав пальцем висок. — Я думал об этом, хотел рассказать, но ввиду теперешних обстоятельств, считаю это лишним. Как никак, эта ссора поменяла многое. До неё, мы с Лизой хотели обвенчаться, сразу после победы в деле с Кэлиасом. Да что уж там, мы успели зачать ребёнка, и результат будет известен через недельку-полторы. Хех... — усмехнулся маг. — А ведь первым толчком к этой чертовщине, не считая мои задержки на работе, для Лизы оказалась Джулия Линдвуд и те знаки внимания, что она мне оказывала. Зик лишь задорно рассмеялся. — Джули? Правда что ли? — Кривда, — буркнул ведьмак. — Ревновать начала, истерики устраивать, ну ты понимаешь, всё по бабьему стандарту. Кроме этого, ей внезапно разонравился дом в котором мы живём, ей всюду мерещатся какие-то галлюцинации, снятся плохие сны, и ещё она не раз упрекала меня в том, что я, видите ли, не уделяю ей должного внимания. — Я конечно не семейный психолог, но в некоторой степени, Лиза права, — утвердил Тэйлер. — Если ты не отказываешься от семьи, то бишь не считаешь её лишним аспектом своей жизни, мы это обсуждали, то тогда, ты должен пожертвовать чем-то другим; продолжительностью работы, или своими личностными амбициями в качестве Хозяина и лидера мировой революции. В противном случае, что там, там и там, ты будешь заниматься фигнёй, и нигде не добьёшься успеха. Что касается Лизы, то она уже сформировавшаяся личность. Вполне возможно переживёт твоё каждодневное отсутствие, а вот родившийся ребёнок, увы, нет. Если ты будешь часто пропадать при его взрослении, то он тебе точно потом спасибо не скажет. И как это не печально, счастливой семейной жизни тебе не видать, никогда. Мало того, она только ухудшиться, ввиду ненависти от родного сына или дочери. Короче говоря, если ты любишь Лизу, и любишь своего будущего ребёнка... ты знаешь, что делать. Проведя пальцами по переносице, Холливел выдохнул через нос, и гнусаво прогудел: — О Боже... У меня сейчас взорвётся голова. — Соберёшь заново, не боись, — подыграл Тэйлер. — А насчёт галлюцинаций и плохих снов... может это как раз по твоей части? Тёмная магия, там, все дела? — Это исключено! — заверил его Вайет. — Я обладаю способностью ощущать и выслеживать присутствие всего, что имеет связь с магией, неважно доброй или злой. И в своей квартире, ни того, ни другого я не ощутил. Склонил голову набок, ген директор вновь растянулся в ухмылке. — Ну, быть может твоя сила работает не так хорошо, как ты думаешь? Помехи какие... сбои в системе. — Нет у меня никаких помех, и не было, тебе ясно? — с хрипом вырвалось из уст Избранного. Уловив ярость в глазах собеседника, Зик почти незаметно провёл языком по собственным зубам, и кратенько донёс: — Предельно ясно. Сколько времени прошло с начало их диалога, для подвыпившего Вайета, было несоизмеримо представить. Задрав рукав своей левой руки, он взглянул на наручные часы и обнаружил, что уже полпятого утра. Да... Наболтались, однако, от души. Впрочем, даже несмотря на это, у мага тоже был один недосказанный нюанс, о котором, он и решил поведать сейчас, пока есть шанс: — А ты не против если я тоже задам тебе один вопрос? Заинтриговано обратив на друга своё внимание, Зик приставил кончики пальцев друг к другу и положил обе руки на стол. — Ничуть. И что же ты хочешь узнать? Вспомнил недавний разговор с матерью о загадочном отце Зике, о котором все, будто бы забыли, Холливел приступил к расспросу: — Как дела у твоего отца Лоуренса? И почему о нём мало что слышно? Я думал, воспаление селезёнки лечится как-то ну... побыстрее? Честно говоря, у меня порой складывается впечатление, что его вообще не существует. Потеребив пальцами длинную прядку своих тёмных волос, Зик с хладнокровием, провещал: — Посмею напомнить, Вайет, что случаи воспаления селезёнки могут доходить до очень тяжёлых стадий. Мой отец получил эту болезнь не просто так. Если помнишь, он попал в аварию, и при столкновении ему в бок вонзился осколок стекла от своего же автомобиля. Теперь врачи боятся, что это не простое воспаление, а настоящая гематома которая разрослась дальше самой селезёнки. Я навещал отца пару дней назад, его самочувствие стало чуть лучше, он по крайней мере, уже не овощ, хотя кроме того, как просто лежать на койке и разговаривать, он в данное время, не способен ни на что другое... Или ты мне опять не веришь? — Да нет, верю, просто... — сжал маг зубы и тихо прорычал. — Всё чересчур запутано, — добавил он, прекрасно осознавая, что в очередной раз ляпнул глупость. Понятно, что родители Зика это исключительно его забота, и лезть в это не к чему. — Забудь, что я тут наплёл. Твоему отцу я желаю скорого выздоровления! — Да нет, Вайет, теперь ты так просто не отвертишься, — заявил ген директор, и вытащив из кармана айфон, нажал на пару кнопок, после чего, передал его другу. — В палате отца есть камера, которая всегда подключена ко всем моим устройствам, дабы в любом момент дня и ночи, я мог бы узнать, что с ним. Вот, смотри... Взяв телефон в руки, полухранитель и впрямь узрел небольшую белую комнатку, чья белизна разумеется была омрачена ночной пеленой. В самом центре этого помещения, под капельницей, на накрытой одеялом кровати, лежал спящий, темноволосый и обросший щетиной мужчина, лет пятидесяти. Никаких внешних особенностей он не имел, разве что заметные царапины на щеках и переносице, наверное ушибы после аварии. Ну, а чуть дальше, на ближайшей расположившийся к его койке тумбе, стояла золотистая рамка с фотографией, на которой виднелась семья, состоящая из этого же мужчины, но в более молодом возрасте, потом его русоволосая жена, а между ними их чадо — высокий мальчик с длинными тёмно-коричневыми волосами, спускающимися ниже плеч. — Ну да, да... теперь всё ясно, — поочерёдно проговорил Вайет, возвращая айфон владельцу, и между тем, дополняя: — Кстати, я понимаю, что для тебя это не лучшее воспоминание, но неужели болезнь, погубившая твою маму, была настолько серьёзной, что никакие деньги и связи не смогли отыскать ей подходящее лекарство? Выключив айфон, Зик спрятал его обратно в карман брюк. — Деньги не всемогущий материал, - сказал он налегке. - Как и связи могут быть недостаточно крепки. Гораздо важнее решимость человека, то, на что он готов пойти в одиночку ради намеченной цели. Мой отец оказался недостаточно силён для этого, за что и поплатился жизнью своей жены. — А что же он мог сделать? — удивился ведьмак. Теперь очередь утомлённо вздыхать перешла к Тэйлеру. Сделав это, брюнет приставил локоть к столу, ладонь этой же руки упёр о подбородок, и наведя цепкий взгляд на друга, извлёк свой самый низкий и глубокий тембр: — Если чего-то хочешь, всегда найдёшь способ. Впрочем, уже неважно. Думаю, нам пора расходиться по домам, но перед этим, я всё же напоследок, спрошу ещё кое-что... Не могу устоять, уж извини, — подмигнул он. "Задолбал, блин," — мысленно проговорил Холливел, но устно, озвучил другое: — Да куда уже деваться, валяй. — Только восприми мой вопрос, как можно серьёзней, — предупредил его Зикфрид, хотя вразрез сути слов, говорил он весьма ветрено и с ухмылкой. — Ты получше обдумай свой ответ, представь, что от этого будет зависеть вся твоя дальнейшая жизнь. — Хорош уже мозги мне пудрить! — скривился парень. — Тебе бы "ток-шоу" вести, ей-богу, говори, и я пойду домой. Зик тихонько рассмеялся, и сузив веки тёмных глаз, произнёс: — Скажи честно... ты любишь Лизу? — Опять двадцать пять, — плюнул полухранитель — Разумеется, люблю, о чём вообще думать? Легкомыслие оппонента в диалоге, Тэйлера не тревожило. Один раз дав предупреждение, повторять об этом, он не собирался. — И ты всегда будешь с ней? Чтобы не случилось? Даже если с Лизой, не дай боже, случиться нечто ужасное... нечто непоправимое? Выправив осанку, Вайет не раздумывая, чётко произнёс: — Всегда! Повисло молчание. Оно продолжалось, порядком не меньше минуты. Вайет, как бы не хотел, не мог сообразить, на какой хрен Зику понадобилось всё это у него спрашивать. Конечно, моменты их споров и выяснений уже прошли, и снова возвращаться к этому, он не собирался, хотя не сказать, что тревога покинула парня. Особенно заметно данная ситуация отражалась в его широко раскрытых глазах и слегка трясущихся губах. Зикфрид же, кто бы сомневался, был эталоном спокойствия. Его лукавая ухмылка в сочетании с пронзительными тёмными, как сама ночь глазами, и несколькими, падающими на них коричневыми тонкими прядями длинных волос, делали из парня что-то, что нельзя описать словами. Он был куда больше, чем просто доволен. Оттянутый уголок его рта, и источаемый оттуда тихий прерывистый холодный смех, говорил о том, что всё идёт именно так, как и должно. — Лизе очень повезло с тобой, — с теплотой выговорил Зикфрид. — Такого хорошего и благородного парня как ты, надо ещё поискать... позволь же пожать тебе руку, дружище! — отведя всю ту же руку от подбородка, Тэйлер протянул её к приятелю и раскрыл ладонь. Вайет почему-то с осторожностью посмотрел на неё. Что-то неизведанное и потустороннее, как голоса в голове, начали настойчиво отговаривать его от этого поступка. Уж слишком внезапным и странным показался последний вопрос Зика, и это его рукопожатие. Впрочем, не давая себе идиотского повода в чём-то снова заподозрить лучшего друга, Избранный ответил взаимностью и аналогично протянул тому руку. Ухмылка Зика слегка расширилась. Пристальней взглянув в глаза Вайету, он издал негромкий, но распространившийся эхом по помещению, смешок, и со звонким хлопком ударил свою ладонь о ладонь друга, крепко её сжав.***
Пасифик-хайтс 166/64. Громкий звук разбившейся посуды, прервал ночную тишину. — Кто здесь? Лиза резко раскрыла глаза и осмотрелась. Сердцебиение участилось. Ей почудилось, что звук падающего стекла раздался совсем близко, чуть ли не в той же спальне, где находилась она. Вокруг пребывал мрак. Шторы, что висели у окна, были полностью задёрнуты и даже скреплены, дабы не пропустить ни малейшей частицы ночного неба. Скрип... Кто-то шагнул по старому трухлявому деревянному полу. Девушка вскочила от испуга и тут же нащупав под подушкой фонарик и нож, взяла их в руки. — М-м-мелинда... — дрожащим от тревоги голосом, пролепетала она. Ответа не последовало. Осторожно встав с постели, она подошла к раскладному дивану и наведя на него включённый фонарик... обнаружила, что Мелинды там нет, а сам диван сложен, будто на нём никто и никогда ранее и не спал. Лиза пошатнулась и в оцепенении шагнула назад. Её сердце билось в бешеном ритме. Куда могла пропасть Мелинда? Ещё один скрип. Он послышался ближе некуда. Он нарастал, пока к его звучанию не добавились глухие нотки, и не стали напоминать шуршание... или шипение. Оно исходило из стен, чьи обои как-то странно шевелились, словно под ними ползали змеи. — Покажись! — вскрикнула Лиза, содрогаясь от ужаса. Адреналин заиграл в её крови, как никогда раньше. Она решила, что оставаться здесь не имеет смысла, и медленным шагом выйдя из комнаты вошла в коридор... Где в сей же час, раздался звонок в дверь. Держась за сердце, Элизабет суетно устремила взгляд к выходу из квартиры, и обнаружила, что дверная рама стала какой-то кривой. Звонки в дверь меж тем продолжались, и каждый новый, действовал на перепуганную девушку, как резкий укол раскалённой иглы. И всё же пересилив накопившийся страх, она осторожно подошла к перекошенной двери и взглянула в её дверной глазок. И то, кого она там увидела, ещё больше ввергло её в замешательство. В подъезде стояла Мелинда. И одевалась она в точности, как при первой их недавней встрече с похожими обстоятельствами: синяя спортивная куртка с капюшоном и джинсы. Холод просочился в каждый уголок тела Лизы. Она... не могла понять, в чём дело. — Мелинда... — подала она голос первой. — Ты зачем вышла на улицу, мы же договорились ждать Вайета вместе. — Что? — послышался удивлённый отклик. — Я у тебя вообще ещё не была, я пришла только сейчас. Мне нужно срочно поговорить с Вайетом, это связано с нашими внутрисемейными проблемами. Оторопев от шока, Лиза молчала. Всё это... будто повторяется. Но как? Ведь то, когда она впервые встретила Мелинду, когда общалась и разговаривала с ней, попивая чай, это же была правда, так? Это не было сном. Такого не может быть. Не может! Лиза открыла глаза. Она снова лежала на кровати, но при этом, через открытый дверной проём в коридор, видела в темноте саму себя, стоящую с ножом и фонарём у выхода из квартиры. Паника возросла. Зрачки расширились от страха. Лиза не могла понять, что происходит. Где реальность, а где сон. Меж тем, первая Лиза протёрла свои очи, и ещё раз глянула в глазок. Мелинды, там уже не было, нет... Вместо неё, по ту сторону двери находилась невесть откуда взявшаяся кирпичная кладка, что заслоняла собой вид остального подъезда и создавала впечатление, будто его вообще не было. Лиза сглотнула комок в горле и с приоткрытым ртом попятилась назад. Становилось только хуже и необъяснимее, а вместе с тем и холоднее. Мороз пробрал девушку с головы до самых ног. Покрывшись гусиной, бедняжка обхватила руками саму себя, пытаясь согреться. И опять где-то со звоном разбилась посуда. — Кто здесь? — прошептала она, наведя фонарный луч в сторону кухни. Там не было ничего... кроме чужого дыхания. Сердце заколотилось ещё сильнее. Из губ Лизы начали доноситься всхлипы. Она отчётливо слышала, как в темноте коридора, освещённого лишь её фонариком, доносится чьё-то приглушённое хриплое дыхание. Такого ужаса она ещё не испытывала. Ей так хотелось прижаться к Вайету, так хотелось оказаться под его защитой... Несбыточные грёзы. Но даже этого было видать мало. Сердечко Лизы ёкнуло от осознания, что нечто, как раньше она думала, пряталось за стенами квартиры и хрипло дышало, вдруг зашевелилось, и вылезло наружу... оказавшись прямо за её спиной. Он страха, она выронила фонарик с ножом, и закрыла глаза обеими ладонями. Сковывающий все суставы на её теле мороз, парализовал девушку, не давая возможности даже сдвинуться. Чьё-то хрипящее дыхание скользило вверх по её затылку и макушке, а затем и к лицу. Так длилось ещё полминуты, пока Элизабет ее выдержала неопределённости, и приподняла веки. Всеми фибрами души, она надеялась, что больше никогда не увидит этого. Но в который раз, судьба распорядилась иначе. Отвратительная лохматая старуха, с морщинистой, покрытой пигментными пятнами кожей, а также варикозными венами, взирала на Лизу прямо из темноты. Её тонкие губы, заляпанные герпесным гноем и кровью, высохшие костлявые пальцы с длинными кривыми ногтями, омерзительное старческое тело с двумя висящими грудями, и бешеные, покрасневшие от конъюнктивита глаза, местами покрытые бельмами, и просвечивающиеся бирюзовой радужкой — всё это не вызывало ничего, кроме страха и омерзения. Старая тварь вглядывалась в душу молодой девушки, и очевидно получала массу удовольствия от её разрывающегося в агонии сердца. Лиза молчала... А вот старуха... разжав губы и обнажив несколько гнилых зеленовато-желтых зубов, перепачканных в собственной крови, хрипло заговорила: — Уйди... Покинь это место... Близится час невозврата. — Ч-ч-ч-чего? — еле слышно пискнула Лиза глядя в глаза старухи. — Он такая же марионетка, как и ты! Вы оба во власти зла... во власти чудовища! — с кровавыми брызгами вылетело из уст старухи, повергая Лизу в ещё больший шок. — Судьба твоего суженого предрешена, а твоя ещё нет. У тебя есть шанс спастись! Беги! Убегай скорее! Пока с тобой не случилось того же, что со мной... Пока ты не превратилась в меня! На этом, жуткая старуха задрала голову вверх, и вытянув сморщенную шею, продемонстрировала глубокий рваный разрез на гортани, из которой, тотчас плеснула кровавая струя, а сама старуха, растворилась в темноте, будто её и не было. Трепещущей рукой, Лиза приставила ладонь к своему хнычущему рту, и только сейчас поняла, почему бирюзовые глаза этой бестии, так похожи на её собственные. — Лиза... — послышался высокий женский голос с левой стороны. Упомянутая девушка, не проронив ни звука, обернулась... Чрезвычайно высокая, красноволосая женщина, с пылающими нефритом глазами, и длинными загнутыми когтями, облачённая в красное как кровь платье, стояла прямо перед ней и, упираясь головой в потолок, смотрела вниз на маленькую Лизу. — Слишком поздно, — холодно отрезала великанша и, взмахнув когтистыми пальцами, атаковала ими свою жертву. — ВАЙЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!! — закричала Лиза, всё глубже погружаясь в отчаяние. Где-то в стороне, вновь разбилось стекло. В это же время, вторая Лиза, что до сих пор лежала на кровати и заворожённо следила за своим двойником в коридоре, в один миг исчезла, и очутилась там же, где первая. Вот только теперь она её не видела. Не её, не красноволосую великаншу. В абсолютном непонимании, как ей быть, девушка развернулась и уже собралась убежать из проклятого дома, но стоило ей об этом только подумать, как путь ей снова перекрыла уже вторая из ниоткуда возникшая кирпичная стена прямо перед выходом из квартиры. — Боже... Боже... Господи Иисусе... — взмолилась Элизабет, не видя просвета, и теряя последнюю надежду. Послышались чьи-то всхлипы... Девушка повернулась на звук и увидела кого-то скорбно плачущего и свернувшегося в комочек в самом уголке коридора. Подступив чуть ближе, она повнимательнее присмотрелась к находке и, протянув руку, дотронулась до плеча незнакомца. И секундой спустя отскочила, что есть сил, как после удара током. Зажав от испуга рот, ей пришлось лицезреть свою точную копию, вот только вместо бирюзовых глаз, у другой Лизы, зияли пустые, пронзённые насквозь кровоточащие дырки. — Господи... Отче наш... — взмолилась вторая Лиза, крепко прижимая ладонь к лицу. Другая же, ослеплённая Лиза, невзирая на раны, была намного спокойней. Её губы слегка разжались, и послышался тонкий голосок: — Пожалуйста... уходи... В сей же час, она сгинула. Точнее, словно облитая кислотой, быстро растворилась на глазах, оставив после себя только густую кровавую лужу. Оставшаяся одной единственной, Лиза молчала и тихо молилась... Вот только её молитвы прервало следующее: стационарный телефон, что лежал на рядом расположившийся тумбочке, внезапно зазвонил. Его трубка сама по себе сорвалась с гнезда, и упав вниз, повисла на шнуре. Раздались душераздирающие громкие гудки, а позже и чьё-то скрипучее хихиканье. Лизы затаила дыхание... Из дырочек в трубке полезли тонкие белые черви, а вслед за ними начала сочиться кровь, разбавляя этот процесс ещё и высоким женский голосом, пробирающим дрожью до самых пят: — Ты ему не пара... ты ему мешаешь... ты преграда для его возвышения... держись за свою никчёмную жизнь пока можешь... жалкое отродье. Голос затих, но послаблением даже не пахло. Вместе жуткого голоса, трубка телефона начала с шипением плавиться, а позже, из неё, во всю небывалую громкость, пронёсся отвратительный режущий слух свист, очень похожий на ультразвук. В слезах и панике, Лиза упала на колени, предварительно закрыв уши ладонями, дабы её ушные перепонки не взорвались. Как-то объяснить, переварить, в конце-концов просто спастись от этого кошмара... Всё казалось бесполезным. Муки не заканчивались, а только возрастали. Границы реальности окончательно размылись. Всё пространство вокруг: тёмный коридор, стены, потолок и пол — всё это стало искажаться. Стены превратились в какое-то месиво из серой глины, и пол в зыбучие пески. Увязнув по пояс в жидкой субстанции, Лиза чувствовала, что её тянет вниз, и потому завопила что есть мочи: — ВАЙЕТ!!!!!!! ПОМОГИ!!!!! Но он не помог. Спасения не было. Элизабет громко простонала, захлебнувшись сероватой жижей, и издав свой последний глухой писк, утонула в густом песчаном месиве. Окно спальни резко раскрылось и гулко бахнулось о стену.***
Лиза очнулась и стремительно вспрыгнула с кровати. Распахнув глаза, расширенные зрачки которых заполняли почти всю бирюзовую радужку, она принялась тяжело отдыхиваться. Холодный пот капал с её лба, как вода из крана. Кожа была мертвенно-бледной. Пальцы не переставали трястись. Опять... опять одно и тоже. Или нет? Что же всё-таки с ней происходит? То что сейчас, это сон, или же реальность? Не проснётся ли она спустя минуту, а потом всё повториться ещё раз пять, пока рассудок девушки окончательно не помутнеет? С ответом, ей не мог помочь никто. Лишь она сама. Вокруг всё ещё пребывал мрак, но к счастью, он был чуточку разбавлен кобальтовым светом исходившим из чистого звёздного неба. Не зная почему, но что-то подсказывало Лизе, что на этот раз, она проснулась взаправду. Но для большей гарантии, она ещё раз осмотрела комнату и увидела лежащую на раскладном диване Мелинду, сладко сопящую в подушку. На одно мгновение, сердце Лизы перестало биться в конвульсии и устаканилось. Девушка и впрямь подумала, что это кошмар позади. Но тут, на полу в самом центре спальни, вдруг померещилось какое-то движение. Холодные колья страха, опять пронзили настрадавшуюся Лизу. Схватив нож из-под подушки, а также фонарик, она навела его луч на центр комнаты, где увидела небольшое синее покрывальце, прямо на полу. Оно слабо колыхалось, словно внутри кто-то прятался. Без понятия, как так вышло, но рука Лизы, сама по себе, несмотря на весь страх и опасение своей хозяйки, потянулась к покрывалу и стянула его. После голой сморщенной старухи с перерезанным горлом и красноволосой великанши, она могла ожидать чего угодно... Но только не одиноко лежащего на полу голенького малыша. Он был такой миленький, с золотисто-каштановыми кудрявыми, с ямочками на щёчках и большими, невинными и голубыми, как незабудки глазами. Годков ему было не больше двух, это очевидно. Но как он сюда попал? Кто он?.. Неважно. Лиза не могла отвести взгляд от этого маленького человечка, который, досконально соответствует всем её представлениям о ребёнке, что она всегда хотела. Понятно, что память о кошмаре никуда не ушла, вероятно, что и это могло быть очередной иллюзией, но... Лиза не смогла совладать со своими материнскими инстинктами. Отбросив нож в сторону, и положив включённый фонарик на ковёр, светящимся лучом вперёд, она присела на корточки. — Привет малыш... Как ты сюда попал? — обратилась она к нему, улыбнувшись самой доброй улыбкой, которая только может быть. Мальчик посмотрел в её сторону, несколько раз похлопал глазками, а потом вновь отвернулся. — Ты говорить умеешь? — спросила она, на что разумеется, получила молчаливый ответ. — Где твоя мамочка? У тебя есть мамочка? — дрожащим от любви голосом произнесла Лиза, подползая впритык к этому ангелочку. Она хотела прижать его к себе и обнять. Она очень... очень хотела стать мамой. По-прежнему стесняясь и отворачиваясь, малыш заложил свою ручку за спину, будто-бы пытаясь что-то спрятать от наблюдающей за ним тётей. — Что там у тебя? Мама оставила тебе игрушки? — промурлыкала Лиза. Малыш обернулся и не спеша высунул руку из-за спины... полностью обляпанную кровавыми ошмётками схожими с парными внутренними органами. Внезапно грянул гром. Мощный порыв ветра из открытого окна, пронёсся сквозняком по всему дому. Лиза в ужасе отскочила назад и прижалась спиной к ближайшей твёрдой преграде — раскладному дивану, на котором всё ещё спала Мелинда. Голова девушки раскалывалась... Сердце с болью вырывалось из груди. Она не понимала, чёрт-возьми, не знала, за что ей все эти мучения? Что она сделала не так? Жар в голове усиливался, переходил на другие части тела, и в конце-концов спустился вниз по туловищу, пока не достиг одного определённого места. И это боль... была колющей, тупой и жгучей одновременно. Её очаг находился там... внизу живота. Лизу посетила самая страшная мысль, из-за чего, даже выносимые страдания показались ей чем-то терпимым. Взглянув вниз, на свой живот, она увидела что её ночнушка окроплена кровью... Большим количеством крови. И эта кровь, льётся из её влагалища. Циклично посматривая то на свой окровавленный живот, то на намотанные на руке малыша округлые парные органы, Лиза пришла к самому неутешительному выводу, которого так страшилась. На руке малыша были не просто какие-то чужие внутренние органы, это были женские половые железы — яичники... Её яичники! — ААААААААААААААААААААААА!!! Лиза закричала так громко, как никогда до этого. Этот крик разбудил спящую Мелинду. Чуть ли не вывалившись с крови от столь внезапного пробуждения, полухранительница увидела то, что лучше ей и не стоило видеть. Упираясь спиной о диван на котором она спала, белая как мел, а главное седая... да, поседевшая в некоторых участках волос Лиза, визжала словно её резали, и прикрывала руками свою промежность. Но в отличие от последней, юная ведьма вовсе не видела кровотечения, не видела голого малыша, и уж точно не видела вырванных женских половых органов, намотанных на его детскую ручку. Но Лиза к своему глубочайшему несчастью, видела всё, включая как это ребёнок, играется с её яичниками словно с какой-то игрушкой. Прекратив кричать, а став задыхаться от боли и горя, Лиза перевела заплаканный взгляд на Мелинду, и протянула к ней трясущуюся руку, приглушённо скуля: — Помоги...прошу... Быстро подбежав к невестке, Мелинда схватила её за плечи и громко проверещала: — Господи, Лиза, что... Что с тобой??? Но Лиза не ответила. Повесив голову, она зарыдала ещё горестней, и рефлекторно прижала вторую ладонь к промежности, откуда до сих пор лилась кровь, видимая, только ей одной. В голове мученицы сейчас не было ничего, кроме как самого страшного и непоправимого вывода, что она могла составить. Все её мечты о счастливой семье, браке, детях... Всё это, только что сгорело синим пламенем. Отныне, Элизабет Лейн никогда не сможет забеременеть. У неё нет будущего.***
Где-то в Сан-Франциско Пять часов утра. Свежий воздух отдавал прохладой. Солнце лишь еле-еле показалось за горизонтом, и потому, темнота ночи сменилась полуночно-синей пеленой. В такое время вряд ли кто-то додумался бы встать с тёплой кровати и направиться на улицу... Разве что, кроме тех, кому нужно на работу в ранее время суток. Одним из таких типов людей, выбравших карьеру в метрополитене, и для начала устрашившись диспетчером, являлась молодая невысокая кареглазая девушка, с веснушками и заплетёнными в косичку тёмно-русыми волосами. Накинув куртку-ветровку, и перебросив через плечо сумочку, она закрыла на ключ дверь своей квартиры, и направилась к ближайшей станции метро. Слава Богу, что та находилась достаточно близко к её дому. Какие-то шесть-семь минут времени, и вот, веснушчатая девушка уже добрела до входа в метро и начала спускаться по ступеням. Так как время было столь ранним, поблизости, не наблюдалось ни одного другого прохожего, что не могло её не радовать. Ведь от общения с недовольными пассажирами, можно за раз чокнуться. Но походу, с отсутствуем прохожих, вышла одно исключение. — Талита Вандервуд, если не ошибаюсь... Девушка остановилась, и уставила свой взор в самую тёмную точку спуска к станции метро. Там, в уголке, стоял сутулый и худой словно щепка парнишка лет пятнадцати. Одетый в мешковатые серые спортивные штаны, и такую же толстовку, только чёрную, его голову накрывал капюшон, однако несмотря на это, скрывающееся под ним отощавшее лицо, с высоко поднятыми скулами и светлой чёлкой, спускающейся до самого носа, разглядеть было проще простого. — Да, а вам что нужно? — поинтересовалась она. Со спрятанными руками в карманах чёрной толстовки, Грегори медленно пошагал навстречу девушке, и приподняв голову повыше, так, чтобы зрительный контакт был на приблизительно равном уровне, сказал: — Я бы очень хотел, чтобы вы дали мне пару уроков по магическому искусству. — Простите, что? — опешила Талита. — А что непонятно? — ляпнул подросток. — Вы ведь потомственная ведьма, я не прав? Упомянутая молодая ведьма... действительно являлась таковой. Вот только в столь ранний час, вместо похода на работу, обучать какого-то незнакомого пацана магии? Походу, он над ней прикалывается. — Послушай, мальчик, да, я — действительно ведьма, хотя не скажу, что в этом я преуспела. Но даже если так, тебе заняться больше нечем? — поморщилась она. — Если хочешь учиться колдовать, тогда отправляйся в Школу Магии, а я тебе не педагог. У меня есть другая работа, и благодаря кое-кому, я на неё могу сейчас опоздать. Так что всё, желаю тебе удачи! — попрощавшись, Талита демонстративно повернулась к парнишке спиной, и потопала дальше по тоннелю. Она шла уверенно и без заминок... Ровно до той поры, пока не ощутила на своём горле чью-то железную хватку. — В таком случаи, преподать урок придётся тебе, моя прелесть... — раздался резкий мальчишечий голос. Ведомая телекинезом, Талита повернулась ровно на сто восемьдесят градусов, и узрела, как этот щуплый, невысокий блондинчик, тянет к ней свою тонкую руку и в угрожающем захвате, сцепляет пальцы. — Ч-что тебе надо? К-к-кто ты? — просипела ведьма сквозь сжатую незримой силой гортань. — Я — никто, — ответил юный маг, и вытащив из кармана толстовки пять чёрных свечей, снова использовал телекинез. Свечи поплыли по воздуху и окружили обездвиженную Талиту с пяти концов, формируя таким образом пятиугольник. — Но благодаря тебе, скоро кем-то стану... — добавил он в конце, и растянувшись в ухмылке, вынул из-за пояса штанов изогнутый ритуальный кинжал-атаме. — Что ты задумал? — запаниковала девушка, видя приближающегося к ней вооружённого психа. — Я ничего тебе не сделала... Я не могу нечем тебе помочь! В магии я не смыслю, никогда не было к этому таланта. Максимум гадаю на картах и варю зелье... — Это не важно, — сладко произнёс Грайс, облизывая лезвие своего клинка, и не отпуская телекинетического захвата с горла Талиты. — Твои гены и кровь, всё, что мне требуется. По факту ты ведьма, а то что на деле — полностью безразлично. — Пожалуйста, не надо, я хочу жить! — заумоляла его девушка, из карих глаз которой потекли слёзы. Жаль, что этим, парня было не разжалобить. — Я тоже хочу жить... жить по-настоящему, — заявил он, подходя всё ближе. — И твоя жертва, послужит началом к тому, что я называю настоящей жизнью. — Нет... — завиляла она головой. — Не надо! — Начинай молиться, моя прелесть, — улыбка Грега обратилась в дьявольский оскал, а алчущие глаза загорелись хищным огоньком. — Мне так приятно это слышать, хе-хе-хе... — прохихикал он и одним рывком нанёс удар. Девичий вопль, эхом пронёсся по тоннелю метро, но никто, скорее всего, этого не услышал.