Случайность, которая перевернула мою жизнь

— Что она тут делает и когда прилетела? — резко и неодобрительно спрашивает Антон у окружающих, игнорируя тот факт, что на этот вопрос я могла ответить ему сама. — Сегодня, утренним рейсом, она со мной. Ты же помнишь её? — Арсений подскочил ко мне ещё ближе и обхватил моё плечо своей рукой, демонстрируя меня Шастуну как экспонат. Тот кивнул в ответ. — Какого чёрта ты опоздал? — голос Шеминова прозвучал неожиданно и через секунду все заметили его позади Антона. Антон же в свою очередь подскочил от испуга. — Какого хрена так пугаешь? — Шастун прикоснулся к своей груди и тяжело выдохнул. — На репетицию, все! Давайте, парни, бегом! — скомандовал Стас и снова покинул гримерную. Через какое-то время зашли гримёры и слегка припудрили ребят. Те обсуждали между собой репетицию и предстоящие съёмки. Говорили кто с кем будет репетировать и периодически смеялись. Арсений по прежнему сидел рядом со мной и пытался начать говорить парням о причине моего приезда. Но каждый раз кто-то перебивал другого, тот третьего и так по кругу, пока наконец Попов не вышел из себя. — Так, алло!!! — громко выкрикнул он и шум голосов затих. Все устремили своё внимание в сторону дивана, на котором мы сидели. Только Шастун из всех присутствующих стоял и молчал, внимательно наблюдая за мной в течении всего времени, что мы находились в гримёрной. От волнения у меня сводило тело, пальцы леденели и сердце стучало как бешеное. — Шаст, только ты не в курсе, но сегодня она прилетела со мной чтобы мы вместе с ней сделали видеообращение. Возможно отснимем небольшой материал и это выложат в эфир. — Ты собираешься тратить эфирное время на обращение? Стас тебя убьёт, — произнёс Матвиенко. Позов и Шастун переглянулись, но ничего не сказали. Оксана стояла в углу и ждала поспешного ответа от Арсения. — Да вы вообще помните что было за эти полгода? Статистика просмотров серьёзно упала, многие нас ненавидят, считают это всё огромной подставой, да и у неё всё выдалось не сладко  — возмущался Арсений, показывая на меня рукой. — В этом не наша вина, — снова произнёс Матвиенко и посмотрел на меня. — Лучше заткнись, — внезапно кинул Шастун и все обернулись на него. — Что ты сказал? — Я сказал тебе заткнуться. Начавшаяся перепалка заставила Серёжу убрать свой телефон в карман. Матвиенко напрягся, как и все рядом находящиеся. — Ребят не надо, прошу вас, — умоляла Оксана, вставая меж парней и разнимая их, но это не помогало и только больше провоцировало ссору. — Фролова, не лезь, умоляю! — грозно повторял Матвиенко. — Серёжа, угомонись, — сказал Позов и парень завёлся ещё больше. — Ты вообще умолкни. Что с вами со всеми? Мне это надоело! Я устал делать вид что всё нормально, устал всем улыбаться и думать что всё хорошо. Всё катится к чертям. И благодаря кому? Благодаря ей? — Ещё слово и клянусь, я тебе врежу, — я видела как от злости челюсть Антона то и дело ёрзала. — Ну давай, попробуй, —говорит Матвиенко. — Так, а ну хватит!!! Устроили тут детский сад! Девушка к нам за помощью приехала, а вы ведёте себя как дети. Немедленно прекратили! — голос Фроловой прозвучал нетипично. Её робкость и милота сменились громким криком, в котором было что-то до жути пугающее. Я заметила как парни замолчали и Шастун вышел из гримёрной, психуя и что-то бормоча себе под нос. В комнате нависла гробовая тишина. — Так, ладно, надо идти и работать. Пойдёмте, парни, а ты, Серёжа, держи себя в руках и извинись перед ней, — напоследок сказал Дима и вышел из гримёрной вслед за Антоном. Матвиенко обогнул взглядом каждого из нас и злобно уставился на меня. Оксана стояла возле выхода и специально кашлянув, дала понять Серёже, чтобы тот убирался вон и шёл работать. Матвиенко не нужно было долго уговаривать. Он быстро покинул комнату, кинув на меня последний взгляд. В комнате остались лишь я, Оксана и Арсений, который сидел рядом и держал руку на моём плече. — Как ты? — спрашивает парень, пытаясь заглянуть в мои глаза, которые вот вот были готовы наполниться слезами. — Не стоило мне лететь. — Брось, это ты из-за Серёжи? Не обращай внимания, он сам не свой почти всегда. За эти полгода многое переменилось, но ты не виновата в этом. Он сам не знает что говорит, — Арсений изо всех сил пытался меня успокоить, но было без толку. С каждой секундой волнение и страх переполняли меня всё больше. С каждым новым вдохом я чувствовала себя всё более подавленной. Я не знала что делать, не знала куда бежать. Я перебирала каждую деталь моего прошлого, которые в совокупности дали мне шанс дожить до этого момента. Всё в голове путалось и мешалось в одну большую кашу, которую мне предстояло расхлёбывать. На самом деле мне хотелось забыть об этом. О том что происходило раньше и о том, что творится сейчас. Представить что я не ходила на этот чёртов декабрьский концерт, не убивалась по Антону, не вспоминала ту прогулку по ночному Петербургу и тот животрепещущий горячий и нежный поцелуй. Хотелось поверить в это, сказать самой себе что это всего лишь страшный сон, о котором стоит навеки забыть. Мне так хотелось вернуться домой, к друзьям, к Юле и Ане. Я вспоминала те беззаботные дни, когда знать не знала кто такие ребята из Импровизации. Мне хотелось всего лишь вернуться к нормальной размеренной жизни, в которой не было ненавистных меня людей, боли, депрессий, и что самое главное, не было Антона. Но ничего не поделаешь. Я в Москве, я среди импровизаторов, среди массы работников, готовящихся к новым съёмкам шоу. И некуда было деться. Всё было взаправду, всё давило на меня с огромной силой. Я чувствовала себя маленькой букашкой среди творящихся вокруг проблем. — Прости, Арс, за потраченное время и деньги, но наверное мне стоит лететь домой. — Не говори так. Попов и Фролова глядели на меня с отчаянием. В их глазах читалась обида, сожаление и горечь. Они не знали что сказать. Я и сама не знала. Но нужно было что-то делать, решать всё здесь и сейчас и единственным вариантом было лететь домой. Каждый раз, попадаясь кому-то на глаза, я чувствовала себя виноватой. — Попов, ты издеваешься надо мной? — внезапно раздалось в дверях. Там стоял Стас, который, казалось, уже на пределе. — Ты вообще слышишь что я говорю? Бегом на репетицию!!! — гневный рык Шеминова не заставил долго ждать. Попов тут же вскочил с дивана и направился к выходу. Оксана осталась со мной. — Ты правда хочешь домой? — она присела рядом, её нежный и успокаивающий голос снова наполнил комнату некой душевной теплотой. Я не могла ничего ответить. По щекам катились лишь слёзы, а в голове всё замерло. — Я представляю какого тебе, знаю как тяжело бороться с таким натиском. Парням тоже пришлось не легко, под напряжением находилось целое шоу, включая всех, кто затрагивает его деятельность. Ты должна это понимать. Ты действительно хочешь уйти? — Так будет лучше. — Ты сделаешь хуже себе. — Это не важно. Оксана замолчала и лишь продолжала смотреть на меня с огорчением. Но это не могло продолжаться вечность. Совсем скоро она наказала мне оставаться в гримёрной и ждать окончания репетиции, когда наконец покинула комнату, оставив меня наедине с моими мыслями. Какое-то время я сидела на диване и думала о том, что буду делать дальше. Я всегда отличалась послушанием и ответственностью, но в этот раз решила ослушаться и выйти из гримёрной. Куда я направлялась? Я и сама не знаю. Так же я не представляла насколько обширно помещение, благодаря и чему очень быстро заблудилась. Глупо? Глупо. Но что поделать. Оставалось надеяться на чудо и может выход сам бы меня нашёл. Я пыталась вспомнить путь, по которому Арсений вёл меня в гримёрную, но из-за недавних событий, в моей бестолковой голове всё напрочь перепуталось. Двери были идентичны, как и длинные коридоры, которые вели непонятно куда. Кругом не было не души и уже сейчас я жалела о том, что не послушалась Фролову и не осталась в гримёрной. Я хотела уйти и моя решительность и самоотверженность завели меня в тупик. Это здание словно нарочно не хотело отпускать меня, шепча под нос одно и то же. Ты должна остаться. Ты должна решить все свои проблемы и раз и раз и навсегда покончить с этим. Бог знает сколько времени я мотылялась по коридорам, пытаясь найти ту самую дверь, из которой так ловко улизнула. В конце концов я запуталась окончательно. — Чего ты здесь бродишь? — внезапно послышался до боли знакомый голос. Я обернулась. Шастун стоял напротив меня и наблюдал за моими действиями. — Я заблудилась, — призналась я, хоть и вовсе не хотела натыкаться на кого-либо из импровизаторов, а особенно на Антона. — Хочешь уйти? Его вопрос меня озадачил. Хотелось ответить да, но посмотрев в его глаза, такие лучистые и добрые глаза, я сделала паузу, которая, в свою очередь, озадачила его. — Чего молчишь? — Мне стоит уехать. — Но тогда какой смысл было приезжать? Так ты решаешь свои проблемы? — Мои проблемы не заставили бы меня оказаться тут. — Тогда зачем ты здесь? Антон пытался быть серьёзным, но его голос дрожал, а пальцы на руках дёргались. Его глаза были наполнены отчаянием, но они были всё такими же родными, такими же поистине манящими и добрыми. — Из-за тебя, Антон, я здесь из-за тебя. Ещё секунда и я оказываюсь в объятиях парня. Его тонкий высокий силуэт навис надо мной, крепко сжимая меня со всех сторон. Его дыхание было тяжёлым и надрывистым, а длинные руки облегали моё тело, прижимая меня ближе и давая возможность не сдержаться и зареветь. Я уткнулась лицом в его кофту, которая уже была пропитана слезами. Он ничего не говорил, и я тоже. В воздухе кружил аромат его парфюма, а в моём сердце кружил аромат наивной влюблённости. — Прости меня, — тихо произносит он.