Where is my mind?

      Выпускной вечер. Музыка кажется довольно неплохой на первый взгляд, но танцевать никто из них не хочет, и они уходят гулять по пустым тёмным коридорам школы, в некоторых из которых слышно песни, играющие в спортивном зале.       Джим и Эвр остановились на подоконнике недалеко от места тусовки, чтобы просто поговорить, обсудить что-то, что волнует их.       Заиграла песня, которая достаточно сильно нравится Холмс, но сама она никому об этом не говорит. Все, кто её знают, думают, что она такое не слушает. И вот она с наигранной драматичностью на лице тихо поёт первые строчки припева, тем самым заставляя своего собеседника улыбнуться.       – Танцуй, танцуй, – поёт девушка, – мы почти расстаёмся.       Её голос кажется Джеймсу таким... красивым..? Ему определённо нравится то, как она поёт. Ему определённо нравится сидеть с Эвр Холмс на каком-то подоконнике и осознавать, что вот прям сейчас он на пороге между тем, что было до выпускного и тем, что будет после. Однако, Мориарти ощущал, как сильно на него давят табель со всеми «отлично» и звание одного из лучших учеников школы. А рядом она, такая же лучшая ученица со всеми «отлично» в табеле, беззаботно болтает ногами, пытаясь при этом вспомнить текст играющей из зала песни.       Уже через пару лет всё это станет просто историей, несколько их фотографий с этого вечера станут старыми фотографиями, а воспоминания о посиделках на подоконнике во время танцев – старыми воспоминаниями, но сейчас это не имеет значения, сейчас это ещё не история, это происходит здесь и сейчас. Они живы, они смотрят друг на друга и на всё, что их окружает.       – Потанцуем? – предлагает он, даже не надеясь, что брюнетка согласится на это.       Холмс в ответ загадочно улыбается одним уголком губ и, предварительно выдержав определённую паузу, выдаёт своё короткое мнение: «А почему бы и нет?», а буквально в следующее мгновение они заходят в просторный зал с большим количеством выпускников.       Как только нога Джеймса Мориарти переступает порог помещения, освещенного цветными мерцающими лучами, он отлучается, оставляя свою подругу в лёгком недоумении.       – Эй! – девушка произносит это с нотками непонимания и возмущения в её столь приятном голосе. Она в полном одиночестве «подпирает собой стенку», пьёт ягодный пунш из пластикового стаканчика и задумывается о том, куда соизволил отойти её «кавалер». Из размышлений её выводит громкий звук барабанов. Ритм, забыть который после стольких раз прослушивания композиции, представляется невозможным.       – Я заказал эту песню для тебя, Холмс, – говорит парень, который, казалось, появился из ниоткуда. Эвр отставила стакан на небольшой столик рядом с собой и сделала шаг вперёд. По её лицу было понятно, что она благодарна Джиму за то, что он просто попросил диджея включить песню с самого начала.

…И я не хочу забыть, как звучит твой голос. Эти слова — все, что у меня есть, я запишу их, ведь без них Ты не справишься…

      Четыре минуты, тридцать две секунды. Именно столько длилась песня с простым названием «Dance, dance». Чуть меньше этого времени длился самый безумный танец из всех, что когда-либо доводилось танцевать Джеймсу Мориарти и Эвр Холмс. Танец, подаривший невероятные воспоминания на всю оставшуюся жизнь.