Обме(а)н

Светлая реальность. Здесь, кажется, ничто и никогда не менялось. Изуку коротко усмехнулся, переступая порог почти родного заведения. Бар встретил комфортным полумраком и какой-то тихой, ненавязчивой музыкой. Курогири, наливающий что-то Томуре, наконец отвлёкшемуся от игр, бросил на посетителя короткий взгляд, быстро сверкнувший узнаванием. Мидория хотел было улыбнуться, но сдержал свой порыв, лишь приветственно помахав рукой и получив в ответ сдержанное «добрый вечер». Шигараки был менее вежлив, как водится, и со своей чересчур обаятельной улыбочкой поинтересовался, наклонившись к подошедшему достаточно близко подростку. — Эй, малолетка, а что думают твои родители по поводу того, что ты проводишь ночи в баре? К манерам своего давнего знакомого злодей привык ещё бесчисленные годы назад, потому просто устроился за стойкой рядом со своим бывшим товарищем и пожал плечами. Не недооценивать этого человека он научился уже давно, потому не удивился будучи узнанным. В наблюдательности Тенко не уступал ему самому, пусть выводы они и делали разные. Курогири с сомнением окинул взглядом двоих молодых ребят перед собой, одному из которых и восемнадцати не было. По законам Японии пить не полагалось обоим, но Томуре порой было проще уступить, чем переспорить. А этот мальчишка просто нервировал его своей слишком уж железной выдержкой. — Мне бы абсент? — больше вопросительно, чем требовательно заказал Изуку, доставая очередную сворованную пачку сигарет и пододвигая пепельницу к себе поближе. Бармен легко подцепил ту и отодвинул обратно, отрицательно покачав головой. Это вызвало у Мидории сдержанный смешок, после чего он повторил недавнюю манипуляцию. Курогири скрестил руки на груди и сердито пригрозил. — Не вырастешь. Жнецу хотелось расхохотаться в голос от того, насколько старый знакомый был правильным, даже находясь по ту сторону закона. Вместо этого Изуку почти демонстративно закурил, заставив бармена недовольно нахмуриться. Различать эмоции на по сути отсутствующем лице злодей научился уже настолько давно, что делал это не задумываясь. — У меня и так все шансы не дожить до совершеннолетия, — протянул он, машинально вертя в пальцах сигарету без малейшего опасения неосторожно обжечься, — Учитывая выбранную профессию. Герои вообще не живут долго и счастливо вопреки распространённому мнению. Он физически ощутил, как в него вонзились два более чем заинтересованных взгляда. Мидория отлично помнил, что примерно в этот период они все усиленно искали информатора в его мире. Тем более прознав о том, что Всемогущий планирует осваивать роль учителя. Вы верите в судьбу? — Что вы на меня так смотрите? — Жнец вопросительно приподнял бровь, затягиваясь и отвечая на пронзительные взгляды скептическим, — Думаете, не тяну на героя? Так я только на первом году обучения. И причуду лишь недавно получ… пробудил. Он оговорился будто бы случайно, зная, что с каждым словом все больше заинтересовывает тех, кто осведомлён об особенностях Один за Всех. По сути он ничего не терял: о том, что именно он преемник Героя Номер Один они и так узнали бы довольно скоро. Зато таким образом Изуку более, чем просто заинтересовал их. И того, кто стоял за ними. Определённо. Найдётся ли в мире тот, кто бы лучше понимал Учителя, чем тот, кто занял его место? Злодеи заметно оживились. Мидория заметил, как они обменялись быстрыми взглядами, после чего Курогири будто бы решил поступиться своими принципами и достал бутылку с ядовито-зелёной жидкостью, щедро плеснул её в сверкающий чистотой стакан и поставив тот перед школьником. Жнец вновь с трудом сдержал улыбку. Ему отлично было известно, что алкоголь неплохо развязывает языки. Как очевидно. Благодарно кивнув, Изуку пригубил напиток, ощущая как тот непривычно сильно обжигает слизистые и опускается жаром вниз. Этот мальчик ещё никогда не пробовал алкоголь. Его тело ещё было таким нежным и незакалённым. А как насчёт разума? Что будет с маленьким Деку, оказавшимся на его месте? По сути у того лишь два пути: стать жертвенным агнцем или отрастить клыки. Сам злодей выбрал второе. Так настолько они похожи? Шигараки повернулся к Жнецу всем корпусом и смерил его взглядом. Кто-то другой назвал бы это жутким, но Мидория сам давно стал бездной, в которую не стоит заглядывать, потому лишь внезапно подмигнул, на мгновение заинтересовавшись, как тот отреагирует. Томура непонимающе моргнул, его улыбка, больше напоминающая оскал, дрогнула. Не к такой реакции он привык. А Изуку внезапно понял, что неслабый эмоциональный подъём, который он ощущал, вызван в равной степени алкоголем и возможностью слегка подшутить над тем, кого так долго боялся. Курогири по-видимому утомила эта игра в гляделки, либо он захотел ненавязчиво напомнить своему почти подопечному, зачем они здесь собрались, потому он негромко кашлянул, привлекая внимание, и уточнил. — И где же учится будущий герой? Жнец видел, что тот был почти уверен в ответе, но всё же хочет услышать его и не стал медлить, выпалив. — В UA, 1-А класс, — он постарался заставить свой голос звучать бодро и гордо, что вышло без особого труда, учитывая согревающий кровь алкоголь. С одного глотка, серьёзно? Ох уж этот детский организм. Будучи на пару голов выше и значительно тяжелее, злодей давно отвык от подобного и сделал себе пометку быть аккуратнее. Однако вновь пригубил любезно предоставленный абсент, впрочем на этот раз без прежнего нездорового энтузиазма. — И как тебя зовут? — на этот раз подключился Томура, с видимой неохотой принимая правила игры. Изуку готов был поспорить, что в своей голове он пометил это как квест «добыть информацию». Как быстро тот перейдёт в «вербовку»? До или после вмешательства Всех за Одного? Мидория понимал, что в первый свой визит допустил большую ошибку, показав себя слишком взрослым и странным для куда более выигрышной роли мальчишки, горящего идеей стать героем и спасать людей. Теперь идти на попятную было поздно. Проницательный Курогири не поверит, что человек способный так улыбаться, может быть наивным альтруистом. Значит от идеи следить за ними и одновременно дезинформировать придётся отказаться. Зато можно попытаться показаться достаточно лакомым кусочком, чтобы его решили переманить на свою сторону. К тому же у Жнеца было значительное преимущество: он знал эту организацию изнутри, был её винтиком, общался со всеми её членами настоящими и будущими. Он даже участвовал в грядущей вербовке, ещё будучи Деку. А потом подначил несколько многообещающих новичков совершить переворот. При этом он сам не участвовал в основном действе, лишь несколько раз будто бы случайно ушёл в свои размышления вслух в нужное время и в нужном месте. Сыграв на амбициях молодых злодеев, он сумел приблизиться к Учителю достаточно близко, чтобы нанести удар. И сделать первый шаг к тому, кем является теперь. Сначала, только попав сюда и осознав, что привычные силы недоступны, Мидория всерьёз задумывался над тем, чтобы провернуть это снова. Но… Всемогущий до сих пор имел на него слишком сильное влияние. Это выводило злодея из себя, но поделать с этим он ничего не мог. И мама… Её потухший взгляд и то, как она обвиняла себя в избранном им пути. Как в своё время и в том, что он родился беспричудным. Будто что-то из этого могло зависеть от неё. А ещё маленький Изуку, огонь в котором не переродился в адское пламя, как это случилось с ним. Если бы Жнеца спросили, хотел ли бы он другой судьбы, он бы сказал, что нет. Но для этого мальчика, который сделал шаг в сторону своей мечты, ему бы этого хотелось. Потому чужак и желал сделать всё тихо. Так, чтобы никто не узнал. Почти никто. Но в конце концов кто поверит злодеям? — Я Изуку, — Мидория чуть прищурился, твёрдо ответив на взгляд, от которого его так долго бросало в дрожь, — А что насчёт тебя? — Шигараки Томура, — молодой злодей оскалился в своём жутком подобии улыбки. В этом выражении лица не было ни капли тепла, но Изуку отлично знал, что тот умеет и по-другому. И искренне улыбаться, и переживать за кого-то, и даже заботиться. По-своему, странно и неловко, но вполне по-настоящему. Вот только Мидория наблюдал это лишь со стороны, никогда не удостаиваясь чести быть этим «кем-то». Так даже лучше. Так Жнец не разрывался между тем, чтобы не причинить боли другу и тем, чтобы уничтожить врага. Зато близкое знакомство дало злодею достаточно информации. И потому он бесстрашно протянул руку для пожатия на западный манер, зная, как Тенко, всегда имевший много проблем с физическим контактом с миром из-за своей причуды, одержим прикосновениями. Изуку знал, что тот не откажется от лишней возможности потрогать кого-то, кто даже не предполагает, какой опасности себя подвергает. Впрочем, также чужак отлично знал, что куда больше удовольствия бывший товарищ получил бы, знай этот «этот мелкий недогерой», с какими силами играет. *** Шигараки охотно пожал протянутую руку, даже милостиво отставив средний палец. Слишком ясно осознавал, что мальчишка может ещё пригодиться. И в этот момент школьник улыбнулся. Оскалился. Томура видел эту улыбку не раз, но на чужом лице. Человек, улыбавшийся так, изменил его жизнь, подарил всё, что у него сейчас есть и продолжал направлять. Только ему бывший Шимура доверял полностью, повиновался практически беспрекословно. В первый момент Тенко захотелось протянуть вторую руку, впечатать её в чужое лицо, впиться ногтями, стереть вместе с лицом это выражение, которое должно принадлежать только Учителю. Но в это самое мгновение мальчишка сам протянул свободную руку и зарылся ей в его волосы. Нежно. Бережно проскальзывая пальцами между спутанными прядями, не теряя этой завораживающей тёмной улыбки. — Рад знакомству, Шигараки-кун, — этот по-детски высокий голос, пониженный до шёпота, звучал уже не так раздражающе. Если подумать, то до этого момента лишь нервировавший своим полным отсутствием страха школьник, мог оказаться не очередным тупым бахвалистым героем, а чем-то поинтереснее простого источника информации. Томуру бесила и одновременно завораживала та лёгкость, с которой пацан к нему прикасался. Слегка сбитый с толку, он отстранился и выпустил сухую тёплую и пока по-детски маленькую ладонь, фыркнув. — Не слишком ли много ты себя позволяешь, пацан? Мальчишка легкомысленно пожал плечами. — Изуку. Я настаиваю, — он положил ладонь на лицо, намекая на многочисленные руки, обхватывающие его собеседника, — Что-то подсказало мне, что ты не будешь очень против. Шигараки оскалился. Наблюдательный засранец. *** Курогири бросил предупреждающий взгляд на Томуру, когда мальчишка протянул ему руку, но тот и без этого не собирался делать глупостей, аккуратно обхватив детскую ладонь лишь четырьмя пальцами. И ухмыльнулся. Но, когда школьник шагнул дальше и погладил Шигараки по голове, злодей просто не поверил своим глазам. Едва удержался от того, чтобы потереть их, сбрасывая морок. Но нет. Всё было правильно. Как ему вообще могло прийти в голову что-то подобное? Томура явно был не из тех людей, кто способен вызвать доверие или хотя бы симпатию с первого взгляда. И уж точно вряд ли вызывал желание его коснуться, даже если отбросить квирк, о котором посетитель никак не мог знать. И всё же дикая сцена никуда не пропала, даже когда бармен надолго зажмурился и вновь открыл глаза. Что за чертовщина вообще происходит? Все за Одного должен узнать об этом мальчишке. Что такой, как он вообще мог забыть среди героев? Знал ли он, кто собирается в этом баре? Злодей почти вздрогнул, когда взгляд неестественно зелёных, как заказанный абсент, глаз остановился на нём. — Как насчёт имени? — этот Изуку уже не улыбался, но общего впечатления было не изменить. В нём что-то было не так настолько, что об этом даже думать не хотелось. Хотелось забыть, выкинуть его из головы и никогда не вспоминать этого волка в овечьей шкуре. — Курогири, — большего говорить не было никакого желания. Ему совсем не нравился этот мальчишка, несмотря на очевидное сходство с тем, за кем бармен следовал уже довольно давно. Слишком очевидное сходство. Притом совершенно не наигранное и оттого лишь более настораживающее. Что общего между злодеем, прожившим больше сотни лет и школьником, метящим в герои? Курогири на мгновение задумался, а нет ли детей у их лидера, но быстро отбросил эту мысль. *** Изуку был доволен тем, как прошло их номинальное знакомство. Замешательство и опасение буквально витали в воздухе, когда он покидал бар, по возможности тепло попрощавшись с его обитателями и завсегдатаями в одном… в двух лицах. Мидория читал этих двоих, как открытую книгу. Сказывалось давнее знакомство и немалый жизненный опыт. Он намеренно сыграл на грани фола, сделал всё, чтобы заставить этих двоих ощутить себя не в силах справиться самостоятельно и обратиться к Все за Одного. Жнецу не терпелось вновь начать игру. У него давно не было достойных противников.