Обме(а)н

Тёмная реальность. Изуку всё шёл и шёл вдоль линии берега, а тёмная полоса города рядом всё не думала кончаться. Это место, с которым у подростка было связано столько воспоминаний, здесь было давно и безнадёжно мертво. Может, стоило бы пока что здесь и остановиться? Укрыться в одном из заброшенных домов, взять паузу, разработать план. Вот только… Деку поёжился. Это было не его тело, но он всё равно ощущал себя слишком уж неуютно без одежды. Сначала, сразу после похищения, а потом после побега, это было меньшей из его проблем. Но теперь, когда вероятность умереть вот прямо сейчас поуменьшилась, Мидория ощущал больше, чем просто смущение. Спасибо хоть бельё оставили. Интересно, а Жнецу было бы плевать на это? Конечно, Изуку понимал, какую цель преследовали похитители: у этого технического гения мог быть какой угодно туз в рукаве. С другой стороны, не слишком похоже, что они бы стали связываться с его альтер эго в принципе. Хотя зубов на другого по всей видимости имелся целый рот. Так что за слухи оказались правдой? И кто их распускал? Подросток поёжился и обхватил себя за плечи, ощущая под пальцами корку крови. Скорее всего после купания он окончательно замёрзнет, но сил терпеть это больше не было, так что, разбежавшись, Деку окунулся в воду и принялся лихорадочно тереть самого себя, отчаянно пытаясь отмыться. Он предполагал, что купаться здесь небезопасно, но не плевать ли тому, кто только что отрастил руки и ноги, будто ящерица хвост? Море было холодным и неспокойным. Набегающая волна, с силой бьющая в спину, заставляла вздрагивать, но Мидория всё ещё отчаянно смывал кровь, что было совсем не так просто и быстро, как ему бы хотелось. Во рту ощущался солёный и горький одновременно привкус. Изуку затруднялся сказать кровь это, морская вода или всё вместе. Когда, дрожа всем телом от холода, он выходил на пляж, то с удивлением обнаружил, что здесь уже не один. Судя по темноте, сейчас была то ли глубокая ночь, то ли раннее утро: совсем не тот момент, когда ожидаешь увидеть ребёнка с ранцем в городе. Ну, как, ребёнка. Мальчишка перед ним был, наверное, не больше, чем на пять лет (в темноте сложно было определить) младше самого Деку и выглядел сонным, а не шокированным. — И как водичка? — зевнув, поинтересовался незнакомец, окинув своего собеседника почти не заинтересованным взглядом. Это всё было так глупо и странно, что подросток, не подумав, буркнул. — Холодная. Маленький полуночник негромко рассмеялся, покачав головой и стягивая со спины ранец. — - Странно, правда? — он с выражением бесконечной иронии на лице окинул взглядом дрожащего от холода Изуку и заметил, — Сейчас не сезон для купаний, знаешь ли. И вот что на это можно было ответить? В голове вообще как-то не укладывалось то, что они вели светские беседы в такой ситуации. Сказать по правде, Мидория сам в такой ситуации вряд ли обратился бы к только что смывавшему кровь, почти голому, но при этом целому незнакомцу. Взрослому незнакомцу. А ведь его мир, его время были куда более безопасными. Тут все дети такие? — Тебе, что совсем не страшно? — Деку ощутил желание выразиться куда более грубо, ситуация явно к тому подталкивала, но воспитание взяло верх. Школьник почесал в затылке и пожал плечами. — Не понимаю, о чём ты. Ощущение сюрреалистичности происходящего лишь усилилось. — Ну, например, шататься в подобном месте ночью? Мало ли, кого можно встретить… Мальчишка уставился на него удивлённо расширившимися глазами и заливисто расхохотался, запрокинув назад голову. — Дьявол! — вдруг удивлённо выдохнул он, отсмеявшись и посмотрев на Изуку уже серьёзно, — Ты, что, шутишь? Мидори, я вряд ли встречу здесь кого-то страшнее тебя. Странное сокращение резануло слух. Не адаптированное под фамилию, просто «зелёный», даже «зелёная». Откуда этот пацан знает Жнеца и почему так спокоен? Подросток посмотрел внимательнее, решив, что в темноте мог что-то напутать, но… Низкий, худощавый, с абсолютно детским лицом и, кажется ещё и в школьной форме, незнакомец перед ним вряд ли даже среднюю школу закончил. Вряд ли это был злодей. А ещё он абсолютно не боялся. Даже не опасался. — Изуку, — то ли поправил его, то ли представился Мидория, не зная, как всё это понимать. — - Да, я знаю, как бы, — мальчишка продолжил изучающе рассматривать его с серьёзной миной, — Вот, пытаюсь теперь понять, как тебя угораздило. — «Угораздило» что? — Деку погружался в недоумение всё глубже. Он даже про нейроинтерфейс вспомнил с запозданием. Правда запрос не дал никакой информации: явно известного Жнецу человека не было в базе данных. Но почему? — Прекрати, мелкий. Ты себе так мозг сломаешь, — школьник махнул рукой, — По лицу вижу: информацию запрашиваешь. Давай-ка я подскажу. Причуда — перерождение. Изуку нахмурился. Его собеседник вёл себя совсем не как ребёнок. Говорил не как ребёнок. А вот эта подачка информации вполне могла быть ловушкой. С другой стороны, если бы он работал на кого-то, YUGO имел бы записи о нём. Если тот конечно не умеет изменять облик. Немного поколебавшись, Мидория всё же решился. «YUGO, запрос досье по ключевому слову «перерождение» — Найдено одно совпадение, — с готовностью отозвался нейроинтерфейс. — Имя в первой жизни Курута Киру. Обычно в общении использует имя, данное ему в этой жизни. Герой? Злодей? Обычно гражданский. Как правило, ни во что не вмешивается, лишь наблюдает со стороны. Изуку впервые слышал, чтобы голос Жнеца звучал так неуверенно и с толикой раздражения. Досье при этом настолько явственно отступало от формы, что его хотелось переместить в записки. — Основная причуда — перерождение. Умерев, рождается вновь. И вновь. И вновь. Как возможна вообще такая передача причуды при полном отсутствии привязки к генетике? Точный возраст неизвестен, как и количество перерождений. Но после каждого дополнительную причуду, дарованную при новом рождении, прихватывает с собой непонятным образом. Мне удалось насчитать семь тех, которые я точно наблюдал лично. Полёт — летает и управляет своим движением, полностью игнорируя законы физики. Очень скоростной квирк. Карман — способен брать из ниоткуда мелкие объекты. Так и не удалось выяснить телепортация это или создание. Эмпатия — он всегда точно знает, какие эмоции ощущают люди вокруг него. Крайне неудобная способность для того, кто значительную часть своих жизней проводит в толпе. Полагаю, он сам почти не восприимчив к эмоциям, даже если пытается казаться таковым. Взгляд — в первую же встречу безошибочно назвал все мои причуды. Не уверен, является это отдельным квирком или же он определяет всё иным образом. Он явно был связан с Учителем. Часть мог просто помнить, но я успел прихватить ещё несколько, так что это не просто фокус. В любом случае это опасная способность. Потому что также позволяет знать, что именно я сейчас начну использовать. Не столь полезно в отношении людей с моноквирком, но в случае со смешанными также может причинить много неудобств. Песня Сирены — никогда не давать ему петь. Любыми средствами. Уже с первых звуков ничего нельзя поделать: ты уже не можешь использовать силы, тело ведёт, так что физически не заставить умолкнуть, закрывать уши бесполезно. Отчасти к этой способности можно выработать иммунитет. В первый раз ему хватило около двух секунд, чтобы усыпить меня. В последний, мне удалось сбежать. С трудом и за пару минут. Очень медленно. Почему-то Куруту весьма забавляет возможность трогать меня, пока я сплю. Смена обличья — не уверен, отдельный это квирк или следствие основного, но каждый из обликов, в который перерождался Киру, теперь в его распоряжении. Полагаю, я не видел их все, но знаю, что при попытке превратиться, например, в меня, он потерпел неудачу. Пауза затянулась. Мидория уж решил было, что это всё. Информации было много, обилие способностей настораживало, но ещё больше нервировало то, что вся эта информация, несмотря на очевидно весьма длительное знакомство этих двоих, не была точной. Почему Жнец с его тягой к знаниям так и не сумел получить уверенности в способностях этого… Типа? — Я знаю Киру уже почти полтора века, — собственный голос заставил Изуку вздрогнуть, — И знаю, что сам он родился на заре эры причуд. Что он застал все смутные времена и застанет грядущие. Невозможность умереть до конца всегда, сколько я его знал, повергала его в отчаяние. Был момент, когда мы решили, что мне стоит попробовать забрать его способности. Курута с радостью согласился, но эксперимент не завершился успехом. Насколько мне известно, единственный квирк с которым подобное также невозможно — Один за Всех. Это наводит на занятные мысли, как и коллекционирование им однажды появившихся причуд. Этот парень точно связан с Учителем. Вопрос лишь в том сын или ещё один брат? Скорее первое. Может ещё быть племянником, почему бы и нет? Впрочем, это больше не имеет особого значения. Он был одним из союзников в том, чтобы я получил свои нынешние силы. Значит я устраиваю его в такой роли. Осторожно! Опасность! Не доверяй ему, Изуку, скорее всего это лишь манипуляция. У него на меня наверняка есть свои планы. Человек, проживший так долго и наживший при этом силы, никогда не будет безопасен. Деку потряс головой, ощущая себя слегка оглушённым. Жнец оставил напоминалку для самого себя не доверять тому, с кем их интересы ни разу не шли вразрез? Это звучало абсурдно. И как-то слегка грустно. — Не кисни, мелкий, — мальчик тем временем оказался так близко, что Мидория вздрогнул, не понимая, почему всегда выручавшие его рефлексы альтер эго не защитили на этот раз. — Полагаю, ты наговорил себе много всякого обо мне. Я не знаю, что конкретно, но мы не враги. Нам нечего делить. По правде говоря, — он протянул руку, мягко улыбнувшись, а Изуку, мгновение поколебавшись и вспомнив о «Песне Сирены» решил, что лучше взяться за ту самостоятельно. — По правде говоря, когда тебе перевалит за три сотни лет, время начинает нестись столь бурным потоком, что ты отчаянно ищешь, за что бы ухватиться, чтобы не утонуть, — его глаза сверкнули, — Чтобы не сойти с ума. Для меня ты — то, что держит меня на плаву. Неизменная фигура в череде, что проносится перед глазами. Тот, кто не умрёт от старости, сколько бы лет ни прошло. В общем-то у меня просто свой интерес, но я бы не хотел, чтобы ты умер, малой. «Он всегда обращается ко мне как к ребёнку?» YUGO промолчал, зато Киру широко улыбнулся. — Я не считаю тебя ребёнком. Просто, когда ты был старше, тебе это нравилось, — он чуть помолчал, — Это ведь не просто потеря памяти, как говорят, не так ли? Я не застал тебя таким, какой ты сейчас. Все эти откровения из чужой жизни заставляли голову кружиться. Подростку было куда привычнее слышать, какое же чудовище Жнец. Да даже ощущать, как Тэру стремится оторваться и потрогать его, пока есть возможность. Видеть злодея просто человеком было как-то неправильно. Изуку даже ощутил неловкость, будто влез в не предназначенный для него разговор. Деку с сомнением взглянул на мальчишку, едва достающего ему до талии и задумался о том, как же ужасно они сейчас смотрятся со стороны. — Не мог бы ты… э-эм… Стать не таким маленьким? И сказать, что тебе от меня нужно. Пожалуйста? Курута издал какой-то странный звук, показавшийся Мидории восторженным, и вот уже на него смотрела сияющими золотыми глазами молодая девушка, весьма странно смотревшаяся в мальчишечьей школьной форме. Вспыхнув, Изуку отшатнулся, но эта форма оказалась достаточно сильной. — Тш-ш, тише. Паника ни к чему. Другие мои формы были мужским, их габаритов не выдержала бы эта одежда. А два полуголых мужика на ночном пляже… — он (она?) мелодично рассмеялась. Деку всё же сумел высвободить свою руку, чувствуя, как до сих пор пылают уши и слыша, как заливается смехом Киру. — Какой же ты очаровательный мальчишка, Мидори! Дьявол, подумать только! И даже ещё не настолько опасаешься прикосновений. Ты ведь уже встречал Тэру, верно? Он, наверное, оттянулся по полной, маленький кинестетик. Подросток ощутил желание убежать и вновь оказаться в одиночестве. Вот только один он не справится. А этот человек (?) говорил так, будто был бы не против того, чтобы помочь поменять их со Жнецом местами обратно. И даже не был злодеем при этом. Хоть и героем не был. — Киру, — Мидория говорил тихо, но вполне уверенно и сразу же завладел вниманием собеседника (собеседницы?). Девушка вновь устремила на него взгляд золотых глаз. И больше в них не было той лёгкой снисходительности, что сияла до того. Его готовы были выслушать. Но Изуку сам не верил в то, что скажет это. — Мне нужна твоя помощь. Стоило отзвучать последнему звуку, как тьму прорезал яркий луч, всходящего где-то за морем солнца. Золотой свет окутал силуэт Мидории, омыл лица стоявших на этом пляже, будто обещая, что всё будет хорошо. На памяти Деку рассвет никогда ещё не наступал так быстро.