Обме(а)н

Столкновения героев и злодеев всегда заканчиваются жертвами. И ужасающими травмами. Особенно когда оба могут называться «супер». Этот бой тоже закончился весьма плачевно. Теперь Курайя, одиннадцатый наследник Одного за Всех, не был уверен, что когда-либо сможет хотя бы сесть. Врачи удивлялись тому, что он вообще жив и в состоянии сам дышать. Те силы, которые бы мгновенно прикончили нормального человека, не смогли убить его. Однако теперь, спустя месяц после сражения, герой действительно жалел, что оказался слишком крепким для этого. Сломанный в нескольких местах позвоночник, серьёзные ожоги, повреждения внутренних органов. Радовало лишь одно: в том же сражении противник оказался разрублен почти пополам. Удар, отбросивший Жнеца, заставил того боком налететь на столь удачно подвернувшийся кусок армированного стекла. Было много крови. До того, как отключиться, одиннадцатый ясно видел, как из ужасной раны медленно, будто в замедленной съёмке, выползает кишечник, но лицо врага искажает вместо гримасы боли очередная улыбка, ещё более чудовищная, чем обычно. А потом настала тьма. Очнувшись в больнице, Куро узнал, что на месте нашли лишь его. Злодея там не оказалось, но подобное должно было как минимум надолго вывести его из строя. На время достаточное, чтобы передать силу, уже бесполезную в этом изломанном теле, кому-то достойному. У Курайи даже был подходящий кандидат. О том же, что станет с ним самим, думать не хотелось. Полнейшая беспомощность, беззащитность. Бесполезность. Боль, которая теперь будет всегда. Но такова цена. *** Весьма неприятный выдался бой. Даже почти закончился поражением. Жнец едва успел удрать, пока не явились союзники этого поганца. Восстановление даже с квирком оказалось весьма болезненным и долгим. Остался жуткий шрам, один из многих, но пока что самый страшный. Он начинался на левом боку и спереди доходил до дальних рёбер, а сзади почти касался позвоночника. Мидория осознавал, насколько ему повезло, что силы удара не хватило, чтобы насадить его самую малость глубже на стекло. Тогда самостоятельно уйти уже не удалось бы. Мысль нанести визит в больницу пришла спонтанно. Было бы странно всерьёз злиться на героя за то, что он выложился по полной ради победы. Однако Изуку и не злился. Он просто хотел сделать Курайе больно. Проникновение оказалось слишком простым. Эти неблагодарные идиоты совсем не охраняли своего спасителя. Кроме стандартной охраны у дверей, которую он просто усыпил даже без применения способностей, никого не было ни на этаже, ни в здании. Конечно, в городе и без того было весьма неспокойно, но злодей ожидал большего. В палате было прохладно: даже окно закрывать не стали, гении. Но лекарствами пахло всё равно. А ещё нехорошо отдавало заражённой кровью. Герой спал. Его грудь вздымалась рывками, на лице красовалась кислородная маска. Жнец хмыкнул. Горе-охранники связанные отправились прямиком на крышу, где вероятность их нахождения была не столь уж большой. Тем более ночью. Дверь злодей закрыл, тревожную кнопку и автоматическое сигнализирование на случай падения жизненных показателей предусмотрительно отключил. Теперь можно было и приступать. Закурив, Изуку мягким, но быстрым движением снял со своего противника кислородную маску и отключил отвечающий за неё аппарат. Цифры на экране почти сразу стали более тревожными, но Куро так и не проснулся, лишь страдальчески поморщился во сне. — Что, совсем не хочешь почтить меня своим вниманием? — почти промурлыкал Жнец, выдыхая в лицо одиннадцатому сигаретный дым. Вот теперь Курайя проснулся. Сонно заморгал, пытаясь соориентироваться в ситуации и понять, что происходит. Несколько фактов сошлись в единое целое мгновением спустя: в больнице нельзя курить, кто-то разбудил его среди ночи, этот вкрадчивый голос и встрепанные волосы. Герой поражённо выдохнул, ощутив, как ужас разливается по его теперь уже бесполезному телу. — Ты! — выдохнул он, — Но ты должен быть… — Мёртв? — рассмеялся Мидория, — Прикован к постели, как ты? Не будь дураком, Рыжий. Меня таким не проймёшь. Будто в доказательство злодей задрал водолазку, демонстрируя чудовищный шрам, выглядящий особенно зловещим в лунном свете, падающем из окна. Краем глаза злодей заметил, что пульс его противника значительно участился и довольно улыбнулся. — И что тебе здесь надо? — откровенно напуганный, Куро попытался перейти в наступление, но осёкся, натолкнувшись на холодный внимательный взгляд, когда злодей наклонился к нему. — А у тебя самого нет никаких теорий? Совсем? Что ж, тогда пусть это будет сюрпризом. Или всё же включишь фантазию? Жнец взял героя за подбородок, сдавливая не сильно, но неприятно, а вторую руку мягким движением переместил вниз, под голову, а после на шею, заключённую в корсет. Курайя издал какой-то сдавленный звук, но приборы всё сказали за него: одиннадцатый осознал, что не сможет даже оттолкнуть чудовище, даже если то вздумает начать его пожирать. — Ты! Ты монстр! — прошипел он сквозь зубы, чувствуя каждой клеткой своего тела, как страх окутывает его, сковывает, лишает сил. Злодей лишь фыркнул, насмешливо склонив голову набок и прошептал, склонившись так близко, что герой ощущал его дыхание своими губами. — А ты узнал об этом только сейчас? Как же плохо налажена у вас, владельцев Один за Всех, передача информации. Куро огромным усилием сумел оторвать руки от кровати, медленно поднести их к руке злодея, держащей его за подбородок и вцепиться непослушными пальцами в рукав. Но это был его максимум. От осознания этого, одиннадцатый готов был взвыть в голос, однако не хотел доставлять такого удовольствия врагу. Изуку без проблем стряхнул руки ослабленного противника и, сильнее вцепившись в подбородок, заставил того задирать голову, пока не услышал болезненный стон и не ощутил второй рукой, как беспомощное тело под ним бьёт дрожь. — Какая жалость. Я с тобой не наигрался. А ведь у тебя был неплохой потенциал. Этот фокус со стеклом почти сработал. Почти. Но впредь я буду осторожнее. А вот у тебя такой возможности уже не будет. Зато ты сможешь понаблюдать, как я сотру твоего преемника в порошок. Возможно, даже буквально. И, подмигнув, Мидория затушил сигарету о тумбочку и вышел, используя окно вместо двери. *** Несколько лет спустя Жнец исполнил своё обещание, разбив отряд молодого героя, пришедшего на смену тому, который почти его подловил. Двенадцатый не был и вполовину так же хорош, как был его учитель. А ещё он постоянно обвинял Изуку в том, как тот поступил, что не могло не раздражать. Что толку читать морали злодеям, давно выбравшим свою сторону? Оставив самонадеянного мальчишку позади, Мидория в приступе лёгкой ностальгии решил навестить старого знакомого. Найти героя в отставке не составило проблем: теперь он жил в отдалении. Преемник, оказывается, происходящий из богатой семьи, обеспечил своему кумиру штат сиделок всех мастей, но Курайя старался отстранить их от себя, будто всё ещё не смирившись с собственной беспомощностью. Жизнь сама вновь будто специально облегчала проникновение. В этот раз герой не спал. И испугался, когда тот, кого он вначале принял за двенадцатого, оказался чудовищем, порой снившемся ему в кошмарах. — Ты! — ахнул Куро, силясь подняться, но даже по прошествии всего этого времени способный лишь слабо двигать руками и ногами, — Мальчик! Ты, ублюдок! — Какая тёплая встреча, — насмешливо протянул Жнец, по давней привычке закуривая и присаживаясь на край кровати явно недовольного таким соседством героя, — С твоим оболтусом всё нормально, если ты об этом. Я как раз от него. Представляешь: лекции мне читал. Изуку рассмеялся, глядя на всё ещё бесполезные попытки бывшего противника сделать хоть что-то. Ну, что-то сделать он смог. Плюнуть в лицо насмехающегося демона. Мидория брезгливо скривился, взял с тумбочки начатую упаковку салфеток и стёр слюну со своей щеки. — Восхитительные манеры, — полным яда голосом прокомментировал он, — Что ж, считай, ты был не слишком гостеприимным хозяином, так что я могу перестать быть хорошим гостем. Одно едва уловимое движение и вот уже одиннадцатый вжимается в кровать, в полнейшей панике глядя на застывшую у самого глаза сигарету. — Ты слишком меткий, — прокомментировал злодей без колебаний и сомнений вдавливая импровизированный пыточный инструмент в левый глаз Куро. На этот раз герой кричал. Процесс оказался не быстрым, и чтобы полностью уничтожить глазное яблоко, Жнец использовал пальцы, наблюдая как за его руку пытаются абсолютно бессмысленно ухватиться чужие. Такие худые. На миг Изуку замутило, стоило увидеть на месте этого придурка Всемогущего. Он моргнул, и иллюзия развеялась, но этого хватило, чтобы успокоиться и уже трезво посмотреть на чужое залитое кровью и слезами лицо. Единственный оставшийся глаз смотрел с ужасом, дыхание тяжело вырывалось изо рта, тело сотрясала крупная дрожь. Губы беззвучно шевелились. Мидории захотелось стереть этот момент из памяти. Стереть это лицо. Лишить его оставшегося глаза и уйти, чтобы никогда не возвращаться. Но тут эти бесполезные руки ухватились за его рукав. — П-пожалуйста. Просто убей меня. Прекрати это всё. — Что? — Жнецу даже показалось, что он ослышался, — Какого чёрта? Хотел бы — убил бы сразу. Или тогда, в больнице. И всё же эта отчаянная мольба кое-что прояснила. Вот зачем этот идиот пытался вывести его из себя, плюнув в лицо. Видимо, решил, что злодей придёт в ярость и прикончит не глядя. Пыток он не предусмотрел. Видимо, именно старый враг и стал последним шансом, когда все вокруг отказали по моральным соображениям. Но эта попытка использовать его, пусть и такая примитивная, заставила Изуку желать наслаждиться ужасом горе-манипулятора чуть подольше. — У меня тут есть встречное предложение, гений. Не только неподвижность. Ещё и темнота. Остался последний глаз. Вновь закурив, Мидория успел сделать пару затяжек, наблюдая, как что-то ломается в этом человеке. То ли последние надежды, то ли остатки воли. А потом Курайя даже не отворачиваясь к стене позволил себе плакать, когда враг, которому он давно уже был не ровней склонился к нему. — Будь ты проклят, — судорожно выдохнул одиннадцатый, когда рука в чёрной перчатке потянулась к его лицу и затих на полуслове, когда та вместо продолжения пытки вдруг прошлась по щеке почти ласкающим движением. — Тише, герой. Твой преемник слишком тупой, знаешь, — мрачно поведал Жнец, сам удивляясь тому, что собирался делать, — Я дам тебе кое-что получше смерти в этот раз. Вот твой второй шанс. Будь добр воспитать из него что-то более… Более. Изуку сделал неопределённый жест свободной рукой и приступил к лечению. Работы было до абсурдного много. Злодей вообще сомневался в своём здравомыслии, раз он решился на подобное. Но этот герой не сможет ему помешать помочь себе. В отличие от Всемогущего. Лечение отобрало столько времени и сил, что Мидория под конец ощущал себя не только выжатым и сонным, но и эмоционально опустошённым. А ещё ужасно болело всё, что должно было болеть у этого героя. Уже не бывшего. Куро выглядел потрясённым и явно не мог поверить, что это не сон, когда смог сначала сесть, а потом встать и сделать пару неуверенных шагов по комнате. Жнецу оставалось только радоваться, что герою сейчас не до него. Медленно встав, злодей ощутил, что ноги отказываются его держать, а голова кружится просто ужасно. Никаких ресурсов, чтобы использовать телепортацию между тем не осталось. Кажется, они поменялись местами. И как он вляпался в такое дерьмо? Когда его в очередной раз повело в сторону достаточно сильно, чтобы упасть, от падения его уберёг одиннадцатый, к удивлению Изуку восстановивший даже физическую форму. Герой очевидно пытался не улыбаться, но находился в слишком сильной эйфории, чтобы думать о чём-либо кроме своего чудесного исцеления. — Спасибо, — он говорил тихо, но кажется более, чем просто искренне, пусть и очень удивлённо, — Наверное. Мрачно зыркнув на слегка отошедшего от новости и задумавшегося о делах героя Мидория и безо всякого квирка чтения мыслей мог сказать, что тот прикидывает, а не воспользоваться ли моментом, чтобы схватить своего врага. В голове уже слышалось эхо голосов, от чего Жнеца самого пробила дрожь. — Я должен идти, — жёстко отчеканил он, — И, если ты решишь мне помешать, об этом пожалеем мы оба. — Ты плохо выглядишь, — осторожно сообщил Курайя, и не думая выпускать плечо злодея, который в кои то веки даже внимания на это не обращал. «А чувствую себя ещё хуже» — едва не ляпнул Жнец, но вовремя прикусил язык. — Не твоего ума дело, — вяло огрызнулся он, дёрнув плечом и высвободив его из хватки теперь уже снова врага. Правда, выглядел Куро скорее сожалеющим, чем настроенным на драку. — Ты можешь остаться и отдохнуть здесь. Я совсем не понимаю, что тобой движет, но… Спасибо. За исцеление. Давай сделаем вид, что я забыл, что было до него. Наконец сфокусировав взгляд на лице героя, Изуку обнаружил, что тот снова плачет. Видимо, на этот раз уже от счастья. — Ох, ну хватит уже. Избавь меня от этого зрелищ- Два события произошли одновременно. Голоса в голове закричали так, как никогда прежде не могли, а герой обнял его. И это каким-то образом заставило их заткнуться. Жнец замер, пытаясь убедиться, что всё закончилось, не успев начаться. Тогда Мидория позволил себе расслабиться, прикинув что уж после такой помощи какое-то время о работе герой думать не будет. Неуверенно сомкнул руки в замок за чужой спиной. И ощутил, как нечто обожгло спину. Оттолкнув Курайю, злодей успел увидеть шприц (неужели он на столько шагов сумел уйти вперёд? Но как? Ведь его действия даже для самого Изуку стали сюрпризом) в его руке и сожалеющее выражение на лице. — Прости. Я правда очень благодарен. А теперь я намерен выполнить твоё условие и обучить Мэя как следует. Тебе, правда, придётся подождать в Клетках. Не волнуйся, я буду навещать тебя не так, как ты меня. На лице Жнеца, уже теряющего сознание, вновь расплылась его фирменная адская улыбочка. — Что ж, в следующий раз буду умнее. И он стал, сумев сбежать во время одного из посещений откровенно мучившегося от чувства вины одиннадцатого. Правда, от дурацкой привычки лечить героев так и не избавился.