***
— Не часто ты ко мне заглядываешь, — ответил Мицуки, заполняя два бокала холодным освежающим чаем. Он был действительно немного удивлен визиту друга под ночь. Обычно они собирались где-то на улице или в гостях у Денки из-за приставки, в которую все могли рубиться день и ночь. Задумчивый вид Боруто немного заинтересовал Мицуки, ведь ему было всегда любопытно наблюдать за эмоциями и действиями младшего Узумаки. Боруто расположился за маленьким столиком на полу. Комната сильно отличалась от его собственной, нет ничего лишнего, никаких украшений или фигурок, которые бы заполняли пространство: кровать, шкав, тумбочка и мини-кухня у входа. Но несмотря на это, было уютно, Боруто всегда чувствовал тут себя как дома. Здесь было тихо и спокойно, не было мелькающих членов семьи, которые только и твердили про отца, и какой он замечательный. — Прости, у меня нет приставки или компьютера, — сожалеюще улыбнулся Мицуки, ставя два наполненных бокала на столик. — Но, с днем рождения, Боруто. Сегодня ты никого не приглашал. — Мицуки сел напротив друга, чтобы в полной мере насладиться его видом. — Сарада говорила, что ты не хочешь отмечать в этом году. Почему? — Я сегодня был с отцом. Не хотел, чтобы нам кто-то мешал, — буркнул Боруто. — Вот как. Я рад. Боруто не знал, стоит ли советоваться с Мицуки насчет таких смущающих мыслей и вопросов, но больше он не мог пойти с этим грузом ни к кому. Вряд ли его друг вообще разбирается в таких делах, но между Шикадаем и Сарадой, Мицуки был самым лучшим вариантом. Можно было бы наведаться еще и к Сумире, вот только добиться ответа на столь волнующие даже для него самого вопросы, от робкой девочки, казалось невозможным. Собрав всю решимость в кулак, Боруто начал: — Мицуки, ты ведь называешь меня своим солнцем… — он замялся, не зная, как высказать мысль дальше. — Да, ты мое солнце, Боруто, — улыбнулся друг. — Что… что ты имеешь ввиду под этим? — Боруто опустил глаза от смущения. — Думаю, — Мицуки пригляделся к лицу Узумаки. — Я дорожу тобой, хочу защищать тебя и быть с тобой рядом настолько долго, насколько это возможно. Не ожидая таких откровений, Боруто нервно глотнул чаю, чтобы затушить свое дикое стеснение. Его друг всегда был прямолинеен и говорил то, что думал, это не раз заставляло Боруто покрываться мурашками, а иногда даже было жутковато. — Знаешь, это звучит как признание, — хмыкнул мальчик, но лицо Мицуки не выдавало ни капли взволнованности, он был спокоен, как и всегда. — Я люблю тебя, Боруто. — Что?! — завопил Узумаки, заливаясь краской, на что Мицуки нежно улыбнулся. — Конечно, мы ведь друзья. Каждый день ты все больше показываешь мне каким замечательным ты можешь быть. Я не могу предсказать твоих действий, ты необычный и удивительный человек. Ты словно солнце, тепло которого я хочу хранить, и теплом которого я хочу согреваться. Ты мой лучший друг, Боруто. Думаю, это то, что я чувствую к тебе. Верно? Нежным светом слова Мицуки проникали глубоко в душу Узумаки, он и подумать не мог, что настолько дорог кому-то. Довольно странный парень этот Мицуки, но он искренний и верный друг. Быть может Боруто чувствует что-то подобное и к отцу, но путает это с влюбленностью. Но что тогда должен значить тот поцелуй? — Слушай… а если ты целуешь кого-то… то что это? — этот вопрос дался Узумаки с большим трудом, он кружил бокал в руках, пытаясь сосредоточиться. Выдержав паузу, дабы хорошенько обдумать самый подходящий ответ, Мицуки ответил: — Наверное, люди целуются, потому что испытывают чувства любви друг к другу. Я еще не совсем понимаю. Но я могу предполагать.***
«Люблю значит… этого старика?» — вертелось в голове. Прогоняя надоедливые мысли, Боруто повернулся на бок и взглянул на часы, почти три часа ночи. «Снова он не ночует дома» — нахмурился младший Узумаки. Было не уснуть от событий уходящего дня, они заполняли всю голову и не желали уходить. Большая комната казалась невыносимо душной и тесной. Лениво встав и подойдя к окну, он распахнул его, всей грудью вдыхая поток свежего воздуха после дождя. Прохладный ветер приятно обдувал тело и уносил с собой ненужные мысли. Но подходящий к дому силуэт Наруто прервал этот момент блаженства. Вид у Узумаки был не самым лучшим. Шел он быстрым шагом, взгляд был тяжелым и обеспокоенным, сразу можно было понять, что его что-то сильно тревожило.***
Отчаявшийся Учиха не желал отпускать руку Наруто, и Узумаки выдернул ее силой из мертвой хватки. — Что ты этим имеешь ввиду, Саске? — А ты не понимаешь? Может таким образом ты поймешь? — хмыкнул Учиха. Одержимый злостью Саске резко и грубо прижал друга к забору, зажимая его шею предплечьем. Сильное удушье сковывало Наруто, вот-вот и Учиха точно задушит его. Алый шаринган пронизывал разум Узумаки. Хокаге меньше всего на свете хотел бы испытать гендзюцу друга на себе. — Саске… — прокряхтел Узумаки. Сразу придя в себя, озверевший друг ослабил захват, уткнувшись лбом в грудь Наруто. — Я ведь просто люблю тебя, усуратонкачи… — Саске, давай подумаем о наших семьях, — прокашлялся Узумаки. Учиха поднял голову и вцепился в шею Узумаки губами, куснув клычком, он слизал чуть выступившую кровь. Железный вкус крови смешивался с соленным потом, но Саске пьянел от этого коктейля даже больше, чем от самого сильного алкоголя. Ослабшее тело Наруто пробрала дрожь, от чего он вцепился руками в плечи Саске, зажмуривая глаза. Учиха жадно покрывал шею и ключицы Узумаки засосами и укусами, томно дыша и обжигая смуглую кожу каждым выдохом. Саске хотел бы оставить эти знаки на теле друга навсегда, чтобы никто не смел прикасаться к его драгоценности. Но это все заживет на теле джичуурики за несколько минут, не оставляя и следа. Как бы Учиха не старался, он не может отпечататься в сердце и душе Наруто. Даже тело Узумаки отвергает отчаяние Саске. Все слишком безнадежно.***
— Старик! — громко вырвалось у Боруто, и он тут же прикрыл рот ладонью, удивляясь своей реакции. — О, Боруто, — поднял голову отец. Неожиданный звонкий голос сына вырвал Узумаки из мучающей бездны недавней ситуации. Как все же хорошо дома рядом с родными, подумалось хокаге. Но маленькие ранки на шее, заживая, немного зудели и гнетуще напоминали о Саске. — Я сейчас открою дверь! — улыбался мальчик, все еще не понимая своего переменчивого настроения. Ожидая на крыльце, Наруто смотрел на запертую перед ним дверь. Она казалась такой неприступной, дверь, ведущая в теплый дом его семьи. Стоит открыть ее и призрак Саске исчезнет, фантомные укусы перестанут жечь, разъедая его обреченное в смятении сердце. Дышать становилось тяжелей, что-то давило зверским весом на мужчину. Торопливые приближающиеся шаги распугали тьму Узумаки и с несколькими щелчками дверь распахнулась, одарив Наруто сияющей улыбкой и видом золотистых волос, растрепавшихся от сквозняка. Словно карманное солнце Боруто мелькнул ярким светлячком в душе отца. Так забавно, что в такую позднюю ночь после посиделок с друзьями его встречает радостный сын, а не жена. Возбужденный прибытием, Боруто даже не оделся, он выбежал прямо в трусах и белой футболке. — Что ж, — бросил на сына утомленный взгляд Узумаки. — Нам нужно быть тише, а то разбудим маму и Химавари, — еле скривил уголки губ Наруто, заходя домой. В нос мальчика сразу ударил резкий запах перегара, от которого он сильно поморщился: — От тебя алкоголем несет, старик. — Прости, посидел с друзьями, — с виноватым смешком ответил Узумаки. — Я лягу в гостиной на диване, но для начала приму-ка душ. Обеспокоенный тревожностью отца, Боруто хотелось помочь и вернуть его глупую безмятежную физиономию. В голову пришла только его любимая еда. — Ты… — замешкался Боруто, отводя взгляд. — Ты не хочешь лапши? — мальчик сглотнул от нахлынувшего волнения. — Я… я могу заварить тебе, пока ты моешься, — закончил он себе под нос. Боруто почувствовал большую руку отца на своей голове и разливающееся по всему телу тепло от нее. Оно переходило в жар и поглощало мальчика небольшой вспышкой краски на лице. Смущенный от собственных чувств, он поднял взгляд на отца и его глаза заблестели от родной улыбки. Измотанный Наруто был рад такой милой заботе сына, что не мог не улыбнуться и не потормошить слегка его пушистые волосы. — Конечно, было бы неплохо, — согласился Узумаки и поторопился в душ. Мальчик застыл на месте, учащенный пульс ударял в виски, заглушая все вокруг. Пока Боруто безуспешно пытался хоть немного успокоить себя, голос отца вернул его в этот мир: — Занесешь мне полотенце, пожалуйста, — сложив руки в мольбе, попросил Наруто. Его торс уже ничего не прикрывало, в разных местах виднелись старые шрамы, гордо украшая крепкое тело. Будто обжегшись этим видом, Боруто резко отвернулся: — Конечно! Ты иди, я принесу! — протараторил мальчик вслед уходящему в душ отцу. Растерянный Боруто быстрым шагом прошел на кухню, поставил чайник и отправился за полотенцем. Сжимая махровую ткань в руках, он поторопился в ванную комнату, которую уже охватил теплый пар, а громкий звук воды чуть заглушал голос мальчика: — Я оставлю на стиральной машине, — Боруто мельком кинул взгляд на прозрачную дверцу, ведущую в умывальню. Его дрожащие от трепета глаза приковало стройное подтянутое тело отца, по смуглой коже которого, скользила воздушная пена. Взволнованный Боруто зажмурил глаза и пулей вылетел из комнаты, закрыв дверь. Он сделал три глубоких вдоха и выдоха и, немного потушив разгоревшийся огонь внутри себя, прошел на кухню. По блондинистой голове Наруто ударяла холодная вода, но тело горело. Мозг будто пульсировал в черепной коробке, переполняясь мыслями о Саске. Ледяная вода не могла умерить этот пыл, словно аматерасу, он беспощадно испепелял все внутри. За окном снова шел проливной дождь, изредка пугая небольшим громом. Боруто включил свет, достал пачку лапши быстрого приготовления, насыпал содержимое в глубокую тарелку, залил кипятком и оставил париться. «Может, я слишком надумываю себе? И чего ты так нервничаешь, это же твой отец!» — твердил сам себе в мыслях мальчик. Все-таки разобраться было очень сложно. Может ли родной отец быть чем-то большим? Нормально ли все это чувствовать? Имеет ли он вообще право на это? Снова слишком много вопросов и ни единого ответа, который бы помог распутать этот запутанный клубок мыслей. — Боруто. Боруто! — пытался достучаться до него отец, который уже вышел с ванны и сидел напротив него. — А? Старик… — О чем ты задумался? — не дав ни секунды на ответ, Наруто продолжил. — Спасибо за еду! Узумаки с аппетитом уминал порцию лапши, это конечно не та лапша дядюшки из Ичираку, но ее приготовил ему любимый сын, отчего она приобретала неповторимый вкус. Молча, затаив дыхание, Боруто наблюдал за этой картиной как завороженный. С все еще мокрых волос медленно каплями стекала вода, оставляя мокрые пятна на белой футболке. Полосы на щеках игриво двигались, когда Наруто затягивал длинную лапшу в рот. На лице отца искрилась радость, от которой у Боруто на душе становилось беззаботно и тепло. — Наелся! — удовлетворенно выдохнул Наруто, быстро прикончив порцию. — Пора спать. Спокойно ночи, — улыбнулся он. Надо просто лечь и поскорей уснуть. Тяжело. Вдруг Боруто смог заметить состояние, на которое Наруто натягивал непринужденную маску как мог. Ему не хотелось обременять сына ненужными загадками. — Спокойной ночи, — ответил мальчик на автомате. Убрав посуду в раковину, Узумаки прошел к креслу, стянул с него серый плед и направился к мягкому дивану с маленькой подушкой. Когда погас свет, только присутствие луны нарушало кромешную тьму в доме. Укутавшись полностью в теплый плед, Наруто заснул в тот же миг, стоило его голове коснуться подушки. Шум дождя смешивался с нестерпимым звоном в голове Боруто от мыслей, которые он никак не мог успокоить. Неумелую фальшь отца было всегда легко раскрыть. — Отец? Ты спишь? — спросил Боруто, стоя в проходе кухни. Ответа не последовало. Мальчик прошел к большому серому дивану и сел на корточки напротив лица Наруто. Уставшие глаза наконец наслаждались сном, а брови были слегка нахмурены. Боруто легонько ткнул пальцем между ними и морщинки медленно разгладились. — Глупый старик… поскорей бы стать сильнее, — шептал он, прикоснувшись к щеке отца ладонью. — И защищать тебя. Горечь пронзала мальчика от бессилия и непонимания того, что же на самом деле происходит, что же гложет так сильно отца. Беспомощность разливалась едким чувством в груди. Неустанно стучался дождь в окно гостиной, словно пытаясь разбудить мальчика от безнравственного влечения. Но ему было не суждено добраться до темного уголка, где незрелые чувства Боруто уже неотвратимо разрастались с сумасшедшей скоростью. Легкое прикосновение губами к губам родного взрослого мужчины, еле заметное, почти невесомое. Противоречивая любовь сжигала сознание, не давая и шанса на спасение.