Ты не можешь не любить меня

– Мама! Зачем ты накрываешь стол на каждый День рождения отца? Его никогда нет, так зачем тратиться? – недоумевала Сарада.       Двадцать третье июля – самый ненавистный день для юной Учихи. Ведь это единственный день, когда ее вечно понурая мать вне себя от счастья. И причиной этого является отец. Дом заполняется смехом, ароматом вкусной еды, разными рассказами из молодости взрослых, а иногда слезами. Но абсолютно всегда это все сопровождается распитием алкоголя. Лишь Седьмой хокаге – единственная радость для маленькой Учихи. Всех остальных взрослых она терпеть не может после посиделок. Как они, раскрасневшиеся, качающиеся, расходятся по домам, еще долго стоя и хохоча у крыльца. Седьмой же по мнению девочки всегда выглядит достойно, а его полный заботы взгляд никогда не меняется ни под каким алкоголем. – Это особенный день и для меня, – ответила Сакура, расставляя еду на столе. – К тому же, Наруто придет. Он ведь всегда тебе что-то дарит. – Хотела бы я, чтобы именно Седьмой был моим отцом! – крикнула Сарада, сжимая ткань одежды.       Принимать некоего Учиху Саске девочка ни за что не хотела. Она никогда не понимала всеобщую любовь к отцу. И только она же мучилась от бесконечной ненависти. Сакура промолчала в ответ. Ей не хотелось ссориться с дочерью в этот день. Разнообразная еда украшала стол, при взгляде на неё глаза сходили с ума от голода, а слюна наполняла весь рот. Все сверкало и пахло вкусно и сильно настолько, что аромат еды можно было почувствовать даже на улице. Благодаря знаниям о различных травах, Сакура была хороша в готовке. Специи, что придавали еде неповторимый вкус – ее конек.       Наступила ночь и в деревне загорелись фонари. Через некоторое время одинокую тихую улицу заполнил звук шагов и голосов компании людей. Семьи Узумаки, Яманака и Нара были постоянными гостями в доме Учиха в этот праздник. Дверь была уже распахнута для друзей, и они свободно вошли, шумя и смеясь. Наруто, как обычно сияющий своей широкой улыбкой, быстро разулся и прошел на кухню, оставляя медлительных товарищей. В руках он нес маленький красный пакетик. Увидев Сакуру и Сараду, громко поздоровался и поторопился к девочке. Он протянул ей яркий картонный пакет. Сжав его своими белыми ручками, Сарада не сразу осмелилась посмотреть, что внутри. – Открой, – сказал Наруто, увидев нерешительность девочки. – Надеюсь, тебе понравится. Выбирал я, честно сказать, долго, но может, оно того стоило. – Что там? – игриво поинтересовалась Сакура, пытаясь разглядеть, что же внутри.       Не успев узнать, что же скрывает красный картон, внимание двух взрослых забрала вошедшая в комнату компания. Наруто и Сакура сразу переключились на друзей, а маленькая Учиха все еще сжимала в руках ценный подарок. Ее глаза были прикованы к смеющемуся хокаге. Такой энергичный, светлый и яркий – своим видом он наполнял нутро девочки шелковым теплом. Вытащив из пакета маленькую коробочку, Сарада не сразу поняла, что там, но, открыв, она тут же поторопилась к зеркалу. У зеркала девочка долго рассматривала себя, теребя челку. Легкий нежно-розовый румянец придавал ей ангельскую невинность. Словно драгоценные черные камни, ее глаза блестели от радости. Улыбнувшись, Сарада украсила свою челку красной заколкой. Она была совсем обычной и тусклой, но для маленькой Учихи эта безделушка будто сияла. Покрасовавшись перед зеркалом еще некоторое время, девочка побежала на кухню, где уже вовсю трапезничали взрослые. – Седьмой! Как вам? – засверкав счастливой улыбкой, спросила Сарада.       Бросив взгляд на юную Учиху, Наруто не сразу заметил заколку. Но его вовремя ущипнула за ногу сидящая рядом Ино, и он наконец увидел свой подарок. – Тебе очень идет, Сарада! – ответил Узумаки и улыбнулся. – Подойди ближе.       Не успела девочка приблизиться, как крепкая рука Наруто уже гладила её блестящие волосы. Черный шелк будто колол ладонь Узумаки. Когда же он сможет прикоснуться снова так же к Саске? Маленькая Учиха так похожа на своего отца. Каждый раз Сарада напоминала о друге, а также о вырывающих душу чувствах. – Ты растешь красивой девушкой, – ласково произнес Наруто.       Интересно, как же там Боруто? Шел уже второй год его странствия. За такое время этот мальчишка, должно быть, тоже изменился внешне. Но изменился ли он внутри? Что, если он больше не тот сын, которого знает Наруто? Много мыслей крутилось в голове, но Узумаки старался скрывать свою загруженность. Покрасневшая Учиха лишь кивнула в ответ и убежала в свою комнату. – Спасибо, Наруто, – нежно поблагодарила Сакура. – Да пустяки.

***

      Прозрачные ленты текли по смуглой коже и убегали в сток по белой керамической поверхности. Шелест холодной воды приглушенно раздавался на фоне нескончаемых мыслей. Она билась по склонившейся блондинистой голове. Немного перебрав с алкоголем, Узумаки по прибытии домой поторопился в душ.       Саске с Боруто нет уже два года. И никаких вестей. Наруто стиснул зубы и с плеском воды ударил по крепкой кафельной стене. Он не думал, что очередная неожиданная разлука с Саске так отразится на нем. Узумаки успел привыкнуть, что Учиха рядом и ни за что не покинет его. Терзают ли его мысли так же, как Наруто?       «Ты ведь не хотел отпускать меня! Помнишь?!» – злился в мыслях Узумаки, вспоминая слова Саске той последней ночью. – «И ты вот так сбежал! Какого черта?»       В пьяной голове снова всплыл сон, который мучает Наруто все чаще и чаще. Сон, где его друг рядом, трогает его, как обычно зовет лисенком, покрывает его шею поцелуями. Где Саске сжимает Узумаки в крепких объятиях, не давая шанса на побег, просит остаться и смотреть только на него. Где Учиха так зависим и одержим им. Эгоист – так думал о себе Наруто. Глупый эгоист. Ради семьи и Боруто решил растоптать чувства Саске. В итоге эти двое сбежали вместе. Узумаки чувствовал себя в какой-то злой комедии, где он полный неудачник, над которым все смеются.       Прикосновения губ Саске в ту ночь были такими горячими и немного болезненными. Благодаря звериной регенерации на теле Наруто ничего не осталось. Но шея каждый раз горела от воспоминаний, сводя его с ума. Несмотря на холодную воду, покрывавшую мужчину с головы до ног, его охватывал жар, а грудную клетку сжимало от дикой тоски. Он думал о Саске, а левая рука блуждала по шее и ключицам. Тяжело дыша, Наруто вздрагивал, когда пальцы задевали те самые места, где Учиха оставлял багровые засосы. Томный и полный желания взгляд Саске стоял перед глазами. Его отчаяние в голосе вперемешку с глубокой нежностью, когда он произносит имя Узумаки. И тающий от этих чувств сам Наруто. От ушей по всему телу прошлась щекочущая слабость. Почувствовав нарастающее напряжение внизу, он зажмурил глаза от неверия. Горячие слезы обжигали полосатые щеки. От этой ненужной любви столько ненужной боли.

***

      «Еще… еще раз…» - повторял себе Боруто в голове.       Прерывистое тяжелое дыхание отдавалось в ушах. В горле пересохло до такой степени, что было трудно и больно глотать собственную слюну. От многочисленных использований стихии молнии порезы на левой руке кровоточили. Алые капли крови стекали по запястью, капая на ярко-зеленую траву. Боруто еле стоял, старался держаться на ногах. Он смотрел на огромные каменные глыбы, точнее на то, что от них осталось. Два крепких больших камня, словно две горы, возвышались над землей. Но перед шаровыми молниями и чидори они не смогли устоять. Один великан был разгромлен полностью: часть стерта в порошок, часть рассыпалась вокруг его основания мелким грунтом. Второй же все еще не сдавался и стоял полуразрушенный. Еще одна попытка чидори, и он тоже разорвется на сотни мелких камней. – Думаю, пора остановиться, – посоветовал Саске, наблюдая за картиной. – Уже вечер. Неподалеку есть деревушка, там отдохнем. – Нет! Я смогу еще один раз! – прорычал Боруто и закашлял. – Посмотри на свою руку, идиот! Хочешь без нее остаться? Так вперед! – повысил голос учитель. – Я знаю свой предел! Еще всего раз! Я смогу!       Боруто в мгновенье ока сложил печати и сконцентрировал всю оставшуюся чакру в левой руке, но ничего не происходило. Мальчик слишком истерзал себя: без еды уже второй день, все время в пути, а дни выдались невероятно жаркими. Молодой Узумаки был истощен и ослаб до полусмерти.       «Ну же! Пожалуйста!» – умолял сам себя Боруто.       Мальчик зарычал от напряжения, и в его руке мелькнул небольшой заряд, который просверкав еще несколько раз, медленно, но верно превратился в тысячу зубчатых игл молний. Боруто чувствовал, как отнимается его рука, как мучаются в агонии его мышцы, но это не остановит его стать как можно сильнее. В голове то и дело появляется отец, усталую улыбку которого он хочет защищать. Юный Узумаки, резко выдохнув, из последних сил сосредоточился, и в руке защебетал чидори.       Выжившая каменная глыба с грохотом взорвалась на тысячи мелких кусочков. Некоторые камешки полетели прямо в Боруто и оцарапали ему лицо. От двух непреступных глыб ни осталось ничего величественного. Довольный собой, мальчик успел лишь улыбнуться. В этот же миг тело ослабло, и истощенный Боруто рухнул на траву.       «Отец, достоин ли я защищать тебя сейчас?» – Вставай, – приказал Саске, скрыв улыбку. – Но вы ведь довольны мной, так ведь? – хихикнул Боруто. – Не скрывайте этого. Признайте, что Ваш ученик превзошел все ожидания! – Остаешься без ужина. – Что-о-о?! – завопил шокированный парень.       За время, проведенное рядом с Боруто, Саске обрел какое-то спокойствие. Эта безмятежность сначала тревожила его, но вскоре он принял ее. Вот так путешествовать в никуда с шумным, но талантливым учеником было для него словно лекарством. Учитель и ученик быстро сдружились. На их пути встречалось много мелких разбойников, которые охотились за головой сына хокаге. Но у них не было и шансов против этого дуэта. Странствуя, двое останавливались во многих маленьких деревушках, где Боруто узнавали сразу. Его угощали разными вкусными блюдами и предоставляли самые лучшие покои. Компания юного Узумаки оказалась не столь плохой, как ожидал Саске. Но все же, где-то в глубине души, он не забывал о Наруто. Наслаждаясь обществом друг друга, учитель и ученик тосковали по одной сияющей улыбке.