*
– Я вернулся, Нару… Не успел Саске произнести свое приветствие, как тут же оказался в крепких объятиях друга. Тоскующая душа хокаге безумно радовалась возвращению Саске. Удивленный Учиха не ожидал такой нежной встречи и улыбнулся. К золотым волосам потянулась бледная рука, но тут же сжалась в кулак, не смея прикоснуться к сияющему солнцу. Ведь необдуманными действиями можно спугнуть сей теплый свет. Наслаждаясь этими мгновениями, он лишь закрыл глаза. – Эй, ты меня задушишь, – все еще улыбался Учиха. – Спасибо, что вернулся, Саске, – вытянул из себя Наруто. – А как же иначе? Мой дом там, где ты. – Постой, – отстранился Узумаки. – А где же Боруто? – Он сказал, что направится на тренировочный полигон. Ясное голубое небо простиралось до самого горизонта без единого облачка. Уже повзрослевший Боруто стоял у пышного дерева сакуры. Прикоснувшись к жесткому стволу, он вспоминал свой четырнадцатый день рождения под этой приятной тенью, где он впервые прикоснулся к любимым губам. – Боруто? – донеслось со спины. Высокий стройный парень обернулся на до боли знакомый немного хриплый голос. Чувства, которые возникают, когда он слышит свое имя, произнесенные этими устами, не сравнить ни с чем. Всего в нескольких метрах стоял он – человек, ради которого Боруто усердно работал над собой день и ночь, не знал ни сна, ни отдыха; из-за которого некогда нежные руки сейчас уже украшали шрамы, а кожа стала немного жесткой, местами потрескавшись. На лице родного человека играла улыбка, как и представлял много раз себе Боруто. Парень хотел бы броситься к отцу, сжать его в своих объятиях. Теперь он не тот мальчишка, который лишь утыкался носом в живот и что-то неловко бормотал себе под нос. Но от нахлынувшего счастья ноги будто пустили корни в землю, было не сдвинуться. Пока Боруто тщетно пытался бороться с атаковавшим его оглушающим трепетом, Наруто уже сомкнул свои объятия вокруг него. – С возвращением, Боруто. Руки, недавно прошедшие жесткую закалку чидори, дрожали. Спустя столько времени обнимать отца было страшно, и парень, струсив, не стал отвечать на эту теплоту. С каждым годом Боруто одолевали новые чувства, более сильные и жадные, которых он начинал бояться. – Ты так вырос! Даже выше меня стал! – сравнивая их рост ладонью над головой, подметил Наруто. – И конечно же, такой же симпатичный, прямо как я! – хихикнул он. Все мысли Боруто путались между собой, но как же он был рад слышать этот смех, ласкающий его уши. Парень безмолвно наслаждался долгожданной компанией отца. – Пошли скорее в домой. Мама и Химавари будут вне себя от счастья! Я им ничего не сообщал, хотел сделать сюрприз! – продолжал Наруто. – Не хочу прерывать воссоединение, но у меня есть пару слов к хокаге, - произнес Саске, оказавшись возле них. – Почему это всегда так секретно, учитель? – проныл Боруто и тут же заметил его леденящий взгляд. – Пойду обрадую Химу и маму, – нервно протараторил он и исчез. Проводя время с Боруто, Учиха думал, что постепенно начинает приходить в себя, находить выход из этого кошмара. Но увидев Наруто он будто снова вернулся в самое начало. Саске понимал, что никогда не сможет стать чем-то бОльшим для Узумаки. Эта реальность беспощадно закапывала его чувства заживо. – Наруто, думаю, ночью я снова… – Ах, день просто прекрасен сегодня! – перебил Узумаки и взглянул на небо. – Саске, как хокаге, я запрещаю тебе покидать деревню. – Резко поменял он тон, – У меня есть многое, что я бы хотел тебе сказать. Буду ждать тебя сегодня ночью у себя. Узумаки исчез вслед за сыном, оставляя Учиху наедине со своими мыслями, которые всполошились после заявления хокаге. «Должно быть, Наруто хочет окончательно отвергнуть меня», – подумалось Саске. Наконец этому всему придет конец, ведь так будет лучше для всех. Возможно, Учиха не сможет уже никогда отказаться от этой разъедающей любви, но рушить семейное счастье друга он ни за что не станет.*
– Самый талантливый шиноби Листа возвратился в родной дом! – объявил Боруто, распахивая дверь. – Братец! Радостная Химавари выбежала в прихожую и кинулась обнимать старшего брата прямо на пороге. За ней из-за угла появилась Хината, приятно удивленная неожиданным возвращением сына. – Боруто, добро пожаловать домой, – не сдерживая слез и чувств, поприветствовала Хьюга. За годы его отсутствия любящая мать не находила себе места, страшно переживая каждую темную ночь за любимого беспечного сына. Компания Саске не успокаивала мятежное материнское сердце, разрывающееся на миллион кусочков каждую минуту. Терзающие мысли о сыне, что сбежал даже не попрощавшись, высыхали морщинками на лице. Она понимала и уважала поступок Боруто, поэтому терпеливо ждала, надеясь на его сильный и воинственный характер. Ведь он сын Наруто, которого невозможно сломить ничем. Прошло всего два с хвостиком года, но Боруто заметил, как постарела мать. Его не было рядом, чтобы успокоить ее вечно беспокойное сердце. От этого колющая вина неприятно ранила парня, и он нежно обнял маму с желанием забрать все ее душевные раны и поделиться своей молодостью с ней. Ослабевшая от нахлынувших эмоций Хьюга прижалась к крепкой груди сына. Будто только вчера Боруто был веселым маленьким мальчиком, а сейчас она прижимается к его груди, топя его одежду в горячих материнских слезах. – Ты так вырос, Боруто, – всхлипывала Хината. – На целую голову выше меня, – хихикнула она сквозь удушающие слезы радости. – И твои плечи – теперь плечи настоящего мужчины. Ты так повзрослел. Наблюдавшая за греющей душу картиной Химавари прыгнула к родным с объятиями. Теперь, когда все наконец-то вместе, все будет хорошо в семье. – Все уже в сборе! – подбежав к родным, улыбнулся Наруто и крепко их обнял. – Папа, ты всех задушишь! – пожаловалась прижатая Химавари, на что все лишь громко засмеялись. Обед и ужин в кругу семьи прошли за рассказами Боруто о его путешествии с наставником. Юный Узумаки с горящими глазами пересказывал все детали, совсем забывая про еду, от чего она уже стыла, когда он про нее вспоминал и с досадой подогревал в микроволновке. То тепло, по которому так скучала Хината возвратилось вместе с любимым сыном. Позволив себе немного слез счастья за ужином, она испугала Наруто и Боруто. – Хината, что случилось?! Что-то болит?! – запаниковал глава семьи. – Мама! Отец тебя обижал?! – волновался юный Узумаки, сжимая руку в кулак. – Ма-а-ам, почему мужчины в нашей семье такие глупые? – проныла Химавари, кидая печальный взгляд на брата и отца. От слов дочери Хината не сдержала робкого нежного смеха. Видя, как мама расцветает на глазах, члены семьи улыбнулись друг другу, деля приятные моменты. Дом Узумаки впервые за долгое время наполнялся смехом и голосами всей семьи. С приближением темноты Наруто уже заторопился на свой пост хокаге, ведь ночь никогда не была причиной не работать. Пока Химавари и Хината дружно убирались на кухне, Боруто проводил отца до крыльца дома. Всей грудью вдохнув прохладный воздух, Наруто потянулся, разминая уставшее тело перед грядущим сидением на всю ночь. – Сегодня мы прекрасно провели время! – улыбнулся Узумаки. – Прости, что я снова сбегаю на работу, – сожалеюще продолжил он. – В детстве, наверное, я был совсем невыносим, – хмыкнул Боруто. – Ну, ты многое не понимал или просто не хотел принимать. – Прости меня… – Ты чего? К чему эти извинения? Мы ведь друзья, – улыбнулся Наруто и протянул кулак перед сыном. Почувствовав подступающие слезы, Боруто опустил голову и ответил на кулак отца своим.*
Привычный звук шуршания бумаг отражался о стены кабинета хокаге. В последнее время Наруто любил работать под утомленный свет светильника, который успокаивал и не резал глаза убийственной яркостью белых кабинетных ламп. Стрелка на немом циферблате возвещала о двух часах ночи, расстраивая хокаге тем, что до утра у него еще гора времени на работу. Неплохо было бы сделать небольшой перерыв и, подойдя к окну, Наруто стал наблюдать за мирной тишиной в деревне, которую нарушал только шепот листвы. О своем приглашении Узумаки не забыл и терпеливо ждал Саске. Немного погодя хокаге почувствовал знакомую чакру и обернулся. – Что ты хотел? – поинтересовался Учиха, подойдя к широкому столу. В глаза Саске бросилась небольшая рамочка, отражавшая желтоватый свет лампы, с фото семьи Узумаки: все выглядели счастливыми. Это фото было таким правильным, совсем не как его отношения с Наруто. И сейчас этим отношениям придет конец. Ничего внутри не дрожало – Учиха был готов. – Спасибо, что был с Боруто и оберегал его все это время, – произнес Наруто. – Думаю это естественно и не стоит благодарности. – Нет, ты стал ему дорогим другом, что я искренне ценю. – Это все, что ты хотел? – спросил Учиха. Чем дольше Узумаки оттягивал ожидаемое, тем невыносимее становилось Саске. Ему уже хотелось пулей вылететь из этого тонущего во мраке ночи кабинета на свежий воздух. – Нет, это не все. Я скучал по тебе. – Что это? – хмыкнул Учиха. – Долго ты еще планируешь издеваться надо мной? Поведение Наруто поражало Саске: такой явной издевки он не ожидал от него совсем. Насколько жестоким может быть Узумаки по отношению к нему? Эмоции, которые Учиха с трудом погасил перед этой злой встречей, закипали вновь. Этот затянувшийся кошмар уже полностью пожирал его. – Что ты делаешь? – еле слышно удивился Учиха, оказавшись в объятиях друга. – Ты весь дрожишь, - ответил Наруто. – Зачем ты это делаешь? – Я просто хочу. Не могу видеть тебя таким. Или мне нельзя прикасаться к тебе? Саске положил руку на грудь Узумаки и высвободился из слабых объятий. У Учихи, устремляющего взгляд куда-то в бетонный пол, не было сил видеть жестокого Наруто перед собой. Его язвительная беспощадность переходила все границы понимания. – Посмотри на меня, – сказал Наруто. Покорно подняв тяжелый взгляд Учиха замер, его начало обдавать холодом, и он тут же отвернул голову, лишь бы не видеть этой картины. Ему казалось, что Наруто верно смеется над ним. Весь в мурашках, Узумаки сидел на крепком столе с оголенным торсом, призывно смотря на Саске. – Твои издевательства зашли слишком далеко, Наруто! – вспылил Учиха, зажмурив глаза. Другой реакции Узумаки и не ждал. Он вообще мало чего ждал от сегодняшней встречи. Наруто понимал, что даже сейчас поступает максимально эгоистично. Пусть даже так, но Саске должен знать о его чувствах, которые разрывают все нутро уже не первый год. – Я много думал… Пока тебя не было, первое время все шло нормально. Но потом я места себе не находил без тебя. Я так долго отталкивал тебя лишь потому, что сам боялся этих чувств. Но теперь я не могу отрицать их, они живут во мне и цветут с каждым днем… Казалось, что Наруто говорит совсем на незнакомом языке. Саске не понимал уже ничего. Это такая шутка? Или он снова спит? Все происходило так быстро и обрывисто, что походило на жуткий сон, в котором сладкой ложью этот бред будет неустанно повторяться снова и снова, пока не растерзает его до конца. Но раз это кошмар, дарящий ему желаемую любовь, Саске не против в нём утонуть еще раз. Он будет вязнуть в нем до бесконечности, пока это все не задушит его окончательно. – Ты слушаешь меня? – замешкался Узумаки. Смуглую кожу обнимал приглушенный свет настольной лампы. Маленькие мурашки пробегали по телу, сбивая дыхание Наруто. От своей искренней речи хокаге залился багряным цветом до самых ушей. Ужасающее душу молчание Саске пугало его. Учиха даже не смотрел на него, отвернувшись, он только еле заметно дрожал. – Эй, ответь же что-нибудь, – обрывистым голосом уже отчаивался Наруто. – Я замерз и… Жалобы Узумаки затихли под губами Саске. Наруто обхватил ногами талию друга и прижал к себе, углубляя поцелуй. Почувствовав горячий язык Узумаки у себя во рту, Учиха скривился. Даже для кошмарного сна ощущения были слишком отчетливыми. Бешенный стук сердца отдавался вязкой болью в груди. В голове царапалась мысль: целует ли он так же ненасытно Хинату? И мысли о женщине в очередной раз дробили душу на кусочки. – Наруто, ты уверен? – забеспокоился Учиха, нехотя отрываясь от поцелуя. Покрывающийся мурашками хокаге нервно смял в кулаки одежду на груди друга – он не знал, как правильно ответить, он так боялся все испортить и потерять Саске в очередной раз. В полумраке кабинета двое ощущали дыхание друг друга на лице, сглатывали слюну от напряжения, а чуть приоткрытые губы тянулись друг к другу, едва соприкасаясь. Их безнадежно удерживала та черта, перейдя за которую они навсегда потеряют путь назад. Зажмурив глаза, Наруто робко ответил: – Да… я люблю тебя, поэтому… Не стерпев, Саске снова заткнул болтливый рот поцелуем. Слова Узумаки лишь подкидывали дров в пылающее желание Учихи. Он чувствует, как Наруто слабеет, тает и жаждет большего. Прерывистое дыхание обоих заполняло тусклую тишину в кабинете. Саске жадно впивался в губы Наруто, отчаянно обнимая его за талию рукой. Прожженные нестерпимой любовью, они ненасытно сплетались языками, кусали друг друга за губы, умирая от внезапно вспыхнувшей страсти. Ощущения влажного языка Узумаки стирали все в голове. Чувства, что Саске старательно вбивал гвоздями на дно, сейчас неуловимо вырывались наружу. Наруто, когда-то колко отталкивающий Учиху, наконец отдает всего себя. Голову Узумаки кружило, чем дольше он позволял Саске вкушать себя, тем больше росло напряжение внизу живота. Он так хочет чувствовать прикосновения Саске на своем теле, хочет быть поглощенным его жадностью. Саске скользнул рукой под штаны Наруто к его ягодицам и подался вперед набухшей ширинкой, от чего Узумаки глухо выдохнул, почувствовав каменную плоть Учихи своим, уже истекающим от готовности членом. Прервавшийся поцелуй перешел к множеству других, немного болезненных, на шее, затем к ключицам. До невозможности приторный, тающий и горячий Наруто опьянял разум Учихи. Изголодавшийся до ужаса Саске немного покусывал смуглую кожу, небрежно слизывая выступающую кровь. Воспоминания об этой сладкой боли так долго сводили с ума Наруто, что сейчас, чувствуя ее наяву, он просто терял самого себя, полностью растворяясь в ласках своего друга. Штаны Саске неприятно жали, и, приспустив их, он освободил до боли возбужденную плоть. С каждой секундой Учиха терял контроль над собой. Будто ходя по натянутому канату над глубокой полную тьмы пропастью, он боялся сорваться. Наруто казался таким хрупким, что страх сломать его в любой момент, спугнуть смешивался вместе с дикой неудержимой жаждой сделать его своим. Заметив уже подергивающийся от нетерпения член Учихи, Наруто осторожно обхватил его рукой. От нежного и немного неуверенного прикосновения Саске тяжело выдохнул, обжигая маленькие ранки от укусов на шее Узумаки. Эта пощипывающая боль отдавалась по всему телу огромным трепетом. Наруто уже не понимал, дрожит он от сквозняка в кабинете или от похоти, что топит его, не давая нормально дышать. Медленно лаская горячий член Учихи, он завороженно наблюдал за ним, замершим от удовольствия. – Наруто..., – томно выдохнул Саске. Он все еще не мог полностью поверить происходящему: это было слишком сказочно, чтобы быть правдой. Учиха начал бояться, что сейчас проснется в темном лесу, где его будет обдавать холодным потом и дрожью. Все это окажется бредовым сном, его очередной больной и извращенной фантазией. Саске схватил активную руку Наруто, зажмуривая глаза. Учиха не хотел, чтобы это все кончалось, но и не хотел принуждать Узумаки к таким действиям из жалости даже во сне. Все же представлению пора закругляться. Ведь он привык к Наруто, ускользающему сквозь пальцы. Свободной рукой Наруто нежно прикоснулся к щеке друга: – Саске, я здесь. Я с тобой. Ты слышишь меня? Все хорошо, слышишь? – Узумаки прильнул своим лбом ко лбу друга, ласково поглаживая его бледную щеку и убирая черные локоны длинной челки за ухо. Учиха испуганно по очереди медленно раскрывал глаза. Страх увидеть пустоту перед собой пронзал его насквозь. Ресницы дрожали, душа испуганно зарывалась, пряталась в укромный уголок. Все внутри пребывало в беспорядочном ужасе и кошмаре. «Только не исчезай, прошу...» – умолял он в мыслях.