Шаст, меняй

Наверное, разбор писем о сотрудничестве, приходящих на электронную почту десятками и сотнями — самая скучная работа на свете. Особенно, если ей занимается не какой-нибудь специально обученный менеджер или секретарь, а актер. Так Арсений Попов провёл за своим ноутбуком больше трёх часов. Белки его голубых глаз уже покрылись сеточкой покрасневших сосудов, а давно залёгшие мешки всё отказывались проходить, несмотря на третий выходной подряд. В последние несколько минут сконцентрироваться на смысле того или иного письма становилось все сложнее. Из соседней комнаты то и дело раздавались хлопки, громкое звяканье колец или смешки. Арс упорно продолжал смотреть в экран ноутбука, пробегать глазами строчку за строчкой и сбрасывать прочитанное в одну из многочисленных папок. От особенно задорного смешка из соседней комнаты Арсений с раздражением откладывает компьютер. Что же он там такого смотрит? Попов прикрывает глаза и трет перегородку носа, стараясь вновь сосредоточиться. Конечно же, как по закону подлости, громкий смех продолжается. Арсений встает с насиженного места, сжимает кулаки, и идет прямиком к двери в спальню. На секунду он замирает и морщина на лбу, образовавшаяся от сдвинутых бровей, разглаживается. Что сказать человеку, который отвлекает его от не такой уж важной, да и скучной работы? Спасибо? Кулаки сами собой разжимаются и в спальню Арсений заходит с легкой ухмылкой на лице. — Что смотришь? — обращается он к Антону, который валяется на кровати с глупой улыбкой и не отводит взгляд от экрана. — Первые выпуски по телевизору показывают, — Шастун мельком смотрит на Арсения и похлопывает по месту рядом с собой. Арс пожимает плечами, садится на кровать и обращает свой взгляд к экрану. Антон, не теряя времени, перебирается поближе к Попову и укладывает голову ему на колени. Рука Арсения привычно перебирает русые, волнистые волосы. Импровизации меняются, и на сцене появляются два парня на «А». Арс ухмыляется, услышав задание, которое даёт Паша. Тогда они с Антоном неплохо так отыграли. Кажется, именно после этого в интернете началось массовое шипперство. Арсений смотрит передачу пристально, как и Антон. Они оба покатываются со смеху от «представь, что твоя рука и не рука вовсе» и воробушка. Арс потирает затекшую шею и откидывается назад на подушки. Вторая его рука все еще играет с волосами Антона, то спускаясь к виску и оглаживая щеку, то возвращаясь к макушке или затылку. Когда «меняй» заканчивается и начинается реклама, Шастун тянется к пульту и выключает телевизор. — Прости, что отвлек тебя от работы, — говорит он, приподнимаясь и садясь рядом с Арсением. — Меняй, — тут же говорит Попов, прерывая дальнейший монолог Антона. Тот чуть удивляется, но отвечает почти сразу: — Реклама надоела, просто жуть… — Шастун начинает активно жестикулировать, но взгляд от Арса все равно не отводит. — Меняй. — А ты че пришел вообще? — По тебе соскучился, — с улыбкой отвечает Арсений, принимая сидячее положение. Лицо Антона настолько близко, что они почти соприкасаются носами. Шастун тут же подается вперед, закрывает глаза и зависает в сантиметре от губ Арсения. Горячее дыхание обжигает нежную кожу и Арс шепчет: — Меняй. Шастун подчиняется, кладет руку на шею Арсения так, чтобы у того не было шанса отстраниться, и целует. Сначала это просто легкие прикосновения совсем рядом с губами. Они заставляют Попова поддаваться и втягивать Антона в настоящий, глубокий поцелуй. Шершавая от двухдневной щетины щека будто сама оказывается под ладонью Арса, а металл колец холодит горячую кожу прямо под его футболкой. Когда поцелуй наконец прерывается, они сидят почти в обнимку. Арсений смотрит в зеленые глаза прямо перед собой и снова шепчет: — Меняй. Брови Антона сами собой ползут вверх, но он меняет. Короткие поцелуи сначала покрывают щеку Арсения, а потом перемещаются ниже, к шее. Попов сперва напрягается, но когда обе руки с прохладными кольцами оглаживают его спину, вновь расслабляется. Все вокруг сливается перед глазами, поэтому Арс закрывает их и отдается ощущениям. Он едва сдерживает стон, когда Антон оставляет засос где-то в основании чувствительной шеи. Арсений медленно открывает глаза, когда чужие руки тянут его футболку вверх. Ненужный предмет одежды отлетает куда-то в сторону телевизора, а Арс ловит руки Антона своими и подносит к губам. Он целует сначала каждое запястье, а потом облизывает большой палец на правой руке. — Арс?! — Антон еще сильнее поднимает брови, но руку отстранить даже не пытается. Попов отвечает на это ухмылкой и полностью вбирает палец в рот. Мягкие губы пару раз проходятся по всей длине, шершавый язык двигается точно за ними. Антон закрывает глаза и тяжело дышит, полностью расслабляя руку. Арсений прихватывает кольцо, покоящееся на большом пальце зубами, и с легкостью стягивает его. Он откладывает аксессуар в сторону и оборачивается назад к Антону. Щеки Шастуна отдают розовым, а зеленые глаза будто затуманены и не видят ничего перед собой. Арсений вновь возвращается к пальцам, на этот раз облизывая уже два: указательный и средний. Антон издает какой-то полухрип и Арсений тут же отстраняется. — Меняй, — говорит Попов. Через секунду он вбирает оба пальца до основания, пробегаясь по ним ловким языком. Теперь Антон стонет по-настоящему, откидывая голову и сжимая простынь. Арсений медленно скользит по пальцам вверх и вниз, быстро разжимая кулак Шастуна и стягивая все кольца со второй руки. Шершавый язык проходится между пальцами, чуть поддевая кольцо на указательном. Арсений отстраняется, удерживая свой трофей зубами, откладывает его к предыдущему и помогает Антону избавиться от футболки. Выпирающий, ранее прикрытый, бугорок на домашних шортах Шастуна бросается в глаза, и Арс, не удержавшись, пару раз проводит по нему ладонью. Это то, что, черт возьми, так надо им обоим сейчас. Шорты вместе с боксерами быстро улетают с кровати, а Арсений оказывается в лежачем положении. Оба мужчины улыбаются порывистости действий Антона. Однако веселье заканчивается, когда Арс вновь запускает пальцы Тоши в рот, на этот раз добавляя к ним безымянный. Шастуну каким-то образом удается стянуть с Арсения домашние штаны всего одной рукой, и если это не суперспособность, то что? Попов едва не давится снимаемым со среднего пальца кольцом, когда Антон без стеснения седлает его бедра и ерзает на них. Арс откладывает последнее кольцо и смотрит в бесстыжие зеленые глаза напротив. — Меняй, — почти через силу произносит он, немного разводя ноги. Намек абсолютно прозрачен, но Антон отчего-то медлит. Он наклоняется и накрывает губы Арсения своими, прикусывает и тут же зализывает, играет своим языком с чужим. От этого поцелуя Арс буквально тает, полностью отдаваясь во власть своего партнера. Антон же останавливаться не собирается. Он покрывает поцелуями шею, лижет оставленный ранее след, спускается к ключицам и наконец доходит до груди. — Шаст, — на выдохе произносит Арсений, когда умелый рот накрывает и ласкает сначала один, а потом второй сосок. Антон меняет сам, не дожидаясь команды. Он опускается цепочкой поцелуев ниже, лижет впадинку пупка и наконец добирается до кромки трусов. Тоша подцепляет резинку зубами и, не без помощи рук, отправляет белье к остальной одежде. Он снова поднимается наверх и, дотянувшись до подушки, подкладывает её под поясницу Арсения. Раскрасневшееся лицо Попова, его приоткрытые влажные губы и стоящий колом член, упирающийся в бедро, заводят Антона похлеще виагры. Пальцы Шастуна вновь входят в горячий рот Арсения и тот лижет ещё более усердно, понимая, что от этого зависит. Вторая рука Антона накрывает член Попова и пару раз скользит вверх и вниз. Стон передается волной вибрации по пальцам, заставляя Тошу откинуть голову и закусить губу. Он вытягивает свои пальцы и опускается ниже. Вводя первый в узкую дырочку Арсения, Шаст лижет его член. От этого Попова выгибает на постели и он почти давится собственным вздохом. Эффект неожиданности работает как никогда хорошо, поэтому, начиная двигать пальцем, Антон повторяет действие. На этот раз Арс только ёрзает на постели, то ли пытаясь насадиться сильнее, то ли продлить движение языка. Антон медленно вводит второй палец, на этот раз вбирая в рот головку члена Арсения. Он начинает медленно двигаться, лаская в двух местах одновременно, растягивая под себя пальцами и с каждым разом опуская голову все ниже. Когда Антон добавляет третий палец, стоны Арсения становятся громче, а рука, до этого сжимавшая простынь, путается в волосах Тоши. — Меняй, — на выдохе говорит Арс. Шастун немного меняет угол движения пальцев, теперь они касаются простаты при каждом движении. Арсений на грани. Он громко стонет и говорит с явной угрозой: — Шаст, меняй! Антон улавливает в голосе Арсения нужную интонацию, и тут же выпускает член изо рта, пережимая его у основания. Пальцы внутри замирают, но выходить из растянутой дырочки не торопятся. Шастун пристально наблюдает за Арсом. Мышцы пресса сильно напряжены, одна из рук крепко сжимает простынь, а вторая все еще покоится на голове Антона, глаза мутные, будто кричащие пошлое «трахни меня уже», а припухшие и покрасневшие от укусов губы призывно открыты. Шастун поднимается и целует их, горячо, пошло, засовывая собственный язык в чужой рот. — Ты такой красивый сейчас, — шепчет Антон, немного отстранившись, — почти жалею, что остановился. — Тош, ну давай уже, — отвечает Арсений, едва не хныкая. — Меняй, — тут же говорит Шаст, хитро улыбаясь и ничегошеньки не предпринимая. — Антон, не смешно, — говорит Арсений, пытаясь двигаться на замерших пальцах. — Меняй, — с напором говорит Антон, пару раз проходясь по простате. — Шаст, я хочу тебя, пожалуйста, — последнее слово Арса переходит в стон, потому что пальцы из задницы неожиданно исчезают. Антон скользит головкой по пульсирующей дырочке, но не входит, оттягивая сладкий момент. — Пожалуйста… — снова стонет Арсений, едва не насаживаясь самостоятельно. После этого Антону сносит крышу. Он вталкивается совсем не так аккуратно, как хотелось бы, опускает одну руку на член Арсения и, не давая времени отдышаться, начинает двигаться. Теснота Арса и его сладкие стоны подгоняют Антона к грани невероятно быстро. Он ускоряет движения рукой по члену Арсения. — Тоша, я сейчас, — последнее, что слышит Антон перед тем, как его настигает оргазм. Арсений тоже кончает, пачкая собственный живот и руку Антона. Они сменяют рваное дыхание поцелуями, укусами и смешками. — Я чувствую себя опустошенным. И курить хочу, — говорит Антон, наконец отстраняясь и откатываясь на другую половину кровати. — Меняй, — через силу раздаётся в ответ. — Пойду в душ. Если хочешь, присоединяйся, — говорит Тоша после небольшой паузы. — А вот не меняй, Шаст, — Арсений присаживается на кровати и улыбается. По всей видимости, его синякам под глазами не суждено пройти в ближайшее время.