***
Некоторое время спустя они отваживаются вернуться в клуб и почти чудесным образом находят среди толпы Рэйвен и Аню. Шея первой усеяна засосами и следами укусов. Кларк просто не может устоять перед комментариями, но Аня бросает на нее многозначительный взгляд, тем самым быстро закрыв ей рот. Примерно за час до полуночи они покинули клуб и сели в такси (что само по себе было чудом, ведь никто из них и подумать не мог, что к ним приедет такси в канун нового года, да еще и в Нью-Йорке) и направились обратно в квартиру Кларк и Лексы. — Напомни-ка мне, почему О и Линкольн нас кинули? Рэйвен закатывает глаза. — Не кинули они нас, — запинается она и на секунду призадумывается. — Они приедут к вам. У них был шикарный «семейный ужин» с семьей Линкольна. А, кстати, я пригласила Белла и его парня. — А меня сначала спросить не хотела? — Ты слишком трезвая, — решает Рэйвен, бросая Кларк маленькую пластиковую бутылку водки, которую до этого она держала между своих грудей. — Пей. Лекса отнимает бутылку у Кларк. — Нет, не пей. Это бензин и отрава. Кларк некоторое время смотрит на Лексу, прежде чем понять, что она сказала, и разражается смехом. — Ладно, не буду. У нас дома есть выпивка. — Линкольн принесет пиццу. Мерфи принесет закуски. У нас будет вечеринка. Они прибывают в жилое здание и обнаруживают четырех человек, стоящих в вестибюле с разной степенью раздражения. Один из них все еще оставался незнакомцем — молодой человек с каштановыми волосами и озорными глазами, выглядя самодовольным в своей кожаной куртке и аккуратной рубашке на пуговицах. — Так это твой мальчик? — слишком громко спрашивает Рэйвен. Беллами кивает. — Это... — Мерфи. Не Джон, Би, — перебивает его парень, озаряя всех улыбкой. — Он настаивает, чтобы я называл себя по имени, но я предпочитаю Мерфи. Или задница, если вам так больше нравится. — Это потому, что ты снизу? Аня шлепает Рэйвен по голове. — Это неприличный вопрос. — Так вы встречаетесь? — спрашивает Беллами, с любопытством разглядывая Рэйвен и Аню. Он видел их во время Рождества, но не совсем понял их отношения по понятным причинам. — Да, я застряла с этой су... — Рэйвен. Не только Беллами, но и все остальные шокированы тем, что Рэйвен на самом деле затыкается. — Твою ж мать, Рэйвен. Да ты под каблуком, — смеется Октавия. Рэйвен ворчит. — Может, мы все поднимемся в квартиру за алкоголем и забудем о моей су... — Рэ-эйвен. — Я хотела сказать «моей суперской девушке», засранка, — огрызается Рэйвен, поворачиваясь лицом к Ане. — Ой, да ладно, ты собиралась назвать меня сучкой, и ты ужасная лгунья. Рэйвен подходит ближе, с вызовом смотря на Аню. — И что ты сделаешь? Аня только пожимает плечами. — Ничего. А затем она проходит мимо теперь обиженной Рэйвен. — Сучка! — И я тебя люблю! Все вокруг смеются и принимаются медленно идти к лифту. Они умудряются втиснутся в кабину (Кларк утверждала, что она достаточно большая, чтобы вместить всю компанию), но все же в ней оказалось немного тесновато, однако они доехали до нужного этажа и зашли в квартиру, поражаясь ее масштабом, кроме, разве что, Рэйвен и Ани. — Вау, Кларк. У тебя потрясающая квартира, — комментирует Октавия. Она встает посреди гостиной и принимается с широкими глазами рассматривать линию неба, простирающуюся перед ними. — Это квартира Ле... — Это наша квартира, — перебивает Лекса. — И спасибо. — Ну так что? — начинает Линкольн. — Кто хочет выпить? — О, я хочу. Мне налей, — ухватывается за возможность Мерфи. — Я слишком трезв для этой встречи, я никого из вас не знаю. Беллами недовольно стонет. — Мерфи... — Что? Новый год же, Белл. Расслабься. И они пили. Много. На самом деле, настолько много, что остаток ночи прошел как в тумане. Кларк может отчетливо вспомнить лишь несколько отдельных моментов. В полночь они вышли на крышу здания, чтобы посмотреть фейерверк, и Кларк целовала Лексу с таким напором, что им обеим потребовалось несколько минут, чтобы перевести дыхание. Она не помнит, кто их сфотографировал в этот момент, но несколько дней спустя она сунула руку в карман своего пальто и обнаружила там полароидный снимок, на котором они с Лексой выглядели как две пьяные идиотки, целующиеся в полночь под взрывы фейерверков вдалеке. Она вставила эту фотографию в рамку. Еще она помнит, как они развалились на диване около двух часов ночи и долго разговаривали с Линкольном о том, какие у них «сумасшедшие сучки». Лекса принялась мучить ее щекоткой до тех пор, пока она не подчинилась и не признала, что Лекса не сумасшедшая, да и вообще самая умная и лучшая жена на всем белом свете. А следующее, что она помнит, — как в час дня проснулась с невыносимой головной болью, которая слишком напоминала то утро, произошедшее не так уж и давно. Кларк лежит на кровати, а Лекса растянулась у нее на животе. Она чувствует, что рядом валяется еще одно тело, и, повернув голову, видит, что это калачиком свернувшийся у изголовья Беллами. Она бы с радостью поспала еще немного, но голова стучит, а мгновение спустя и скручивает живот. Она бросается в ванную с такой скоростью, что просто сбрасывает с себя Лексу и не замечает отключившегося в ванной Мерфи. Выблевав чуть ли не все, что она когда-либо ела в своей жизни, она ложится на пол и стонет. — Твою ж мать. — Понимаю. Она настолько измучена, что даже не реагирует на голос Мерфи. — Я хочу умереть. — И я. — Мы совершили ошибку. — Это точно. — Единственное утешение — Рэйвен тоже помирает. Как раз в этот момент в ванную, спотыкаясь, входит позеленевшая Лекса. Кларк садится с недовольным ворчанием, чтобы подержать ей волосы и потереть спину, пока та повторяет ту же чистку желудка, что и она несколько минут назад. — Мне очень жаль, что тебе плохо, — бормочет Кларк, выводя круги на спине Лексы. — Но нам было весело. Не забывай об этом. Лекса стонет. — Кларк, заткнись. У меня все болит. Кларк ложится на холодную плитку и хлопает по месту рядом с собой. — Давай, ложись. Обещаю, это поможет.***
Некоторое время спустя Аня, использовав запасной ключ, заходит в квартиру Кларк и Лексы. Она обладает чудесной способностью не страдать от похмелья, в отличие от всех остальных, и, таким образом, является единственным функционирующим человеком в компании. В квартире она обнаруживает все еще крепко спящих на диване Октавию и Линкольна. Она осторожно ставит рядом с ними два пластиковых пакета и стакана с водой. Судя по бутылкам и банкам, разбросанным по кухне, они не в лучшем состоянии. Рэйвен осталась страдать в своей собственной квартире, проклиная весь мир и отвратительно воняя. Аня приготовила ей коктейль под названием «лекарство от похмелья», который, по оценке Рэйвен, на вкус как рвота, но она все равно его выпила, а затем заползла обратно в ванную и попросила ее сходить и убедиться, что все ее друзья пережили эту ночь. И поэтому она поднимается по лестнице и входит в спальню Лексы и Кларк, только чтобы найти отключившегося на кровати Беллами, а остальных троих — в ванной, жалующихся на жизнь. — Ну, как вам 2016? — ухмыляется она, внимательно наблюдая за страдальческим выражением лица Лексы. — Я хочу умереть, — ворчит Лекса. — Алкоголь — тот еще дьявол. — Да-да, — бормочет Мерфи из ванны. — Кто-нибудь из вас пил воду? — Э-э... нет? Аня закатывает глаза и направляется на кухню, возвращаясь оттуда с тремя большими стаканами воды и таблетками аспирина. — Давайте, вставайте. Говорю как врач. — Если я встану, то умру, — морщится Кларк. — Я и тут помру, но я бы предпочла медленную смерть. Лекса стонет. — Почему мы были такими глупыми? — Это называется Новый год, Лекса. — Я правда хочу умереть. Кларк выпускает смешок, и все в ванной одаривают ее растерянным взглядом. — Что может быть смешного в такой момент? — Я только что вспомнила день, когда узнала, что жената. — И? — И все было точно так же. Я помню, как сказала, что у меня «худшее в жизни похмелье». Кажется, я ошиблась. Это худшее похмелье в моей жизни. Лекса ворчит и шлепает Кларк, оставляя свою руку на ее груди. — Надеюсь, ты не хочешь сказать, что брак со мной — то же, что и похмелье. — Нет, конечно, нет. Я хочу сказать, что он еще хуже, чем похмелье. Лекса фыркает, зная, что Кларк шутит. — Ты идиотка. — И я тебя люблю, Лекса. Но могу умереть. — Я подержу твои волосы.