Последний император

      Знакомство с четой Хапхазед вышло примерно таким же сумбурным, как и с их дочерью, лишь по той причине, что принц не угадал с его исходом. К концу поездки, Лелуш был готов к чему угодно, прикинул различные худшие варианты, но даже так оказался прав едва ли наполовину.               Истина оказалась, как всегда, где-то рядом. То, что Прикетт могла пойти в своих родителей характером и поведением, что ожидаемо, подтвердилось, но лишь частично. Уильям Хапхазед оказался на редкость нормальным, адекватным мужчиной с приятным характером, располагающим лицом с бесконечной усталостью и признаками хронического недосыпа. Выглядел он как человек, живущий на работе и живущей этой самой работой. Высокий, статный, коротко стриженый шатен с заметной сединой, тронувшей его волосы и с короткой, ухоженной бородкой. При общении с ним, у Лелуша создавалось впечатление, будто сама эта встреча была очередной работой для аристократа. Утомительной, но обязательной. А также чувствовалось… облегчение?               А вот Эбигейл Хапхазед… можно сказать, что Прикетт многое почерпнула у своей матери, но выяснилось это значительно позже. Поначалу, женщина, как и положено, молча стояла рядом с мужем, пока Лелуш вел с ним разговор, а после, когда Уильям ее представил, поклонилась и выразила почтение, более не вступая в разговор, лишь молча улыбаясь. Выглядела, при этом, женщина достаточно экстравагантно: взъерошенные длинные, ниже поясницы, черные густые волосы, бледная кожа, одежда, судя по всему, была собственной работы. В облаченных черными перчатками руках она сжимала тонкую трость. Уже по внешнему виду можно было уловить некую схожесть с Прикетт, будто бы непредсказуемость, как черту характера, попытались выразить во внешнем виде, сохраняя в этом хаосе определенную гармоничность. И Эбигейл выглядела гармонично, кроме того, в отличие от дочери, оставалась вполне спокойной и тихой. Но, как оказалось, в тихом омуте…               Ни граф, ни его жена, никак не отреагировали на то, что Лелуша сопровождала молчаливая и вечно мрачная Рена. Казалось, что отца семейства больше волновало, какое впечатление он сможет произвести на принца, в то время как женщину будто бы вообще ничего не волновало. И если озабоченность графа еще была понятна, то поведение его жены немного напрягало. Мальчик умело читал людей и если граф читался без проблем, сама Прикетт вызывала затруднения, но она достаточно открыто показывала и говорила, чего хочет и о чем думает, то Эбигейл не читалась совсем, оставаясь загадкой. Единственное, что заметил Лелуш — ее улыбка  стала чуточку шире при виде его новой служанки.               Лелуша расположили в лучшей гостевой комнате, тут же пригласив на обед, назначенный на полдень. Дом блестел, слуги глубоко кланялись и быстро, но без суеты, перемещались, готовясь к скорому приему пищи. Прикетт упорхнула в свои покои, сказав, что ей надо «проверить свои наряды», оставив принца на попечении тоскливо вздохнувшего отца. Лелуш прекрасно понимал его и даже проникся. Он только познакомился с девушкой, а ведь Уильям терпел ее поведение с рождения…               Но открыто он никак не высказывался как-либо негативно про свою дочь, напротив. Отметил ее бесконечный позитив и энергию, честно указал на немного сложный характер, но признался, что любит ее любой. В целом, ознакомительная прогулка прошла без эксцессов. Принц ожидал вопросов от графа, но тот их не задавал. Может быть из-за статуса гостя, а может он просто не хотел нагружать их беседу. Лелуш был не против. В любом случае, им еще предстоит все обговорить, после его заявления о помолвке. То есть, уже этим вечером.               Сделать заявление Лелуш решил сразу после окончания обеда, дабы не затягивать. Волнения по этому поводу он не испытывал: возможно потому, что все это было по совместному расчету, а может потому, что ранее он делал более дерзкие и громкие заявления. Заявления, меняющие не только его жизнь, но и жизни многих других, после которых уже не было пути назад. Тогда он рисковал, постоянно ставил свою жизнь на кон, ходил по краю. Он подвергал риску других.               Разве обычное признание в любви может заставить его волноваться? Нет. Он лгал всю свою жизнь, сколько себя помнил. Лгал всем: врагам, союзникам, близким. Семье. Подобная же ложь едва ли могла вызвать хоть сколько-то сильные эмоции, обычная рутина, на которую он уже и внимания не обращал. Поэтому, как только с обедом было покончено, Лелуш заявил о своих чувствах, с присущей настоящему принцу уверенностью и серьезностью.               Но вот реакция родителей девушки была не такой, какой он себе ее представлял. Тишина после заявления была слишком долгой, тягучей и осязаемой. Ахнула Эбигейл, а спустя время, прозвучал полный сомнений голос графа Хапхазед:               — Ваше Высочество… вы уверены?               После подобного вопроса, Лелуш уже не мог сказать, уверен ли он…       — Прикетт, моя драгоценная дочь! Чудный поворот, принц чувства признал. — Эбигейл приложила ладонь к щеке, и склонила голову. Ее взгляд скользнул на мальчика. — Скажите мне, Ваше Высочество, забрать Прикетт себе, не значит ли частью семьи нашей стать?               «О, великолепно, белый стих. Теперь понятно, почему она все это время молчала», — Лелуш мысленно закатил глаза. Похоже, что каждый член семейства Хапхазед был, по своему, уникален.               — Я понимаю, что это могло прозвучать неожиданно, но таковы мои чувства, — принц положил руку на сердце, словно демонстрируя этим искренность своих слов. — Разумеется, это также означает союз между нашими семьями.               — И наше с Лелушем свадебное путешествие, — хитро улыбнулась Прикетт, бесцеремонно перебив мальчика. — Отбываем уже завтра!               Лелуш лишь прикрыл глаза. Он планировал обсудить момент с их отъездом только вечером, наедине с графом, но неугомонная Хапхазед решила не ждать. Обозначить их поездку таким образом… Уильям, словно, почувствовал растущее раздражение принца.               — Прикетт! — он устало приложил ладонь к лицу. — Дочь моя, мне кажется, что ты… несколько торопишь события. Его Высочеству наверняка хочется отдохнуть после дороги, кроме того, нам надо обговорить некоторые детали…                       — Уильям, муж мой, ты настолько умен! Но что обсуждать, мы почти уж семья. Прикетт, дорогая, не слушай отца. Только мы осознаем значимость решений стремительных.               — Эби, любимая, и ты туда же. — Граф обессиленно откинулся на спинку стула. — Пожалуйста, не надо торопить Его Высочество.               «И не надо ему навязываться», — так и читалось между строк.               — А мне кажется, что Лелуш не против, — Прикетт подмигнула принцу. Лелуш явно ощутил, как у него задергался глаз.               — Ох, дорогой, не будь так серьёзен! — вновь заговорила женщина. — Молодость очень быстро проходит. Прикетт мила и очень активна, не может ведь принц отказать своей леди? — последнее было сказано непосредственно мальчику, словно Эбигейл было кристально ясно, кто именно являлся инициатором идеи совместной поездки. Глаз принца задергался сильнее. Но выбора не было.               — Все так, мы спланировали это с Прикетт еще до нашего приезда, — смиренно выдохнул Лелуш. Похоже, что придется озвучить важнейшую часть сейчас, не дожидаясь вечера. Раз уж Эбигейл решила им подыграть… — Кроме того, граф Хапхазед, у меня к вам небольшая просьба.               — Все что угодно, Ваше Высочество, — с готовностью ответил аристократ, обратившись в слух.               — Нам нужно, чтобы на время нашего путешествия официально и для всех мы оставались дома, — вместо принца заговорила Прикетт, хитро улыбнувшись. — Наша поездка должна остаться в тайне, отец.               — Ох, Прикетт… — Уильям уронил свое лицо в раскрытые ладони. Лелуш прекрасно понимал его. Судя по всему, для него это выглядело как очередная авантюра его дочери, последствия которой придется разгребать ему.               А вот улыбка Эбигейл стала шире. Их просьба показалась ей интересной.               — Конечно, вашу тайну мы сохраним. Ведь это НАШ принц нас попросил. Мы найдём, чем занять себя здесь вдвоём, хорошо желаем и вам отдохнуть!               — Милая, пожалуйста, не усложняй ситуацию, — громким шепотом произнес граф. Это звучало… довольно привычно. Похоже, что мать с дочерью всегда были на одной волне.               Женщина, не теряя улыбки, повернулась к супругу:               — Уильям, любимый, разве есть здесь выбор иной? Нам предложили — я соглашаюсь. Неужели не хочешь остаться со мной? — Эбигейл вопросительно подняла бровь. И Лелуш и Уильям, оба уловили явный намек на возможную конфронтацию. — Принц, вот, не боится быть с нашей Прикетт, не страшись и ты.               — Верно, это все-е-е по желанию принца, нам не положено перечить члену королевской семьи, — нараспев произнесла девушка, важно и довольно покивав головой.               Не давая и слова сказать графу, Эбигейл вновь заговорила, решив подвести итоги:               — Истинно, пред волей принца склоняясь, мы, не переча, всё исполняем. На время, что вы не вернётесь, мы здесь вдвоём, от гостей всех закрыты. Так рады мы, Прикетт, благословляем! Просим лишь, принц, о милости вашей: нашу Прикетт беречь и делать счастливой. Друг о друге заботьтесь, любите, не ссорьтесь. Не будем гадать, что же ждёт вас потом. Живите здесь и сейчас, не откладывая планы на завтра. Этот же день мы отметим как начало союза!               Мужчина устало потер переносицу, а вот Лелуш серьезно задумался: а не лучше было бы связаться с какой-нибудь семьей, члены который видели бы в нем лишь способ подняться по социальной лестнице? Их, хотя бы, он мог понять, зная, чего ожидать в будущем…       — Ну?               — Сорок семь.               — Что “сорок семь”?!               — А что “Ну”?               Прикетт прошила взглядом сидящего в кресле Лелуша и шумно выдохнула. Черты ее лица смягчились, но недовольство никуда не делось.               — Синдикат, — с натянутой улыбкой напомнила она. — Ты должен ценить мое терпение и выдержку чуточку больше. Я ведь могла начать расспросы еще в пути.               — То есть то, что ты расспрашивала о Синдикате и моей к нему принадлежности у Гилберта, называется твоей выдержкой? — вопросительно приподнял бровь принц.               — Ах, Лелуш, если бы только умел смотреть на вещи шире, — театрально вздохнула девушка. — Какой мне смысл спрашивать кого-то о тебе, когда вот он ты! Рядом! Только руку протяни. Я просто убивала время. Но ты… убиваешь мое терпение.               — Ладно, — мальчик отложил в сторону книгу. Прибыв в резиденцию Хапхазед, у него образовалось свободное время, так как связь с агентами тут держать не получится, встречи не проведешь. Но… кто даст ему отдохнуть? Вопрос риторический. — Даже если я тебе расскажу, не факт, что ты поверишь.               — Да я уже не верю, — небрежно махнула рукой Прикетт. — О тебе столько слухов ходит, один чуднее другого. Но слухи на то и слухи, чтобы появляться по любому поводу, — менторским тоном произнесла девушка, важно подняв указательный палец. — Хотя, кто знает, какие из них правдивые. Главное то, что о твоих связях с Синдикатом я уверена, но, при этом, подобных слухов еще не слышала. Наводит на мысль, не думаешь?               — О каких слухах идет речь? — поинтересовался Лелуш. Было интересно, что именно Прикетт посчитала за слух, да и вообще, какие истории рассказывает народ.               — К примеру, что возвращение изгнанного после рождения принца во дворец было обусловлено желанием покойного короля вкушать изысканные блюда, которые, по рассказам прислуги, готовил маленький принц, обучившись необычным рецептам в своей ссылке. Дескать, причудливые блюда были настолько изумительны на вкус и необычны на вид, что старый король рискнул испробовать кусочек, растаял и простил всё, искренне раскаявшись  в своих поступках…               Лелуш аж поперхнулся от такой истории. Люди склонны придумывать разные небылицы, основываясь на своих догадках и предположениях, но связать его возвращение с теми блюдами, которые он недавно приготовил поварам… Зато он точно знал, кто выступал источником слухов.               —… до недавнего времени это было неизвестно, ведь бывший король строго-настрого запретил своему сыну готовить для кого-либо еще, — самозабвенно продолжала рассказывать Хапхазед. Принц же начал понимать, в чем тут дело. — Но после его смерти запрет спал и маленький принц, воспротивившись запрету, решил приготовить для кого-то, кроме короля…               — Ты ведь эту историю только что придумала? — укоризненным взглядом посмотрел на нее Лелуш. Прикетт по-детски показала язык.               — Хорошая же версия, скажи! — Лелуш устало закатил глаза. — А так поговаривают, что принц готовит вкусные и необычные блюда, а также обучает поваров, чтобы те готовили именно эти блюда. В качестве твоей будущей жены, я требую и мне что-нибудь приготовить!               — Ты же говорила, что свадьбы не будет, обойдемся помолвкой, разве не так?               — Я много чего говорила, — пожала плечами Хапхазед. — В любом случае, когда еще представится возможность вкусить пищу, приготовленную кем-то из королевской семьи! Вот так история! Станет семейной легендой, очередной. Но мы отвлеклись. Синдикат, — напомнила девушка.               Принц сел поудобнее. Он долго думал, что именно рассказать неугомонной девушке, как подать информацию. Прикетт достаточно прозорлива, хитрить с ней сейчас означало создать себе проблемы в будущем. Выбранный им вариант был рискован, но Лелуш рисковал в любом случае.               Версию, которую он решил изложить, была составлена из щепотки правды, правильно расставленных акцентов и абсурда. Говорить всей правды он не собирался, лучшим вариантом было преподносить информацию дозировано, следя за реакцией. Абсурдность же выступала как подстраховка на случай, если информация станет общедоступной.               — Верно, Синдикат. Ты, наверняка, слышала о репутации этой организации. — Прикетт согласно кивнула. — Это, пожалуй, одно из тех неприятных последствий расширения небольшой группы, кем мы были изначально. Хотя «Мы» звучит достаточно громко, ведь раньше я не принадлежал к этой группе. Я стал ее членом… случайно.               — И стал главой? — фыркнула Хапхазед. — Неплохо ты вырос!               — Скорее, одним из отцов-основателей того Синдиката, который сейчас у всех на слуху, — пожал плечами Лелуш. — Номинальным, если быть точнее. В оправдание группы хочу заметить, что основные цели у них не изменились, но подход стал более…радикальным. Несколько лет назад, когда я только познакомился с первыми членами этой организации, они занимались защитой простолюдинов и налаживанием связей с более лояльными к крестьянам аристократов. Как оказалось, сочувствующих среди благородных хватало. Так они и вышли на меня.               — Хм. — Девушка задумчиво скрестила руки.               «Именно, ты наверняка слышала слухи о моем отношении к слугам во дворце», — подумал про себя Лелуш, не меняясь в лице. — «Соотнести озвученные цели Синдиката со слухами получится без проблем. Лояльный к простолюдинам принц это лучший союзник для подобной организации».               — Но с ростом организации, менялись и методы ее членов, — продолжил мальчик. Прикетт слушала, не перебивая. Либо очень увлеченная интересной историей, либо стараясь уловить ложь в словах Лелуша. Однако бояться того, что его слова прозвучат неубедительно, принц даже не думал: лгать для него было так же просто, как и дышать. — Быстро пришло осознание, что  героически биться с устоем в обществе, дело гиблое.               — Не очень понимаю связь между финансовыми махинациями Синдиката, его давлением на участников торговых сделок и борьбой за права простолюдинов.               — Выгода. — Лелуш благодарно кивнул Рене, которая поднесла ему дымящуюся чашку с ароматным чаем. — Главы Синдиката быстро осознали, что для борьбы с аристократией, им нужна сила. Нужны средства, источники дохода, налаженные связи, партнеры. Аристократия — это сила: военная и политическая. Это устоявшийся социальный порядок. Поэтому Синдикату нужно было обзавестись собственной силой. А учитывая то, что организация работает вне законов королевства, то и подход для этого был выбран наиболее эффективный. Купить, кого получится и запугать тех, с кем не договориться.               — И в чем тогда твоя роль?               — В налаживании связей. Лояльные аристократы охотнее идут на сотрудничество, когда осознают, что Синдикат поддерживает Лелуш Викторианский. — Принц с наслаждением отпил из чашки. — Некоторые потому, что считают, что поддержка принца означает неофициальную поддержку короны, а некоторые думают, что это готовящийся переворот. Мало кто всерьез воспринимает меня.               — Да, в это… сложно поверить, — озадачено хихикнула Прикетт. — Что Синдикату помогает мальчик твоего возраста, пускай и принц… Я бы сказала, что они тебя используют. Тебя и твой статус.               — Знаю, — согласился Лелуш. — Их можно понять.               — То есть нарастающие волнения крестьян в королевстве — ваших рук дело?               — Отчасти. Синдикат способствует защите интересов простых людей, люди смелеют и начинают противиться воле аристократов. Все чаще столкновения происходят без нашего ведома и контроля, что говорит о том, что народ начинает проявлять свою позицию самостоятельно. Из этого вытекает цель моей нынешней поездки.               — Встреча с кем-то из взбунтовавшихся простолюдинов? — удивленно спросила девушка. Лелуш молча кивнул. — Надо же. Я бы и не подумала, что преступная организация на самом деле занимается благим делом. Да и сейчас не подумаю, больше похоже на сказку, откровенно говоря.               Принц усмехнулся.               — Ты хотела знать, что меня связывает с Синдикатом, я рассказал, а верить или нет, это уже твое дело. Естественно, прошу тебя не распространяться об этом.               — Пф, ты за кого меня держишь? — надменно вздернула носик Хапхазед. — Я умею хранить секреты. Лучше скажи, когда отправляемся?               Лелуш нахмурился. Сейчас был самый ответственный момент, нужно было сбросить Прикетт с хвоста. Пускай она и не подвергла критике организацию и ее деятельность, но он все еще не мог предсказать, как поведет себя девушка в присутствии повстанцев. Ему еще предстояло наладить отношения и работу с Иридой, а Прикетт была фактором, который мог все испортить. Действовать в отношении Кроу следовало аккуратно, озорная аристократка могла испортить впечатление и отношения своим несерьезным отношением.               Прикетт, в свою очередь, так просто не отстанет, однако был один вариант. Если Лелуш правильно понял и прочитал образ девушки, ее поведение, то этот способ должен был сработать.               — Прости, но я отправляюсь один, — твердым голосом произнес принц.               — Вроде бы я уже говорила, что это не вариант…               — Прикетт… — голос принца стал мягче и тише. Также в нем появились уставшие нотки. Лелуш смотрел прямо в глаза девушке, не отрываясь. Его взгляд был не по детски серьезен, в нем чувствовалось переживание. — Я не хочу подвергать тебя опасности, пойми это, пожалуйста. Знаю, ты очень хочешь поехать со мной, но это слишком рискованно, а я не хочу рисковать. Только не тобой.               Хапхазед понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать сказанное. Она явно стушевалась, на секунду опустила глаза, а потом хмыкнула и отвернулась в сторону.               — Так и скажи, что моя компания тебе в тягость. Пф, у меня есть и другие дела, езжай куда хочешь.               «Похоже, она и правда не умеет реагировать на искреннюю заботу», — улыбнулся про себя принц. Он рассчитывал, что на уговоры уйдет больше времени, но нет. Глядя на покрасневшие ушки девушки, которая недовольно что-то бубнила себе под нос, Лелуш уже прикидывал план встречи с повстанцами.         Путь до Ронделла занял несколько дней. Портовый город встречал их группу широко открытыми воротами, у которых дежурила пара тепло одетых стражников, которые переминались с ноги на ногу, утрамбовывая под собой снег. Завидев несколько крытых фургонов, они уже намеревались подойти, но подпирающий стену Хок со скучающим видом махнул им рукой и они вернулись на пост. Выйдя вперед, он кивнул управляющему первым фургоном Гилберту.               — Долго вы, — в своей манере недовольно произнес он, после чего взобрался и сел рядом. — Были проблемы?               — Да так, — нервно усмехнулся Стервятник. — Была одна, отпала уже. Куда едем?               — После ворот налево, там покажу.               На первый взгляд город жил обычной жизнью: туда-сюда сновали рабочие, бродили простые прохожие, двигались по маршруту караульные, спешили по делам купцы. Ничто не говорило о произошедшем восстании, даже на въезде в город висел флаг с фамильным гербом лорда, который правил городом. Лишь на въезде в верхний город караулил целый взвод стражи, были расставлены палатки с символами лекарей. Сам же проезд был закрыт.               При виде Хока, стражники без вопросов освободили проезд и впустили фургоны внутрь. Добравшись до заднего двора большого двухэтажного гильдейского здания, фургоны остановились. Из них начали выходить люди.               — Господин Зеро, рад нашей встрече, — кивнул Хок принцу, когда тот выбрался из фургона. Облачен он был в свой образ и в ближайшее время менять его он не планировал.               — А уж я-то как рад, — хмыкнул мальчик, отчего лицо Стервятника недовольно скривилось. — В любом случае, ты отлично поработал, не взирая на некоторые… упущения. Ситуация все еще под нашим контролем, так что хвалю. Что по подготовке людей?                — Неплохо, учитывая прошедшее время, но недостаточно, чтобы всерьез противостоять короне и полноценным войскам. Чарли хорошо поднимают общую боевую подготовку, но десяти наставников слишком мало, пускай они и члены Волчьей стаи. Я имел смелость завербовать плененных стражников. Многие сержанты и младшие офицеры, без долгих уговоров, согласились встать на нашу сторону и начать обучать ополченцев. Со старшими… не вышло.               — Хорошо, особые боевые качества от ополченцев не потребуется, достаточно, чтобы слушались приказов и знали, за какую сторону держать оружие.               — Это не проблема, но на большее они вряд ли сгодятся. Костяк сопротивления составляет группа Кроу, у них есть боевой опыт, но навыки на низком уровне. Остальные же — это простые ремесленники и землепашцы, которые, кроме как копать землю, ничего не умеют.               — Этого вполне достаточно. — Лелуш шепнул пару слов Рене, после чего та поклонилась и направилась к одному из фургонов. — Нам не полномасштабные наступательные бои вести, в этом нет нужды. А вот умение копать землю будет весьма кстати. Что скажешь о самой Кроу?               Хок внезапно скривился в неровной улыбке.               — Чудовище, если одним словом, не иначе. Изначально ее навыки были и так на приличном уровне, но не ровня именитым рыцарям, сейчас же… не уверен. Она быстро учится, схватывает все на лету, фехтование дается ей легко, с недавнего времени даже меня теснит во время спаррингов… Зеро, она сейчас как раз на разминке со своими людьми, можете сами во всем убедиться.               — Тогда веди, — кивнул мальчик.       На просторной тренировочной площадке бегала колонна людей, которую возглавляла Кроу. Каждую минуту девушка громко давала команду и вместе со всеми останавливалась, чтобы выполнить какое-то из упражнений. Судя по виду тренирующихся, приседали и отжимались они уже прилично. После выполнения упражнения, колонна вновь начинала бежать. Если кто-то вываливался из строя или отставал, инструктора быстро возвращали человека на место.               Заметив Хока и Зеро, Ирида что-то крикнула, и ее сменил следующий за ней мужчина, встав во главе колонны. Послышался облегченный вздох. Несмотря на холодную погоду, девушка была одета легко, после тренировки ее тело пылало. Подойдя, она поздоровалась:               — Зеро, рада нашей новой встрече.               — Взаимно, — Лелуш стянул с руки перчатку и протянул ее девушке. Кроу на секунду замешкалась, после чего аккуратно пожала руку мальчика. — Поздравляю с первой серьезной победой и соболезную семьям погибших в ходе сражений. Я понимаю, что слов мало для выражения всех почестей героям, но у нас мало времени, а дел еще очень много.               — Верно, — она согласно кивнула. — Мне надо немного времени, чтобы привести себя в порядок. Встретимся через полчаса здесь, в офицерском корпусе. В здание администрации не приглашаю, оно сейчас… не в лучшем виде.               — Будет чудесно, если там соберутся и остальные. Нам предстоит многое обсудить.               — Договорились. — Ирида развернулась и двинулась в сторону казарм. Проходя мимо бегающих, она громко огласила: — Еще десять кругов!               Ответом ей был многоголосый унылый стон.

***

      — То, что ты предлагаешь, Зеро, невозможно! — взорвался недовольством Грэг. Остальные согласно закивали. — Нам нужно готовиться к обороне города! К осаде! Мы должны удержать его любой ценой, иначе все наши старания напрасны!               Новость о прибытии Зеро и его людей быстро разлетелась среди людей. Действующий от его имени Хок успел набрать репутацию, зарекомендовав себя и своих людей как надежных союзников, да и после битвы за Ронделл в город начали стекаться другие подчиненные Зеро, среди которых были суровые на вид инструктора. Их лидер представил группу как Чарли, и сообщил, что теперь они будут заниматься боевой подготовкой. Под их руководством прогресс пошел в гору, что не удивительно, ведь даже бывалые воины были удивлены их необычными методиками и тренировками. Ожидаемо, что воодушевленные такой поддержкой, товарищи Ириды подумали, что если подчиненные Зеро настолько способные, то он сам сможет чуть ли не руками тучи развести.               — А что дальше? — спокойно поинтересовался Зеро. Детская фигура сильно выбивалась на фоне рослых мужчин, собравшихся в кабинете, где раньше заседали городские офицеры. За столом было чуть меньше десятка людей.  — Думаешь, что корона и аристократы отступят после неудачного штурма? — Он перевел взгляд своей маски на остальных. — На что вы надеетесь? Без снабжения город долго не проживет, а снабжать вас некому. Нет у мятежников союзников, некого вам ждать. Вас либо сокрушат силой, либо заморят голодом.               — И поэтому ты хочешь разослать людей из города? Чтобы набрать союзников? Да, может быть, кто-то к нам присоединится, но что толку, если мы не успеем их вооружить и обучить? Да и нельзя оставлять город без прикрытия.               — Безусловно, потеря города будет большой утратой, но поймите одну простую вещь, — Зеро наклонился вперед. — Наша сила не в захваченных территориях, а в контролируемых. А контролировать можно и без прямого захвата.               — О чем вы, господин Зеро? — прокряхтел старик Берчи, нахмурив густые брови.               Зеро встал со своего места.               — Наша сила заключается не в военных ресурсах и не в подготовке, а в идее. Идее, что способна переманивать на свою сторону других людей, разжигая в них огонь. Сейчас королю очевидно, куда направлять солдат, где надо сосредоточить удар. Но что если вспышки мятежей начнутся по всему королевству? Куда ему отправлять войска? Наша задача — поддерживать вспыхнувший огонь, не давая ему потухнуть. Заразить идеей как можно больше регионов.               Мальчик неспешно прошелся по вдоль заседающих за длинным столом мятежников.               — Но просто поддерживать огонь недостаточно, его надо раздуть. Не все понимают, чего мы хотим добиться. За что боремся. Для многих людей даже мысль о том, что можно бороться, кажется глупой или обреченной на крах изначально. Мы обязаны продемонстрировать всем, что это не так, что в наших силах изменить устоявшийся порядок. И мы обязаны раскрыть глаза людям, показать, что нынешний порядок порочен и не имеет право на существование.               Сделав круг, он вернулся к своему месту во главе стола. Расправив плечи, он вновь заговорил.               — Друзья, это начало войны, время проявить решимость! Мы создадим такую армию, которая не проиграет короне: Народ! Страну! Мы первыми нанесем удар, сокрушим аристократию и ее порядки, принесем людям справедливость, которую они жаждут!               Зеро сел на свое место, сложив руки в замок перед собой.               — Но я считаю, что за любой идеей должен стоять четкий план. И у меня он есть.