Книга Бытия

      Саларианцы всегда выделялись на фоне других представителей развитых цивилизаций. При скоротечном жизненном цикле, слабости физического развития они обладали - все до единого - выдающимися интеллектуальными способностями.       - Юно, - с заметной раздраженностью представился саларианец, явно невзлюбив бросаться именем первому встречному.       - Я ему доверяю, ты теперь тоже.       Большие саларианские глаза, равнодушно поедающие меня вниманием, лишились угрожающего выражения и смягчились до обычного контакта с глазами туарианца. Они начали вести беседу между собой на уровне громкости, которая была доступна мне.       Интерес к тёмным делишкам был минимальным. Я занялся изучением убранства небольшого помещения коробчатой формы, спрятавшегося глубоко под клубом, сетью воздуховодных шахт. Продув сильный. Я зябко дрожал и по возможности разогревался, обхватив плечи крепко-крепко ладонями, водя ими в темпе, чтобы создать трение.       Саларианский и турианский организм, как я отметил, легко переносили низкие температуры, и не проявляли симптомов обморожения: они спокойно беседовали, одиноко жестикулировал саларианец, пока турианец тяжело или отрицательно мотал, или согласно кивал, а амфибия не обращал на внимания на скудные ответы, продолжал красочно рисовать образы, формируя их руками с собственных слов, чтобы материализовать наброски мыслей в приблизительную реалию, как обрисовывает фотогеничная память высокогоразвитого существа. Это тяжело, как мне кажется, - помнить всю жизнь, будто это случилось секунду назад.       Я немного выпал из общения и общества разговаривающих, заступил на небольшую панель, прижатую к стене. Вместо обычной стены здесь было полно мини-отсеков квадратного вида, и они все были идентичного размера. Благодаря им, формировалась стена. Некоторые были выдвинуты - содержимое в них отсутствовало.       Наклонившись над таким контейнером, мне удалось понять, что у них бывает разное содержимое. В первую очередь, это запах. Матовое содержимое было влажное, необычной расцветки. Фиолетовый оттенок, замешавшихся в красном. В оба виска ударил оглушительный звон. В слишком глубокой части контейнера, где было так темно, что хоть глаз выколи, человеческому зрению поддалось во внимание выделяющийся одинокий предмет - чей-то окровавленный глаз.       Моя нога пропустила ступеньку. И внезапная пустота меня дезориентировала. Спотыкаясь, я оказался возле Атилуса, и крепко сковавшиеся ручища восстановили положение в пространстве. Я развернулся. По скудному выражению турианской мимики я осознал, что сейчас у него застыл вопрос: «что ты творишь, кожаный дурила?»       - Я в порядке. Не удержал равновесие и споткнулся.       - И это нас называют слабыми физически...       - Замёрз?       - Нет.       - Тогда переставай дрожать, скоро пойдём.       Юно цыкнул. Мы смолкли. И он продолжил говорить монотонным, усыпляющим голосом:       - Я очень рискую собственной репутацией, раскрывая факт, что заказчиков несколько, и они, как бы это ни звучало странно, являются вековыми конкурентами из-за родового конфликта. Они преследуют общую цель. Мы можем вдвойне обогатиться, если сможем выполнить конкретные цели, сопрягающиеся между собой, но ни в какой степени и опасной вероятности не лишающие преимущества ни того, ни другого заказчика. Одному клиенту надо собрать информацию об артефакте и его методе эксплуатации, а другому - доставить для самой эксплуатации. Одному здесь не справиться. Нам придётся разделиться на две команды. - Быстрый темп рассказчика прервался. Я в первые ощутил, что очень рад, что наступила тишина. К такому быстрому темпу речи на первый раз дискомфортно привыкнуть. Саларианец поднял вертикально вверх руку и, опустив, указал на меня: - Вам повезло в меньшей степени, потому что вы в моей команде, и нам достался довольно деспотичный заказчик. Мы технически подписались под группу самоубийц: без результата нас ждёт биологическая, принудительная смерть в руках неопытного зверского мучителя. В неопытных руках, я подмечу, у нас больше шансов закончить цикл без длительных эпизодов существования в желании закончить естественные функции организма.       - Почему с тобой в команде не я? - Атилус грозно выступил вперёд. - Он - неопытный, слабый, бесполезный. - Пытаясь загородить большой рукой меня, он говорил больше не с попыткой задеть или оскорбить, а скорее защитить. - Я буду с тобой. Он не нужен на этой работе.       - Он не очень радушен к военным турианского происхождения.       - Тогда почему он не со мной? - недовольно воскликнул здоровяк.       - Для твоего дела нужен техник. Он уже имеется.       - А для чего тебе Немо?       Юно моргнул пару раз, хотя обычно его большие веки не смыкались:       - Ему нравятся представители, чья структура имеет незащищенный природными механизмами вид, форму. Саларианцы, люди, азари. Моё мнение: это его садисткие наклонности, - заключил саларианец. - У него сейчас высокий спрос на людей.       - В каких планах?       - Он изучает анатомию людей - мужского и женского пола.       - Духи, на кой ему это? И каким путём?       Вокруг Атилуса росло напряжение. Я прервал их диалог неторопливой, расторопной речью:       - Он всё продумал, - я кивнул на саларианца, - и будет намного лояльней нашему заказчику иметь дело... с теми, кто по с своей природной специфике интересен ему.       - Это всё равно плохая идея.       - Очень плохая, что выглядит очень хорошо, - снова заключил с умными глазами саларианец, затем, включив инструментрон, быстро затарабанил по неощутимой клавиатуре пальцами, и на мой инструментрон пришло оповещение.       Я включил его: окно с оповещениями помогло мне сразу к сообщениям, где вложен электронный билет. На штрихкоде с временем отправки указан обратный отсчёт - 30 минут.       - Мне нужно собраться, - с дрогнувшим голосом ответил я, чувствуя резкий упадок сил, накативший на меня.       - Пистолет дома? У меня есть лишний.       Саларианец вытащил из коробки миниатюрную модель, которая для саларианских пальцев была маловата, а вот для человеческих - в самый раз.

***

      Осталось несколько часов полёта.       Из-за полного спокойствия, царящего в пассажирском салоне, я пребывал в сильном напряжении. Даже не стоял привычный разговорный фон - все пассажиры были молчаливы. От такого было не по себе. Я стискивал скользкую от моего пота рукоятку и держал голову ровно, потому что мог по случайности вознаградить нас нежелательным вниманием.       Юно находился в другом ряду, который был полностью занят. Мой задний ряд был полупустым, если не брать в счёт кресла, забитые чемоданами. Мне не хватало терпения и хладнокровия: я впервые испытывал тяготы, воплощённые паранойей, самостоятельно, без турианца, который бы злобно прошипел "выдохни".       При сильном и зудящем ощущении в копчике пришлось нарушить принципы и дать голове волю помотаться в любопытстве. Задние ряды тоже пустовали, и я уже мог списать на мнительность посторонний взгляд, буравящий мои уши. От смущения они горели. Я вышел в центральный узкий коридор, по бокам которого имеются два ряда - левый и правый, - прошёл назад и неясным угрожающим чувством, прибывшим извне (не от моей интуиции) очень далёким контактом, понял, что несколько пассажиров поднялись с места.       До развилки и отсека осталось всего ничего, но страшный голос обычным отражением слов в черепушки выжал из меня всё равновесие и силы к передвижению:       - СМЕРТЬ БЛИЗКА.       Упав в узком проходе между креслами, я оказался спасён от россыпи выстрелов, рассеявшихся и оплавивших маленькими отверстиями дверь передо мной. Последние силы ушли на манёвренный уход за кресла. Во время - поток биотической силы мог меня поднять, будь я на том же месте мгновение назад.       - Отставить, - проголосила женская тонация.       Выстрелы прекратились.       - Почему ты встал с места и пошёл в подсобное помещение.       Я, несмотря на догадки, что сейчас стояли три человека, подозревал, что все пассажиры, кроме него и Юно, являются подставными. Шансов уйти нет.       - Диверсия на транспортнике?       - Он такими познаниями не обладает, - подавленно сказал Юно, и я немного успокоился.       - Мы не хотели навредить. Просто моя команда очень напряжённая, а я позволила им изначально не оставлять на тебя слежку. И этот саларианец говорил, что ты будешь сидеть спокойно и не пикнешь - ошибочка, не так ли, жаба?       - Со мной не будет проблем. Извините, что дал повод. - Каждое слово рубило меня в шею, будто я до этого проглотил кучу битого стекла. - Я могу оставаться на виду, просто хотел сходить и умыться. Здесь жарковато, и в воздухе висит... напряжение.       - Насчёт напряжения он прав, - подтвердил Юно.       - Тогда вылезай, парень, одетый в старомодную рясу для священников, и держи руки на виду. Не давай лишних поводов открывать по тебе огонь.       - Я не особо стремлюсь поскорее увидеться с Богом. В-в... выхожу.