Свой среди чужих

      Что может безумно нравиться в японской школе? Форма? Организация физподготовки учащихся? Поездки и экскурсии? Всё это близко не стояло с величайшим правилом: каждая вторая суббота — выходной. Борис бы сказал, что оно того стоило, но настолько открыто себе лгать он уже был не способен.       Тиба — это немалый город с интересными достопримечательностями и красивыми садами… Если верить туристическому путеводителю.       Ближе к полудню, когда дневной жар стал постепенно накапливаться в воздухе, после неплохого завтрака и недолгих сборов Борис выехал на велосипеде, покинув не особо живописный опасный район, сзади на багажнике ютилась девочка лет шести, вцепившаяся крохотными ручками в броскую зелёную футболку парня. — А куда мы едем, дядя? — девочка аккуратно дёрнула Бориса за футболку. — К башне у порта Тиба, — воодушевленно заявил Борис. — Говорят: вид там просто нечто. — Парень интенсивно крутил педали, пока ещё переполненный волнения и какого-то почти детского воодушевления, пропуская множество ярких вывесок, банеров и плакатов, заполонивших каждый угол, каждый перекрёсток, каждую стену или стенд. — А разве вид не красивее во время заката? — вывод девочки был более чем правильным и достаточным, чтобы посадить молодого человека в лужу. — Конечно, но к тому времени её закроют для посещения. — Борис и сам жалел о таком упущении. — Зато, потом мы с тобой поедем на пляж Инаги. Хочешь посмотреть на море ещё ближе, Даша? — Борис улыбнулся, быстро мелькая среди пешеходов. Люди настолько были погружены в собственные проблемы. что не видели и не слышали едущий велосипед, отчего пару раз чуть не сбил Борис. — Ага, не зря же ты потратил свои сбережения на меня… — радость и печаль в перемешку. Эта девочка знала, что дяде и без неё было туго, а теперь он ещё и изрядно потратился ей и на одежду, и на еду получше, и на пару вещей обихода, сократив до предела финансы. — Не грусти там! — подбадривал девочку Борис. — Прорвёмся! Что я тебе говорил? — «Жизнь без трудностей — скука»! — Девочка спародировала голос дяди и засмеялась… Порой невозможно поверить, что она такая маленькая, это просто отбивалось е мыслями и поведением. — Ах ты ж, я то думал, что ты расстроилась! А она ещё и дразнится! — наигранно обиделся Борис.       Дорога предстояла длинной: целый час езды на велосипеде. Благо, что Борису он достался задаром на работе.       Пляж Инаги — весьма известный искусственный пляж в Тибе. Не удивительно, что практически весь он был забит. Тысячи разноцветных лоскутков покрыли нескончаемую гальку. Здесь можно было встретить абсолютно всех: родителей с детьми, наматывающих то ли сопли, то ли медуз на кулак, стариков, школьников, туристов. Местами невозможно было даже протиснуться через людей, поэтому Борис, чтобы не потерять Дашу посадил её себе на плечи. — Земля! Я вижу землю! — кричал маленький штурман, указывая на свободное место недалеко от воды. Борис среагировал на сигнал и молнией, не роняя ни вещей, ни девочки, подскочил к месту, на ходу раскинул полотенце, как заметил, что тем же занимаются две знакомые особы, пускай и куда неторопливее. — «Привет» Хэйва! — на ломаном русском выразилась Ода, ей вторила Тасаки, но у неё получилось правильнее. — Привет. А вы разве не должны быть на сходке? — Борис чётко помнил, что девушки собирались вернуться в воскресенье вечером, а не так скоро, да и пляж явно не подходил для каких-то серьёзных мероприятий. — Да «тухлое» там место. — снова ломано пожаловалась Ода. — Несколько часов нудных рассасываний всеми известных фактов. Абсолютно ничего нового, «ноль»! — Тасаки завалилась на полотенце, широко раскинув неприкрытые рукавами руки. — Дядя, а что это за смешные тётеньки? — Даша осторожно шептала Борису на ухо. — Мои одноклассницы. Даш, а кого-нибудь из своих ты видишь? — Борис разгрузил весь груз, включая пассажира и небольшой набор вещей в пакете, развалился на своем полотенце и ловко избавился от пропитанной жаром и потом одежды, оставшись лишь в синих плавках. — Не-а! Пошли купаться! — девочка резко потянула Бориса, что тот от неожиданности чуть не подскочил. — Кста-ати! — с кошачьей ухмылкой встрепенулась и оживилась Ода. — Что это за милашка? Познакомь нас! — Девушка не скрывала того, как она любовалась малышкой. — Ве-ерно! — тон подруги поддержала и Тасаки. — Такая умненькая. Точно твоя дочь! — Племянница моя, Да… Можете звать её Охико… — Борис ожидал подобного от слегка безумной парочки. — Хорошо, пойдём, — Борис улыбнулся и погладил малышку по длинным светлым волосам, собирая послушные пряди в косу. Несложными махинациями и парой голубеньких резинок молодой опекун помог девочке собрать волосы в простенькую, но оттого и милую косичку. — Действительно, нужно использовать море по его предназначению! — Ода и Тасаки вскочили и стянули с себя лишнюю свободную одежду кремовых оттенков, оставшись лишь в купальниках. — Эй, Хэйва! А что тебе нравится больше: закрытый купальник или бикини? — девушки встали в чересчур наигранные журнальные позы, ожидая критики Бориса. — Или тебе… — они двусмысленно покосились на Дашу. — Тихо-тихо. На такую шутку и обидеться могу. — Борис прожевал и проглотил своё возмущение. — Хотите, чтобы я сказал о своих предпочтениях? Хорошо. — Хэйва немного задумался, приглядываясь к девушкам, облачённым в купальники. Их тела и фигура не были похожи на типично азиатские, отчего казались ещё привлекательнее. — Они оба хороши. Ода, твой закрытый спортивный купальник подчёркивает твою фигуру и пропорции тела, в нём ты выглядишь элегантно, я бы сказал… Дразнящая кокетка. А твоё красное бикини, Тасаки, смелое и кричащее, создает роковой образ, так ещё и подчёркивает привлекательность груди и бёдер. — Борис распалился в описаниях, но прикрыть уши Даше не забыл. Ода и Хара в немом исступлении глядели на парня. — Вы просили, я ответил честно без утайки. Ожидали, что я засмущаюсь и покраснею? — усмехнулся парень и только после увидел включенный фотоаппарат, спрятанный в руке Оды, спрятанной за спиной. — Хе-хе! — слегка раздражённо усмехнулся Борис. — Пошли лучше плавать. — Тихомиров повёл Дашу к морю, не выпуская её хрупкую ручку, а следом двинули смущённые члены фан-клуба России.       Время приближалось к вечеру, шёл размеренно седьмой час, Даша и Борис мирно разгуливали по парку близ школы Сейка. От насыщенного действиями дня у Бориса начали гудеть ноги, а вот Даша держалась бодрячком. «Не ей же крутить педали!» — пожаловался про себя Борис. — Ладно, пора закругляться. — Борис потормошил за распустившиеся кудри игравшую у цветов Дашу. — Не-ет! Дяденька! Мне нельзя! — громко крикнула девочка. «Точно, недавно мы смотрели комедийное шоу по телевизору, был там эпизод с точь-в-точь такой же ситуацией… Разве что «тот дядя» был абсолютно незнакомым и опасным антагонистом. Надеюсь нас никто не увидит… Будет сложновато объяснить, что это лишь шутка».       Парк был пуст, порой лишь одинокие листы со старыми объявлениями и целлофановые пакеты, что вылетели из урн, проносились у крон, порой застревая в листве деревьев. Тихо и размеренно, если не считать наигранного визга Даши, что пугал дремавших голубей. Но в кустах спряталось что-то покрупнее и осторожно наблюдало за сценкой. — Я так и знала! — взбесилась Хара и выскочила из укрытия, Борис и Даша, увлеченные игрой, не заметили её. — Нет, они, наверное, дурачатся, пародируя какое-нибудь шоу. — Отмахивалась староста, она не сразу поняла, что её собеседник давно уже исчез, оставив девушку с ощущением, будто они завернули не в обычный парк, а на страницы старой и глупой комедийной манги, но через пять минут Хара появилась в поле зрения, но не одна, а с полицейским, чем резко сменила жанр на кое-что другое. — Ой, плохо дело… — Староста медленно отступила, потеряв последний способ остановить подругу.       Без лишних разговоров и движений полицейский сблизился с Тошики, скрутил его руки, напоив презрительным взглядом, надел наручники и моментально погрузил в машину, но перед этим одарил смачным ударом в челюсть, будто собрал в одном ударе всю ненависть к педофилии. Ни на возмущение Бориса, ни на крики Даши он не реагировал, выполняя доведённый до автоматизма процесс. Машина скоро исчезла из виду, а Даша стояла в исступлении, глядя на дорогу, широко раскрытые глаза поблескивали в лучах уходящего солнца, предвещая слёзы. — Дядя… Ты же обещал, что не бросишь меня! — девочка плакала громко, не скрывая нарывающейся боли. — Тише-тише, не плачь. — Хара аккуратно приобняла Дашу и попыталась её успокоить, но девочка просто оттолкнула её. — Куда повезли дядю? — кроме скорби в её глазах читалась неприязнь, которую уж точно не ожидаешь увидеть во взгляде ребёнка. — В участок. — Хара пошатнулась и отошла на пару шагов. — Я, это… — Эй, малышка, а как тебя зовут? — На помощь вышла староста. — Я Хэйва Охико. — Даша попыталась остановить слёзы, вытирая их сжатым кулачком. — Так что с дядей? — Хэ-хэйва? — Хара поймала контрольный выстрел. — А я Сачи Мэко. Значит, Тошики — твой родственник? — староста своим ласковым голосом пыталась отвлечь хныкавшую девочку и опешившую подругу. — Он мой дядя! — Даша снова заревела. — Ты же обещал, что не бросишь меня! Врун! — Он тебя не бросил, просто его на недолго вызвали. — Староста продолжала успокаивать девочку. — Врёшь! Дядю посадят в тюрьму? Его же так ударили! — Даша попыталась убежать, но староста успела её схватить за дрожащие плечи. — Не волнуйся…       Раздался телефонный звонок. Девочка тут же вытащила сотовый и с замиранием сердца ответила. — Дядя? -Даша, не переживай, меня некоторое время не будет дома, Юнь присмотрит пока за тобой. Будь умницей и иди домой…       Вызов кончился. Даша немного успокоилась, но она была слишком взрослой, чтобы не бояться за последствия. — Не получилось у тебя, ведьма, украсть моего дядю! — Даша обратилась к Харе и тут же спряталась за старостой, выглядывая из-за её юбки. — Сачи, проведешь меня домой? — Даша потянула старосту за рукав, находясь в том же положении.       Улица Ги в вечернее время — одно из опаснейших мест в Тибе, а сейчас по ней идут две беззащитные девушки и малышка. — Эй, крошки… — Не успел недо-гопник закончить свою фразу, как сразу получил два смачных удара ногой по уязвимой точке… Ладно, не такие уж они и беззащитные.       Всю дорогу Даша жалась к старосте, не упуская её руку ни на секунду, она ни разу не посмотрела на Хару, лишь дважды уделила ей короткие отмашки на попытку поговорить. Может быть, малышке и было лишь шесть, но сам Борис неоднократно отмечал, что она порой слишком взросло думает и поступает для своего возраста. — Охико, это Ги четыре? — Сачи указала на непривлекательный двухэтажный старенький домишко, где у входа стояла девушка едва ли не в нижнем белье, прикрывшись полупрозрачной ночнушкой, плечики которой давно съехали, обнажая благородно-бледную кожу. — Да. А это Ван. — Девочка немного успокоилась и побежала к встречавшей. — И не стыдно тебе, Ван? — Как маленькую отчитывала Даша. — Охико, и ты туда же? — бурчала кореянка. — Жарко… Ты прямо как твой папаня, два сапога — пара… — Ван только успела улыбнуться, как получила подзатыльник от Юнь. — Я же не со зла… Они просто выглядят так со стороны… Аж завидно… — Ван исчезла, оставив Дашу на соседку. — Не думала, что Тошики попросит меня приглядеть за тобой. — Юнь потормошила Дашу по головке, присев перед ней на корточки. Пускай она и не выглядела, как монахиня, но накинуть рубашку на себя не забыла. — Мы же друзья! — девочка улыбнулась, слёзы ещё не до конца высохли на её щеках. — Не плачь, с ним всё нормально, завтра вечером вернётся — Юнь оттёрла слезинки с лица Даши. — Извините, не могли бы вы передать наши извинения Хэйве? — Сачи низко поклонилась. — Фиг вам! — рявкнула Юнь. — Если виноваты, извиняйтесь сами, как раз он попросил принести его домашку. Девятое отделение. — Юнь под руку с Дашей повела школьниц на второй этаж. — Слушай, малыш, у нас сегодня работа, так что поночуешь у себя в комнате. Ужин стоит на столе. — Юнь ещё раз затормошила Дашу по голове и скрылась у себя за дверью.       Хара и Сачи нервно сглотнули и последовали за Дашей в одну из комнат. — Простите за вторжение. — Сачи поклонилась ещё раз. Девушки внимательно рассматривали несчастную комнатушку на несколько татами, где разместилась и спальня, и гостиная, и кухня. Так пусто и чисто, но чувствовались нотки уюта и тёплой атмосферы. На невысоком столике стояли прикрытые полиэтиленом тарелки с огуречным супом и собой. — Вот дядина сумка. — Девочка, не переодеваясь, тут же принялась жадно поглощать недавно разогретую еду, указывая в угол комнаты. Девушки забрали вещи и направились к полицейскому участку.       За это время и у Бориса успело немалое приключиться:       После «тёплого» приёма одного из полицейских, Тихомирова за считанные минуты довезли до уже знакомого участка и выгрузили, как мешок подгнившей картошки. Двое знакомых офицеров попивали кофе на скамье, жалуясь на скорую ночную смену. — Господин Лейтенант, мною задержан педофил! — отчеканил схвативший Бориса. — Да? — один из офицеров поднял выискивающий взгляд полный презрения в поисках гнусного преступника, но встретился лишь с раздражённым Борисом. — Господин Хэйва? — Удивлён, что вы запомнили мою фамилию. — пробурчал Борис. — Да скажите вы этому олуху, что не того взял, даже близко не того! Ай… Всё же побаливает… — А кричащую девочку и свидетеля я тебе, что из воздуха нашёл? — сержант не отступал, да и кто согласится с тем, что облажался в таком серьёзном вопросе? — В кармане документы на опекунство и фото «жертвы» — Борис мотнул телом, указывая на место хранения. Секунда разбирательств, минуты извинений и впустую потерянные часы. — Ещё раз просим нас простить, господин Хэйва! — кланялись офицеры. С одной стороны, Борису было неприятно смотреть на картину, как три взрослых мужика едва ли не пресмыкаются перед ним, а, с другой, это была не такая уж и высокая плата за неудобства.       Неприятных отголосков осталось лишь два: челюсть немного гудела от удара, и психика Даши могла пострадать. Если первое — ерунда, то со вторым шутки плохи.       Оказалось, что у этих троих есть малолетние дочери, едва ли не ровесницы Даши, так ещё в округе орудовал настоящий серийный педофил, отчего Бориса так быстро и скрутили. — Могу я позвонить? — не встретив сопротивления, Борис связался с соседкой. — Привет, Юнь, могла бы ты сделать мне одно одолжение?.. Угу… Ничего сложного, просто пригляди за Дашей… Не, не, ничего серьёзного — маленькая глупость, ну так что?.. Я твой должник!.. По-по-годи!.. занеси мою сумку с домашкой в пятое полицейское отделение… Ещё раз спасибо. — Эм… Господин Хэйва, но ведь вы свободны… — Лейтенант не понимал слов Бориса. — Теперь у меня есть дело к вам. — Борис сел на стул и протяжно вздохнул, так хорошо стало его ногам после многочасовых марафонов по городу. — Я вижу, что протокол оформлен, даже заверен, так что за ложные показания Хару Юно ждёт наказание, чего я абсолютно не желаю. Просто продержите меня сутки здесь для галочки, а там уже можно и придумать что задним числом… Думаю, в этом вы получше меня разбираетесь. — Борис был максимально собран, чем ввёл в дрожь даже бывалых полицейских. — Вы, я надеюсь, понимаете, что я вполне могу подать заявление за превышение полномочий. — хотя Борис и выразился весьма цинично и эгоистично, но его поразила реакция стражей закона. — А ты хитёр! — засмеялся лейтенант. — Мы действительно виноваты перед тобой уже во второй раз, так что выполним просьбу, — лейтенант перешёл с Борисом на дружескую манеру общения — Благодарю за похвалу. — Борис немного покраснел от таких слов. — Ещё один звонок… — Борис набрал Даше…       Пустая камера, в которой раздавались хлёсткие удары мячика. Пока Борис не получил вещи, парень решил развлечь себя теннисным мячиком, который кто-то оставил в камере. «Если не придираться, то местные камеры не слишком уж и отличаются от наших обезьянников». — …Извините, мы принесли вещи для Хэйвы Тошики! — пролепетала староста, от таких новостей Борис аж подскочил, он, конечно, доверял президенту, но не хотел, чтобы лишние глаза увидели его за решёткой, хоть и фиктивно. Но проблемам свойственно появляться скопом, следом у решётки вместе с сержантом и старостой показалась Хара. «Ёптудей…» — Прости… — это всё, что выдавила из себя Хара. — … — Хэйва, ты ведь понимаешь, что Хара сделала это не со зла… — робко добавила староста. — Ещё бы она специально подложила мне свинью! — Борис с силой выбросил теннисный мячик. — Меня и так едва не посадили просто так, так теперь и отдуваться здесь! — Борис держался, но чувствовал, как набухали его вены. «Если понимаешь ошибку, так извинись по-человечески!» — Ты из-за меня здесь.? — Хара прокручивала вариант за вариантом, пока не смутилась. — Ага, но не преувеличивай, я просто не хотел чтобы у тебя появились лишние проблемы по глупости, а следом и у меня, только в школе. — Борис смягчился и принялся изучать присланную ему сумку со всем необходимым.       Сачи хотела что-то вставить в этот диалог, но едва опомнилась, как Хара уже исчезла, а Борис принялся за домашку.       К счастью или нет, но в ту ночь и день Борис не постиг всех «прелестей» японского «обезьянника», так и оставшись в гордом одиночестве в белой просторной камере с паршивым освещением и не самым приятным запахом.