Come as you are

— Пожалуйста, ваш ключ. Приятного отдыха! — лучезарно улыбнулась молоденькая служащая отеля, протягивая Бену ключ от их комнаты. Тот, вежливо кивнув, решительно направился к лифту, буквально таща за собой непривычно дёрганного Райли, в сотый раз за те несколько минут, что они заселялись, поправлявшего ворот лёгкой футболки. В Огдене, штат Юта, стояла жара. Была середина июля, и солнце жарило так, что на капоте арендованной ими машины можно было пожарить яичницу. Пул в очередной раз нервно окинул взглядом помещение и первым зашёл в открывшиеся створки лифта, окунаясь в ещё большую духоту крохотной стальной коробки, чем в вестибюле. — Расслабься, Райли, ну в самом деле. У нас полно времени до встречи. Не собираешься же ты провести его… вот так, — Гейтс выразительно окинул Райли взглядом с ног до головы. Тот в ответ даже не улыбнулся. — Я не могу расслабиться. Город уже меня нервирует. Надо было остаться в Вашингтоне, — голос его звучал почти умоляюще. — Может, вернёмся? — Не ной. Мы уже приехали, пути назад нет, — Бен был непреклонен. Несколько недель назад с Гейтсом связался молодой человек, представившийся Скоттом Пулом, младшим братом Райли. Он долго пытался выяснить, насколько близко Бен знает Райли, а потом попросил помощи в налаживании контакта: Скотт боялся, что брат не захочет с ним общаться. Как оказалось, едва узнав в одном из искателей сокровищ Райли, выросший Скотти нашёл его контакты, но не решался связаться, опасаясь, что брат до сих пор обижен на семью или вовсе заподозрит младшего в корысти. Масла в огонь подливал отец, пренебрежительно говоривший о звёздной болезни «всех этих искателей сокровищ, сующих свой нос, куда не надо». Но в какой-то момент Скотт решился, хотя и действовал окольными путями. Узнав об этом от Бена, Райли четырежды нецензурно выразился и затребовал телефон брата, чтобы популярно объяснить ему, почему нельзя ждать столько лет и молчать в тряпочку. Почти сразу от Скотта поступило предложение о встрече. И в этом была проблема. Скотту был 21 год, он изучал социологию в Университете Вебера. Семья Пулов по-прежнему жила в том же старом доме, где Райли рос. И пусть Скотти убеждал брата приехать, расписывая, как будет рада мама, Пул ехать не хотел. Даже ради встречи со Скотти. Райли чувствовал, что не готов снова увидеть отца. Было откровенно страшно — он вдруг снова превращался в щуплого 17-летнего подростка, робеющего перед гневом Эндрю Пула. Райли бы так и не поехал ни в какой Огден, если бы не Гейтс. Воодушевлённый наладившимися отношениями со своими родителями после того, как Патрик скрепя сердце заявил, что Бен волен выбирать ту жизнь, которая сделает его счастливым, Гейтс стремился теперь наносить счастье и причинять радость окружающим. В первую очередь Райли. Он считал, раз они заявили себя как пару перед его родителями, можно было уже знакомиться и с семьёй Пула. Райли же только содрогался, вспоминая в высшей степени неловкий ужин с Патриком и Эмили, где Бен представил его как своего партнёра. Нет, всё было дружелюбно, но Райли предпочёл бы не обсуждать их отношения с родителями Бена. Да и вообще ни с кем. На волне всё того же слегка нездорового воодушевления Гейтс и уговорил Райли поехать в Огден. О чём Пул сейчас очень сильно жалел. Он подозревал, что его ждёт целая куча библейских цитат о блудном сыне из уст матери, а реакцию Эндрю Пула боялся себе даже представить. Возможно, он просто выставит их обоих из дома, и они отправятся в отель? Скотти ждал их к шести вечера, и Райли сам не заметил, как быстро пролетело время. Оставшиеся до выхода часы он беспокойно наматывал круги по комнате, едва замечая, что происходит вокруг. Наконец, Бен заставил его привести себя в порядок и переодеться, и они оба отправились к Пулам. Дом был таким же, каким Райли его запомнил: внушительное двухэтажное строение в классическом стиле. Когда машина приблизилась к зданию, под ложечкой у Пула засосало. Но потом навстречу ему вышел Скотти. С тех пор, как Райли в последний раз его видел, брат сильно изменился, вытянулся, окреп и превратился в жилистого и гибкого парня. А глаза, заметил Райли, остались те же — всё так же лучились искренними эмоциями. Скотти плохо умел скрывать, что у него на душе. Парень застыл на полпути, во все глаза пялясь на замявшихся у машины Райли и Гейтса. — Привет, Скотти! Классно выглядишь! — неловко улыбнувшись, произнёс Райли. И тут у брата будто какой-то сигнал сработал — он рванул к Райли и буквально задушил его в объятиях, неразборчиво бормоча, что ужасно скучал. У Пула будто камень с души свалился. Это был его маленький братишка, с которым они дразнили Джонаса и вместе ковырялись в старых материнских платах. И пусть сейчас Скотти превратился в Скотта и явно перегнал Райли в росте, это был его мелкий, и верилось, что между ними всё снова будет по-прежнему. Пул счастливо рассмеялся, сильнее стискивая в объятиях младшего. Где-то позади светился радостью Гейтс. Наобнимавшись всласть, Райли представил их друг другу и поразился хитрой ухмылке, с какой Скотти перевёл взгляд с Бена на него. Когда они заходили в дом, младший заговорщицки подмигнул ему и шепнул: — Я всегда знал, что ты отхватишь себе отличного парня, братец! Райли был так ошеломлён, что ничего на это не ответил. В доме ему на шею почти сразу бросилась мама и — Райли только растерянно моргал, отвечая на объятия — его сестра Сара. Мать плакала и никак не могла его отпустить, только извинялась без конца за то, что не пыталась его найти. Сара смотрела на него с жалостью, как на замёрзшую сиротку на ступенях церкви. Пул стоял, не зная, что ему делать и куда деть руки. Но неловкую сцену прервал короткий сухой кашель. Отец. Эндрю Пул стоял в дверях гостиной, глядя на него нечитаемым взглядом. Позади него в комнате маячила высокая фигура Джонаса. Похоже, вся семья была в сборе по такому случаю. Райли спохватился. — Мама, папа. Сара. Привет, Джо! — окликнул он старшего. — Рад, что вы пригласили меня. Позвольте представить, Бен Гейтс. Мой партнёр, — он слегка обнял Бена за талию. Слова давались нелегко и звучали неестественно официально. В голову снова полезли дурацкие ассоциации с притчей о блудном сыне. Внутренности сковало напряжением, казалось, сам воздух вокруг сгустился, вопреки опускающейся вечерней прохладе. Отец продолжал смотреть на него, и Райли вдруг увидел, как сильно он постарел. По-прежнему строгое лицо прорезали морщины, на голове появились залысины. Он держался, как всегда, прямо, но выглядел усталым. И Райли вдруг осознал, что перед ним был просто человек. И его, Райли, жизнь этот человек больше не контролировал. — Здравствуй, Райли, — хрипло произнёс Эндрю и сделал шаг навстречу. — Значит, ты решил вернуться. Как только отец заговорил, напряжение чуть отпустило Райли. — Как поживаешь, папа? Эндрю Пул тяжело взглянул на него. — Работаю не покладая рук, чтобы оплатить твоему брату университет, — в его голосе сквозило плохо скрытое презрение. Райли мельком порадовался, что отец не знает о Феррари. — Идёмте ужинать. Рейчел приготовила отличные стейки. Когда все направились в столовую, Райли украдкой перевёл дух, косясь на Бена, тенью следующего за ним и ободряюще сжимающего его руку. По крайней мере, их не вышвырнули. Это был добрый знак. Ужин прошёл сносно, если не брать в расчёт неловкие паузы и хмурого отца, оглядывавшего Бена с явным неудовольствием. Пулы делились новостями, вновь принимая в свой круг, казалось, потерянного родственника. Скотти и мать светились счастьем. Сара, как выяснилось, родила ребёнка, девочку — сейчас ей было семь. Отправляясь на встречу с Райли, она оставила дочь дома, с мужем. Джонас вот-вот должен был жениться. Он работал в крупной торговой компании и очень собой гордился, неуловимо напоминая Райли доктора Чилтона из книг о Ганнибале Лектере: амбиций и самолюбования хоть отбавляй, престижная должность в кармане, а смотреть смешно и чуточку противно. Однако отрадно было сознавать, что даже старый зануда Джо не слишком изменился, разве что стал более занудным. Отец всё больше молчал. Лишь раз за вечер он вступил в разговор, когда Райли объяснял, где сейчас работает и что всё это значит. — Рад, что ты направил свои пагубные пристрастия в правильное русло, сын, — важно сказал Эндрю. — Пусть ты не отказался от них совсем, но ты всё же сумел добиться некоторого успеха и компенсировать свой недостаток. Эндрю Пул снисходительно посмотрел на Райли, и его худое лицо осветилось тенью удовлетворения. Райли внутренне сжался, чувствуя, как неприятным жжением поднимается к горлу обида. Он метнул на отца быстрый взгляд и уже открыл было рот, чтобы ответить, но не успел. Его опередил Бен. — Что вы имеете в виду под пагубными пристрастиями, мистер Пул? — вежливо осведомился он с некоторым холодком. — Райли — отличный программист, и в его умениях нет ничего дурного. Без его таланта мы бы никогда не нашли ни сокровища тамплиеров, ни Золотой город. И он получает прибыль от своей фирмы абсолютно заслуженно. Эндрю воззрился на Гейтса с недоумением. Райли помнил: отец терпеть не мог, когда кто-то ему перечил. — Я имею в виду не только его увлечение компьютерами, безусловно, сыгравшее не последнюю роль в его развращении, — медленно проговорил Эндрю, брезгливо морщась, — но и его склонность к мужчинам, — мистер Пул с неприкрытой неприязнью посмотрел на Бена. — Я приятно удивлён, что Райли смог чего-то достичь, учитывая, как сильно его грех тянул его вниз. Не мог не тянуть. Гейтс нахмурился и задышал глубже и чаще — сидящий рядом Райли видел, что тот злится. В комнате повисло напряжение, которое можно было ножом резать. Все молчали, вслушиваясь в разговор. — Вниз человека тянет подлость, косность, зашоренность и снобизм, заставляющие его отталкивать своих близких. Но никак не открытость и искренность или стремление свободно следовать добрым велениям своего сердца. Так всегда говорил мой дед, и я склонен с ним согласиться, — Бен завёл свою волынку, впав во вдохновенный праведный гнев, но сейчас Райли как никогда был ему за это благодарен. Было приятно и в новинку видеть, как кто-то защищает его от отца. — Бен, постой, — Райли накрыл его руку своей. Отец вперил взгляд в их сплетённые пальцы, выглядя оскорблённым, будто увидел нечто в высшей степени неприличное. — Папа, я рад, что ты смог оценить мои успехи. Спасибо тебе за это, — тихо, но твёрдо сказал Райли. — Но я не желаю больше выслушивать ничего по поводу моей сексуальной ориентации. Да, я знаю, что тебе такие разговоры не нравятся, — возвысил он голос, видя, что отец в крайнем раздражении готов был что-то сказать, — но тебе придётся принять, что я гей, всегда им был и буду. Это не исправить, папа. Я таким родился. Прости. Отец шокировано воззрился на Райли, задыхаясь от возмущения. Его лицо начало медленно багроветь. Пока он не пришёл в себя, Райли продолжил. — Спасибо за ужин, мама. Я был рад повидать вас всех, — он немного напряжённо улыбнулся, — но нам уже пора. Думаю, мы пробудем в городе ещё пару дней. Скотти, ты нас не проводишь? Рейчел расстроилась, что он так скоро засобирался, но, поглядывая на мужа, сдалась и только расцеловала Райли на прощание, выбив из него обещание зайти завтра. Сара обняла его и даже Джонас неловко похлопал по плечу, с кислой миной выдав высокопарную тираду о важности воссоединения. Скотти проводил их до машины, заверив, что всё прошло хорошо и что они просто обязаны завтра куда-нибудь сходить, «и вообще, негоже, чтобы вы жили в отеле, могли бы и в доме остановиться, тем более что там тебя ждёт твоя комната, братец». Когда они, наконец, оставили дом позади, Райли благодарно ткнулся Бену в шею. — Спасибо, — он улыбнулся, проводя носом где-то у Гейтса за ухом. — Я теперь понял, о чём ты говорил, когда рассказывал о своём уходе из дома, — всё ещё напряжённо проговорил Бен. — А вот твой брат славный малый. Похоже, он сильно по тебе скучал. — Да. Я и сам по нему скучал, но только сейчас понял, насколько. Как думаешь, я буду допущен на семейные праздники? Бен фыркнул. — Определённо. Иначе миссис Пул отравит твоего отца. Она не позволит ему снова отвадить от дома вновь обретённого сына. Остаток того времени, что они прожили в Огдене, Райли и Бен провели в визитах к Пулам и прогулках по окрестностям вместе со Скотти, который втягивал брата в бесконечные ностальгические разговоры о детстве. Отец держался отстранённо, но агрессии не проявлял, и Райли решил, что всё к лучшему. По крайней мере, теперь у него есть возможность нормально общаться с роднёй и открыто подкидывать Скотти денег на учёбу. Это уже был прогресс. Было приятно чувствовать себя кем-то, вроде богатого дядюшки. Собственно, он им и был: Райли познакомился со своей племянницей и торжественно вручил ей куклу и карманную игровую приставку, от чего девочка была в восторге. Всё было почти нормально, пока он не спросил о Лайле. — Точно, ты же не знаешь… Она с ума сошла, — сказал ему Скотти, печально качая головой. — Она не выходила из дома, и мы толком ничего не знали, тётя Айви до последнего молчала. А потом Лайла вдруг кинулась с ножом на её друга. Он остался у них дома допоздна, и Лайле что-то показалось — или не показалось, но она была уверена, что он хочет её убить. Похоже, она так и не смогла пережить то, что случилось с ней в той клинике. — Там случилось то, о чём я думаю? — мрачно спросил Райли, уже зная, что услышит в ответ. Повзрослев, возвращаясь воспоминаниями к тому дню, когда он видел Лайлу после клиники, он понял, что именно она там пережила. Сайкс его просветил. — Корректирующие изнасилования, — шёпотом произнёс Скотти, и глаза его расширились в ужасе. — Она всё кричала, чтобы к ней не прикасались, прямо в истерике билась, когда её оттаскивали от парня Айви. Был большой скандал. Тётя Айви потом кидалась на папу с кулаками, кричала, что это он в ту клинику Лайлу отправил, и из-за него она умом тронулась. Они теперь не общаются. А Лайла в психиатрической клинике, периодически её отпускают домой, а потом снова кладут в больницу. Райли промолчал, думая, что он понимает Айви. Он вспомнил Лайлу, какой она была тогда, до клиники и злосчастного поцелуя с другой девчонкой — смешливую и озорную Лайлу, с вечной хитринкой в глазах. Ему стало горько. Райли вдруг осознал, как низко над ним пронеслась карающая длань, сулящая лишь уничтожение. Будь он чуть покладистее, Эндрю и его отправил бы в клинику. Он поёжился, чувствуя, как на него накатывает бешенство. Что угодно, лишь бы сохранить лицо. Лишь бы не опозориться. В семье Эндрю Пула не может быть паршивой овцы. «К чёрту!» — подумал Райли. «Я Пул. Я взрослый. Он больше не будет указывать мне, что делать. И он меня не выгонит и не заставит больше прятаться!» После этого Райли намеренно не сдерживался в оказании знаков внимания Бену при отце. Нет, конечно, он не выходил за рамки и не устраивал шоу поцелуев в духе «Неуместного человека», но не видел ничего зазорного в том, чтобы приобнять Гейтса за талию, послушно взять его за руку, когда тот к нему тянется, или положить голову ему на плечо. С тайным удовольствием Райли наблюдал за тем, как отца передёргивало от этого зрелища. Спустя несколько дней они распрощались с Пулами, пообещав поддерживать контакт и непременно приехать на ближайшие праздники. Уже потом, когда они оба валялись в кровати дома у Бена, нежась после секса, Райли вдруг повернулся к нему и крепко поцеловал. — Спасибо, что вытащил меня в Огден. Мне… — он неуверенно отвёл глаза, — мне это действительно было нужно. Они мне были нужны. Даже разговор с отцом. В общем… спасибо. Бен широко улыбнулся и притянул его к себе. — Я рад, что ты рад. Они помолчали. — Я хочу, чтобы ты был счастлив, Райли. Пул чуть приподнялся, чтобы посмотреть в глаза Бену. — Я счастлив. Счастлив с тобой. И вдруг, неожиданно даже для себя он выдал: — Я люблю тебя, Бен. Гейтс всмотрелся ему в лицо и легко, почти целомудренно коснулся губами его губ. — И я люблю тебя, Райли Пул. По-настоящему. И Райли поверил. Впервые, будучи с Беном, он окончательно поверил, что всё это правда. Что Гейтс не ускользнёт в пустоту, не бросит его и не назовёт уродом. Что к нему он может прийти любым — таким, каков он есть, и Бен примет. И что счастье — вот оно, здесь, пусть и не такое, каким когда-то ему рисовалось. Улыбаясь, Райли спрятал лицо на груди Бена и покрепче прижал его к себе. Эту тощую задницу он уж точно никому не отдаст.