Не совсем совместимые

Акааши не помнил, когда он в последний раз прощался с Бокуто. Как-то так вышло, что они расставались максимум на несколько часов, и всегда находились друг от друга в пределах нескольких десятков метров и пары этажей. Всё началось, естественно, с волейбола. С течением времени после вступления Кейджи в команду, их ежедневные тренировки в спортзале потихоньку удлинялись. Акааши уставал, но Бокуто всё просил и просил подавать ему мяч. Остальные члены команды расходились по домам, но они оставались. И Акааши не понимал, почему он продолжает бросать мяч до позднего вечера. То ли потому что хотел стать лучшим связующим для своего аса, чтобы привести свою команду к победе… То ли просто хотел побыть с Бокуто подольше. Акааши предпочитал думать о первом варианте. Потом Бокуто предложил обедать вместе. Это оказалось полезно, можно было детально обсудить какой-либо аспект игры в спокойной обстановке, лениво пережевывая пищу. Потому что стоило Бокуто ступить на площадку спортзала, его словарный запас сокращался до «Ещё раз!» и «Ака-а-а-аши!». В принципе, этого было достаточно. Движения Бокуто не поддавались какой-либо логике, и действовал он, в основном, на инстинктах. Акааши следовало лишь направлять своего капитана, тоже не говоря лишних слов. Когда Бокуто случайно узнал, что дом Акааши находился на соседней улице с его собственным домом, Котаро безапелляционно предложил ходить в школу вместе. И на следующий день ждал на крыльце, пока Акааши, который опять проспал, соберётся и выйдет. Кейджи был против, всё-таки они оба были не очень пунктуальными, и если опаздывает один, то опоздает и второй. Но Бокуто был непреклонен, сказав, что будет ждать Акааши столько, сколько тому потребуется. И Кейджи сам не заметил, как в одно утро он просидел на крыльце всё утро, пока к нему не прибежал запыхавшийся Бокуто, который даже не успел уложить волосы. Им конкретно попало в тот день за прогулянные пол-дня, но Котаро был рад, что, не смотря на то, что это был первый раз, когда он опоздал, Акааши всё равно его ждал, как всегда ожидал на крыльце Бокуто. Решив, что так дело не пойдёт, Бокуто однажды предложил Акааши остаться у него на ночь. Мол, вдвоём они будут более дисциплинированные, да и придумывать что-то новенькое для игры команды, смотря волейбольные записи, лучше не в одиночестве. Акааши повторял это себе, следуя за Бокуто по дороге, проходя мимо своего дома, где они всегда расставались, и после заходя за ним в комнату, обклеенную обоями с совами и плакатами с роботами. Дисциплина, обсуждение, домашняя работа. В итоге они весь вечер ели пиццу, смотря дурацкие комедии, и Акааши впервые подумал, что больше не хочет прощаться с Бокуто. Так и не написав ни одной строчки не то что в тетрадях, но даже в блокнотах с расстановками, они допоздна продолжали говорить о всякой ерунде. А утром Кейджи проснулся от лёгких тычков нависшего над ним Бокуто, который хитро сверкал своими золотистыми глазами, и это было самое лучшее утро в жизни Акааши. Постепенно совместные вечера и ночёвки друг у друга вошли в привычку. Сперва пару раз в неделю, потом чаще, и вскоре они больше не расходились каждый по своим домам. У каждого из них в ванной появилась по дополнительной щётке, а их матери привыкли готовить в два раза больше порций бенто. Котаро, шумно восторгавшийся стряпнёй Акааши-сан, быстро завоевал её расположение, а Кейджи даже не пришлось ничего говорить – мама Бокуто была счастлива, что у её сына появился такой хороший, спокойный, адекватный друг, и пару раз сказала, что лучше бы Акааши был её сыном. Шутила, надеялся Кейджи. Кроме щёток, в шкафу Кейджи появилось пара свободных футболок, которые он давал чуть более крупному Бокуто. Тот, кстати, не заморачивался с поиском одежды чуть меньшего размера и не разрешал Акааши принести из дома что-либо своё. Вместо этого, он, каждый раз глупо ухмылялся, протягивая великоватые для Кейджи футболки, из-за чего рукав периодически соскальзывал с плеча Акааши, сколько бы он его не поправлял. Бокуто это забавляло до одури. Вот так и получилось, что можно сказать, что Акааши и Бокуто жили вместе. Не расставаясь ни на день, и всё своё свободное от уроков время проводя друг с другом. Они больше не говорили слова прощания, зная, что всё равно увидятся, не успев соскучиться. Кейджи привык к постоянному присутствию Бокуто в его жизни, а также привык к вечным вопросам, мол, как он его терпит практически двадцать четыре часа в сутки. Акааши загадочно улыбался в ответ, про себя подмечая, что Котаро занимает не только всё его время, но и мысли. Кейджи понимал, что почти с самого начала их знакомства, он не мог выбросить из головы своего капитана, но не ожидал от себя желаний быть с ним ближе, ещё ближе. Так что, в какой-то момент Акааши признался себе в том, что ему недостаточно даже того, что они с Котаро постоянно были вместе. Тренировки, обед на крыше академии, вечерние посиделки, совместные ночные походы к холодильнику – всего этого было мало. И Кейджи, стоя перед зеркалом в большой футболке Бокуто, думал, что с открытыми ключицами он походит на фотомодель из журнала для взрослых, и что ему нравится быть в таком виде перед Бокуто. Брызнув себе холодной водой в лицо, Акааши бросил короткий взгляд на маленький рисунок совы, переливающийся красным цветом, и тихо сказал: – Мать твою.