Не совсем совместимые

– Хей, хей, хей, завтрак на подходе! Бокуто, наплевав на здоровое питание, жарил яичницу с беконом в большом количестве масла. Он стоял на кухне без майки, и на его плече красовался рисунок совы, в свете утреннего солнца переливающийся синим. Бросив взгляд на стоящего в прострации у холодильника Акааши, Бокуто добавил к сказанному: – Чего встал, я же тебя не будил. Чуть подождал – я бы принёс тебе завтрак в постель. Кейджи поперхнулся молоком. Откашлявшись, он с непониманием посмотрел на продолжавшего готовить Котаро. Тот будто уже забыл, что сказал, напевая себе под нос новую поп-песню. Акааши прочистил горло, но какого-нибудь едкого ответа в голове не находилось, поэтому он спросил: – Твои родители уже уехали на работу? – А-а-ага, – протянул Бокуто, перекладывая еду со сковородки на тарелки, – сегодняшним утром мы будем только вдвоём. Акааши спрятался за дверцой холодильника и легонько помотал головой, крепко зажмурив глаза. Исходящий освежающий воздух немного снизил температуру его лица и Кейджи понадеялся, что это помогло ему не покраснеть. Выдохнув, он вылез из своего убежища и сел за стол, где Бокуто уже с упоением уплетал свою порцию. Из тарелки на Акааши глядел смайлик с глазами-желтками и улыбкой из куска бекона. – Опять в детство ударился, Бокуто-сан? – усмехнулся Акааши. Всё же умеет Котаро поднять ему настроение. – Ке-е-ейджи! – растягивая буквы, сказал Бокуто с набитым ртом. – Мы же вроде договорились, дома никаких «сан» или «семпай»! Я перед тобой в одних трусах сижу, какой я тебе Бокуто-сан? – Ну, я должен к тебе с уважением относиться, как к старшему… – пытаясь игнорировать мысль про то, во что одет Котаро, Акааши сосредоточился на еде. – Если бы ты действительно относился уважительно ко мне, ты бы не съедал вчера последнюю порцию мороженого! – с укоризной сказал Бокуто, тыча палочками в сторону друга. – Между прочим, я до сих пор обижен. – А завтрак всё равно приготовил, – улыбаясь, ответил Кейджи. Бокуто ничего не ответил, только кинул палочки для еды в сторону Акааши. Тот без труда увернулся, при этом размышляя, почему ему так тепло – от горячей яичницы или от того, что ему приятно находиться в компании Котаро, поедая результаты его невысоких кулинарных навыков… Или же от хищного взгляда Бокуто. Сытый капитан совиной команды походил на довольного кота (право слово, общение с Куроо накладывает свой отпечаток), он сидел, развалившись, и разглядывал шею и ключицы Акааши. Кейджи нервно поправил опять слезшую футболку, надеясь, что рисунок совы на груди виден не был. Проглотив ещё кусок и игнорируя жар на щеках, он тихо проговорил: – Не смотри на меня так. Ты свою порцию уже съел. – Да я не на еду смотрю, так-то… Акааши не выдержал. Из последних сил поддерживая образ стойкого безэмоционального человека, он убрал тарелку с остатками в раковину и вышел из кухни, чуть не срываясь на бег. Уже в комнате он упал на неубранный футон и простонал в подушку. – Самое вкусное оставил, ну ты чё! – донеслось с кухни. Как бы ни хотелось, но придётся прекращать эту бесконечную череду ночёвок. Остаток утра до самого звонка на первый урок Акааши не помнил. На автомате собрался, так же шёл, подгоняемый Бокуто, успевая отвечать на его тирады многозначительными «Да» и «Хм». И теперь, сидя за партой у окна, Кейджи размышлял, как он докатился до жизни такой. Только сегодня утром у него появилась метка соулмейта, тоже сова, как у Бокуто, а он теперь в абсолютно обычных шутках Котаро начал видеть намеки и знаки внимания? Они уже пару месяцев как не ночевали по отдельности, так почему из-за этой картинки в голове Акааши что-то щёлкнуло, и теперь он воспринимал своего друга не как собственно друга, а как прекрасный объект для обожания, с которым хочется жить до конца своих дней? При том, что Кейджи, несмотря на тотальную зацикленность собственных мыслей на Бокуто, всегда думал, что воспринимал его только как сокомандника, соседа, братана, кого угодно, но не как… Любимого. Акааши уткнулся лбом в стол. Поздравляю, сказал себе Кейджи, ты настолько много общался с Бокуто, что влюбился, молодец, так держать. Ведь Акааши думал, что счастлив постоянно находиться с Котаро рядом, а оно вот как обернулось. Просто желание тусоваться подольше оказалось мечтой сблизиться с Бокуто. И теперь это доказывает появившаяся метка соулмейта. Только вот существовала одна проблема – хоть совы у них были одинаковые, крепко связывая их на всю жизнь, но цвета были разные. Чаще всего у соулмейтов появлялись одинаковые синие картинки, тем самым показывая, что они лучшие друзья навсегда, но любовь таким людям приходилось искать самим. Иногда соулмейтами становились родственники, но, естественно, картинки у них были только синего цвета. Обладателям красных картинок было проще – они уже знали, кто станет их любимыми, и такие союзы были крепкие и полны любви. Часто возникали споры между «синими» и «красными» – ведь что лучше, иметь всю жизнь вторую половинку или лучшего друга или подругу? Но у Акааши ситуация обернулась наихудшим способом. Они с Бокуто стали «разноцветными». Или как ещё говорили «вечная френдзона». То есть для Котаро он был самым близким другом, а сам Кейджи влюбился… Незавидная участь, ведь один будет страдать от неразделённой любви, другой – от того, что не сможет дать того, чего хочет его соулмейт, ведь видит в нём только друга. Акааши хотелось вернуться в прошлое, когда рисунка ещё не было. Метки появлялись спонтанно, поэтому считалось, что до них надо «дозреть». И Кейджи, наконец, понял, почему ему так нравилось общаться с Бокуто. Он оказался его соулмейтом, и теперь он созрел для того, чтобы признаться в своей любви к нему. А ведь инициатором совместных обедов, прогулок и походов в гости был Котаро. Когда у Бокуто появилась синяя сова на плече, он всем ею хвастался, и всё выпытывал, почему у Акааши пока нет такой же. Как в воду глядел… Котаро почти с самого знакомства хотел больше времени проводить с Кейджи, может он вообще с первого взгляда, даже до появления меток, понял, что Акааши это его судьба? Слишком сложно, слишком много мыслей. Кейджи подумал, что размышления о прошлом и о природе меток соулмейтов сейчас не имели никакого практического смысла, а важнее было найти ответ на более приземлённый вопрос «Что делать дальше?». Прежде всего, нужно было поговорить с Бокуто. И либо всё будет по крайней мере неплохо, или же это растопчет всю их дружбу в пух и прах. Чёрт.