Не совсем совместимые

– Доброе утро! – весело воскликнул Бокуто и поцеловал Акааши в макушку. Кейджи застыл, не донеся пищу до рта и, не моргая, смотрел на роящегося в холодильнике Котаро. Прошло уже почти два месяца с появления метки у Акааши, но их жизнь практически не изменилась. Они всё так же были постоянно рядом и вместе ночевали (пусть и на разных спальных местах, Акааши стеснялся предложить разделять постель, да и был уверен, что получит в ответ отказ). Но Кейджи казалось, что они с Бокуто жили как старая, давно женатая пара, у которых уже утихла страсть, и любовь строилась больше на привычке. У них с Котаро никакой страсти и в помине не было, да что там, Бокуто не котировал всякие нежности типа поцелуев. Акааши продолжал объяснять это тем, что между разноцветными соулмейтами взаимной любви, как у романтических пар, быть не может. Однако Котаро постоянно как подтверждал этот факт, так и опровергал его. Бокуто будто держал дистанцию, не позволял Кейджи всяческих нежностей, но и не отталкивал его. Когда Котаро легонько касался его руки или они сидели, прислонившись друг к другу, Акааши казалось, что они действительно вместе как любящая пара. С какой улыбкой Бокуто на него смотрел, как тепло относился – этого было Кейджи достаточно. Так что он удивился, что Котаро сам его чмокнул, пусть и в такое нейтральное место. – Ау, ты где! – Бокуто помахал рукой перед лицом Акааши. – Земля вызывает Кейджи, приём! – Эм, – встрепенулся Акааши, – задумался просто. – Слишком часто ты стал уходить в себя, я так погляжу, – Бокуто щедро бахнул джема себе в йогурт. – В такие моменты я за тебя начинаю волноваться больше обычного. Кейджи опустил глаза, чувствуя, как разливается тепло в груди. Чёрт с ними, с нежностями и романтикой, простые слова могут свести с ума не меньше. И затем Акааши подскочил на стуле, когда Котаро громко стукнул банкой об стол. – Я тебя знаю, опять надумываешь себе и загоняешься, – продолжил Бокуто. – Я же говорил, что ты можешь мне всё рассказывать, а то держать в себе – вредно. – Ага, – согласился Кейджи. – Просто подумал, что ты не любишь поцелуи, а тут… – Кто не любит, я не люблю? Кто сказал? – хищно сверкнул Котаро глазами, будто собирался подраться. Акааши залюбовался им, ведь ему нравился Бокуто даже в таком безумном виде, когда он выходил из себя. – Ну, мы же не совсем обычная… Пара, – сказав это, Кейджи тут же прикрыл рот рукой. О боже, он произнёс это слово. – Ты про этого слона в комнате, что мы не можем быть вместе? Кейджи, – вздохнул Бокуто, – я же говорил тебе, что не стоит волноваться. Мне надо привыкнуть. – Как будто смириться? – округлив глаза, спросил Акааши. – Опять начинается… – закатил глаза Котаро. Затем он потянулся к Кейджи через стол и нежно поцеловал в губы. У того глаза округлились еще больше. Глядя на него, Бокуто, улыбаясь, сказал: – Это не значит, что я этого не хочу. Мне хорошо с тобой и иногда я думаю, что так всё и должно быть. Если бы у меня появился кто-то другой, я бы не смог быть с тобой всегда. Но это именно то, что я хочу. И, – он улыбнулся еще шире, – мне кажется это лучшее, что могло бы быть. Акааши продолжал сидеть в ступоре, будто пришибленный. На губах чувствовался лёгкий след поцелуя Котаро, и это было замечательно. Он заулыбался, зажмурив глаза и прижимая холодные руки к горящим щекам. Тем временем Бокуто переставил стул так, чтобы сидеть рядом с Кейджи, обнял его и положил подбородок на плечо. – А то было бы как в тех дурацких фильмах про любовь, что ты смотришь, – хихикнул Котаро, взъерошивая кудряшки Акааши. – У нас лучше. – Почему? – заинтересованно спросил Кейджи, неосознанно тянувшись к ласке Бокуто, как кот. – Потому что я сам со временем понял, как мне хочется быть с тобой ближе, чем лучшими друзьями. Если бы тогда сразу ответил на твои чувства тем же, это было бы неискренне. Акааши закусил губу, не желая вспоминать те тяжёлые два дня, когда он лишился половины нервных клеток. Но все эти два месяца, что прошли после, он, хоть и старался постоянно держать в уме наихудший вариант событий, всё равно наслаждался каждой минутой, проведённой с Котаро, и каждым мгновением близости, будь то простое объятие или касание рук. Он так сильно задумался, погрузившись в воспоминания, что до него не сразу дошла фраза, сказанная Бокуто. – Погоди, Котаро, – Кейджи распахнул глаза и посмотрел на Бокуто, который заинтересованно поднял голову. – Ты сказал, что хочешь быть больше, чем друзьями? – Ну, так-то мы всегда ими были. Соулмейты это ведь не просто любящие пары людей. Это родственные души, которые жить друг без друга не могут. Пока Акааши размышлял, в чём разница, Котаро прервал его поток мыслей ещё одним поцелуем. Он чуть развернул Кейджи, чтобы его плечо не мешало обнимать, крепко прижал к себе и провёл языком по губам. Акааши бы закатил глаза и упал на пол, если бы не сидел на стуле с закрытыми глазами, и приоткрыл рот, чувствуя, как дрожат губы. Бокуто безоговорочно принял на себя лидирующую роль и проявил инициативу, углубив поцелуй и дотронувшись языком до нёба и языка Кейджи. Обхватив руками хрупкое тело Акааши, он притянул его к себе ещё ближе, почти сажая к себе на колени. Кейджи обхватил шею Бокуто, перебирая пальцами его белые пряди. Оторвавшись от поцелуя, Акааши мокрыми от слёз глазами любовался улыбающимся Котаро и не смог остановить вылетевшее признание, томившееся где-то глубоко у него внутри. – Люблю тебя, – тихо проговорил Кейджи, пытаясь не утонуть в объятиях и золотых глазах Бокуто. Тот не ответил, лишь потёрся носом об кончик носа, и поцеловал в щёку, стараясь убрать с них следы слёз. – А ты?.. – с придыханием спросил Акааши. – Всегда любил, и буду любить, – прошептал Котаро. Кейджи, смутившись от счастья, уткнулся носом в шею Бокуто и накрыл ладонью его метку на плече, поглаживая. Через пару секунд Котаро немного его от себя отстранил, но только чтобы оттянуть ворот футболки, которая была опять велика Акааши, и нежно поцеловать переливающуюся красным сову на ключице.