Другая сторона

Смерть забирала боль, жизнь её давала. Смерть успокаивает человека, в то время как жизнь этого человека только раззадоривает. Смерть благородна, а жизни лишь бы развеяться. Но почему тогда она так жалела, что умерла? Ей так хотелось жить, но… первая мысль, когда она очнулась была жалость по себе. Октавия открыла глаза, вставая на ноги, она осмотрела себя, замечая, что нет ни царапины на её теле. Белый туман, упрямо бьющий в глаза, понемногу рассеивался, являя взору вокзал Кингс-Кросс. Привычный за пару лет поезд стоял на перроне, а вокруг не было ни души.       — Я в раю? — крикнула Октавия, удивляясь, что голос был ровный, словно все пытки ей приснились.       — Ты слишком нагрешила для рая, — девушка испугано уставилась на источник звука. Сквозь белый туман к ней кто-то направлялся. — Ты же грешила, да, принцесса? Октавия опешила.       — Тео… — прошептала она, тут же кидаясь к нему в объятия. Она так боялась проскользнуть насквозь, но уперлась в широкую мужскую грудь, крепко сжимая руки за спиной друга. — Я так скучаю по тебе…       — Так тоскуешь, что решила навестить, — по-доброму усмехнулся Теодор, все еще не расцепляя руки, он сам так сильно скучал.       — Навестить? — все-таки спросила Октавия, перемещая руки на плечи парня, боюсь его отпустить. — Это и есть загробный мир? — она еще раз обвела место пронзительным взглядом.       — Что-то промежуточное, — Нотт все-таки отстранился от девушки, тут же хватая её за руку.       — Отсюда я попаду в рай или ад? Тео улыбнулся и повел её за собой, они медленно шли по перрону.       — Тут нет таких понятий как ад или рай, добрый или злой, черное и белое. Все души едины. Мы проживаем абсолютно разную жизнь, но умираем мы все одинаково. Помнишь я рассказывал тебе легенду о Смерти и Жизни? — спросил Тео, останавливаясь возле поезда. Октавия кивнула, крепко держа руку друга. Это был Тео, когда она сидела в Азкабане, она действительно видела его.       — Смерть идет за Жизнью. Все должно быть последовательно. Отдашься в руки Жизни, Смерть заберет тебя и укроет, но отдавшись в руки Смерти, Жизнь никогда за тобой не вернется, — он поднял голову, смотря на голубое небо. — Тут столько душ, что твой мозг сломается если я назову тебе такое большое число.       — И все души… тут?       — Тут, там, везде. Они не живут, а существуют, как при жизни, только без боли и потребностей.       — Это ужасно…       — Не все так как кажется, — улыбнулся Тео. Шум поезда, словно перед отправкой, заставил её дернуться от неожиданности.       — Покатаемся? — поднял он бровь указывая на маленькую лестницу ведущую в вагон. Нотт уже забрался по ней и протягивал руку девушке. Октавия засмеялась, когда он рывком притянул её. Она шла за ним по такому знакомому Хогвартс-Экспрессу, только вот такая тишина здесь была непривычной.       — В этом купе мы сидели последний раз, — протянула Октавия, заходя вслед за другом. Парень сел на лавочку, она тут же села, рядом кладя голову на его грудь.       — Не жди продавщицу сладостей, ей еще рановато менять обычный Экспресс, на призрачный, — с улыбкой заметил Тео.       — Куда мы едем? — Октавия ощущала, что они едут, но за окном так же продолжал стоять густой туман.       — За ответом, почему ты здесь, я могу рассказать все тебе, но… — он запнулся, смотря ей в глаза, — … но я хочу показать и подольше побыть с тобой здесь. Как бы это не было эгоистично. Октавия ничего не понимала, но послушно кивнула и снова легла на грудь друга, закрывая глаза. Тео был рядом, её Тео… сейчас был рядом с ней… она была готова к такой смерти… такая смерть была желанна для неё. Поезд остановился с протяжным гудком.       — Тридцать первое октября одна тысяча девятьсот восемьдесят первый год.       — Я не хочу это смотреть, — замотала головой Октавия.       — Я буду рядом, — пообещал Тео, взял её снова за руку. Он открыл дверь купе, сразу за ней, был дом Поттеров в Годриковой впадине, фонари ели освещали дорогу, пока она волочилась за Ноттом. Они прошли сквозь дверь, парень затормозил, отпуская девушку. Октавия осмелев пошла в детскую, зная, что она лежит именно там. Так и было. Маленькая девочка с редкими рыжими волосами мирно спала, не обращая внимания на неё. Шум из прихожей заставил девушку оторваться от самолюбования, и она поспешила выйти из комнаты. В мужчине, который прошел сквозь неё бежав по коридору дальше, она узнала собственного отца. Джеймс Поттер с палочкой наготове в упор смотрел на человека, стоявшего снизу. Октавия обогнула его, не выдержав она пристально посмотрела в лицо отца, стараясь запомнить каким он был. Но человек поднимавшийся по лестнице смог привлечь её внимание.       — Уходи отсюда! — отец кидал невербально заклятия. Волан-Де-Морт скрывавшийся за тенью капюшона, не был похож на себя во время второй войны. Это был мужчина, с резкими угловатыми чертами лица и человеческими глазами источаемые только непоколебимость и превосходство.       — Мне нужен только ваш ребенок, — прошипел он. — Я пощажу тебя и твою жену, если вы добровольно отдадите мне его. Волшебная кровь не должна проливаться понапрасну.       — Никогда! Слышишь ты никогда не тронешь наших детей, ни ты ни твои последователи, вы никогда не получите их! — кричал Джеймс, наставляя палочку на волшебника. Волан-Де-Морт поднял палочку, ставя щит от очередного невербального заклятия.       — Я милостив, но сострадание мне неведомо. Я даю последний шанс. Забирай свою маленькую дочь и жену, мне нужен только твой сын. Лишь он один. В ином случае, я убью их медленно, сначала тебя, потом твою дочь, а потом…       — Убей меня, но не тронь мою дочь… мою…       — Авада Кедавра! Октавия закрыла рот рукой, оставаясь на месте. Рядом упал её отец, с широко открытыми глазами он неподвижно лежал. Волан-Де-Морт переступил тело, двигаясь дальше. Октавия села на колени перед телом Джеймса, по щекам лились слезы. Она никогда не задумывалась как тяжело пришлось родителям в эту ночь, они умерли, защищая её и Гарри. Отдали свои жизни.       — Пап, пап… папа… — она шептала, гладя его по руке. Наверху раздался громкий вскрик, Октавия подскочила, вбегая в комнату. Она видела, как Волан-Де-Морт направил палочку на Гарри.       — Авада Кедавра! Заклятие отскочило от Гарри, словно он выставил непробиваемый щит и попало точно в Волан-Де-Морта. Гарри начал плакать, Октавия осмотрелась, тело на полу было только одно.       — Мама… Слезы хлынули с удвоенной силой, когда она вгляделась в лицо матери. Как же она была похожа на неё, как же сильно… она была похожа.       — Мы рядом, доченька. Октавия резко повернулась, оказываясь уже на улице прямо под фонарем. Лили и Джеймс Поттер, стояли в метре от неё, улыбаясь. Она не понимала, что происходит, но тут же кинулась им в объятия, рыдая, она носом зарывалась в такие же как у неё рыжие волосы матери.       — Мы так тебя любим, — прошептала Лили, ласково гладя её по голове.       — И гордимся, несмотря на все трудности, что тебе пришлось преодолеть, мы были рядом с тобой… рядом с тобой и Гарри, — произнес Джеймс, целуя в щеку дочь.       — Я ужасный человек… — вновь зарыдала Октавия, отстраняясь от них.       — Нет, что ты нет… — резко сказала женщина. — Тебе не оставляли выбора, в юности ты делала ошибки, но поверь мы все их делали, ты выросла прекрасным человеком. Мы с папой очень гордимся тобой…       — Прости, что смерть разлучила нас…       — Я так вас люблю, хоть совершенно не знаю… — Октавия утирала слезы рукавом мантии, но они лились еще сильнее.       — Нам пора идти, — прогремел голос сзади. Октавия обернулась на Тео, находя и сжимая руку матери в своей руке, боясь, что они развеются.       — Я хочу остаться здесь, — срывающимся голосом всхлипнула девушка. — Я хочу остаться с родителями.       — Мы всегда будем рядом в твоем сердце, — заверила Лили, нежно проводя по щеке дочери рукой, собирая слезы.       — Я горд за своих детей… — Джеймс обнял дочь напоследок и мир вокруг неё завертелся. Она сидела в купе Хогвартс-Экспресса, все еще сжимая руки, обнимая кого-то невидимого.       — Зачем, Тео… — хныча спросила девушка, забираясь с ногами на лавочку.       — Гарри не умер, потому что твоя мать обратилась к древней магии, сама того не ведая, об этом знают единицы. Все остальные верят, что Поттер с младенчества умеет отражать аваду, — закатил глаза Теодор. — Только вот никто не знал, что такая же жертва была совершенна ранее твоим отцом… он защитил тебя от авады Волан-Де-Морта и его приспешников. Криденс был пожирателем, его заклятие не сработало…       — Я не умерла? — удивленно воскликнула Октавия.       — Пока-что нет. Я хотел, чтобы ты знала, что родители любили вас, любили тебя больше всего на свете…       — Спасибо, Тео, спасибо, что показал мне… это же были они, не призраки ни всякая подобная нечисть… это были действительно они… их души? — она с надеждой в голосе уставилась на друга.       — Да, это были они, — подтвердил Тео, подходя к девушке, он крепко обнял её. Она стала успокаиваться.       — Я могу увидеть еще кого-то? — спросила Октавия, как тут же поезд снова стал замедлять ход.       — Тебе нужно только пожелать, но души обитают там, где произошла их смерть. Октавия кивнула, она представила в мыслях самую высокую башню Дурмстранга. Пытаясь в мыслях воссоздать сваленные шкафы, беспорядок и промозглый холод.       — Ты пойдешь со мной? — спросила девушка в нерешительности стоя под дверью купе остановившегося поезда.       — Конечно, — спохватился Теодор. Он был уверен, что она пойдет одна. Распахнув дверь, Октавия вышла прямиком на свежий воздух. Тут же замечая фигуру, стоявшую у сломанных перил. Девушка с темными волосами, устало смотрела на пейзаж. По лицу смело можно было сказать, что все великолепие открывавшееся отсюда было для неё не больше, чем фантиком от конфеты.       — Не надо, — прошептала Октавия, вновь чувствуя, как накатываются слезы. — Стой! Но девушка не слышала её, не могла услышать, она уверенно перелезла через перила, зажмурившись. Дверь башни раскрылась откуда сразу вывалились напуганная Беатрис и Гарриет.       — Александра! Что ты делаешь? — крикнула Гарриет, направляясь в её сторону.       — Не подходи, дай сказать, — попросила девушка, сжимая перила руками, Гарриет остановилась. — Я позвала вас сюда, чтобы вы не искали никаких разгадок, не надумывали то, чего не было… Октавия подошла к Александре, кладя свою руку на её, рука знакомо проскользнула.       — … я просто не могу больше это терпеть, не хочу так жить. Я знаю, что все могло быть иначе, но я просто не могу с этим жить, — её голос надломился к концу фразы. — Я люблю вас, так позвольте принять мне решение лично… Резко она расцепила руки, стремительно падая вниз. Октавия зажмурилась не желая это видеть. Девичий крик не мог перебить даже шум ветра. Они, подскочив смотрели вниз, но что-то предпринять уже было поздно. Опустившаяся тишина, заставила девушку открыть глаза. Она все еще стояла на том же месте, не было ни Гарриет, ни Беатрис, а знакомая темноволосая девушка стояла рядом, она, облокотившись на перила, улыбалась подставляя лицо солнечным лучам. Словно и не прыгала.       — Ужасная ситуация, но порой думаю, что мы это заслужили, — неопределенно проговорила она, бросая взгляд на то место, где пару секунду назад стояла.       — Я тоже думала об этом, когда…       — Вас Поттеров вечно кто-то спасает, пора бы привыкнуть, — саркастично заявила Александра, подпрыгивая и усаживаясь на перила. — Несмотря на то, что теперь ты Малфой, в душе ты всегда будешь неубиваемой Поттер. Тео сзади усмехнулся.       — Ты не жалеешь? — спросила Октавия подходя ближе к ней.       — Как же, — закатила глаза Александра. — Но я этого хотела, я осознанно сделала это и только сейчас меня отпустило… Мы убили, мы все поплатились или поплатимся за это. Гарриет и Беатрис тоже, все вернется каждому бумерангом. Таков закон смерти.       — Я видимо расплачиваюсь за каждую душу, — печально произнесла Октавия, глядя на солнце, которое медленно заходило за горизонт.       — Именно, — подтвердила Александра. — И Драко Малфой тоже расплачивается твоими муками. Знаешь почему перед пытками ищут слабые места вроде жены или детей? Потому что худшая боль эта та, которую чувствуешь не ты, а дорогой тебе человек, а ты ничего не можешь сделать. Так и получается. Ты чувствуешь свою боль и тебе больно, а Драко Малфой чувствует твою боль и ему больнее в разы.       — Как понять, когда закончится расплата?       — Никак. Если ты не расплатился расплатятся твои дети, но сам конец расплаты не будет сопровождаться громким фейерверком и надписью «Вы прошли испытание», — закатила она вновь глаза, подмечая, что на небе расцвели новые краски заходящего солнца. — Только когда отпустишь всех, кто погиб от твоей руки, это не значит, что надо простить себя за смерть. Этому нет прощения, ты либо отпускаешь, либо расплачиваешься. Октавия не понимала, что значит «отпустить», в свете заходящего солнца, она раздумывала над словами Александры, пока та терпеливо ждала сидя на перилах рядом.       — Прости, что кинула в тебя убивающее, — выдохнула Октавия, когда полностью стемнело. Александра тихо засмеялась, спрыгивая с перил.       — Это все не имеет смысла. Она нас простила, — коротко сказала Александра обнимая девушку, но не успела Октавия обнять в ответ, как тут же проскочила мимо неё, удержавшись чтобы не упасть. В этом и была вся Александра, даже после смерти. Октавия утерев слезинку, подошла к Тео, но успела она и произнести хоть слово. Как тут же в башню снова ворвались, удивленно она переводила взгляд на Нотта. Октавия смотрела на Беатрис и себя же, они обе прошли вглубь башни сохраняя тишину.       — Какого черта вы здесь делаете? — крикнула Гарриет, увидев девушек.       — Ой, мы случайно написали записку от имени Майкла и его друзей, как же мы могли так ошибиться, — наигранно произнесла беловолосая девушка. — Но зачем вы взяли её, — указывая на Хельгу, продолжила она, — Ведь вас лишь вдвоем звали.       — Что тебе надо? — спросила Гарриет, доставая палочку. Октавия зажмурилась.       — Я не хочу на это смотреть, — произнесла она, утыкаясь в грудь Тео.       — Тебе нужно просто это пережить, прежде чем, встретится с ней, — Тео гладил девушку по волосам, пока в башне развивалась нешуточная драка. — При первой встречи, мы должны знать, как умерла душа, а сейчас ты впервые встречаешься с ними, поэтому тебе нужно переживать смерть каждого, кого ты хочешь встретить. Октавия подняла голову, утыкаясь взглядом в теплые карие глаза напротив. Она должна была с ней встретится, поэтому обернувшись девушка наблюдала за своими же дейсвтиями со стороны в ту ночь.       — Авада Кедавра! Беатрис успела увернуться от направленного на неё заклятия, на несколько секунд воцарилась тишина.       — Неуравновешенная дрянь, какого черта ты делаешь? — закричала Октавия, подходя к подруге, помогая той подняться.       — Идиотки, вы же могли убить меня, — вскричала Роуквурд посылая невербально, оглушающее в Александру.       — Пора это прекращать, — властно произнесла Гарриет, взяв за руку подругу. — Расходимся!       — Круцио! — вскинув палочку, крикнула Александра, как только поднялась на ноги. Вспышка попала прямо в блондинку. Октавия поморщилась, понимая, что последует за этим. Теодор одобряюще положил руку на её плечо.       — Авда… Авада Кедарв… Авада Кедавра! Послышался громкий звук удара, а потом сквозь тишину был слышен звонкий полу вскрик. На мгновение наступила тишина. К Октавии подбежала Беатрис, тряся её за плечи, она истошно кричала.       — Беат… Беатрис, я же не попала… Картинка перед глазами вновь завертелась, заставляя всех исчезнуть, словно их тут никогда и не было, лишь шелест страниц упавших с полок книг, был слышен за шумом ветра.       — Как ты могла нас простить? — крикнула Октавия в пустоту, делая несколько шагов вперед. — Как могла простить, что мы отняли у тебя жизнь? Мне двадцать два года, а тебе до сих пор шестнадцать, и ты хочешь сказать, что простила меня? Серьезно? Ты умерла ни за что-то, а по глупости! — продолжала кричать девушка.       — И что? Мне теперь вечность ненавидеть вас и плакать сидя на этой башне? Октавия обернулась. Черноволосая девушка, вышла из тени, под сумраком ночи она не сразу её увидела.       — Ненависть — это то, что мы заслужили, — выплюнула Октавия. Она злилась не на Хельгу, а на себя. На всех их, что они скрыли это по подростковой глупости, боясь оказаться в Азкабане.       — Моя душа чиста, — спокойно произнесла девушка, вставая рядом с Октавией. — Я простила тебя.       — Не надо… — по щекам полились снова слезы.       — Но это уже произошло, — улыбнулась Хельга. — Конечно, мне бы хотелось жить, учиться, влюбляться, замуж выйти… но это все несбыточное. Сейчас мне нравится, что моя душа чиста и невинна, я чувствую легкость, какую не чувствовала при жизни. А еще я скучала по родителям, но они тоже теперь здесь, и я рядом с ними, мне нечего больше желать.       — Если бы я могла я бы столько всего исправила…       — Зачем? — усмехнулась девушка, накручивая черную прядь волос на палец, — у меня все хорошо.       — Ты уверена в этом?       — Думаю да, — задумалась Хельга. — Я наблюдала за вами… видела… как расплата настигает каждую из вас, и я боюсь, что приготовила вам еще жизнь, мне абсолютно это не нравится. Но вы все мне дороги, и я буду оберегать тебя Октавия, как и каждую из вас в моменты расплаты. Я буду рядом.       — Спасибо тебе, — Октавия протянула руку, чтобы потрепать девушку по волосам, как при жизни, но остановилась, Хельга же засмеялась, осмелев Октавия все же испортила и без того растрепанную прическу. Она притянула её к себе, Хельга была ниже, поэтому девушке пришлось нагнуться. — Прости меня, милая, прости меня хоть я этого не заслужила. Я буду помнить о тебе всю жизнь. Хельга с улыбкой на лице исчезла, заставив девушку лишь утирать слезы. Представив купе поезда, девушка тут же оказалась там, напротив сидел Теодор, он задумчиво смотрел в непроглядное из-за тумана окно. Октавия хотела увидеть лишь Хельгу, но в последний момент передумала. Видимо, из-за того, что на этой башне умерли два дорогие ей человека, она встретила обоих без перемещения по прошлому.       — Ты простила себя? — подал голос парень.       — Нет, никогда не прощу, но мне это было нужно, — протянула девушка. Поезд задрожал, верхние полки падали на пол, вскрикнул девушка попыталась уйти из купе, но была остановлена Теодором, который схватил её за руку.       — Что происходит? — в глазах был страх.       — Твоя станция совсем скоро, тебе надо будет сойти с поезда, как только он остановится.       — И что дальше? — все еще не отпуская руку Тео, прокричала девушка, из-за шума царившего в вагоне, она не на шутку испугалась.       — Ты вернешься в свой мир… В свой мир? В камеру пыток?       — Но Тео, — резко замерла она, позабыв о том, что вагон разламывается, — почему ты в промежуточном мире? Почему ты встретил меня здесь? Теодор мотнул головой, откидывая волосы с лица.       — Я провел в этом поезде много времени. Если возвращаешься в прошлое тебя не видят, но, когда ты проводишь время в настоящем, сильное желание чтобы что-то сказать или сделать и они видят. Я не хотел, я идиот, что показался Дафне, но… — Тео, присел вновь на лавочку, падающие полки пролетали сквозь него, он даже не обращал на них внимания, — … она так страдает, каждый гребанный день я приходил к ней и к моей малышке… не всегда показывался, но я был с ней все время. Я видел, как моя девочка сделала первый шаг, я видел, как она впервые заплакала от ночного кошмара, и я не мог… я не мог просто стоять… мы проводили с ними время, пока я идиот, не понял, что не даю им жить дальше. Не даю жить дальше Дафне, моей Эвелин, тебе, даже Драко я пару раз оскорблял после своей смерти, — грустно усмехнулся парень.       — Тео…       — Я знаю, но я так их люблю. Мою девочку, я так хочу быть рядом с ней, что каждый раз она видит меня и радостно бежит навстречу. А Дафна она плачет постоянно, пусть я конченный человек, потому что держу её, но я люблю её, я так жалею, что слишком поздно признался… потратил всю жизнь на сомнения, что теперь, поступаю неправильно.       — Перестань! — воскликнула Октавия срывая голос, вплотную подходя к Теодору. — Ты самый прекрасный человек из всех что я знаю. Эвелин вырастет замечательной, потому что ты её отец. Дафна будет любить тебя всю жизнь, потому что она самая добрая и… никто из вас не заслужил этого, но ты должен, просто обязан найти свой покой. Ты заслужил покой, заслужил мир без боли… Октавия поняла, что сама ответила на свой вопрос.       — Поэтому ты не можешь идти дальше, в тебе слишком много боли, и как только она отпускает тебя ты идешь в мир живых и снова напитываешься ей, — медленно протянула она, взяв Тео за руки притягивая их к своему лицу. Парень плакал, тихо всхлипывая. — Может не сегодня, но я верю, что ты сможешь, слышишь? — Октавия за подбородок подняла голову парня, так чтобы он смотрел прямо на неё. — Ты сможешь Тео найти покой в своем небьющимся сердце. И я помогу тебе.       — Что?       — Я остаюсь здесь, — уверенно произнесла Октавия, замечая, как поезд стал сбавлять ход.       — Нет! — крикнул Нотт, лицо выдавало крайнюю степень возмущения. — Ты сойдешь на станции и вернешься туда!       — Я не хочу, — хныкая, дернулась девушка. — Тут мои родители, друзья, тут ты…       — Там твоя жизнь! — выпалил Тео, подталкивая её к выходу.       — Нет, я не оставлю тебя здесь. Родителей! Я не хочу туда, там больно, там очень больно, — всхлипнула девушка, вцепляясь в друга, ведь поезд остановился. Шум, доносившийся из-за двери, был все отчетливее. Голоса, перекрикивающие друг друга, звучали, но разобрать их было невозможно.       — Я буду в порядке, я приду к тебе, когда буду готов, ты будешь знать, что я обрел покой, будешь знать, что мои девочки, готовы расстаться со мной. Когда придет время, я… нет… я их никогда не оставлю, но отпущу…       — Но я хочу познакомится с родителями, хочу говорить с Хельгой, хочу, чтобы ты был рядом, хочу, чтобы никто из вас не погиб…       — Октавия! Она резко обернулась, но Тео молчал, звук доносился из-за закрытой двери.       — Кто это? — спросила, как в тумане девушка.       — У тебя осталось очень мало времени… — прошептал Теодор, с печалью в глазах смотря на дверь. Она вновь услышала голос, но не узнавала его.       — … не умирай, пожалуйста не умирай, я умоляю тебя, Октавия, я тоже… тоже люблю тебя, останься со мной, пожалуйста только не умирай. НЕТ! ОКТАВИЯ! Пожалуйста…       — Драко? — как в тумане прошептала девушка, осознание обрушилось на неё. — Драко! — она закрыла рот рукой, не узнавая сорванный голос Драко Малфоя. — Я не могу его оставить       — Он любит тебя, как и Дафна любит меня, не заставляй его пройти все круги ада, после своей смерти. Я знаю его и поверь, он не сможет пережить смерти вас двоих.       — Двоих? — девушка удивленно уставилась на парня, не имея ни одного предположения, о чем он говорил. Вместо ответа, Тео положил руку на плоский живот Октавии, ласково проводя рукой.       — Он хочет жить, ему всего несколько дней, но он отчаянно хватается за жизнь, — улыбнулся Тео. — Если будешь скучать, помни, что все мы, вот здесь. Парень указал на место, где находится сердце. Октавия улыбнулась, положив руку на живот, до неё стала доходить непонятная реакция организма на пытки. И почему ей было так тяжело драться с Пэнси.       — Научись отпускать мертвых, это твой урок, который ты обязана выучить самостоятельно. Поезд загудел, сообщая о немедленном отбытие. Октавия в последний раз посмотрела на счастливого Теодора, отпуская его руку, она вылетела из двери, падая прямо на перрон вокзала.       — Нет… нет! — крикнула девушка, понимая, что не успела. Но до конца обдумать эту мысль, не дал густой туман, который резко стал еще гуще. Она закашляла и тут же открыла глаза. Резкая боль по всему телу, наполнила её. Чувство были обострены до передела, она старалась понять, что произошло, но все что могла, это провалиться в такую манящую темноту. *** И пусть жизнь жестока, но мы будем царапать колени ползком следуя за ней. Октавия снова открыла глаза, испугавшись белого света, но облегченно выдохнула, когда поняла, что находится в больничной палате. Боясь пошевелиться, она на пробу согнула пальцы на ногах, больно не было. Осмелев, она привстала на кровати руками проводя по лицу. Ран не было. Сколько же она была без сознания, что даже нога успела зажить. Дверь палаты открылась.       — Миссис Малфой, наконец вы очнулись, — мужчина в белом одеяние подошел ближе. Меня зовут Джейсон Эвертон, и я ваш целитель.       — Мист… — девушка закашляла от попытки напрячь голосовые связки. — Мистер Эвертон, — шепотом продолжила она, — … сколько я уже здесь?       — Пять дней, не переживайте, — он сел на её кушетку, доставая палочку, производя диагностирующее заклинание, — вы здоровы практически полностью…       — А мой ребенок? — резко спросила Октавия, отчего вновь болезненный кашель подступил к горлу. Целитель удивленно посмотрел на пациентку, но легкая улыбка тут же появилась на его лице.       — Он в полном порядке. К счастью во время… — он замолчал, стараясь подобрать слова, — … переносимой вами болью, плод был настолько маленький, что еще плодом назвать было тяжело. Конечно, это все равно удивительно, но вам повезло…       — Мы в порядке, — прошептала девушка, рукой погладив впалый живот. — А мой муж он…       — На редкость нетерпеливый молодой человек, — перебил девушку Эвертон. — Мы вчера с большим трудом влили в него снотворное зелье. Он чуть не разнес пол больницы, сидел с вами днями и ночами… сейчас спит на свободной кушетке в соседней палате.       — Извините за доставленные неудобства, — прошептала девушка, узнавая Малфоя. Хоть ей и было, несомненно, приятно, что он так беспокоился о ней, но все же было неловко перед целителями, она уже представляла, что Малфой мог устроить.       — Октавия! Словно вихрь в больничную палату ворвался блондин, чуть не упав он затормозил прямо у кушетки, аккуратно присаживаясь возле жены.       — Вот о чем я и говорил, — улыбнулся целитель. — Если вам что-то понадобится, я буду за дверью, а пока оставлю вас.       — Я так боялся… так боялся… — Драко взяв её руки в свои аккуратно целовал зажившие костяшки.       — Прости, что заставила понервничать, — тихо попросила Октавия. — Что там было еще после того, как я отключилась? Драко поднял голову.       — Я хотел убить его, но Поттер остановил меня. Было слушанье и Криденс получил заслуженный поцелуй дементора. Пэнси все это время была под Империусом, это она напала на тебя дважды. Она тоже тут лежала, действие проклятия, плохо сказались на ней. Заходит каждый день проверяет очнулась ли ты, ей так стыдно…       — Она же не виновата, — опустила голову Октавия.       — Да, но чувствует вину за собой. И все же как это возможно, ты очнулась там после выпущенной авады. Неужели фамилия Поттер дает действительно преимущества перед смертью? — не смог промолчать Малфой, внимательно смотря на девушку.       — Гарри выжил в младенчестве из-за жертвенности мамы, так и я выжила из-за отца. Я их видела, всех с кем не успела попрощаться… и я хотела остаться с ними, но услышала тебя, — выдохнула Октавия, придвигаясь ближе к парню. — Я так люблю тебя, Драко.       — Я тоже люблю тебя и… — блондин медленно поднял больничную сорочку, оголяя живот девушки. — У нас будет ребенок, Мерлин, как же я счастлив. Малфой положил руку на живот девушки, прислонясь к её лбу своим, по его щекам текли слезы.       — Да я тоже, — всхлипнула от счастья Октавия. Он, не спеша приник к её губам, целуя Драко не мог поверить, что все закончилось. Октавия отвечала по поцелуй, посмеиваясь в губы блондина. ***       — Как вы долго…       — Прости, мам, мы с Окти задержались в министерстве, — блондин поцеловал мать в щеку. Пожимая руку отцу, стоявшему рядом. За ним поздоровалась с родителями и его жена.       — Бабушка, — восторженно прокричал мальчик, выглянув из-за спины матери и срываясь на бег, попадая тут же в крепкие объятия Нарциссы Малфой. — Дедушка, — тут же сменился он, увидел Люциуса Малфоя, попадая уже в его объятия.       — У меня для тебя подарок, идем, — Люциус подхватил мальчика на руки и понес к выходу на задний двор. Драко проводил их взглядом, поворачиваясь к матери.       — Он купил ему абраксанского крылатого коня, — пожала плечами женщина, получая два удивленных взгляда.       — Скорпиус слишком мал, для такого, — протянула Октавия, ища поддержку в лице Драко.       — Скорпи в прошлый раз сказал, что хочет такого коня и показал на картинку в журнале, ты же знаешь, что он ни в чем ему не может отказать, — с улыбкой произнесла Нарцисса, проводя гостей в обеденный зал. — Не переживай, милая, Люциус поклялся, что будет следить за ним, и не позволит случится ничему плохому. Октавия сдалась. Люциус был готов дать все внуку, начиная от золотых котлов для зелий, до собственного поместья, ведь если бы девятилетний Скорпиус попросил его, вряд ли получил бы отказ. Драко же был рад, что его отец так любил внука. Хотя сначала это и казалось подозрительным, ведь даже на их свадьбе он стоял с кислой миной, однако новость о пополнение возымела совершенно обратный эффект. Драко ожидал, что отец будет против внука полукровки, против, что идеальная чистота крови, существовавшая в роду Малфоев окончена. Но то, что Люциус, узнав о внуке обрадовался, удивляя всех и постоянно узнавал, как чувствует себя Октавия во время беременности. Уж к этому Драко готов не был и с подозрением ожидая в любой момент подвоха молча наблюдал. Малфой был рад, что ошибся не доверяя отцу. Они сели за стол из белого дерева, тут же домовик принес напитки.       — Как ваша поездка в Болгарию? — спросила Нарцисса, попивая из бокала гранатовый сок.       — Замечательно, — тут же ответила Октавия, сделав глоток чая. — Скорпиусу очень понравилось, но тот остров, который мы выкупили пару лет назад, все равно нравится ему больше, где бы мы ни бывали.       — Там действительно восхитительно, — вздохнула женщина, слегка опустив голову. — Вы не передумали насчет школы, до сих пор склоняетесь к Хогвартсу?       — Конечно, — не задумываясь, ответил Драко. — Шармбатон мы не рассматриваем. А с его семейной предрасположенностью к темной магии, в Дурмстранге возможно из него воспитают как минимум копию Гриндевальда, — усмехнулся блондин, бросая взгляд на рыжеволосую девушку, которая закатила глаза, после его фразы. — В любом случае еще много времени, не представляю, как он будет там без нас.       — Я тоже не представляла, когда мы отправили тебя в Хогвартс…       — Я был безумно напуган, — усмехнулся Драко, накрывая руку жены, лежащую на столе, своей рукой.       — Ты старался быстрее вырасти, — выдохнула женщина, слегка кашляя, прикрывая рот белоснежной салфеткой. — Скорпиус очень похож на тебя в детстве, только более открытый, — улыбнулась она.       — Мы стараемся как можно чаще бывать с ним, — произнесла Октавия, ставя кружку на стол. — После того как Драко стал мракоборцем, а я получила повышение мы погрязли в работе, но сейчас все наладилось, мы чаще стали брать отпуска.       — Это не сложно, когда друзья занимают высокие должности, — прыснул блондин, намекая на зам министра Гермиону Грейнджер и на главу отдела мракоборцев Гарри Поттера.       — Как быстро летит время с размеренной жизнью, — тяжело вздохнула Нарцисса. — Вы так повзрослели все… Пока за столом Драко рассказывал о работе мракоборца, Октавия наблюдала в окно как Люциус, чьи платиновые волосы, стали полностью седыми, гладил крылатого коня на заднем дворе, попутно что-то объясняя Скорпиусу с улыбкой на лице. Мальчик внимательно слушал и кивал чуть ли не каждую секунду. Его белые волосы блестели на солнце, а яркие изумрудные глаза с восторгом смотрели на дедушку. Удивительным было, что он вырос здоровым, пережив аваду, пусть ему тогда и дня еще не было, но огромный стресс организма, никак не затронул его.       — На самом деле, — задумчиво начал Драко. — Это не все новости…       — Драко, пожалуйста, у меня уже не то здоровье чтобы слушать твои паузы… говори…       — Мы вроде как сняли проклятие одного ребенка в семье Малфоев, — тепло улыбнулся блондин.       — Октавия неужели ты…       — Я беременна уже как третий месяц и у вас будет внучка, — добавила Октавия. Нарцисса ошеломленно переводила взгляд с счастливого сына на улыбающуюся Октавию. Проклятие одного ребенка долго висело над их родом. На глазах женщины стали накатываться слезы счастья, она встала со стула, бросаясь в объятья детей, который сами уже были родителями.       — Люциус! Люциус! — крикнула она, выбегая из поместья. Желая как можно быстрее удивить мужа такой радостной новостью.       — Мне кажется, стоит задуматься над именем, — улыбаясь, произнес Драко, сжимая в объятиях девушку.       — Думаю, Нарцисса нам в этом поможет, я бы хотела продолжать традицию, — усмехнулась Октавия, намекая на то, что именно Нарцисса назвала их сына. Традиция называть детей в честь созвездий импонировала девушке, она не хотела её прерывать.       — Я люблю тебя, — выдохнул Драко, прежде чем поцеловать жену.       — А я тебя люблю, — приникла к нему девушка. В окно они не видели, как довольный Люциус обнял Нарциссу и уже спешил в поместье со счастливой улыбкой на лице. *** Октавия шла под руку с Драко. Впереди них волоча чемоданы, шел Скорпиус, с ним здоровался чуть ли не каждый встречный. Миссис Малфой за руку вела маленькую девочку пяти лет, которая с интересом все разглядывала, а её рыжие волосы забирались в лицо, когда она забавно вертела головой.       — Мам, я тоже хочу в школу вместе со Скорпиусом, — надула губы девочка, как только они остановились.       — Эй, я буду приезжать на все праздники, ты и не заметишь, как быстро пройдет время, — тепло улыбнулся парень, потрепав сестру по голове, отчего та стала размахивать руками.       — Пока он будет в школе, мы проведем какое-то время в Америке с Эвелин и Дафной, — улыбнулась женщина, убирая волосы за спину. Октавия была счастлива, что Дафна все-таки исполнила свою мечту уехать из Англии. Эвелин поступила в Ильверморни, отчего Гринграсс несказанно гордилась ей.       — Эй, я тоже хочу в Америку к Эвелин, — делая вид что обиделся, Скорпиус сложил руки на груди, но тут же бросился в толпу учеников. Октавия слегка повернула голову, замечая, как её сын обнимается с Альбусом Поттером. Тут же к ним подошли Гарри и Джинни, ведя за руку свою дочь, которой тоже было еще рано в Хогвартс.       — Неужели это Антарис? — Джинни удивленно вздохнула. — Как быстро растут чужие дети. Октавия согласно кивнула головой, тут же обнимая брата. Скорпиус и Альбус подоспели к родителям.       — Мы пойдем в поезд, займем лучшее купе, — произнес Скорпиус, глядя на родителей, пока Альбус прощался со своими.       — Остановитесь молодой человек, — с напущенной строгостью начала Октавия, наклоняясь к сыну, — в этом году я не хочу получать ни одной совы от МакГонагалл. Если этот год пройдет как предыдущий, вы молодой человек на каникулах останетесь в поместье, а мы уж отдохнем с Поттерами на острове.       — Ну мам, это Альбус подорвал кабинет, я лишь подстрекал и провоцировал, — широко улыбаясь, словно гордясь собой добавил мальчишка, но увидел взгляд матери тут же стушевался, опуская голову.       — Все было практически не так, — округлил глаза Альбус, нервно усмехнувшись, на которого уже пристально смотрела Джинни, — Убью, Малфой, — прошипел брюнет, обращаясь к Скорпиусу, который непринужденно улыбался. Октавия наклонилась к сыну, оставляя теплый поцелуй на его щеке.       — Если и провоцируешь, старайся оставаться в стороне, чтобы на тебя не подумали, — тихо произнес Драко. — Веди себя осторожнее, — он тоже наклонился к сыну, обнимая того, пока Октавия переваривала сказанное им.       — Я буду ниже травы тише воды, пап.       — Хотя МакГонагалл, когда мы нарушаем правила, всегда сравнивает нас с родителями, — довольно улыбнулся Альбус.       — Да она и в письмах это пишет, когда сообщает о неприятностях, — протянул Гарри, получая толчок в ребра от своей жены. — Нет, а что я тоже уже устал читать о том, что компания в лице Поттера, Уизли и Малфоя разгромит Хогвартс, быстрее, чем окончит…       — О да, и вечное напоминание про гены, — добавил Драко, закатывая глаза. Дети, засмеявшись быстро прошмыгнули в поезд.       — Хотя МакГонагалл можно понять, мне кажется, она в календаре отмечала день красным, когда наши дети пойдут в Хогвартс, — улыбнулась подошедшая Гермиона.       — Готов поспорить, тебе приходят письма лишь об отличной успеваемости, — съязвил Малфой.       — Да если бы, — засмеялась Грейнджер. — Гены отца возымели вверх, поэтому даже с отличной успеваемостью Роза умудряется попадать в неприятности.       — Поверь, Гарри, в нарушение школьных правил тебя никто не переплюнет, — похлопал по плечу Поттера Рон Уизли.       — Хьюго, — Антарис высвободила руку и побежала к сыну Уизли и Грейнджер.       — Так странно, что наши дети подружились, — протянул Драко, смотря как его дочь, весело смеялась с Хьюго Грейнджер Уизли.       — Совсем нет, — качнула головой Гермиона. — Они с пеленок были вместе.       — Сегодня в бар по традиции первого сентября? — с усмешкой проговорил Рон. — В этот раз никто не беременен?       — Ну, вообще-то, — задумчиво протянула Джинни, положив руку на живот под удивленные взгляды. — Я шучу, — прыснула она. — В семь вечера?       — Блейз с Беатрис проводят сына в Дурмстранг, и присоединяться к нам, как и Пэнси с Энди, — сообщил Драко. Паркинсон только вчера была в Мэноре со своей дочерью, которую отдала в Шармбатон. Они виделись слишком часто, чтобы успеть соскучится друг по другу. Из труб поезда стал выходить дым, а громкий гудок сообщал об отбытие. Подростки, спеша бежали к поезду, который в скорейшем времени начал движение. В окне дети махали родителям, оставшимся на перроне. Драко подхватил Антарис на руки, когда увидел Скорпиуса в окне, девочка с грустью махала на прощанье в ответ. В этом же купе были Альбус, Роза и Джеймс.       — До сих пор странно провожать в Хогвартс детей, а не уезжать самим, — выдохнул Гарри, сжав руку Джинни.       — Хватит с нас приключений, — произнесла Миссис Малфой, облокачивая голову на Драко. Он был согласен с ней. Смерть показала, насколько важно ценить жизнь. Октавия поняла, о чем говорила Александра. Она отпустила их, всегда помнила, но смогла отпустить. Черная метка на левом предплечье не подавала признаков жизни уже много лет. Жизнь это не только ожидание пока все изменится в лучшую сторону, скорее это умение находить луч света там, где живет само проявление тьмы.