|12:34|[•Вы•]эммм
|12:35|[•Вы•]с чего ты взял?
|12:35|[•мой принц лэлэ•]мне лукас рассказал|12:36|[•Вы•]лукас-долбаеб, не слушай его
|12:37|[•Вы•]скрины, надеюсь, ну кидал?
|12:38|[•мой принц лэлэ•]хах |12:39|[•мой принц лэлэ•]нет, не кидал |12:39|[•мой принц лэлэ•]так это правда? |12:40|[•мой принц лэлэ•]ты реально собираешься меня выебать?|12:41|[•Вы•]ты неправильно говоришь
|12:41|[•мой принц лэлэ•]в смысле? хёны всегда так говорят|12:42|[•Вы•]твои хёны — придурки, а я с тобой не ебаться хочу
|12:43|[•Вы•]скорее любовью заниматься
|12:43|[•Вы•]перейти на новый уровень отношений
|12:43|[•Вы•]сделать самое важное решение в своей жизни…
|12:44|[•мой принц лэлэ•]самое важное решение в твоей жизни было подписать контракт с см |12:44|[•мой принц лэлэ•]и ты сделал не особо правильный выбор|12:45|[•Вы•]ты переводишь тему
|12:45|[•Вы•]и в смысле неправильный выбор? как бы ты тут без меня жил бы?
|12:46|[•мой принц лэлэ•]ладно, тоже правда |12:46|[•мой принц лэлэ•]*пересланное сообщение от <i>|12:43|[•lousy_juvenile•]скорее любовью заниматься* это правда так называется?|12:46|[•Вы•]угу
|12:47|[•мой принц лэлэ•]значит ебаться мы не будем?|12:47|[•Вы•]о боже, лэлэ.
|12:48|[•Вы•]будем, но потом
|12:48|[•Вы•]может, тебе вообще не понравится...
|12:49|[•мой принц лэлэ•]так-то мне нравится все, что связано с тобой…|12:50|[•Вы•]лэлэ, ты серьезно?
|12:50|[•Вы•]черт, это мило
|12:51|[•мой принц лэлэ•]знаю |12:51|[•мой принц лэлэ•]ты так и будешь сидеть где-то непонятно где и говорить о сексе?|12:52|[•Вы•]а что?
|12:53|[•мой принц лэлэ•]ну не знаю, может, уже к действию приступишь, а не пальцами печатать будешь?|12:54|[•Вы•]стоп, сейчас?
|12:55|[•мой принц лэлэ•]у нас только один выходной на неделю, сейчас или в следующее воскресенье|12:56|[•Вы•]ты серьезно?
|12:57|[•мой принц лэлэ•]эй, да, все в порядке, не волнуйся|12:57|[•Вы•]окей, мне страшно, но я уже бегу
|12:57|[•Вы•]ты уверен?
|12:58|[•мой принц лэлэ•]вот придурок, заходи ужеxXx
Конечно, Джисон не рассчитывал на столь быстрый поворот событий, но вдруг ни с того ни с сего взявшаяся смелость старшего долго себя ждать не заставит и улетучится быстрее, чем в его мозг придет осознание того, на что он подписался. Первый секс в семнадцать лет - вполне нормальное явление. Сейчас далеко не все начинают заниматься подобными грязными делишками после достижения возраста согласия, а наоборот, делают это умышленно гораздо раньше. Естественно, когда тебя окружают такие иногда слишком озабоченные хёны - это не может не оставить после себя следствия сломанной детской психики или слишком раннего подсознательного созревания в плане интимных отношений. Ченлэ был всегда послушным, умным и трудолюбивым ребёнком, никогда не спорил со старшими, не позволял им усомниться в нём. Джисон же полная его противоположность. Он - ребёнок, вечно выносящий всем мозг своими подростковыми выходками вследствие полового созревания и психующий по любому поводу. В его лексиконе нет таких слов, как «о боже мой хён, мне очень жаль, это я виноват, я постараюсь исправиться.» Там есть только: «ебись всё оно конём; лукас, заебал, отъебись; засунь себе в анус своё ёбанное мнение, импотент сраный и убейся об стену, шалашовка рублёвая.» Он вечно суёт свой нос, куда не следует и от прежнего и воспитанного Пак Джисона после достижения шестнадцати лет как будто ничего не осталось. Так сильно гормоны ещё никому в голову не ударяли, но Джисон же у нас особенный, по-своему любимый. И если раньше Тэн мог похвастаться тем, что не самый мелкий по росту и ещё хоть как-то мог издеваться над Паком (дарить любовные поджопники, щёлкать по носу, лохматить макушку на уровне своей груди), то сейчас смотрел на него с опаской и лишний раз конфликт не начинал, а после минутного общения с младшим, потирал затёкшую шею. Так вот именно влияние нашего всеми любимого Пак Джисона окончательно испортило нашего не менее любимого китайца Чжона Ченлэ. Ведь даже в Китае нет порно-сайтов, а запрет правительством нецензурной лексики, как в СМИ, так и в соцсетях всё усложняет пуще прежнего. Получается, китайцы априори не могут быть «испорченными» в этом плане, пока они не встретят какого-нибудь «умного» Пак Джисона, который расскажет не только о том, что трахаться можно и на луне, а ещё о том, как это сделать, находясь будучи в полной невесомости и вакууме. Следовательно, Чжон сам виноват, что сдружился с таким душевнобольным и любопытным ребёнком. Но сейчас он ни о чем не жалел, так как знал, что буквально через несколько минут свершится то, чего он втайне желал все свои подростковые годы. В животе, да и внутри тела в принципе тоже, было странное ощущение пустоты, словно весь организм замер на какое-то время, с волнительно ожидая, как совсем скоро его хозяин полностью утонет в новых красочных ощущениях и эмоциях. Ченлэ посоветовался с Читтапоном на тему того, как отвлечь своё внимание от боли, которую какое-то время придётся потерпеть, пока окончательно не поймёшь все прелести секса с любимым человеком. «Просто подумай о том, что ежедневно пингвины на северном полюсе умирают от глобального потепления гораздо чаще, чем ты будешь помирать в руках своего единственного. Или о том, что самцы-богомолы должны были самоотверженно умереть после секса с самкой лишь для того, чтобы продлить род. А тебе всего-то получить удовольствие и немного пострадать от сильной боли в заднице. Так что не ной и иди, сын мой. Потом ещё «спасибо» мне скажешь..», - в принципе так выглядел их последний разговор. После такой дружеской поддержки не то, что ебаться, в лес за грибами с Джисоном страшно пойти. А вот младшему было немного по барабану. Он предвкушал уже который год, как будет раскладывать на какой-нибудь ближайшей горизонтальной поверхности тело своего любимого китайца. За долгие годы из дружбы он научился быть настоящим ценителем китайского порно, когда лицезрел, как Чжон напяливал слишком облегающие штаны или до безобразия откровенные вырезы на рубашках. А то, как с него стекал пот после репетиций и довольно быстро ускользал в тот самый вырез, на часто вздымающуюся грудь. От этого Паку просто хотелось выть. Особенно потому, что было слишком страшно подойти к нему и сказать, как сильно громко заставляет стонать Джисона во время очередной дрочки на его фотки. Ох уж, если бы он об этом узнал, Джисону бы точно не жить. А Лэлэ спустя какое-то время полюбил краем глаза наблюдать за тем, как младший пожирает его взглядом и нервно облизывает пересохшие губы. Потом он специально начал его провоцировать и однажды уже готов был даже подойти и сказать «ну ёб вашу мать, Пак Джисон, ты уже когда-нибудь сообразишь подкатить ко мне свои яйца с членом и жёстко выебать вон на том диване, на котором распластался Джэхён или мне снова придется самому всё делать?» Но если бы он такое сказал, то очевидно тут же краснеющие щёки взорвались от переизбытка стыда. Поэтому толчок в сторону нового этапа отношений все же был необходим. Стоило лишь довольно деликатно намекнуть на то, что мозоли на пальцах выглядят не очень эстетично, а биологические часы с каждой минутой все тикают и тикают, теряя свою некогда сияющую красоту и великолепие. Слышится короткий стук в двери. Ченлэ даже не успел собраться с мыслями и задать себе боевой настрой, как дверь отворяется и оттуда неуверенно выглядывает младший. Чжон моментально теряет все свое самообладание и как некстати напрочь забывает всю грамматику корейского языка, чтобы хоть что-то внятное произнести в ответ. В голове в конвульсиях катается лишь одна мысль о том, что жопа действительно давно желала внимания, а то, что будет потом, как минимум недельку больно сидеть, это уже второстепенная проблема. Китаец даже не успел переодеться после тренировки и так и стоял в спортивных узких штанах и растянутой майке, в то время как Пак был при параде и даже с какой-то укладкой на голове. «Как будто не поебаться, а на последний звонок в школе пришёл», - проносится мысль где-то глубоко в недрах мозга китайца, когда начал оценивающе осматривать внешний вид своего бойфренда. Хотя на самом деле жалел о том, что сам позволил себе появиться перед ним в таком виде: в каком-то чересчур домашнем и помятом. Таким тёплым с нелепо растрёпанными волосами в разные стороны, что хочется прижать поближе к себе и не отпускать ещё десяток лет. Словно ты, как утопающий, нуждающийся в кислороде, а он - обеспечивает его тебе и тем самым спасает жизнь. — Ты всё ещё не передумал? Я пойму, если ты... — Поэтому ты так официально оделся? Что же брюки не напялил и галстук не надел? - Ченлэ обожал язвить младшему, для него это было, как «с добрым утром», но только с ним он позволял себе такие вольности. — Нет, я не передумал. Мы впервые поцеловались будучи пьяными, так что удивляюсь тому, что наш первый раз пройдет без вмешательства чего-нибудь алкогольного. Джисон неуверенно покачал головой и вошёл внутрь, оглядывая знакомую комнату, словно впервые здесь оказался. Кругом все пропиталось запахом и присутствием Ченлэ, словно каждая деталь этой комнаты была частичкой души и тела китайца. Паку нравился до одурения запах того имбирного увлажняющего крема, которым китаец активно натирался последние года три. А все потому, что ему однажды подарил этот пробник сам Джисон, а потом все как-то завязалось, и привычка намазюкиваться и пахнуть, как рождественское печенько стала неотъемлемой частью жизни Лэлэ. Он просто надолго запечатлел в своей памяти тот день, когда младший купил что-то для своего хёна на свои первые честно заработанные деньги. Этот поступок так сильно его растрогал, что слёзы порой текут от воспоминаний и по сей день. Ченлэ опустил взгляд вниз и нервно схватил пальцами край майки, оттягивая её по привычке вниз. Ему почему-то казалось, что то, чем они планировали дальше заняться было таким постыдным и запредельным, что люди потом будут показывать на них пальцем. Будут перешёптываться за их спинами, сплетничать и предоставлять сплетни об их отношениях на всеобщее обозрение, сделав каждый неловкий взор друг на друга достоянием общественности. Пак взял до конца всю инициативу на себя, поэтому спустя пару минут вплотную подошёл к хёну, ставя на прикроватную тумбочку заранее приобретённую смазку и широкими ладонями прижал к себе податливое тело парня. Старший тяжело вздохнул и наивно уткнулся тёплым носом в изгиб шеи младшего, прижимаясь к нему так сильно, как только может. Джисон успокаивающе погладил по спине парня и сказал, что ему вообще-то тоже страшно, поэтому, если Чжон сейчас же не возьмёт себя в колготки, то он убежит с красными щеками в комнату к хёнам и перестанет с ним разговаривать. Ченлэ просто нужно было почувствовать поддержку и услышать обещания о том, что его бледному телу ничего серьёзного не грозит. Разве что кое-где неумело оставленные краснючие засосы, саднящая задница и следы от ладошек на ягодицах. А ну, собственно и гвоздь нашей программы, для чего они тут собрались - восхитительный оргазм и намощнейшая эйфория, начнёт которой они оба ни капельки не сомневались. — Я хочу, чтобы ты знал: я доверяю тебе и чтобы ты сегодня со мной не сделал, я приму так, как есть. Я нуждаюсь в тебе, в твоих прикосновениях, - Ченлэ решил пойти сразу с козырей и подтолкнуть младшего к действию с помощью милейшего шёпота на ушко, стоя на носочках. И Джисон правда не понимает, как можно так невинно выглядит, когда в контексте данной ситуации они оба говорили о сексе. И, если читать между строк, то чжоново «чтобы ты со мной сегодня не сделал», означает - «в какой бы ты позе мне не приставил, я буду желать ещё большего», а его: «я нуждаюсь в твоих прикосновениях» эквиваленто фразе - «твой перчик, как некстати оказался очень даже удобным образом рядом для того, чтобы помочь мне избавиться от грязных фантазиях и осуществить всё на деле». Поэтому Пак моментально коснулся губ старшего, облизывая из сначала кончиком языка, а потом полностью проскальзывая им в чужой рот, сливаясь в опьяняющем поцелуе. Чжон слишком доверительно все ещё жался к крепкой груди актива и усердно работал головой, наклоняя её то на 30°, то на 25°, меняя угол соприкосновения языков. Он уже сам не заметил, как стал более уверенным в своих действиях и совсем скоро буквально сам вытрахивал из Джисона всю его душу своим блядским языком. И это не могло не стать второй причиной затяжения узла внизу живота и набухающего бугорка там же, попутно обволакивая разум каким-то туманом неизведанного, что ожидает их впереди. Джисон подхватил Ченлэ под бёдра и лёгким движением руки опрокинул его на кровать, нависая сверху. Сейчас тело до невозможности сильно горело и жаждало ощутить на голой коже прикосновения таких родных ему рук. Оно буквально кричало о том, как скучало по тёплым и нежным касаниям длинных пальцев. Ченлэ был уже переполнен внутри себя эмоциями и барахтался, метался по кровати, как водомерка в воде. Только вот разница была в том, что вода для водомерок - привычная среда обитания, а кровать и сверху лежащий Джисон, нагло изучающий рот - параллельная вселенная. Лэлэ выгибается, складывается и выпрямляется, как пружинка при каждом вызывающем действии младшего с его телом. Широко приоткрывает рот в немом стоне, когда горячий язык, спускаясь вниз по шее, очерчивает контур вставших сосков и нежно поочерёдно вбирает в рот, лаская и перекатывая на языке, как леденец на палочке. Лишняя майка вместе с футболкой Джисона затоптанная валялась где-то на полу и вскоре туда же полетели и узкие джинсы вместе со спортивками. Для них обоих каждое новое движение и реакция тела на слишком откровенные и провокационные действия партнёра было в новинку. Голова так сильно ещё не гудела, а в нос не ударял так отчётливо запах любимого одеколона Джисона и всё того же имбирного крема Ченлэ. Они уже давно позабыли о каких-то там моральных устоях, которые на протяжении многих лет пыталось навязать им общество и традиционные взгляды, которых не придерживался даже самый правильный Тэиль, ибо цитата: «с хуя ли я выгляжу, как баба, если пользуюсь косметикой для лёгкого макияжа. что я, по-вашему, должен ходить прыщавый с небритыми ногами, как грёбаный неандерталец???» Мун часто истерил на тему того, что даже по мамка стебёт насчёт того, что в его супер-пупер-мега-огромной сумочке косметики столько, что ни одна человеческая почка столько не стоит, как суммарное количество этой дряни. А ходить неопрятным хотелось меньше всего. И, следуя истинному правилу всех мужчин: послушай женщину, но сделай по-своему, Тэиль просто демонстративно скупил ещё один ближайший «Л'Этуаль». Конечно, потом он ещё дней десять ходил и причитал, какого хрена спустил все последние деньги на очередную подводку для глаз, тональный крем, щёточку для бровей и спонжик. — Уфхм..господи, Джисон-ни..как приятно...- Ченлэ в очередной раз изогнулся дугой, запрокидывая голову высоко вверх, когда язык партнёра плавно блуждал по ключицам, не забывая уделить внимание яремной впадинке. Пак ехидно улыбается и уже совсем не заливаясь краской, спокойно себе продолжает насиловать тело старшего своим проворливым язычком, очерчивая выпирающие рёбра и всевозможные изгибы. Теперь он наконец почувствует, каким бывает податливым тело Ченлэ, когда он полностью рассыпается на мелкие осколки, разрушая свою личную красочную вселенную и создавая их общую, в которой каждой звезде и метеориту будет предоставлено отдельное место и роль в поддержании жизни этого универсума. С того самого момента, как язык младшего коснулся губ старшего, началась их новая жизнь, в которой не будет места для неловких взглядов или двусмысленными фразочками. Там будет место лишь для ежедневного секса, битой посуды при очередной ссоре, регулярным тёплым объятиям и срывающимся голосам от криков и стонов. Ченлэ уже будет более основательно подходить к выбору наряда, руководствуясь тем, что теперь Пак будет видеть его гораздо чаще, а это значит, что не стоит ходить по дому в розовых семейниках с нечесанным гнездом на голове. Хотя, скорее всего, даже если бы такое произошло, Джисон бы просто отмахнулся и сказал, что так старший выглядит по-домашнему и уютнее. Всё же внутри его будет всегда место для вечно живущей фанаточки Чжон Ченлэ, которая буквально с ума сходила, когда видела своего кумира сонного с «помятой» головой от подушки и в то же время такого сексуального и бессовестно завораживающего. Она всегда будет кричать «оппа, оппа, оппа, возьми меня замуж и отвези в свой сказочно богатый домик в Китае!», когда будет лицезреть, как старший невинно хлопает глазками и строить милые мордашки, применяя запретную тактику «эгьё». Наверное, каждый нормальный кореец должен умиляться эгьё, но Джисону почему-то кажется, что Ченлэ наоборот его ещё сильнее провоцирует, когда умело складывает губки уточкой и что-то невнятное пищит на корейском. Всегда так и хотелось заставить эти милые губки обхватить что-нибудь более интересное, упругое, твёрдое, впечатляющих размеров, например, член, да. И не просто какого-нибудь левого, маленького члена, а именно достаточно привлекательного размера с сочащейся спермой с трусах. Поэтому пока Чжон в очередной раз буквально подпрыгивал на кровати от того, как сильные руки сжимали сквозь ткань боксеров его ягодицы, Джисон мастерски выцеловывал каждый сантиметр уже не такой белоснежной кожи китайца. Ему нравилось то, как стонал и требовательно хватался за плечи Ченлэ, чтобы его наконец-то взяли. Взяли в обороты, точнее в оборот своего члена (слишком много слова «член» в одном абзаце, простите). Джисон вновь вернулся к губам китайца, когда сделал путь от пупка до подбородка, вновь не забыв про соски, тщательно обмазав каждый в своей слюне. Руками он крепко сжимал хрупкую талию парня, проводил подушечками пальцев по сильно выпирающим косточкам и позже полностью перешёл на тазобедренные косточки. Ноги китайца были расставлены шире некуда, поэтому Пак с удобством разместился между них и прекрасно себя чувствовал. За исключением сильно покалывающего желания взять китайца прямо здесь и сейчас. Ему очень не терпелось присунуть, но чувства партнёра были намного важнее, чем собственное удовлетворение. С таким успехом он спокойно себе мог подрочить в туалете, а тут появился ещё человек, требующий и на него обратить внимание. Поэтому старательно выводящий на дрожащем теле хаотичную мокрую дорожку языком Джисон поглядывал на выражение лица своего парня каждый раз, когда касался языком в опасной близости от паха. Словно проверял, возбудил ли его до предела, можно ли уже продолжать второй акт спектакля «я и девственная дырочка моего сладкого китайца» в Мариинском театре. И когда на немой вопрос «можно» поступил такой же безмолвный ответ кивком головы «нужно», Джисон коснулся пальцами того самого выпирающего бугорка. Он аккуратно провёл пальцами по ткани боксеров и после сильно сжал, ловя своими губами стон китайца, на минуту слившегося с ним в каком-то странном и смазанном поцелуе. Пальцы умело изучали, пока одна рука наконец не решилась забраться под резинку и не ощупать орган уже без каких-либо преград в виде ткани. Трёхтысячный восемьсот пятьдесят первый протяжный стон пронёсся в полной мере по комнате, когда холодные пальцы рук нащупали то, что надо было. Ченлэ, насколько ему позволяла его растяжка, закинул ноги на плечи бойфренда и откинулся головы на подушки, судорожно выдыхая. Ему кажется, что Джисон вошёл во вкус дела ещё после первого поцелуя, а все остальное время просто притворялся, что волновался и боялся коснуться хотя бы кончиком пальца тела китайца. Он просто его мучил, заставлял буквально самолично копать себе яму от переизбытка эмоций и ожиданий, после прыгая прямо вниз, навстречу новым ощущениям и желаниям. Кажется, что так будто и было запланировано Паком: увидеть, свести с ума, и показать, как сильно он для него значит, как много вещей в его жизни не имеют значения по сравнению со звонким смехом или теплой улыбкой все того же жизнерадостного Чжон Ченлэ. Джисон приспустил боксеры до колен, а потом и вовсе выбросил из в сторону. Наслаждаясь видом нагого китайца, он восхищённо рассматривал требующего внимания член старшего и обхватил нетерпеливо рукой, касаясь покрасневшей головки. Ченлэ вновь мечется по кровати, не зная куда себя деть, а главное, что будет с ним дальше, если обычное касание чужих рук без каких-либо последующих действий вызывает в нём столько эмоций? Что будет с ним через пару минут, когда Пак войдёт в него и начнет двигаться внутри? Какая реакция будет тогда? Джисон всё так же нетерпеливо повёл рукой вверх, вниз, проезжаясь по всей длине. Ченлэ пятками вжимается в его плечи и в беспамятстве бредит, выстанывая и перекатывая на языке лишь одно имя: Пак Джисон. Сон, пользуясь случаем и открытым ртом, вовлекает старшего в крышесносном поцелуе, кусая больно за нижнюю губу и оттягивая её в сторону. Ченлэ нравится такая перспектива жёсткого секса, но торопиться не спешит, ещё всё они успеют. Джисону удаётся спустя пару поступательных движений довести Чжона и заставить кончить ему в руку. Тогда он вновь касается щёки старшего и аккуратно перекладывает его на живот, заставляя принять коленно-локтевую позу. У него ведь в трусах тоже давно всё выпрыгивает из штанов наружу и это «всё» сейчас захлебнётся от спермотоксикоза, если, наконец, не присунет. Пак, конечно, предполагал, что Ченлэ сам с него стянет белье, но, видимо, не судьба, поэтому самостоятельно стягивает его и отбрасывает в сторону к футболкам и штанам. Наблюдать за тем, как пульсирующая дырочка сжимается и разжимается - то ещё зрелище, особенно для конченного фетишиста Пак Джисона, который начинает визжать от одного только произнесённого старшим звука. Он всё же не удержался и коснулся тёплым и скользким языком заветной дырочки, от чего Чжона резко бросило в дрожь и в холод от неожиданности столь необдуманных махинаций парня. Китаец готов поклясться, что за этот вечер увидит звёздное небо перед глазами раз десять, как минимум, во время того, как младший будет активно вбиваться в его поддатливое тело. Джисон кружит долго языком возле дырочки, иногда проскальзывая и туда, пока Ченлэ закрывал себе рот ладонью, чтобы не закричать на всю Корею о том, как это охуи..офигительно чувствовать, как тебе вылизывают задницу(?). Пак осторожно в это время пальцами ковыряется в смазке и, как только язык выныривает из теплой норки, тут же проталкивает первый, не встречаясь с какой-либо преградой в виде тесноты впереди. Достаточно быстро и легко Ченлэ принял второй палец, а вот с третьим была проблемка. Он всё никак не хотел пихаться и болью потом сильно аукнулся, когда все же с трудом его туда запихнули. Ченлэ ещё раз повторил для особо глухого Джисона о том, что свой смертный приговор он ещё подписал с S.M.-мом три года назад, так что хуже уже точно не будет, а лучше, возможно. Напоследок коснувшись губами выпирающих позвонков, Джисон сжимает бёдра и приставляет головку ко входу, замечая как поразительно быстро дырочка отказалась его принять. Он немного грустный и сот словами «да как так-то?!» пытается минуты три впихнуть, пока крик со стороны дельфина не объяснил ему о том, что, цитата: «ХОЧЕШЬ ПОРВАТЬ МЕНЯ НА САМОМ ПЕРВОМ ЭТАПЕ?! ТЫ ВООБЩЕ ЧИТАЛ ТУ СТАТЬЮ, КОТОРУЮ ПРИСЫЛАЛ ДЖЕМИН? СОВСЕМ СТРАХ ПОТЕРЯЛ?! МОЖЕТ, ТЕБЕ ТАК В ЖОПУ ПОТЫКАТЬСЯ, ЧТОБЫ ТЫ ПОНЯЛ?!» И с горем и смехом пополам (о да, впервые кто-то так истерично ржал во время секса) Джисону всё же удалось проскользнуть практически наполовину, пока очередное «я тебя сейчас на органы продам, если посмеешь сделать снова больно», не послышалось по ту сторону кровати. В итоге сильный шлепок по заднице успокоил китайца, и он сразу от испуга заткнулся, когда Джисона это очень сильно вывело из себя, и он на этот раз вошёл уже во всю длину. Пак даёт какое-то время привыкнуть к размерам и сразу не срывается на бешеный темп, когда так чертовски хотелось, чтобы показать, кто тут хозяин положения, чтобы показать, кто тут папочка, а кто послушный малыш. Джисон правда думает, что старшему однажды влетит от него за то, какой он бывает временами вредным и язвительным, когда так нужна поддержка. Когда, казалось бы, в первый раз вы должны с замиранием сердца слышать дыхания друг друга и прислушиваться к стуку сердца, а не спорить, под каким углом нужно пихать. Ченлэ снова замолкает и отпускает все свои попытки что-нибудь сказать младшему, отчитать за то, что он сделал, когда тот плавно из него вышел и вновь вошёл, начиная двигаться. Постепенно наращивая темп, он смог достигнуть полного молчания со стороны старшего, лишь иногда лопатки расправлялись, а голова откидывалась назад, вместе с прикушенной нижней губой. Конечно, полная тишина корейца не устраивала, поэтому он снова шлёпнул по заднице старшего, и тот громко проскулил от приятных ощущений. Кажется, сегодня кто-то вдоль и поперек будет покрыт засосами и красными пятнами и так же этот «кто-то» сорвёт голос и не сможет разговаривать ближайшие дней пять. Джисон следовал той инструкции, которую накануне дал ему Джено по типу: «прислушивайся к его вздохам, сильно не тяни, но и быстро не старайся запихнуть динозаврика в норку, а то получишь потом пизды». Лишь иногда всё же предпочитал пойти по собственному сценарию, импровизируя кое-где, но от этого их первый секс становился всё интимнее и приятнее, когда ни один из них, в итоге, так и не прислушиваясь к советам, лишь следовал своим ощущениям. Ченлэ кончает повторно, марая белую простынь и нервно закусывает губу, когда Пак через пару поступательных движений кончает следом внутрь. Кстати, о презиках никто из них так и не позаботился. Ченлэ устало плюхается носом в подушку и покрывается мурашками от пробирающего до костей холода. Джисон падает рядом, укутывая старшего в кокон из одеяла, а сам оставаясь, в итоге, голым. В нос вновь ударил сладковатый запах имбиря, и Пак улыбается, чмокая Ченлэ в красную щёку. Кто-то неосознанно вдруг покраснел. Вероятно после понимания того, что они сейчас натворили. А что? Всего лишь секс. Всего лишь новая ступень в развитии из доверительных отношений. Ведь когда твое сердце полностью наполняется только одной любовью к определенному человеку, язык напрочь забывает все имена, кроме одного, а нос начинает улавливать только единственный запах твоего любимого человека - хочется плакать от счастья и кричать на весь белый свет о том, что ты не одинок и у тебя есть, кто может о тебе заботиться, и о ком заботиться можешь ты. — Это было...потрясающе, - Ченлэ зажмурился и прислонился к телу парня чуть ближе. — Чёрт, у тебя же сегодня день рождения...ну, думаю этот подарок дороже тех последующих, что я тебе ещё подарю в будущем, да? — Да, сладкий, однозначно да, - Пак вновь требовательно целует губы напротив и шепчет, наверное, самые долгожданные слова, которые томились в нём столько лет и просились выйти наружу. — Я люблю тебя, Чжон Ченлэ.