Синдром Афродиты

      Многие считали, что Лексус Дреер родился акулой бизнеса. Одного тёмного взгляда хватало, чтобы застать оппонента врасплох с дрожащими коленями и затравленным взглядом, не способным оказать отпор. Тяжёлый характер ему принёс славу грубого, надменного бизнесмена, с которым невозможно тягаться на открытой арене, никакая удача и благословление богов не спасают от его разрушительной силы.       Уже многие годы у него был выработанный график дня, в котором лишь тасовались вариации встреч, работы, отдыха и людей. Поэтому сегодняшнее утро стало для него одним из худших, осевших копотью на нервах, накаляя и раздражая с момента звона будильника. Встреча с компанией друзей в клубе возымела свои последствия. Звон в ушах отбивал чечётку по мозгам и сдавливал виски, во рту, будто кошки нагадили, да и видок заспанного помятого лица далеко не напоминал руководителя компании. Кофемашина решила подавиться зерном и выплеснуть остатки концентрата прямо на отглаженную льняную рубашку, под которую был подобран костюм и галстук. Домработница едва успела принести чистые вещи из химчистки. Лаковые туфли оказались жертвой зубов собаки, которую ему оставили на содержание. Да ещё и никто не выгулял это лохматое чудовище, поэтому ковёр в прихожей издал характерный шлёпающий звук, когда Дреер наступил на него в носках. Едва сдерживая злость на последнем волоске спокойствия, Лексус Дреер по дороге на работу встал в сорокаминутную пробку прямо за два квартала от офиса.       Стоило ему войти в здание офиса, как весь холл затих, словно накрытый волной цунами. Воздух ощутимо потяжелел, работники начали приходить и разбегаться по своим рабочим местам, словно напуганные крысы. Им не хватало лишь хвостов и повизгивания.       — Имей совесть, чёрт. Ещё даже десяти нет, а ты уже половину народу до истерики довёл своим видом, — в лифт Лексус залетел от хлопка по плечу. Гилдартс смазано улыбнулся нескольким работникам и нажал кнопку закрытия дверей.       — Смотри не спугни свою фею. Девочка ещё маленькая, невинная, а тут ты со своей рожей. Кирпич и то веселее будет.       — Ага, она-то маленькая и невинная, — выходя из лифта, кинул Лексус. — Эта фея вводит в ступор своей пыльцой волшебной. И пока ты смотришь на её улыбку, мечтая пожамкать руками за зад, она уже разоряет твою компанию, перетягивая бразды правления в свои женские руки. Она же манипулятор, — у Лексуса была масса времени, чтобы подумать о своей секретарше. И больше всего ему не нравилось то, что он действительно увлекался думами о ней, рассматривая стандартное фото три на четыре в резюме. Подняв метающий молнии взгляд на стол секретаря, он ожидал много: улыбку, испуг, да даже усмешку, но никак не сверкающий ледяной яростью взгляд с острой полуулыбкой. Люси опиралась крутыми бедрами о край стола, прижимая к уху личный смартфон, покручивая ручку между тонких пальцев. Одетая в строгое платье футляр, плотный твидовый жакет девушка больше напоминала фурию, чем весеннюю фею.       — Что ты сделал с моей красавицей? — шепнул Гилдартс, обходя Люси вслед за Лексусом, скрываясь за дверью его кабинета. — Меня не было две недели, а ты уже превратил эту фею без крыльев в мегеру. Ещё бы немного и она нас в камень превратила.       — Заткнись, идиот. У нас нет звукоизоляции, я сам не знаю, что произошло, — стоило ему устало упасть в кожаное кресло, как дверь кабинета щёлкнула. Люси светилась улыбкой и непринуждённостью, будто не она пару мгновений назад готова была убить своего оппонента через трубку и приложить его о кирпичную стену. Гилдартс шумно сглотнул, вслушиваясь в цокот каблуков.       — Доброе утро, Мистер Дреер. У вас двадцать минут, чтобы добраться до отдела кадров. Сегодня вы должны отобрать стажёров, которых возьмете на работу. Потом встреча с юристом. После обеда во втором конференц-зале будет собрание с экономистами и лоббистами. Все договора у вас на почте, оригиналы уже в кабинетах, — нежный голос даже не дрогнул. Скорее она припечатывала своего начальника к месту, не давая ему заговорить, тем самым подорвав нарочитое спокойствие и доброжелательность. Посмотрев на дорогие наручные часы с кристаллами сваровски, Люси мельком оглянула вид начальника. — Вы успеете допить кофе по пути в отдел кадров, приведите волосы в божеский вид. Утро итак тяжелое, а своим видом вы сломаете весь рабочий настрой у людей.       — Доброе утро, Мистер Клайв, — она также быстро закрыла дверь. Звук отдаляющихся шпилек рвал неожиданную тишину в кабинете.       — Она назвала твою прическу уродской, а ты ей даже в ответ ничего не сказал, — просипел Гилдартс, раскидывая конечности в удобной позе на кресле. Мужчина весело сверкнул глазами, разливаясь тихим хохотом. — Да ты её уже поимел в своих мечтах. Ох, молодость, гормоны взыграли спустя столько лет. Какое счастье!       — Что ты несёшь, старик?! — Лексус взвился с первого слова друга, кидая на него убийственные взгляды. Мужчине не хватило прыткости, чтобы успеть обозначить границы нарушения субординации между начальством и подчиненным.       — Мы-то уж с твоим дедом думали, что ты у нас заднеприводный, почти зарегистрировали твою анкету на сайте знакомств. А ты просто ждал встречи с этой феей, — Лексус упал в кресло, когда дверь вновь хлопнула. Люси поставила поднос с кофе на столик перед Клайвом, неся в другой руке папку документов. — Спасибо, Люси.       Девушка ответила улыбкой, ожидая шевелений своего начальника.       — Вы перешли границы, Люси, — закрытая кабина лифта будто сжалась в размерах от двух яростных настроев. Люси держалась сдержанно, с гордой осанкой, вскинутым подбородком, и смело встречала взгляд Лексуса Дреера. Мужчина усмехнулся, хитро прищурив глаза.       — А ваш дедушка превратил вчера свой кабинет в личную вип-комнату со стриптизёршами. Уже с самого утра я выгоняла их и пыталась отправить вашего дедушку домой на такси. Вы бы видели, как быстро запотели окна в машине.       Люси Хартфилия редко выпадала из режима своего дня, редко открыто злилась, сверкая огненно-уничтожающим взглядом, редко сквернословила, редко выдавливала из себя улыбку, напоминающую хищный, холодный оскал. Никто и никогда не попадал под её горячую руку, не видел её в моменты возгорания. Никто до сегодняшнего утра, когда на неё навалились звонки Грея, строптивые стриптизёрши, предлагающие свои услуги самой Люси, и разящий перегаром Макаров. Девушка не сдержала свой гнев, когда по телефону ей сообщили, что она обязана явиться на бронь в свадебный салон, чтобы помочь горе-женихам выбрать смокинги.       — Неужели вы не привыкли к подобным его выходкам за три года работы?       — Привыкла. Вот только раньше это были парни-стриптизёры, с ними мы уже подружились, а сегодня были новые. И они буквально насилуют глазами всё, что движется.       Лексус даже сообразить не успел, как лифт закрылся и покатился вниз, на следующий вызов. Злость на неудачное утро перекрыл рвущийся наружу смех, пока он стоял у стенки лифта. Стоящие с ним люди шумно сглатывали, вслушиваясь в вырывающиеся смешки от начальства, дышащего им в затылок.

***

      Лексус Дреер впервые за долгое время отправился на встречу один. За его правым плечом последнее время мелькала золотая макушка Люси. Всегда пунктуальная, приковывающая внимание и удачу, искрящаяся юностью девушка. Сперва он был в недоумении, но спустя неделю встреч привык к тому, что взгляд партнёров часто падает за его спину. В каком-то корыстном смысле Люси действительно является талисманом компании. И вот теперь, когда он уже привык ментально ощущать человека за собой, сейчас оказался один в своей машине по направлению в ресторан. Его дед видимо устроил шабаш прямо на рабочем месте от радости сегодняшней встречи.       Лексус Дреер впервые встретится со своей невестой.       Ему не разрешили даже видеть её фото. Он знал лишь её имя и россказни деда о том, насколько она хорошая и воспитанная. А её приличная семья имела неплохой запас ценных бумаг, что естественно, скажется на состоянии будущей молодой семьи. Средних размеров открытая терраса ресторана отлично виднелась сквозь стеклянную перегородку. Дреер постоял пару минут у курилки, разглядывая одинокий женский силуэт за столом. В какой-то момент он даже пожалел, что приехал сюда и согласился на авантюру деда. Чуть ослабив удавку галстука, мужчина дал отбой спешащему на всех парах официанта и направился на террасу. Свежий воздух на высоте сорока этажей оказался холоднее, чем можно было представить. Лексус даже плечами передёрнул, смотря на лёгкую накидку на девушке поверх брючного костюма.       — Добрый день, — девушка подняла на него шёлковые серые глаза. Маслянистый блеск сиял на пухлых губах, растянутых в яркой улыбке. На мгновение он подумал, что перед ним Люси Хартфилия, но потом ветер вздёрнул в воздух густые кудрявые каштановые волосы. Тонкая женская ладошка утонула в его приветствии. Лексус даже умилился.       — Вы должно быть Лексус Дреер. Вы такой же красивый, как и на фото, которые показывал Ваш дедушка, — она говорила слишком расторопно, будто не следя за ходом мысли. От улыбки на веснушчатых щеках проявились крошечные ямочки. — Меня зовут Мишель Сердоболия.       Семья Сердоболиев была на слуху у многих, но никто так ничего конкретного о них и не знал. Поговаривали, что у них есть итальянские корни и страсть к виноделию. Джуда редко можно было уловить на улицах или в прессе, его имя лишь изредка мелькало в статьях Форбс и в топах лучших винодельцев. Его жена до сих пор не раскрывала своего имени. Об их браке узнали лишь через пять лет после официальной росписи, а о появлении первенца стало известно, когда отпрыск переступил порог в шестнадцать лет. И сейчас Лексус понимал почему. Милейшая девушка с каштановым загаром, яркими веснушками смотрела на него покорно, то и дело пробегаясь по нему заинтересованным серым взглядом.       — А вот про вас мне дед ничего не рассказывал, — они изучали друг друга взглядами. Лексус замечал редкие схожие черты Мишель с Люси и думал о том, что видимо свихнулся. У них похожая сила улыбки и распахнутого взгляда: официант убежал красный, а сам Лексус едва усмехнулся на попытку Мишель завладеть его интересом. За месяц близкого общения с секретарём, Лексус привык к многому и имел иммунитет на невинные улыбки.       — Я так понимаю, что спрашивать о семье бесполезно? — пропустив завтрак, Лексус был готов сожрать слона и даже не подавиться. Поэтому его вниманием больше завладел стейк, чем девушка с травой в миске.       — Отец трепетно относится к нашей безопасности и частной жизни. Возможно, поэтому ваш дед ничего тебе не рассказывал обо мне. Мне двадцать пять, отец разрешил мне уйти в свой бизнес, и я открыла своё ателье пару лет назад, — Мишель подпирала подбородок ладонью, наплевав на правила этикета. Мужчина напротив очень хорош собой и впервые в жизни она была благодарна отцу. Литые мышцы перекатываются под лоснящейся рубашкой, волосы взъерошены, на вид колючие. Волевое лицо с выразительными скулами делало его практически моделью. Мишель почти влюбилась.       — Извини, — трезвон мобильного заставил Лексуса четырхнуться. Сообщение с вложенным фото с незнакомого номера заставило его нахмуриться, и последующий звонок от Гилдартса мешал ему посмотреть фото. — Ты не вовремя. Что надо? — Понятия не имею. Она не на рабочем месте? — Вот сам и ищи, раз надо.       Скинув звонок, Дреер смахнул пальцем уведомление, открыв диалог, и едва не подавился, когда изображение прогрузилось.       Люси смотрелась непревзойденно привлекательно в кремово-молочном платье из блестящего атласа. Тонкие бретельки обхватывали голые плечи, открывая вид на зону декольте и острые ключицы. На фото она застыла с мягкой улыбкой, и Лексус был уверен, что её глаза сияют от счастья. Рука Драгнила в праздничном смокинге на талии рябила весь её светлый образ.       «Ваша секретарша вышла отличной невестой, которая нарушила правило компании»       Неизвестный красивый номер даже не поскупился в ракурсах фотографий. Там видно и салон, и адрес, прямо в центре мегаполиса. И разные позы пары, которая больше напоминала молодожён, нежели друзей.       — Что-то случилось? — он едва не забыл о Мишель, которая с детским интересом разглядывала Лексуса, пытаясь поймать его эмоции.       — Ничего серьёзного, просто завелись охотники на фей, — усмехнувшись, Дреер заблокировал телефон, спрятав его в карман штанов и погрузился в беседу с Мишель. Его секретарша оказалась не всеобщей любимицей, и кто-то её всё-таки ненавидит, раз пытается лишить её работы.