Fortuna

Кажется, Пике сбивает кого-то. Смотрит, как игрок в форме сливочных катается по зелёному газону, зажимая пальцами место удара на ноге. Он поднимает руки вверх, непонимающе смотрит, а потом видит жёлтую карточку в руках судьи. Замечательно, блядь! — Я даже не трогал его! — недовольно кричит он мужчине, когда на него налетает Пепе. Жерар чувствует, как его толкают в плечо, и делает шаг назад. — А что, он сам упал? — кричит Кеплер и вздрагивает, когда защитника Барселоны закрывает… капитан. Рамос ниже Пике, но это не мешает перекрыть доступ защитнику Реала к сине-гранатовому. Жерар ошарашенно смотрит в спину капитана сливочных, а тот вдруг понимает, что сейчас они не в одной команде. Ракитич удивлённо смотрит, как Серхио делает шаг в сторону, ещё шаг, разворачивается, когда судья назначает штрафной. Рамос вспоминает это и хмыкает, крутя в пальцах стакан с виски. Кажется, ночной испанский бар всегда рад принять его в свои объятья, тут знакомые работники, бармен улыбается премило, подливает ещё, Серхио вспоминает, раскладывает мысли по полочкам и выдыхает. Он не помнит, когда это началось. Помнит, что они играли вместе, в одной форме, через какое-то время, надевая разные цвета, это раздражало, но было полезно. Рамос знал, как играл Пике, а Пике знал, как играет Рамос. Вот только Жерар не понимал капитана Реала, потому что тот менялся, когда выходил на поле. Шипы бутсов протыкали газон, а Серхио становился похож на хищника, играл слишком грязно, агрессия лилась на поле чёрной смолой, в которой тонули все. Кроме него, они играли бок о бок в форме Испании, защищали честь своей страны, в то время как Рамос пытался защитить Пике от себя. Легко строить из себя грустного обиженного парня перед друзьями, которые посмеются да забудут, легко улыбаться дружеской улыбкой, когда видишь его, и сердце застревает в глотке. Хочется выблевать его от стыда, проникающего в тело через уши и нос, когда ты чувствуешь его запах. Он не похож на остальных, ты чувствуешь себя психом, он налетает на тебя, вы вместе в сборной, празднуете забитый мяч, ты вдыхаешь его полностью, прикрываешь глаза, а потом он поднимает взгляд. Он смотрит на тебя. Долго. Земля вокруг вас обрушиваются, шаг назад — обрыв, шаг вперёд — голубые глаза и губы, останавливающие мозг. — Грустишь? — Модрич присаживается рядом, и Серхио думает, что они с Ракитичем — херовы Купидоны, куда бы ни пошли, все везде счастливы. Магия, блядь, вне Хогвартса. — Думаю, — Лука заказывает себе коньяк. — Где твой Иван? — Болтает со своей подружкой, — Рамос понимающе кивает и допивает виски. — Так что, грустишь? — Что ты привязался? — закатывает глаза испанец, жалея, что тело устало после сегодняшней тренировки и он хочет ещё немного посидеть. — У вас просто у всех лицо одинаковое, когда страдаете, — фыркает Модрич, сделав глоток напитка и довольно выдохнув. — Чувство, будто вы сейчас заплачете, а потом заорете, прикладывая к руке лезвие. — Где ты такую хуйню вычитал? — В учебнике Что делать, если твои друзья ебланы, которые влюбляются и не могут признаться в чувствах?, — улыбается умилительно хорват, вызвав на лице Серхио раздражение. — Пошёл вон, Модрич, — рычит Рамос, поднимаясь с высокого стула и кивнув бармену на положенные купюры около стакана. — Как только вы все будете счастливы, — нараспев провожает капитана десятый номер, глотком допив коньяк и спросив у бармена, хватит ли купюр, оставленных испанцем, чтобы заплатить за двоих.

✖ ✖ ✖

Судьба такая штука… ударенная в голову, потому что невозможно сделать так, чтобы два человека в задушенном мегаполисе встретились случайно. Так не бывает. Серхио поправляет на глазах солнечные очки и видит, как в его сторону начинает выдвигаться группа болельщиков, ничего лучше, чем забежать в пекарню рядом, он не придумывает. — Рамос? — знакомый голос заставляет повернуть голову. Пике удивлённо смотрит, как он снимает очки и падает с ним за один столик. Атмосфера заведения немного… странная. Светлые тона немного выделяют на своем фоне сидящего в чёрной рубашке футболиста, Рамос прочищает горло, подбирается и садится ровно. — Привет. — Привет. Молчание. Серхио ещё раз осматривается и видит за стойкой милую девушку, раскладывающую пирожные на витрину. — Здесь вкусно…? — Жерар заторможено кивает. Капитан сливочных встаёт и идёт в сторону продавца-кассира. Брюнетка, завидев его, с восторгом смотрит и сначала не слушает, о чём он её просит. Пике смотрит, как Рамос расплачивается, просит два блюдца и ставит на них пирожные, возвращается к нему, поставив одно перед ним. — За счёт заведения. — Кажется, испанское солнце стреляет лучом куда-то в лоб, потому что Жерар не может сказать ни слова. Даже просто поблагодарить, он смотрит на пирожное с кремовой уточкой и роняет телефон из рук. Защитное стекло трескается. — Жер… — Прости, просто… — молчание убивает обоих.

✖ ✖ ✖

Лука залезает руками под тонкую футболку, слабо улыбается и прикасается губами к тонкой коже на шее, вжимая Ракитича в матрас. Иван запускает пальцы в волосы, чувствует цветочный запах и тихо смеётся, когда Модрич дыханием щекочет кожу около кадыка. Звонок в дверь заставляет обоих замереть. — Сука, я точно убью кого-нибудь. — Он суёт ноги в тапки и шлёпает ими до двери, желая убить ночного незваного гостя. Рамос смотрит на полураздетого одноклубника, непонятно ведёт бровью и отодвигает его, нагло проходя в квартиру игрока Барселоны. Иван выходит из спальни через минуту, кутаясь в халат и смотря непонимающим взглядом на капитана Реала… — Что ты тут… — Ладно, я согласен, вы, хреновы Купидоны, мне нужна ваша помощь, потому что я не знаю, что делать, ясно? И если вы сейчас заржёте, будете лежать в одном гробу, на котором я буду танцевать! — Модрич смотрит, как Рамос пьёт воду из бутылки, стоявшей до этого на столике. Иван как-то неопределённо жмёт плечами, Лука зачесывает растрёпанные волосы назад и садится рядом с Серхио. — В общем, если ты меня перебьёшь, первый гвоздь будет вбит в твой гроб, ясно?

✖ ✖ ✖

Всё усложняется. Нет, серьёзно, если бы ему понравилась девушка, он бы, не задумываясь, завалил её подарками, обложил бы комплиментами, непомерной заботой и целовашками сутками напролёт, но, к сожалению, Жерар не баба, он не любит цветы, да и дарить их было бы тупо. На самом деле, он даже не знает, что нравится Пике, поэтому Лука говорит, что нужно узнать, нужно откуда-то начать, но их встречи… Раньше всё было проще. Ситуация Криштиану и Лионеля заставила задуматься над происходящим. Кажется, всё началось именно со дня рождения аргентинца, тогда было весело, даже слишком, Жерар много улыбался и смеялся, подставлял плечо и вспомнил их игры в сборной, шутил про одноклубников, постоянно прикасался, будто в этом не было ничего такого. Сейчас же… — Окей, чего ты хотел? — Серхио чувствует себя придурком, чешет нос под солнечными очками, которые не снял в той же пекарне, где они встретились случайно несколько дней назад. Сегодняшняя встреча тоже случайна, он ездил на тренировку, на которой Жерара не оказалось, специально прошерстил всё, пока Ракитич не прислал сообщение. Кажется, перевернул весь город, а теперь глотает слова и не знает, что сказать. Это не похоже на него, не похоже на того, кто втаптывает противников в газон на зелёном поле, не похоже на гордого капитана. Пике хочется снять эти блядские очки, но он не имеет на это никакого права, поэтому спокойно сидит. Его, в общем-то, всё устраивает. Редкие встречи, по которым он успевает скучать, редкие прикосновения, которые остаются на коже ещё несколько дней, редкие жесты, отпечатывающиеся в мозгу. Это всё приносит с собой тепло, поэтому он не делает резких и лишних движений, наблюдает за смятением, видимом даже сквозь солнечные очки, приподнимает уголок губ. Рамос умирает. В хорошем смысле, конечно же. — Просто хотел зайти пирожных купить, а тут ты… как дела? — вопрос звучит тупо. Сейчас в голове всё звучит тупо, пока он поправляет кожаную куртку, потому что на улице сегодня прохладно. Время близится к вечеру, закатное солнце не попадает в окна, отражается от домов через дорогу, Пике следит за движением раскалённого шара и улыбается снова. Смерть номер два. — Хорошо, скоро игра, готовлюсь и в перерывах отдыхаю. — Чем занимаешься, когда отдыхаешь? — Жерар хмыкает. — Это что, допрос? — Нет, я не… — Серхио хочется вдавить очки в свой нос, чтобы стекло прокололо кожу. Идиот. — Прогуляемся? — вдруг встаёт Пике, убирая телефон в карман джинсов. Рамос непонимающе смотрит на него, но идёт следом.

✖ ✖ ✖

Они прогуливаются по тротуару, просто идут, Серхио пытается расслабиться, Жерар чувствует себя вполне уютно, рассказывает что-то о недавно произошедших событиях, возможных трансферах их клуба, активно жестикулирует, когда чем-то становится недоволен, смеётся над собственными глупыми шутками. Они оба смотрятся странно, просто прогуливаясь, просто идя рядом, Рамос дышит прохладным ветром, замечает часы на чужом запястье, разглядывает чёрно-белую клетчатую рубашку. Пике выглядит домашним и тёплым, жмурится от солнечных лучей и останавливается, увидев впереди компанию девушек. Молодых девушек, по рукам идёт дрожь от нескольких пар глаз. Если уж взрослые фанаты не перестают идти вслед за ними в людном месте, подумать страшно, что хотят сделать молодые девушки. — Разворачиваемся, — тихо говорит Жерар. — Что? — Серхио! — секунда, чтобы разворот перерос в бег. Они, вообще-то, футболисты, должны бегать быстро, но дыхания не хватает. Они пробегают мимо пекарни, в которой сидели, бегут мимо заправок и частных домов, пока не заруливают в какой-то переулок. Тупик. Сзади слышатся громкие крики, Жерар отчаянно оглядывается и с разбегу запрыгивает на забор, упираясь ногой в мусорный бак. — Пике! — Рамос залезает за ним, упирается ногой в забор и смотрит вниз, Пике поднимает голову и улыбается, протянув ему руку, а слишком настойчивые девушки оббегают стоящие рядом друг с другом дома. — Прыгай, — Серхио отталкивается и цепляется ладонью за руку Жерара. — Бежим! Они оба ненавидят приставучих болельщиков, поэтому второе дыхание открывается на повороте в район, где стоят брошенные постройки. Пике слышит, что голоса удаляются, но не останавливается, петляет между низкими зданиями, пока не забегает на первый этаж какой-то недостроенной клиники. Рамос тяжело дышит, плюёт на свой внешний вид и чёрными джинсами опускается на пыльную плиту, тихо кашляет, проклиная свои лёгкие бывшего курильщика. Хотя сейчас бы он закурил. От вида тяжело дышащего Жерара, опирающегося на стену и выдыхающего. — Ненавижу бегать, если под ногами не газон, — Серхио понимающе кивает и пытается восстановить дыхание. Пике же обращает внимание на местность вокруг и двигается вдоль стен, находя лестницу наверх. — Жер… — Я тут! — эхо разлетается по бетонным стенам, отражается от нарисованных граффити, он идёт вслед за испанцем, поднимаясь на третий этаж. Отсюда открывается вид такой, что просто не передать словами, Жерар спокойно подходит к краю, замечает вдалеке шумящий город, видит вывески заведений и морщится от солнечного света. Они поднимаются выше, Серхио с напряжением считает этажи и пытается не дёргаться. Седьмой становится последним, но высота отсюда кажется не седьмым этажом, а, как минимум, тринадцатым. Пике снова идёт к краю, наполовину зашедшее солнце обнимает его силуэт, Рамос незаметно достаёт телефон и прочищает горло, фотографируя то, на что потом будет смотреть часами. — Отсюда вид лучше, — вдруг говорит Жерар и оборачивается. Серхио стоит в центре длинного коридора, смотрит по сторонам и кивает. Нервно улыбается. — Не хочешь подойти? — Рамос убедительно качает головой, а потом чуть ли не визжит, как маленькая девочка, когда его хватают за руку. Испанский стыд. — Пике… блядь… — Самый суровый капитан в Испании боится высоты? — смех не издевательский, скорее милый, разносится эхом по недостроенному зданию, Жерар останавливается у него за плечом, подняв руку и указав на красный закат. — Я не прошу смотреть вниз, посмотри на небо, — Рамос сглатывает, чувствуя крепкие пальцы на своём локте. Сложно смотреть на небо, когда рядом с тобой человек, от вида которого тебя трясёт, а под ногами пропасть. Он не боится высоты, тут просто слишком высоко для него. На самолёте же он как-то летает, хотя порой боязнь крушения заставляет глотать воду до бесконечности. Никто о его маленькой боязни не знает, конечно же, кроме… Серхио поворачивает голову к улыбающемуся Пике, тот опускает взгляд. Они умирают оба.

✖ ✖ ✖

— Ты хоть раз интересовался фотографиями? — Лука вальяжно располагается на диване в квартире Ракитича, куда Рамос ходит почти каждый день, чем бесит Ивана просто неимоверно. Игрок сине-гранатовых желает ему скорейшего выздоровления и уходит в ванную, Модрич смотрит на испанца. — Конечно, их всегда много после матчей, — он кивает с видом знатока, вызвав на лице хорвата ухмылку. — Дай планшет. Гаджет тут же оказывается в руках Луки, тот быстро тыкает по кнопкам клавиатуры, открывает некоторые вкладки, а потом возвращает ему. — А теперь смотри. Глаза, кажется, начинают видеть мозг, не желая признавать в фанатских… работах его с Пике. Модрич удовлетворённо наблюдает за реакцией, улыбается и встаёт, уходя по направлению ванной. Серхио нужно многое переосмыслить. Очень многое.

✖ ✖ ✖

Через четыре часа, уже заваливаясь на диван в своей квартире, он открывает записанные ссылки, вводит в поиск их имена и смотрит фотографии с турниров, где они играли сборной, где они в разной форме, где они улыбаются и о чём-то напряжённо разговаривают. Рамос случайно открывает видео, не сумев закрыть вкладку, натыкается на ещё одну фанатскую работу и подскакивает, увидев то, чего не должен был видеть. — Это, блядь, вообще законно? — орёт он в трубку Модричу, тот снова что-то жуёт и смеётся. — Подай на них в суд, но не говори, что тебе не понравилось. Мы вот иногда смотрим и умиляемся. — Вы просто ебанутые, — обречённо опускается обратно на спину Рамос, всё ещё разглядывая их общие фотографии. — Не больше, чем ты. Главное — истории не читай. — Чего не чита… — Модрич бросает трубку, так и не дослушав. Любопытство берёт верх, потому что с таким он нигде ещё не сталкивался. Никогда не интересовался, видел некоторые картинки, где он один, в огне или в тумане, их было много, все разные, а теперь он натыкается на какой-то английский сайт. Благо, знание чужого языка имеется. Зря. • Я убью тебя. • Очень в этом сомневаюсь. — Отвечает Лука на последнее сообщение.

✖ ✖ ✖

Жизнь — непредсказуемая су… штука. Серхио смотрит на Жерара, заходящего в бар, заставив Модрича повернуть голову. Ближе человека, чем Лука за последний месяц у него не было вообще. Аж тошнит. — Вы же не серьёзно, — он думает, что это ему снится. В голове список прочитанного, пересмотренного, он покрывается холодным потом и вливает в себя сразу весь стакан с ромом, Лука тихо смеётся и потешается. Сукин сын. — О, вы тоже здесь, — удивляется Жерар, присаживаясь на стул, соседствующий с Рамосом. Серхио улыбается, правда улыбка трещит и колет уголками губ щёки. Он вспоминает, как они стояли около края седьмого этажа, вспоминает голубые глаза и просит бармена налить ещё, потому что думать невозможно. — Нет, я уже ухожу, было приятно пообщаться, — улыбается Лука, накидывает на плечи кожаную куртку и звенит в пальцах ключами от машины, пока Рамос хочет задушить себя собственными руками. — Сер...? Капитан сливочных смотрит на экран своего телефона и видит пришедшее сообщение. • Выдуманные истории тоже можно воплотить в жизнь, капитан. Жерар удивлённо смотрит на то, как пальцы сжимаются на смартфоне. — Всё в порядке? — неуверенно спрашивает Пике, вызвав неловкую улыбку на лице Серхио. Рамос кивает. — Всё отлично, — Жерар не верит, но улыбается в ответ. Искусственный свет ламп над барной стойкой плещется на дне его голубых глаз, пока Серхио умирает. В сотый раз. В самом хорошем смысле из всех.