*
Джисон пугается, когда слышит какой-то сильный шум на балконе, соскакивает на ноги и тихонечко подходит к дверце, думая увидеть что-то страшное и опасное, как его всегда пугали в детском доме. Но через окно он видит белое пушистое нечто и огромные карие глаза, в которых гуляла игривость и веселость. Бельчонок выдыхает спокойно, но снова заостряет внимание на одной кровоточащей ране на бочке кота. Джисон открывает двери, чтобы помочь бедному животному, свалившемуся с небес, но тот хочет только удрать, да не может. Вместо этого появляется красивый человек, а на боку все та же рана, только вот для теперешних размеров существа она стала чуть больше и более раскрытой. - Никогда же не срывался, что сейчас то произошло, - басом возмущается на себя кот, а Джисон успевает полностью разглядеть его и даже прикинуть то, что они возможно одного года. - Джисон-и? Что случилось? Я слышал кто-то говорил... О! - Минхо вытаращился во все глаза, пока неизвестное существо даже не заметило второго собеседника, - подожди, хвост знакомый... - Ой, ну Минхо-хен, не тупи, - недовольно тянет кот, а Джисон хихикает с офигевшего лица своего хозяина, - Со Чанбин, твой однокурсник и сосед сверху, а у меня на людей память хорошая. Минхо хлопает себя по лицу, явно вспоминая и своего бесячего друга по университету, и его красивого, но больно наглого питомца, который вообще не давался в руки кому-то чужому. Минхо знает, Минхо иногда зависал у Чанбина. Еще до появления в своей жизни маленького и любимого бельчонка. Сейчас парень старается проводить время только с ним, на что Чанбин всегда понимающе улыбался, ведь он как никто другой представляет, насколько себя счастливым чувствует Минхо. Джисон немного хмурится и прижимается к человеку ближе, словно защищает его, на что Феликс только улыбнулся. - Понимаю, бельчонок, - тянет тот, пока Джисон еще дальше толкает непонятливого хозяина, - я также ревновал, когда Минхо-хен заваливался к моему хену. Минхо закатывает глаза. - Ты поранился что ли? - Угу, сорвался со своего же балкона, - бубнит кот и тихо шипит, когда дотрагивается до своей раны. - Не трогай своими лапищами! - пронзительно вопит старший, от чего пострадавший вообще руки к небу поднимает аля сдаюсь, - Джисон-и, неси аптечку. Будем Снежка лечить. - Я Феликс, чтоб ты знал, - улыбается гибрид и все же заходит через балкон к новым знакомым. Вот Чанбин точно обалдеет. - Я тебя и раньше Снежком называл. - Вот поэтому ты мне не нравился вообще, - все также с неисчезающей наглой усмешкой отвечает кот, получая в ответ гневные взгляды Минхо и слегка подозрительные, даже любопытные маленького бельчонка, - а ты давно здесь? Джисон первые секунды игнорировал вопросы, ибо подумал, что это не ему, хотя в комнате они остались только вдвоем. Но вот упертый и ожидающий взгляд напротив говорил об обратном и испытующе пялился на него. Бельчонок теряется немного, ведь какие вообще вопросы могут быть, когда ты боишься каждого шороха и существа? Кроме любимого Минхо-хена конечно. - Джисон-и много не разговаривает с чужими, - вспомни хозяина, а вот и он, - прошлое было не самым приятным. Ты должен это понимать, - Минхо говорит серьезно, но еле улыбается, когда его гибрид мягко ластится головой с пушистыми ушками к чужому бедру, потому что выше не дотягивается, - но мой бельчонок со мной уже полгода, если тебе все еще интересно. Феликс заторможенно кивает и тихо извиняется с поклоном (как учил Чанбин-хен) за свое врожденное любопытство. Если дела касается прошлого, то это личная информация каждого, и никого нельзя заставить рассказать ее другим. Даже если ужасно интересно. Минхо обрабатывает рану аккуратно и почти что нежно, а Феликс думает, что сосед и однокурсник Чанбина хороший и заботливый. - Тебе повезло с ним, Джисон-и, - шепчет котенок, чтобы старший не услышал, хотя он и отошел на кухню. Джисон на это только расплывается в влюбленной улыбке, сразу же прикрывая ее рукавом ярко-зеленой худи, которая идеально сочеталась с рыжим цветом ушек и хвоста, - улыбайся почаще. Тебе очень идет. Бельчонок думает, что ослышался, но нет - Феликс сам сидит и смотрит прямо в его глаза немного строго, но ласково, а на губах у самого играет мягкая улыбка. Хен ведь точно также говорил... Джисон смущается алыми пятнами на пухлых щечках, а наглый, но дружелюбный кот громко взвизгивает и пальцами тыкает нежную, почти детскую кожу, и умиляется еще больше. Минхо наблюдает за этой картиной незаметно, и в дверях, стараясь не разрушить такую маленькую идиллию. Он счастлив. Действительно счастлив, когда видит, что Джисон перестает стесняться и бояться, перестает зажиматься и открывается этому несносному, белому кошаку. Хоть и с небольшим трудом, но ему это удается. А после исчезает в другой комнате для того, чтобы написать соседу свыше, а то мало ли - вдруг потерял своего любимого котика, а на дворе уже поздний вечер? Минхо как-то без головы пока еще не хочется оставаться, а Чанбин может это устроить, если узнает, что старший мог его предупредить, но не сделал этого.***
- Чонин-и? - Чан тихо ходит по комнатам, в поисках одного маленького лисенка, которого они с Уджином воспитывают вот уже полгода. И за полгода малыш все еще предпочитал форму зверя. В шкафу что-то шуршит и оттуда выпрыгивает их маленький фенек. Сонный-сонный, щемяще милый и очаровательный, а с недавнего времени доверчивый и ласковый. Но именно к своей новоиспеченной семье. Чан кладет ладонь на сердце - внутри так больно от этого ангелочка. Чонин тут же становится человеком, но все такой же заспанный и до ужаса умилительный, а еще недавно стал чуток наглеть, но это только нравилось старшим. Лисенок тянет ручки к Чану, на что "мама" закатывает глаза и сжимает губы, делая вид, что размышляет, но все же сдается и поднимает ребенка на руки. Малыш легкий совсем, но очень уж большой в длину для такого маленького лисенка, от того немного неудобно его держать на руках, и рано или поздно придется отучивать от этого, как и Сынмина. Сынмин тоже просто обожал находиться в чужих руках, любил объятия и любую ласку, будь она от его хозяев или от любимого человека. - Лисенок, я что тебя искал то, - шепчет Чан, чуть подкидывая свою ношу, чтобы удобнее улеглась, - я сейчас ухожу на подработку, мы с Уджином вместе вернемся. Щеночек где я без понятия, наверное снова гуляет. Вероятно скоро придет и не один, как обычно. Втащишь им для профилактики, хорошо? Чонин вяло ото сна болтает головой, потому что промывать мозги Хенджину ему ой как нравилось, но не очень нравилось грустное выражение лица Сынмина, от чего фенеку в большинстве случаев приходилось держать язык за зубами. Чан ласково целует чужой лоб, когда видит, что их сыночек снова спит на его плече, и немного покачивает из стороны в сторону, глупо улыбаясь. Как же он безумно любил свою семью, кто бы знал.*
Чонин просыпается на диване под теплым одеялом от того, что стало чуть душновато. И от тихих, странных всхлипов где-то рядом. - Сынмин-хен? - щебечет лисенок, протирая свои заспанные глазки, и пытаясь перебить желание лечь снова и свернуться клубочком. - Прости, что разбудил тебя... Чонин раскрывает широко глаза, быстро выискивая взглядом своего старшего брата, ибо если ему не изменяет слух, то голос Сынмина был и правда в слезах. Но похоже старший понял свою оплошность, потому что мимо Чонина весело проходит маленький щеночек. Как бы не так. - Ну ка стоять, хен, - лисенок чуть не падает с дивана, но успевает схватить пухленькие бочка собачки, покрытые мягкой и теплой шерстью. Глаза, хоть и не человечьи, но грустные-грустные, что сердцу больно становится. - Что такое, Сынмин-и? - тихо спрашивает младший, ладонью зарываясь в шерстку на голове, изредка почесывая за ушком и немного подбородок, от чего щеночек млеет, но перевоплощаться не торопится, - кто тебя обидел? Или подожди... Так, где этот тупой человек, я ему сейчас все глаза выцарапаю! Сынмин, в отличие от Чонина, все-таки завалился на пол, но этого он даже не заметил, сразу стал человеком и запрыгнул обратно в ноги Чонина. - Малыш, ты чего? Хенджин меня никогда не обижал. Сейчас скорее я... Вернее, нет! Не я совсем! Но я же не виноват, что такой идиот... Или виноват? У Сынмина уже истерика, и похоже отнюдь не на пустом месте. Чонин хватает чужие запястья и опрокидывает щеночка на себя, ладонями не давая выбраться из заточения. Обнимает крепко, успокаивающе поглаживает и терпеливо ждет нормального ответа от своего брата, а не тот набор слов, бывший минуты две назад. - Хен когда-нибудь меня оставит, - бурчит себе под нос старший, но слух у лисенка чуткий, ведь даже громкое биение его сердца он тоже слышит, - кому нужен такой щенок, к тому же и без хвоста? - у Чонина возмущений полным полно, но тихий всхлип заставляет все свое оставить при себе, - а еще я ревнивый слишком. Даже к тебе я его ревную, что там говорить об университетских девчонках то, - это да, это Чонин видит и чувствует, но ему самому до любви, как до луны пешком, а если с этим Хваном, то вообще как до другой галактики, - ужас, а не парень, боже мой... Ах да, я же гибрид... - Ты из-за этого себя накручиваешь, хен?! - лисенка бесит не нытье уставшего от своих же дум брата, а бесит такое отношение к самому себе. - Нет. Я же поссорился с ним, малыш, - Сынмин лежит на чужой груди, а голос дрожит от еще непролитых слез, - решил сделаю все сам. Пусть лучше он так придет и скажет, что между нами все кончено, нежели узнать, что у него появилась другая... "Ой, дурак, какой же дурак, Господи" - у фенека взрыв мозга и неопределенность, а также закатанные глаза, и в руках старший глупый брат. За что ему это все? Тираду настоящего психолога в лице Чонина не дал разнести дверной звонок, а после нетерпеливый стук в дверь. Сынмин поджал свои ушки, а Чонин не знает материться или плакать, потому что сейчас сбегутся все соседи, к тому же плюсом ментов вызовут, и будет уже не до выяснений отношений. А Уджин с Чаном им потом такой апокалипсис покажут, что мама не горюй. Сынмин по-любому стал щеночком и где-то спрятался подальше. Все же не готов услышать еще никаких слов, боится правды. Но Чонину то вроде как плевать, и твердой походкой со взглядом гордой птицы идет делать разнос одному человеку. Жаль, дверь открывается вовнутрь, так бы лисенок зарядил пару раз. Для профилактики, как сказал бы Чан. Хенджин весь взвинченный, пальцы заламывает сильно, с характерным хрустом даже, и глаза бегают за пределами Чонина - ищут своего щеночка. Хенджин высокий, красивый, прям мечта-мечта, но именно сейчас выглядит как идиот, пробежавший стокилометровый марафон на своих спичках, и еще ко всему прочему испуганные страшные глаза, которые рыскают да рыскают. Чонин думает, что если так выглядит любовь, то боже упаси, ему такое почувствовать. Сынмин находится не сразу, но лисенок то давно прочухал все любимые углы своего братца, потому что они у них одни на двоих, если честно. Старший потом еще дня два волком смотреть будет, но это не столько важно, сколько желание разобраться и объединить двух влюбленных дурачков. Чонин тактично уходит в другую комнату, хотя на самом деле притаился фенеком на шкафу и наблюдает, потому что ну интересно же все-таки! Главное, чтоб никто не узнал, а то сталкеров иногда побаиваются. - Эй, Минни, - Хенджин все такой же напуганный и до ужаса милый. Сынмин смотрит своими большими глазками, взгляда не отводит - ждет что же будет сейчас. Хван гладит мягкую шерстку на спинке, иногда переходя на головку, и из-за этой нежности щеночек утыкается носиком в живот парню, чуть скуля. Ему все еще страшно. - Почему ты убежал? И что это вообще было? Больше никогда не говори так про себя, хорошо? - Сынмин слушает и еще больше зажимается, чувствуя стыд за свои слабости и ревностные чувства, - я же люблю тебя... Время остановилось резко для маленького гибрида, а Хенджин стал третьим, кто чуть не перевернулся с дивана, потому что на коленях вместо щеночка, сидел человек. Все такой же очаровательный, красивый, с пушистыми ушками и большими глазками. Он совсем не меняется. - Любишь? - Конечно люблю, - улыбается Хенджин и бережно переплетает свои длинные пальцы с чужими, - очень-очень люблю. И никому тебя не отдам. Ты только мой, щеночек.***
- Хен! Чанбина сносит белым вихрем, от чего тот под нос матерится, но руками обхватывает своего котенка, что повис на нем безвольной куклой. Джисон косо смотрит на незнакомого человека, уж очень он темный и понурый, аж стремно, честно говоря, становится. Феликс говорил, что его хен милая и теплая плюшка, у которой внутри еще и сладкий клубничный джем, а не вот это вот. Бельчонок думает, что у кота весьма специфические вкусы и странные понятия насчет слова "мило". Но у Чанбина слишком нежная улыбка, в особенности тогда, когда видит свое белоснежное чудо, и снова много нецензурных слов, когда он замечает бинты на боку у своего гибрида. А Джисон в свою очередь наблюдает, как у него глаза в страхе забегали и движения стали аккуратными и бережными. Может это не у Феликса вкусы такие, а это все только лишь для него одного? Скорее всего второе. Минхо о чем-то переговаривается с Чанбином, пока кот снова налетел на бедного бельчонка. Джисону кажется, что такими темпами он заикой останется, даже не начав нормально разговаривать. Класс. Неожиданно Чанбин резко переводит взгляд на него, и Джисону это уже не кажется. Так и будет.*
- Несносный ты кошак, вечно твою задницу на приключения тянет! - Ну, хен... - Что хен? А если бы ты заразу подцепил? А если бы соседом снизу был не Минхо? А если рана была бы глубже и ты весь истек кровью? Феликс недовольно мявкает - Чанбин драматизирует по всем фронтам. Он точно на музыкальном отделении учится, не на драматургическом случайно? - Хен, ты сделал проблему из ничего. Успокойся, пожалуйста. - Успокоиться? Я тебе успокоюсь, меховой ты комок! Чанбин не успевает разогнаться на двести километров в час, как его затыкают вполне адекватным и хорошим способом. Губы у Феликса мягкие, чуть влажные, такие вкусные-вкусные, отдают какими-то травами - Минхо все также любит разные сорта чая. Гибрид обнимает за шею, в ответ чувствуя крепкие объятия и болезненные укусы в нижнюю губу, но только на это он прижимается еще ближе, ушками трепыхает и мурлычет в поцелуй. - Завтра я сдаю последний экзамен. И потом ты будешь только под моим присмотром, понял? Феликс все урчать не перестает и кивает кротко, снова завладевая чужими губами. Котенок только этого и ждет.*
Минхо валится на кровать, сворачиваясь клубочком, и глухо постанывает. Устал за сегодня. Джисон ложится аккуратно рядом, прекрасно зная, что старшему многого не надо - только его под боком и тишину. Лапками обхватывает чужое бренное тело и утыкается носом то в щечку, то в нос, от чего Минхо хихикает, открывая глаза. Пушистый рыжий хвост прикрыл чужую талию, от чего старшему стало слишком тепло и мягко. Не только внешне, но и далеко в влюбленном сердце. - Соскучился? - в ответ скромный кивок головой, - но мы же все время вместе, - Джисон губки обиженно надувает, а в глазах так и читается "ну и что?", - бельчонок мой, - уголки губ гибрида медленно приподнимаются, и он быстро-быстро кивает, потому что да, твой. Минхо счастливо смеется, обнимает своего любимого бельчонка крепче и мягко оставляет поцелуи на макушке, пытаясь передать все свои искренние чувства. И становится еще больше счастливым, когда слышит тихий-тихий шепот. - И ты мой, хен.***
Уджин сильно хочет спать, Чан это видит и аккуратно целует глазки, чтобы не закрывались. В лифте они одни, потому младший может себе позволить немного нежностей вне их уютной квартиры. - Тебе нужно отдыхать, Уджин-и, - мягко шепчет Чан, касаясь ладошкой щеки и чуть поглаживая ее, - совсем заучился... - Зато буду самым лучшим врачом и буду лечить маленьких гибридов, - Уджин благодарно улыбается за заботу и чмокает мягко в ответ, от чего Чан покрывается румянцем. И хочется сделать и сказать слишком много, но лифт пронзительно пищит, намекая, что здесь явно не время и не место. В одной из комнат идиллия и утопия: Сынмин сладко посапывает на чужой груди, пока Хенджин носом зарыт в чужих волосах и ушках, а рукой крепче прижимал к себе щеночка. Но самое удивительное было то, что их маленький лисенок преспокойно лежал на животе человека, хвостом прикрыв мордочку и еле заметно вздыхая во сне. Старшие смотрели на это склонив головы, а в глазах читалось много немых вопросов. - Что же такого сделал Хенджин, что Чонин-и к нему так благосклонно прилег? Уджин только мягко улыбается. - Доверился. И нашего щеночка доверил.