Контракт на миллиард вон

Мелкая дрожь колотила свернувшегося клубком юношу, шипящего под нос далеко не лестные слова в свой адрес. На продавленном чёрном диване было холодно, да и куртка поверх беспомощного тела не согревала совсем. В студии ещё не включили отопление, поэтому спать в ней становилось всё сложнее, но Юнги отчаянно жаждал забыться крепким сном. Даже если он каждые пять минут будет пробуждаться от кошмаров, даже если будет стучать зубами от сильной дрожи — плевать. Лишь бы не слышать собственный голос в голове. Лишь бы не согласиться с тем фактом, что с ним всё кончено Сердце бешено колотилось в грудной клетке, словно разбиваясь о рёбра и вновь начиная свой разбег. Ледяные пальцы были зажаты между подтянутых к груди ног, дабы хоть как-то отогреться. К горлу подкатывала тошнота — его мутило от самого себя. Мин так сильно ненавидел это состояние, но привычно терпел до последнего, прислушиваясь к шуму крови в ушах. Сквозь шелестящее бурление он слышал клавиши старого пианино, что под давлением детских пальцев опускались вниз, сдвигая маленькие молоточки в сторону растянутых струн. Слышал собственное поверхностное дыхание и стук метронома — один из тех далёких дней, когда мир музыки был окутан туманной дымкой с россыпью наивных суждений. А теперь тебе двадцать лет и всё, чего ты добился — дебютировал в маленькой компании с минимальными шансами на успех Но разве это было важно? Какая-то там карьера айдола? Нет, далеко не это волновало выругавшегося вслух юношу, крепко зажмурившего глаза. В темноте закрытых век вырисовывались силуэты дорогих сердцу людей… И это были даже не родители или брат. Мелькали лица мэмберов и одного несносного менеджера, тёплый взгляд которого обратился ненавистью, тянущей болью растекаясь где-то под рёбрами. Так хотелось закрыться от карих глаз шатена, спрятаться под одеялом и никогда, ни за что на свете, ни под каким предлогом не высовываться наружу. Разве это не малодушно и трусливо? Насрать. У Юнги сейчас мир осыпался пеплом сигарет в ледяное око бездны. У рэпера голос внутри противно смеялся над тщетными попытками сбежать от самого себя, да синяк под глазом зудел очень. Как же сильно он ненавидит себя… От самобичевания отвлёк шум шагов и резкое дёрганье ручки входной двери. Мин лишь сильнее зажмурил глаза, оставшись неподвижным куском плоти на продавленном предмете мебели. Он прислушивался к лёгким движениям тренированных ног и шуршанию куртки, что невесомо опустилась на не скрытые полами ветровки ступни рэпера. — Идиот, зачем убежал? — присев на корточки у изголовья дивана, тихо спросил нежданный гость, тонкими пальцами поглаживая взъерошенные волосы якобы спящего парня. — Ну получил бы ещё пару подзатыльников от Джин-хёна, нам всем впервой что ли? Зато спал бы в тёплой кровати дома, а не мёрз в студии… — Заткнись, Хоби, — устало пробурчал тот. — Ну что ты как маленький, хён? — продолжая гладить по голове старшего в рэп-лайне мэмбера, улыбнулся Чон. — Или тебе настолько сильно стыдно перед ребятами за случившееся? — В точку… От прикосновений Хосока стало немного легче, а голос внутри затих, мелькая белым шумом где-то на задворках сознания. Юнги бы затащить тонсена к себе под ворох курток и крепко сжать в объятиях, но он не мог рассчитывать на покорность со стороны второго в данном случае. Поэтому беглец оставался в статичной позе эмбриона, проклиная те нежные чувства к «просто другу», что мёртвым грузом осели в сердце. — Тэхён-и, наверно, расстроился очень из-за ссоры с тобой, — кончиками пальцев коснувшись кромки уха визави, зашептал Чон. — Ты же знаешь, насколько сильно он любит своих хёнов и макнэ… Только вот нервы у него не стальные — тоже могут сдать. — Это я виноват, — тяжело вздохнул Мин, разлепив веки. — Задел за живое… Он ведь очень сильно скучает по дому. Да и семью свою любит до беспамятства. — Мы тоже его семья, — плавно заскользив подушечками пальцев от покрасневшего ушка к смугловатой щеке, делился своими соображениями Чон. — Поэтому слышать подобное от близких людей слишком больно. — Как думаешь, он простит меня? — От искреннего извинения Тэхён-и точно растает. Подрагивающих уст старшего рэпера коснулась робкая улыбка. Он уже успел забыть о том, насколько тёплым может быть голос человека, которого глубоко в душе называл своей надеждой. И насколько обжигающими являлись прикосновения любимых рук — не забыл, но давно похоронил мечты о нежности каждого движения. Сейчас хотелось отмотать время назад, в эпоху трейни, когда единственной целью был дебют. Именно в тот период, когда улыбка с рядом скованных брекетами зубов предназначалась только ему одному; когда в комнате практики самый способный в танцах стажер учился читать рэп, внимательно слушая советы и критику временного сонбэ в лице Шуги; когда они были честны друг перед другом настолько, что бояться и стесняться «неправильности» тайных чувств становилось глупым. Юнги хорошо помнил то мгновение, когда впервые поцеловал Чона после длительной тренировки — ему казалось, что не поступи он так безрассудно, то прогресса в их ну-типа-друзья-по-ориентации отношениях никогда бы не произошло. Наверно, надо было поддаться Хосоку и попробовать себя в роли пассива. Страшно жутко, но можно было хотя бы попробовать, так ведь?.. И из-за собственного страха он пытался изменить расклад в свою пользу, практически насильно заставив несостоявшегося партнёра делать то, чего тот не хотел. Мин-мудак-Юнги думал только о себе, при этом мечтая о взаимных чувствах и прочей ванильной ереси. Опустивший его с небес на землю танцор хорошо дал понять простую истину — таким отношениям не суждено существовать. Да рэпер и не хотел, чтобы в итоге любимый человек обратился в послушную секс-игрушку для удовлетворения плотских желаний. Он, может быть, и мудак, но не аморальный извращенец с вечным стояком. — Идём домой, холодно, — выпрямившись, Чон стащил свою куртку с ног визави, тут же просовывая руки в рукава. — Хотя бы в один выходной ты должен хорошенько выспаться, хён. Давай-давай, вставай, Шуга-хё-о-он! — Мне больше нравилось, когда ты просто звал меня по имени, — медленно приняв сидячее положение, продолжал бурчать тот, прикладывая всё ещё холодную ладонь к подбитому глазу. — А мне разве можно так обращаться к тебе, хён?.. — в голосе энергичного парня послышалось явное сомнение. — А я разве запрещал? Тонсен широко улыбнулся, ничего не ответив. Он помнил то время, когда мог без зазрения совести позвать сурового рэпера по имени и при этом не получить по губам за фамильярность. Тогда всё было в разы проще, легче, без обиняков и насмешек. Потому что они доверяли друг другу, наконец-то приняв себя настоящих. Но та роковая ночь пошатнула привычные отношения, разрушив то малое, к чему парни успели прийти. Чон сожалел о результате после многих месяцев взаимного изучения… Потому что где-то глубоко внутри ещё таилась надежда о возвращении к былому миру. Однако вспыхнувшие чувства к младшему менеджеру оказались сильнее того маленького уголька на пепелище под именем «симпатия к Юнги». J-Hope… Потому что я всё ещё надеюсь? Или потому что дарю ложную надежду другим? Заметив явную отстранённость Мина, танцор со вздохом опустился на диван, приобнимая визави за плечи. Сейчас старший рэпер напоминал покинутого всеми ребёнка, у которого без любви и тепла со стороны взрослых рушилась целая вселенная. И такой Шуга пробуждал воспоминания о былых временах, когда можно было не только слегка обнять и поддержать словом, но и подарить несколько поцелуев, дабы отвлечь жертву депрессивных мыслей от самокопания. — Юнги-я, — тихо позвал Чон, притянув отрешенного парня ближе к себе, — перестань убиваться. Просто сходи, наконец, к психиатру на приём. Думаю, тебя запросто отпустят с Чимин-и: ему дадут разрешение на сопровождение, так как по документам он официально трудоустроен в качестве младшего менеджера. — Знаю, — глухо ответил собеседник, уткнувшись лбом в плечо брюнета. — Просто я боюсь. — Чего именно? — вновь зарывшись пальцами в волосы хёна, спросил тот. — Увидеть в глазах Чимин-ши ненависть или отвращение… — судорожно выдохнул Мин. — Я ведь обещал, что буду держать себя в руках. Обещал ему, что запишусь на приём… — Чимин-а тоже у нас отходчивый и добродушный. Просто попроси о помощи — он не откажет тебе. Сомневаюсь. Очень сомневаюсь в этом, Хосок-а… Но Шуге пришлось согласиться, так как задрожавший от холода танцор вскочил на ноги, потянув вялого парня на себя. Погрузившись в очередной поток мыслей, старший товарищ послушно брёл вслед за улыбавшимся чему-то своему тонсеном, надеясь лишь на то, что его действительно простят. Что дуэт девяносто пятого года смилуется над ним, а остальные мэмберы просто пожурят и забудут о случившемся. Однако перед глазами всё ещё мелькал образ рассерженного шатена, руки которого оказались настолько сильными, что смогли удержать рэпера от очередного необдуманного поступка. Ты ведь такой сильный… Тогда почему? Он вспомнил день рождения Намджуна и возню с менеджером Хоном на парковке. Тогда Чимин казался слабее младенца, но на деле же всё оказалось иначе. И Юнги никак не мог понять, почему этот Пак-ребёнок-Чимин не мог противиться насилию со стороны обидчиков, в числе которых успел побывать и сам Мин? Это как история про циркового слона на привязи Потому что этот парень был приучен к повиновению И насколько бы сильным он сейчас не был Снять истончившиеся оковы — страшно неимоверно

***

Пять часов утра: я до сих пор не могу встать В это время все давно спали: как вернувшиеся в свои постели участники BTS, так и душивший во сне подушку Тэхён, что занял всю кровать снятого на ночь номера. Чимин же сидел на холодном полу душевой и пялился в экран телефона, лишь изредка закрывая уставшие глаза. Он чувствовал себя настолько паршиво сейчас, что хотелось проблеваться, лишь бы это тянущее болезненное чувство внутри покинуло разбитое на части тело. Бешеный день вместе с пропитанной неправильностью ночью закончились, оставив после себя опустошенность и едва осязаемый страх. Как такое случилось? Как он узнал? Когда Ким заснул, Паку на телефон пришло сообщение из банка, в котором у него оформлен счёт. Туда поступала официальная зарплата по должности менеджера и «премия» по долговому контракту. И перечисления эти переводились в ту же ночь, когда парень спал с одним из партнёров. Он раньше не задумывался о том, почему директору BigHit'а было достаточно обычных селфи после соития (что, по его мнению, и так смахивало на извращение), но теперь же эта мысль ядом выжигала раскисшее серое вещество. KookminBank: Бан Ши Хёк перевёл Вам 10.000.000 вон «Премия за перевыполнение плана на месяц» В общем-то, что в этом такого странного? Ничего. Абсолютно ничего. Если не учитывать того факта, что Пак был неплох в математике и знал правила подсчета и начисления премиальной части по долговому контракту. За каждого участника группы была фиксированная ставка в размере десяти миллионов вон. Премия же составляла десять процентов от общей суммы выручки. То есть перевести ему должны были лишь девять миллионов за девять ночей… Но ему засчитали Тэхёна. Ему засчитали ночь, о которой никто не мог знать, и о коей в известность директора тоже не могли поставить. Потому что Чимин привёз тонсена на такси, а не на машине Седжин-хёна, да и как можно было доказать сам факт соития без свидетеля?.. Блять… Блять! БЛЯТЬ! — Он что, прицепил жучок? Скрытую камеру? — в панике шептал менеджер, уже схватившись за волосы и пустым взглядом пялясь в телефон. — Или у него камеры по всем отелям расставлены? Кто ему мог доложить? Как, ёбаный свет, он узнал?! Шатен судорожно перебирал в памяти весь маршрут перед приездом в отель: сначала поход в аптеку, затем прогулка пешком до какого-то семейного кафе, потом поездка на такси до секс-шопа и снятие номера в ближайшем отеле… Точнее будет сказать гостинице, но уж шибко большие цены им озвучили за одну единственную ночь. А ведь это даже не «лав-отель». В районе близ самого BigHit ещё могут стоять камеры — как бы глупо это не звучало, но дальше… Закупались они в незнакомом Паку магазине, поэтому ручаться за возможные связи с руководством этой точки CEO он не мог. Как не мог быть уверенным и в том, что где-то в его вещах (или же вещах Тэхёна) имелся жучок. Это уже паранойя! Глубоко вдохнув и выдохнув, Чимин всё-таки поднялся с насиженного места и выглянул из ванной комнаты в спальню. Ким всё также сладко спал, перевернувшись на другой бок и скинув на пол одеяло. Задержав дыхание, парень прокрался к одежде тонсена и стал тщательно осматривать её на наличие странных устройств. Однако спустя минут пять он вспомнил, что все эти вещи были накануне выстираны им же, а Ви нацепил большую их часть на себя ещё немного влажными… Вряд ли бы дорогостоящее оборудование могли прицепить к подобному материалу. Всполошившись от внезапной мысли, менеджер бросился к рюкзаку, выкладывая из оного недавние покупки, пачку таблеток, бумажный пакет из аптеки, блокнот, какие-то фантики и… Не может этого быть На самом дне рюкзака он почувствовал странную неровность, за которую смог зацепиться короткими ногтями. Потянув оную на себя, шатен пролез под подкладку и ухватился за проводок, тут же дёрнув за оный. Послышался треск, после чего на свет включенной лампы прикроватной тумбы показалось странное устройство. Оно состояло из провода с микрофоном и скрытой пластиком платы с картой памяти и небольшим аккумулятором. У Чимина чёртова паника и руки тряслись от страха. За ним всё это время следили. Все эти почти четыре месяца его пасли, как безмозглую овцу на поляне в окружении волков. Почему-то эта мысль волной ярости накрыла разум человека, уставшего от нескончаемой лжи в этой пиздец насколько странной жизни. — PD-ним, зачем вы так со мной? — с трудом прошептал Пак, кусая подрагивавшие губы. — Я думал, вы мне доверяете… Чимин идиот и вообще наивный ребёнок. Ему так хотелось верить, что хоть один взрослый человек в этом окружении относился к нему, как к исполнительному, обычному подростку, а не уклонявшейся от своих обязанностей шлюхе. Всхлипнув, парень резко стёр выступившие слёзы с глаз и спешно отправился к окну, распахивая оное и скидывая находку куда-то вниз. Увы, он совсем забыл о Тэхёне, что заворочался во сне, пытаясь скрыться от осеннего ветерка, проникшего в комнату с улицы. Смачно зевнув, Ким перевернулся на другой бок, прищуренными глазами впиваясь в слегка размытый силуэт одногодки. — Чимини-хён, холодно, — пробубнил тот, прижимая к груди подушку и вновь ворочаясь. — Спи, Тэхён-и, — подойдя к кровати и укрыв младшего товарища одеялом, как можно спокойней произнёс старший. — Просто мне стало душно. — Мгм, — промычав в ответ, вокалист вновь закрыл глаза и спустя несколько мгновений провалился в сон, словно и не просыпался вовсе. Сглотнув вязкую слюну, менеджер бросился обратно к рюкзаку, на всякий случай проверив на другие возможные устройства, после чего убрал содержимое сумки на законное место. Досмотра также не избежали куртки с обувью, в коих ничего странного не обнаружилось. В последнюю очередь шатен проверил свой телефон, но и там ничего необычного. Тоже самое касалось смартфона сверстника — простой гаджет для связи, не больше. Надеюсь, это всё Немного успокоившись, контрактник лёг на кровать, кутаясь во вновь скинутое Кимом одеяло. Мысли продолжали хаотичный хоровод безумных предположений, а сердце с надрывом качало кровь, пересчитывая рёбра при каждом ударе. Ощущение преследования теперь не отпускало его — былой страх с той самой насильственной ночи вернулся к нему, а эфемерные глаза неотрывно следили за каждым вздохом побледневшего мальчишки. Лучше бы я не знал об этом… Лучше бы не знал