«Большие надежды» Part one
Страшно Двадцати четырёх часов в сутки безумно мало. Время бежало со скоростью Флэша, не позволяя остановиться и взглянуть назад: туда, где остались лишь воспоминания о детских мечтах, туда, где всё казалось причудливо простым. Там, где он был ещё маленьким мальчиком из Пусана. Помогите, пожалуйста, кто-нибудь… Мне страшно… В отражении зеркала кто-то чужой. В росте всё выше, в плечах — шире. Мышцы вечно гудели тупой болью от нескончаемых тренировок, горло першило, и хотелось проспать ближайшие трое суток. Но если он хоть на чуть-чуть остановится, если хоть на секунду закроет глаза, то… Тогда разочарует хёнов, что возложили на него большие надежды. В него верили, им восхищались, постоянно хвалили и при этом поддразнивали. И сначала всё это казалось таким правильным и необходимым. Я устал Повторение одних и тех же слов: «всё в порядке, хён», «мне несложно, хён», «я на диете, хён», «мне ничего не нужно, хён». А попросить о помощи страшно: «мы заняты, Гуки», «давай чуть попозже, Чонгук-и», «мы все очень устали, Чон Чонгук», «ты так не вовремя, парень». До дебюта он успел привыкнуть к отчужденности мэмберов, да и кривляться для привлечения внимания перестал. Перестал бояться увеличения нагрузки на голосовые связки, перестал обращать внимание на урчащий желудок. Перестал видеть в себе ребёнка, оставаясь самым младшим участником группы. Макнэ? Чушь… От него только требовали и ждали идеальности. А он послушно исполнял чужие прихоти. Иногда, конечно, можно было немного отдохнуть от повышенных планок, погружаясь в компьютерные игры, но и задротство не спасало подростка в столь суровой к нему реальности. Да, мечта к нему стала столь близка, что осталось только протянуть руку за наградой самых популярных новичков 2013-го года, но… Какой в этом смысл? У Чонгука мысли забиты более насущными проблемами. Сдачей экзаменов для перехода в старшую школу, например. Как статус айдола мог бы помочь ему на вступительных экзаменах? Совершенно никак. Это ему ни баллов не накинет, ни льготных условий не предоставит. А времени на подготовку всё меньше… Точнее его попросту нет. У Чон Чонгука совершенно нет времени на то, чтобы быть подростком. Помогите мне, прошу Затем кто-то поменял лампочку в мрачной комнате и тут же включил свет. На мгновение его ослепило, голова закружилась, а время словно остановилось, позволяя привыкнуть к изменениям. Чужое присутствие в буднях младшего мэмбера внезапно окрасило серое полотно яркой палитрой, поддержкой закрашивая одиночество, советами перекрывая ошибки. Державшие кисть короткие пальцы ловко смешивали краски, без сожалений наслаивая мазки, под коими задыхалось отчаяние. Чонгук резко понял, что больше не один Словно он очнулся от продолжительного сна. Осознание этого пришло примерно на второй неделе проживания долгового контрактника в их общежитии. Младший вокалист никогда не ожидал чего-то сверхъестественного от нового сожителя, но почему-то само существование Чимин-хёна вызывало некий трепет. Поступки и слова Пака открыли на многое глаза, показали неприглядную правду. Он починил вышедший из строя механизм и заставил чувствовать; вдохнул новую жизнь в некогда опустошенных существ, что считали себя полноценными личностями; спас доверенных ему парней от бесцельного блуждания по лабиринту мыслей. Именно тогда Чон увидел, что не является единственным человеком, жаждущим помощи. Что вокруг него есть люди, которые точно так же, как и он сам, хотели остановиться и на несколько секунд закрыть глаза, дабы прикоснуться к свободе кончиками подрагивавших пальцев. И чем больше проходило дней, тем больше Чонгук замечал: болезненное состояние Шуги, закомплексованность Джина, неуверенность в собственных действиях Рэп Монстра, неискреннее поведение Хоби и обиду Ви на старших мэмберов. Каждое утро мальчишка только и делал, что наблюдал за поведением хёнов, поражаясь слепоте как своей, так и других. Ведь не только ему одному нужна была помощь — каждый исполнитель в BTS молил провидение о пощаде. Как странно осознавать, что провидением для них стал долговой контрактник С Чимином не было страшно. Рядом с ним хотелось улыбаться, смеяться и быть самим собой. Земляк напоминал ему о доме привычным для слуха диалектом (который иногда проскальзывал при общении), выказывал поддержку и постоянно помогал. Пак выручал его в учёбе, делился знаниями, объяснял многие непонятные моменты. В отличие от сожителей этого человека хотелось назвать «братом» именно потому, что таковым он являлся для потерявшегося во взрослой жизни ребёнка. Но Чимин-хён решил не отходить от общих требований, позволяя обращаться к себе неформально. Пускай при всех ты просто Чимин-а, но наедине — хённим У Чонгука обострился синдром младшего брата и второе дыхание открылось. У Чонгука крылья за спиной, начальная стадия пубертата и «солнышко» по утрам вставало. У Чонгука вообще словно новая жизнь началась, но ни с кем, кроме долгового контрактника, этим поделиться он не мог. Потому что хёнам всё ещё некогда, они все заняты и устали жутко, когда как у макнэ прилив сил и бесконечные испытания впереди. — Ты отлично справился, Чонгук-и, — короткие пальцы привычно зарывались в чёрных волосах тонсена, а узкие глаза от улыбки превращались в полумесяцы. — Золотой макнэ как всегда в ударе! Помогите мне Он понимал, что с ним что-то не так. Слова поддержки от младшего менеджера вселяли в него уверенности больше, чем от кого-либо из хёнов. Компания Чимина была куда желаннее остальных, слушать умозаключения земляка из Пусана интереснее, нежели лидера группы. С Тэхёном весело, но неуютно одновременно, с другими сожителями привычно, но скучно. У Чона, кажется, новый кумир в сердце и встаёт не на святой лик АйЮ… Точнее, теперь не только на неё. Мокрые сны вообще разделились на две ветви сюжета: где тело горело от прикосновений украшенных маникюром пальчиков любимой певицы и где пухлые губы Пака медленно скользили по кубикам пресса, спускаясь всё ниже и ниже, пока боксёры не промокнут от новой порции поллюции ближе к пробуждению. Чонгуку стыдно неимоверно перед хёном за своё воображение и мысли, за все эти «неправильные» вещи, о которых тайно мечтал под храп Намджуна и постанывания Хосока во сне. Ему вообще за многое было стыдно, да и страшно в том числе. Он ведь всего лишь подросток, увенчанный славой Золотого Макнэ. Всего лишь парнишка, которому повезло с талантами к вокалу и танцам. Для него, если честно, и участь мангаки стала бы благословением, да и мастер по тхэквондо тоже неплохо звучит… Но детская мечта и страсть к танцам были куда заманчивей, поэтому он терпел, пока мог. Только вот терпения надолго не хватило Это случилось в ноябре. Ситуация с гормонами перешла рамки забавных вывертов организма, когда прожигающий насквозь взгляд Тэхёна буквально ощущался кожей круглые сутки. Проблемы пубертата реально начали пугать, когда нуны из стаффа оказались в коллекции «мокрых снов». И совсем перестало быть смешным ощущение неправильности влечения к противоположному полу, когда вставать начинало абсолютно на всё подряд даже в моменты бодрствования. Дрочить в душевой по ночам — как-то стрёмно, звенеть яйцами — неприятно и стыдно. У Чонгука проблемы. Причём серьёзные такие, похлеще всяких там отношений старшего вокалиста с лидером и временного перемирия Тэгу-братьев. У Чона вообще нервы на пределе и спермотоксикоз, ему бы потрахаться с кем-нибудь, да поскорее. И ко всему прочему я девственник… Заебись расклад Макнэ удивлялся тому, с каким спокойствием хёны обращались с подобной проблемой к долговому контрактнику. Удивляли ревнивые взгляды Хосока к сожителям, когда кто-либо из старших договаривался о совместной ночи с Паком. Словно это в порядке вещей — долбиться в зад с парнем. Чону шестнадцать, и он, между прочим, за традиционные отношения и всё такое, но… Дрочить на Чимина перестало быть стрёмным… Я тоже неправильный, как и хёны? Во второй половине месяца он устал бегать от самого себя. Ему нужно было с кем-то поговорить насчёт всей этой херни с гормонами, найти успокоение в поддержке старших. Только вот подойти к кому-либо за советом оказалось тем ещё испытанием — группа готовилась к участию в ISAC после празднования Нового года, говорить с ним по душам никому не хотелось. Кроме, конечно же, слишком дёрганного и измученного Чимина. — Выкладывай давай, Чонгук-а, — стукнув макнэ по плечу кулаком, ободряюще улыбнулся Пак. — Я первым родился в Пусане, у меня больше опыта в проблемах этой жизни. Ты не облегчаешь ситуацию, хён, а лишь усложняешь её! У Чон Чонгука паника. Он вообще-то звал долгового контрактника в тренажёрный зал поздней ночью для компании, а не для разговоров тет-а-тет… Ну или же именно для этого — парень и сам запутался в своих желаниях. Сейчас же, сидя на полу и выпрямив ноги, которые, казалось, пульсировали даже костным мозгом, мальчишка пялился в выбеленный потолок, не желая что-либо говорить. А так хочется… Чимин тем временем пытался отдышаться, промокая покрытое капельками пота лицо белым полотенцем. Менеджер выглядел расслабленным даже после интенсивной тренировки, но при этом чертовски уставшим и жутко невыспавшимся. Шатен, на самом деле, в первую на этой неделе разгруженную ночь с великим желанием повалился бы спать на диване в кабинете Седжин-хёна, но смотреть на дёрганного макнэ уже попросту не было сил. Ещё раз легонько стукнув кулаком по плечу тонсена, земляк запрокинул голову, закрывая глаза. — На последней записи твой голос звучал просто невероятно, — на выдохе произнёс старший, заваливаясь на спину в полном изнеможении. — Да и на репетиции хореографии ни единой ошибки… Но, знаешь, ничего страшного в ошибках нет. Потому что на них умные люди учатся. А гении учатся на чужих ошибках. Так что, Чон Чонгук, будь внимателен к другим и учись наблюдательности. Тогда сможешь избежать множества проблем в своей жизни. А если не видишь разницы между правильным поступком и ошибкой?.. В свои шестнадцать лет брюнет привык во всём полагаться на старших. Привык капризничать только в том случае, когда ему точно пойдут на уступки. Привык думать о хёнах только в том случае, если какая-то ситуация касалась будущего группы в целом, а не какого-то участника в отдельности. Потому что так было легче, проще, с меньшим давлением на плечи безвольного мальчишки. У Чонгука, вообще-то, трепетные чувства к «братьям» из BTS, но он стеснялся их. Кому нахрен сдалось его искреннее восхищение хёнами? Чон подросток: мириады мыслей на небосводе разума, заляпанные пальцами розовые стёкла больших очков и ненависть к молоку, которое всё равно нужно пить для кальция, роста и прочей еботни. Он подросток без детства, мальчишка с каменным прессом, ребёнок со взрослым голосом и сексуальными движениями в танце. Ему шестнадцать Он заканчивает последний год средней школы. Чон Чонгук хотел веселиться с друзьями, пригласить ту самую красивую девочку из параллельного класса на свидание и выпить хотя бы одну банку пива в тайне от родителей. Как все нормальные шестнадцатилетние парни Он хотел допустить множество ошибок, чтобы было за что краснеть в будущем на совместных попойках с близкими людьми. Мечтал почувствовать горечь разочарования в собственных силах, зная, что его обязательно поддержат в новых начинаниях товарищи. А ещё хотелось забить на всё на пару дней, под крики учителей сбежав из школы с середины занятий, как сделали его одноклассники на прошлой неделе после физкультуры, но… На тебя возлагают большие надежды, парень — Мне страшно… — совсем тихо выдавил из себя Чонгук спустя несколько минут безмолвия и мерного гудения включенной колонки с подборкой любимых песен макнэ. — Расскажешь? С сожителями делиться своими проблемами боязно: «Вдруг не поймут»? Идти с этим ворохом мыслей к Седжин-хёну или, чёрт возьми, к директору: «Точно не поймут». Беспокоить родного старшего брата, что сейчас доучивался в старшей школе и планировал сразу же уйти в армию: «Ему не до меня». А родители… Лучше их не беспокоить подростковыми переживаниями Почему-то именно сейчас Чон понял, что ему совершенно не к кому было идти. Вот прямо в эту чёртову секунду резко осознал истину, долгое время лежавшую на поверхности перед его глазами. Он и раньше понимал, что вряд ли кто-то захочет услышать его, но… Так больно. Так нестерпимо больно где-то в глубине души, где заполошно билось сердце. — У меня… Я думаю, что у меня… — пытаясь скомпоновать слова в доступное для понимания предложение, запинался тонсен. — Проблемы… Я, наверно, просто хотел спросить совета у тебя, хён. — Проблемы — это нормально, — ухватив младшего товарища за ткань футболки, Пак из последних сил потянул того на себя, повалив уставшего подростка на спину. — У всех в этом мире есть проблемы. Даже у идеального во всём Золотого Макнэ. — Перестань, хён, не смешно совсем, — но против воли мальчишка улыбнулся. — Я совсем не идеальный, и нисколько не золотой. — Как хочу, так и называю своего тонсена, — в ответ пробурчал менеджер, поворачиваясь лицом к брюнету и щуря глаза. — Тем более что я на два года старше и родился в Пусане первым! — Хён, я же сказал, не смешно! — сквозь смех проговаривал вокалист, когда шатен пытался пощекотать визави, но после недолгого копошения оба устало замерли на прохладном полу тренажерного зала. — Я не знаю, что мне делать, Чимин-хён. У меня, кажется, проблемы с гормонами — ну, там, короче возбуждаюсь очень и прочее, неудобно так и стыдно, если честно, вот… Пробовал увеличить физические нагрузки, но всё равно встаёт, особенно ночью. Это спермотоксикоз, да? Это ведь ненормально, правда? — Айгу, наш макнэ уже такой большой, — притворно вздохнул тот, вяло взмахнув рукой. — Всё с тобой нормально. Это обычные подростковые всплески гормонов во время переходного возраста. Дрочить пробовал? — Я уже устал от этого, да и… — замялся Чонгук, чувствуя, как жар опалил щёки. — И не всегда удаётся заняться этим в тайне ото всех. Ну, знаешь… Ночью в душе слишком громко льётся вода, а выскользнуть из общежития и попасть в свободную студию вообще нереально. Там вечно занято кем-нибудь из хёнов… Повисла неуютная тишина на несколько минут, пока собеседники собирались с мыслями. Старший в дуэте решался на очередной шаг в сторону очернения невинности макнэ-лайна, когда как младший мечтал провалиться сквозь землю после сказанного. Все эти слова из его уст звучали так глупо — он как никогда уверен в собственном идиотизме. — Чон Чонгук, я сейчас задам вопрос, над которым тебе нужно как следует подумать перед тем, как дать точный ответ, — очень серьёзно произнёс менеджер, отчего холодок пробежался по коже. Получив кивок в знак согласия, старший товарищ тяжело вздохнул. — Ты смог бы переспать с парнем для того, чтобы успокоить гормоны? Я спрашиваю не из праздного любопытства и не для насмешек, Чонгук-и. Это правда очень важно и, в первую очередь, для тебя самого. Подумай хорошенько. Вокалист точно хотел ответить «нет» — сразу и не раздумывая. Потому что это неправильно и всё такое, да и родители точно против будут, если узнают, что их младший сын стал встречаться с парнем. А что скажет общество? А фанаты? Что если из-за него расформируют группу, потому что он «неправильный»? Почему я вообще думаю об этом так, словно реально рассматриваю возможность отношений с человеком своего пола? Это ведь реально не смешно: подобное противоречит всем известным догмам о традиционной любви. Чон очень сильно сомневался в том, что здравомыслящие люди могут вот так вот просто спать с людьми того же пола, что и они сами. Он бы точно не смог — Чонгук знает… Да, с девочками у него ещё не было, но ведь это не значит, что обязательно должно быть с парнями, правда? Ведь так?.. А почему нет? Чимин-хён, например, очень классный парень. Он менеджер, всегда всё успевает, крайне исполнительный и «в доску свой». Всегда помогал ему с уроками, ругал только в шуточной форме и очень больно ставил щелбаны. Но при этом Пак был и оставался долговым контрактником, с которым занимались всякими грязными вещами старшие участники группы. Ну, может быть, кроме Тэхёна — он ещё слишком ребёнок для секса. По крайней мере наивный макнэ в это с великой охотой верил. Так почему нет? Вспомнились мокрые сны о пухлых губах хёна, в плену которых пропадала бордовая головка члена; об аппетитных ягодицах, которые, мальчишка был уверен, охуено сжимать пальцами. Вспомнилось обнаженное тело старшего товарища, когда Чон видел его в душевой после совместных репетиций, в коих менеджеру тоже разрешалось принимать участие. Да даже сейчас этот соблазнительный демон лежал рядом с ним на полу в закрытом помещении и машинально облизывал пересохшие от прерывистого дыхания губы. Вспотевший, уставший, исхудавший за последние несколько месяцев, но весьма красивый. Признайся, что встаёт на него, трусливый малолетка — Я не знаю, хён, — с трудом выдавил из себя тонсен. — Знаешь, потерять девственность с человеком своего пола не страшно, — зарывшись пальцами в слипшихся от пота прядях волос визави, привычно улыбнулся Пак. — А вот ходить в девственниках до третьей мировой: уже странно, не находишь? Поэтому, если тебе надоест рукоблудить и просыпаться в мокрых трусах, то ты знаешь, кто может помочь тебе снять напряжение. — Заткнись… — резко подорвавшись с места и подхватив спортивную сумку, Чонгук исчез в раздевалке, после чего скрылся в душевой. Чёрт! Это ведь ненормально! Холодные струи воды в душе не спасали от внеплановой эрекции. Мальчишка судорожно пытался как-то избавиться от накатившего желания, но всё, что ему сейчас оставалось — решить проблему привычным способом. Поэтому, молясь всем известным богам о медлительности хёна, вокалист обхватил ладонью ствол и сразу перешёл к быстрым фрикциям, кусая губы от болезненного возбуждения. Упершись лбом в стену, он пытался представить нежную руку АйЮ вместо своей, но воображение постоянно меняло курс с лика биаса на блядские губы одного парня из Пусана. И Чонгуку как-то снова поебать, на кого дрочить, лишь бы поскорее снять напряжение. — Спорим на футболку с эмблемой той танцевальной школы из LA, что это тебе понравится? — пробирающий до мурашек шёпот на ухо заставил брюнета замереть. От шума воды вкупе с пульсирующей кровью он совершенно не заметил приближения старшего товарища. — Если нет, то устрою тебе ночь с милой и согласной на всё девушкой. Просто расслабься… У Чонгука, кажется, сейчас здравомыслие в конец откажет и экзистенциальный кризис накроет с головой. Он только и мог что смотреть на движение коротких пальчиков Чимина на своём члене и ощущать жар его тела со спины. Это дико, странно и неправильно совсем, но так хотелось, чтобы контрактник не останавливался, умело доводя пойманную с поличным жертву до изнеможения. Ведь чувствовать чужие прикосновения к самому драгоценному так волнительно и незабываемо — не то что добиваться разрядки самоудовлетворением. И тяжелое дыхание в плечо, и лёгкие росчерки подушечек пальцев по напряженному торсу, и пустота в голове — слишком много для него одного. Правда насладиться движениями небольшой ладони больше трёх минут не получилось, ибо вокалист со всхлипом кончил в руку менеджера, с трудом удерживая равновесие после накатившего оргазма. Чон очень хотел провалиться сквозь землю, забиться в угол и тихо истерить от того, что только что произошло. Я ведь только что… И с парнем… — С тебя футболка, — запечатлев короткий поцелуй у основания шеи макнэ, тихо напомнил Пак, тут же отстраняясь. — Через неделю отдам. Сильно не задерживайся в душевой, Чонгук-и, мне ещё нужно тебя до общежития проводить и вернуться в здание компании. Кажется, помощь мне уже не нужна Кто-то в его эфемерной комнате выключил свет и выкрутил лампочку. Ему не оставили ни ночника, ни фонарика, ни даже разряжающегося телефона в качестве источника освещения. Но этот «кто-то» оставил приоткрытой дверь, из-за коей по полу стелилась тонкая полоса яркого света… И Чону внезапно захотелось выйти из приевшейся скорлупы, дабы взглянуть на мир под новым углом. Как же стыдно… По плечам струились капли воды, медленно скатываясь по напряженным мышцам, добавляя к усталости некую меланхолию. Секунда, вторая, третья; минута, две, три; вечность, бесконечность — забвение. Спасите Ему не нужна помощь. Не нужны слова поддержки и дружеские похлопывания по плечам в знак участия. Плевать на это всё. Просто спасите бедного подростка из лап пубертата, потому что он, кажется, в конец запутался в себе. Чон Чонгук просто хотел решить эту маленькую проблему с гормонами и жить дальше, будучи обычным парнем с обычными потребностями и всё такое, но… Хён, что мне теперь с этим делать?***
В кабинете CEO как всегда было тихо. Здесь, на самом деле, уборщица бывала чаще, нежели сам директор, но Паку даже как-то неуютно от подобной мысли. Потому что сидеть под внимательным взглядом человека, вытащившего твою семью из долговой ямы, при этом сделав должником тебя — чувство, далёкое от трепетного обожания. Судорожно вздохнув, Чимин сцепил пальцы в замок, смотря перед собой и отчаянно размышляя над тем, как ему избежать темы касаемо макнэ-лайна. Спасите Страшно до жути. Он чувствовал, что совсем скоро вновь начнётся период обмороков от переутомления и недоедания. Шатен уже потерял в весе пять килограмм за прошедшие две недели, а ведь переехал в общежитие и так худым. Но при всём желании и даже насильственном поглощении пищи ему не удавалось восстановить утраченное. Сказывалось нервное напряжение, переутомление и явно пониженный иммунитет на фоне стресса. Было бы неплохо отпроситься в отпуск или что-то в этом роде, но вряд ли его просто так отпустят. — Как скоро ты решишь вопрос с Золотым Макнэ, Чимин-ши? — поправив очки на переносице, спросил мужчина, продолжая пристально наблюдать за визави. — Простите, директор. — Мне не нужны твои извинения, — покачал головой тот. — Мне нужен результат. Ты прилежно выполняешь все условия долгового контракта уже не первый месяц. Все, кроме одного: «Никто из участников группы не должен испытывать сексуальной неудовлетворенности». До конца месяца ты обязан решить этот вопрос. Иначе последует череда штрафов. — Я вас понял, директор… — смиренно опустив взгляд на переплетённые пальцы, вновь судорожно вздохнул парень. — При выполнении всех условий этого месяца получишь дополнительный бонус, — сняв очки, Шихёк как-то натянуто улыбнулся, щуря узкие глаза. — В конце декабря тебя ждёт первый отпуск и Новый год с семьёй. Сглотнув тяжелый ком горечи, Чимин резко зажмурился, перебарывая мучительный приступ повышенной эмоциональности. На днях звонила мама и звала на новогодние каникулы домой… Точнее в новый дом, в котором он ещё ни разу не был. Туда, где не было комнаты с плакатами группы Big Bang и постерами к различным японским аниме. Там, где у младшего брата была своя спальня, а на кухне не протекал кран. Совершенно чужой дом, в котором его ждут как гостя, а не как члена семьи. Страшно то, что мне совершенно не хочется ехать в Пусан Каким бы малодушным это не казалось самому менеджеру, он точно знал, что отдал бы предпочтение провести ближайшие праздники в кругу шести измученных не меньше него самого парней, нежели рядом с кем-то из родных. Это неправильно, глупо и прочее, но… — Спасибо, Бан PD-ним, — Паку пришлось вежливо поклониться в знак благодарности. — Я могу идти? — Иди, — махнул рукой директор, но внезапно окликнул шатена, когда тот приблизился к двери кабинета. — Прости, хотел поинтересоваться, где ты купил новый рюкзак? Надо парням купить такие же для съёмок клипа к заглавному треку. …страшнострашнострашнострашно… Капелька холодного пота скатилась по виску к линии подбородка, а пухлые уста растянулись в приевшейся улыбке. Чимин без запинки назвал адрес магазина и даже станцию метро, после чего привычно попрощался с руководителем и быстрым шагом направился в сторону кабинета Седжин-хёна. Сейчас он точно не был готов возвратиться в общежитие и готовить ужин. Он даже не был готов к разговору с кем-либо из хёнов или макнэ-лайна. Потому что внутри всё скручивалось в тугие жгуты от ужаса. Заметил. Он, чёрт возьми, заметил! Догадки о том, что прослушка была настоящей, перестали являться догадками. Прошлые страхи вернулись с новой силой, пробирая до дрожи и нагнетая панику глубоко внутри. Шатен устал бояться, устал прятаться и бежать от самого себя. У него не осталось сил бороться со всем этим. Я устал Я чертовски сильно устал…