«Большие надежды» Part two
Я не успею Слова, что красным цветом разрезали темноту на внутренней стороне век и выжигали глаза дотла. Предательские слёзы пробились сквозь завесу ресниц, прочерчивая влажную дорожку по виску и теряясь в отросших волосах. Я так устал, боже… Я так устал… Он пытался поднять руку для того, чтобы избавиться от улик сиюминутной слабости, но даже пальцами пошевелить у того не получалось. В голове шумела кровь, мешая анализировать то состояние, в коем шатен пребывал на данный момент. Сквозь марево подступающего обморока парень слышал сопение Намджуна, что после совместной ночи с долговым контрактником благополучно заснул. А Чимин так не мог. Он вообще не мог спать Новая волна слабости — Пак испуганно распахнул глаза, почувствовав, как нечто тёплое потекло от носа по щеке, почти неслышно капая на подушку. На остатках воли младший партнёр притянул руку к лицу и дрожащими пальцами стёр жидкость, что в свете включенной лампы у кровати оказалась кровью. Искусанные губы изогнулись в кривой усмешке. Кажется, я снова проебался — Х-хён, — охрипшим голосом позвал Чимин, запинаясь. — П-пожалуйста, хённим… Хён… — Чимин-и, дай поспать, — недовольно пробасил Ким, переворачиваясь на бок и нехотя открывая заспанные глаза. — Ты чего не… Чимин? Что с тобой? Йа, Чимин-и! Тишина Обморок укрыл обессиленного юношу мягким одеялом, погружая на дно мрака. Он больше ничего не слышал, не чувствовал, не осознавал. Его разум поглотила неизвестность. Его мысли рассыпались пеплом и истаяли в осеннем воздухе у отеля. Его жизнь обратилась в писк кардиографа с неровной полосой сердцебиения. «Хроническая усталость» — предположил врач, проверяя чувствительность зрачков фонариком, сравнивая цвет белка глазного яблока и оценивая оттенок кожи. Мы его затрахали. Во всех смыслах — Как он питался в последнее время, господин Ким? — спрашивал пожилой мужчина, продолжая фиксировать отклонения здоровья пациента. — Сколько ел и что? Не замечали за ним признаки булимии, тошноту? Принимал ли он какие-либо препараты для похудения? — Нет… — ответ на всё разом. — Как он спал до этого дня? Не жаловался ли на бессонницу? На повышенное давление? — Ему, вроде как, снятся кошмары, поэтому он мало спал… — Какова физическая нагрузка? Он ещё школьник, не так ли? — Д-да… Он ещё школьник Будь на то воля Намджуна, тот бы и сам упал в обморок. Только вот избежать расспросов «лучшему другу» пациента никак не удастся, потому что он, как хён, был обязан посодействовать выздоровлению тонсена. Как старший, именно Ким должен был заметить изменения в поведении и состоянии здоровья младшего менеджера, а не пускать всё на самотёк. Снова… Он допускал одни и те же ошибки, словно ничему так и не научился. А научился ли? Через несколько дней наступит зима. До первого декабря и экзаменов для учащихся осталось всего ничего. А замученный работой, обязанностями долгового контрактника, учёбой и помощью сожителям Пак Чимин рухнул в обморок от переутомления. Вот так вот просто и внезапно, будто в подобном стечении обстоятельств не было ничего необычного. И лидер группы, в коей имелось ещё два школьника — Чонгук и Тэхён, — судорожно хватал ртом воздух от осознания, что макнэ-лайн вполне может подвергаться излишним нагрузкам. Сидя в скорой помощи поодаль от бледного, истончившегося и словно бездыханного шатена, Намджун резко понял, чему поспособствовал собственным эгоизмом. По его вине долгового контрактника могут оштрафовать Потому что Намджун перетянул одеяло «секс-марафона» на себя, занимая практически все свободные ночи Пака. Его бесила сама мысль о том, что Сокджин мог испытывать нечто большее к менеджеру, что между этими двумя могли возникнуть чувства. Он пристально следил за кругом общения старшего участника группы, всеми правдами и неправдами отвоёвывая его внимание, беспочвенно ревнуя и сходя с ума от терзавших его чувств. Но всё напрасно. Я снова всё разрушил своими же руками Он подставил тонсена, заставил того страдать и мучиться. Он упустил из виду самочувствие человека, которого видел ежедневно. И теперь корил себя за это, глубокой ночью пытаясь дозвониться до Седжин-хёна или хотя бы директора Бана. Прости меня, Чимин-и…***
BTS — семья. Чимин часто говорил об этом самим участникам группы, приводя в пример их взаимодействие, внимательность друг к другу и прочие неважные мелочи. Только он, кажется, видел в очередной айдол-группе не штампованных мальчиков со стандартной (и не очень) внешностью, а настоящих личностей, пронизанных страхами и надеждами. Именно Пак подстёгивал их быть самими собой. Именно этот человек направлял парней в нужном ключе, вытаскивая наружу похороненные чувства. Строил заново каждого из них Но Чимин не был частью этой семьи. Потому что с момента курирования группы прошло меньше полугода, когда как отношения между мэмберами строились на протяжении трёх, а то и больше, лет. Он вписался в общую картину повседневной рутины, но не стал важной её частью, серым пятном растекаясь на фоне. Его замечали лишь тогда, когда шатен был кому-то нужен. Он был значим лишь тогда, когда в силу вступали условия контракта. Может быть сами участники до этого момента так не считали, искренне величая младшего менеджера своим другом, но… Почему никто не заметил? Никто не придал значения изменениям человека, что находился постоянно рядом. И это один из пунктов, по которым BTS корили себя. Потому что работать, да и просто жить без Пака уже было сложно. Каждый из них привязался к этому мальчишке. «Я должен был заметить» — думали хёны. «Он мог сказать мне об этом» — негодовали тонсены. Стоя у постели бессознательного шатена, они тайно надеялись, что Чимин откроет глаза и добродушно улыбнётся; скажет этим дурням, что на ужин приготовит что-нибудь вкусное, а следующим утром они поедут в спортивный комплекс для очередной тренировки перед ISAC. Но действительность пугала поставленным диагнозом и категоричным в своей строгости лечением. — Он вообще спал в последнее время? — переведя взгляд на лидера группы, спросил Хосок. Все прекрасно знали, с кем проводил ночи долговой контрактник. — Я же уже сказал, что не знаю… — массируя переносицу, обреченно выдохнул Намджун. — Мы с ним договаривались о том, что сразу же поедем домой или в компанию, но у него не было сил, чтобы хотя бы сесть. Поэтому решили остаться в отеле… Я даже подумать не мог, что этим всё закончится… — Какой же ты временами идиот, — шикнувший на него Юнги убрал отросшую челку с лица больного кончиками пальцев. — У меня появился достойный соперник в трудоголизме. — Ты хотя бы спишь по двенадцать часов в сутки, Юнги-хён, — спокойно заметил младший Ким, печально оценивая залегшие под глазами тени у сверстника. — И ешь больше него самого, — внёс свою лепту Сокджин. — Мне кажется или летом Чимин-и был… Более упитанным? — Не кажется, — нахмурившись, совсем тихо произнёс макнэ, поправляя на себе школьную форму. — Мы с ним соревновались в поедании рамёна пару месяцев назад, где он остался в выигрыше. А позавчера он не смог съесть и половину заваренной упаковки. Тишина Писк кардиографа, шумные вздохи, шаги персонала больницы где-то в коридоре за дверью. Стрелки часов перескакивали деления циферблата, звонкие капли ударялись о поверхность раствора глюкозы. Но это всё было частью внезапной тишины и неловкости, что настигла мэмберов одной группы тошнотворным куполом. Смотреть на бескровное лицо товарища, друга, любовника, спасителя и мучителя в одном лице было сложно. Хотелось покинуть палату и более не возвращаться, надеясь в скором времени увидеть улыбчивого менеджера на кухне в общежитии. Только вот шатен вряд ли был способен хотя бы просто открыть глаза — настолько измученным казался его организм. — Необходимо снять с него обязанности менеджера, — прервав гнетущее молчание, уверенно объявил Ви. — Это как минимум урежет загруженность на половину. С выполнением условия контракта не должно быть проблем, если каждый из хёнов будет пользоваться своим правом лишь единожды на протяжении месяца. Тогда Чимини-хён не получит штраф и не будет перегружен. Ему нужно свободное время для хорошего сна, учёбы и подготовки к экзаменам. — Воу, Тэхён-а… — охнул Сокджин, удивленно выпучив глаза. — Намджуни-хён, тебе, как лидеру, нужно обсудить это с директором, — проигнорировал реакцию старшего мэмбера вокалист, обращаясь непосредственно к рэперу. — На время лечения условия контракта должны заморозить на основе вынужденного больничного. В таком случае он сможет избежать штрафа в этом месяце. — Странно слышать от тебя подобные слова, но в них есть смысл, — неуверенно протянул Мин, переглянувшись с Хосоком. — Думаю, Намджун-а, я займу сторону твоего поборника. Но директора нужно навестить сегодня, пока эта тема не отошла на второй план. Пойдём выйдем, есть что обсудить. Не в силах смотреть на осунувшееся лицо человека, что полностью завладел мыслями беспечного танцора, Чон покинул палату вслед за двумя другими рэперами, решив принять участие в предстоящем разговоре с руководством. Вокалисты же остались у койки больного, прислушиваясь к писку приборов. Пускай со стороны всё казалось таким простым — идея Тэхёна имела рациональное зерно, — только вот исполнить задуманное было сложновато. По той простой причине, что официально Чимин трудоустроен в качестве помощника главного менеджера. Взять больничный он мог и имел полное на то право, но само лечение и необходимая реабилитация занимали слишком много времени. За такой период его должность может занять кто-нибудь другой, а перевод денежных средств на счёт долгового контрактника потеряет свою законность. Поэтому заморозка условий контракта влекла за собой ряд проблем, с коими придётся столкнуться Чимину в ближайшем будущем. — Айщ, ну что за ребёнок, — ворчал Сокджин, поправляя одеяло нежданного пациента одной из сеульских больниц. — Мог бы сказать, что у тебя проблемы, несносный мальчишка. Ну как маленький, серьёзно! Вяло улыбнувшись, Тэхён притянул к себе не сопротивлявшегося макнэ и обхватил того руками со спины, укладывая подбородок на плечо подростка. Он устало прикрыл глаза, абстрагируясь от «здесь и сейчас», думая о том, насколько велик его процент вины в сложившейся ситуации. Ведь можно было как-то помочь хёну гораздо раньше, дело заключалось лишь в желании. Чимин постоянно помогал им, ничего не требуя взамен, поэтому сделать что-нибудь полезное для друга являлось вполне логичным ответвлением сюжета. Увы, Ким слишком зациклился на учёбе вкупе с чувствами к Чонгуку, который, кажется, вообще не видел в инфантильном вокалисте взрослого человека. Таким друзьям грош цена — Не вздыхай так тяжело, — прошептал Ви на ухо своему пленнику, что нервно кусал губы. — Всё будет хорошо. Чимини-хён у нас сильный, он справится. Чон не ответил, просто кивнув головой в знак согласия. Поведение Тэхёна его смутило, заставив о многом задуматься. Но сама по себе ситуация не располагала к мыслительному процессу, да и память услужливо подкидывала заметки об очередном тестировании по математике, на который он такими темпами точно опоздает. Вновь тяжелый вздох сорвался с уст макнэ, после чего он выпутался из цепкой хватки вокалиста и, попрощавшись со старшими товарищами, покинул палату. Он не был готов к подобному***
Сосредоточиться на тренировках и работе как таковой не имелось и шанса. Участники группы BTS настолько сильно углубились в свои переживания, что даже не обращали внимание на замечания учителей по вокалу и танцам. Возвращаться в общежитие, в коем их не встречал вездесущий Пак Чимин, оказалось тем ещё испытанием. Самим следить за порядком, свежестью одежды, расписанием и прочим — вещи, над которыми они давно перестали задумываться. Менеджер и контрактник в одном лице во многом упрощал их жизнь, и только в отсутствии надёжного человека парни осознали его значимость. Надо было раньше настоять на отдыхе, а не бегать от него Чонгук, на самом деле, всё прекрасно видел и знал. И о том, что хён плохо ел, и том, что тот постоянно уставал — тоже. Но после случившегося в тренажёрном зале макнэ замкнулся в себе, боясь дурманившего его разум желания испытать все эти взрослые и грязные вещи с Паком. Подросток не обманывал самого себя, прекрасно зная, что именно заставило трепетать его сердце — неправильность возникших чувств. Он всё также боролся с пубертатом, подавляя бунт гормонов нескончаемыми часами тренировок, но всё это не имело смысла, так как мокрые сны с участием менеджера вновь и вновь настигали его под утро. Мальчишка даже порывался плюнуть на все страхи, подойти к земляку и попросить о помощи, но амплуа идеального во всём Золотого Макнэ не позволяло перейти от мыслей к действиям. И вот уже прошла неделя. Целых семь дней без Пак-охуенного-парня-Чимина. Сожители откровенно скучали по нему, не говоря уже о влюблённом Хосоке и привязавшемуся макнэ-лайну. Но навестить друга в больнице не позволял Седжин-хён — наконец-то объявили примерную дату выхода нового альбома и клипа к заглавному треку, так что мэмберам пришлось удвоить усилия. А так как до сдачи экзаменов осталось всего ничего, то нагрузку для макнэ-лайна снизили, дабы те тратили свободное время на подготовку. И именно с этого момента всё пошло по неверному пути. Я не знаю, как вести себя рядом с ним Тэхён загнал младшего участника группы в тупик. Морок инфантильности спал с образа сожителя окончательно, явив Чонгуку вдумчивого, сосредоточенного и мудрого наставника. Обычно такое преображение сопутствовалось фотосъёмкой к альбому или уроками вокала, но в повседневной жизни Ким редко погружался в подобное амплуа. И это… Настораживало? Волновало? Заводило Потому что находиться наедине с таким Тэхёном было странно. Видеть в тёмных глазах только своё отражение, чувствовать трепет от случайных прикосновений, содрогаться от низкого, бархатного голоса — мучительно и сладко одновременно. И мокрые сны резко сменили главного героя похабных сюжетов, отчего кончики ушей краснели каждое утро под внимательным взглядом Ви. Стыдно, возбуждающе и неправильно — с таким коктейлем вечно жить не будешь, но Чон хотя бы пытался… Долго в кошки-мышки тоже не поиграешь. Особенно будучи слабовольной мышью Он попал в ловушку в тот момент, когда позволил наваждению полностью сменить ход невинных мыслей обычного тонсена на нечто пугающее. Подросток сдался в тот момент, когда не успел отвести взгляда от языка, медленно скользнувшего по контуру привлекательных губ; когда длинные пальцы вокалиста шершавыми подушечками очертили дорожку вен на его руке, поднимаясь от кисти к плечу. Мышка учуяла сыр Мысли вспыхнули пожаром паники, выжигая на подкорке сознания чужое имя. Аромат вишнёвой гигиенической помады отпечатался в памяти одним слитным движением приникших к его устам губ. Мальчишка сгорал от новых ощущений, цепляясь за возможного спасителя из вязких пут пубертата. Мышеловка захлопнулась Возможно, Чонгук просто устал терпеть загоны собственного организма. Устал избегать прикосновений, притворяться безразличным ко всем и вся, изнывать от желаний плоти. Поэтому он так бездумно поддавался действиям Кима, послушно позволяя себя раздевать на одинокой кровати Чона, что стояла отдельно от двухъярусных коек хёнов. Смущение отошло на второй план, так как Тэхён смотрел на обнаженный торс макнэ с явным восхищением, подрагивавшими кончиками пальцев лаская смуглую кожу человека, в коего был безбожно влюблён. Ви почти невесомо скользил влажными после поцелуя губами по напряженной шее брюнета, медленно стягивая домашние штаны вместе с боксёрами вниз. — Хён… — почти неслышно выдохнул младший партнёр, почувствовав прикосновение сухой ладони к истекающей смазкой плоти. — Тише, Гуки, — порхающими поцелуями поднявшись от ярёмной впадины к алеющему ушку, шепотом произнёс старший. — Доверься мне. Уроки долгового контрактника не прошли даром, потому что набравшийся опыта рыжий вокалист не только мог доставить удовольствие, но и отсрочить его, пресекая попытку визави кончить раньше времени. И Чонгук не мог понять, рад этому или же нет, сначала сквозь сомкнутые губы постанывая от удовольствия, а секундой позже шипя от сильного сжатия ствола у самого основания. Для мальчишки подобное искушение пророчило неизбежное падение в бездну из стыда и ненависти к самому себе за «неправильность». Он уже слышал, как трещал вышитый золотом ханбок императора в его голове; как статус Золотого Макнэ, на коего возложили большие надежды, рассыпался от каждого прикосновения изогнутых в улыбке губ и настойчивых движений ладони на члене. Выгибаясь на встречу, Чон боялся самого себя — такого грязного в мучившей его похоти. Но шёпот бархатного голоса успокаивал мысли, смычком плавно прогибая струны виолончели. — Ты такой нежный, — сквозь шум бешено стучащего сердца в ушах пробился сводящий с ума баритон. — И мне это безумно нравится, Гуки-я… Спаси меня, хён… Он задыхался под взглядом почти чёрных глаз, радужку коих заполнил расплывшийся в стороны пульсирующий зрачок. Казалось, что ещё один вдох окажется последним, ибо, затаив дыхание, мальчишка завороженно смотрел на соблазнительного в своей простоте Кима. Избавившись от одежды, Тэхён забрался на бёдра младшего партнёра, облизывая собственные пальцы. — Тебе понравится, — медленно растягивая себя смоченными слюной пальцами, обещал вокалист. Обхватив второй рукой оба члена и неторопливо водя ладонью вверх-вниз, парень наклонился вперёд, тут же завладевая отмеченными родинкой губами. — Не представляешь, как долго я этого ждал. Чонгук боялся говорить что-либо в ответ. Потому что ему казалось всё происходящее нереальным, слишком прекрасным для его подростковой повседневности. Ведь не мог настоящий Ким Тэхён так низко стонать от пальцев в заднице. Не мог его друг и почти брат так охуенно целоваться. Не мог ведь тот самый наивный и невинный дурачок Ви наслаждаться проникновением члена в… — Блять… — прошипел макнэ, вцепившись пальцами в бёдра старшего партнёра. — Не матерись, — усмехнувшись, Ким плавно насадился до конца и судорожно выдохнул, сдерживая стон. — Тебе… Не идёт. Не давая себе времени на то, чтобы привыкнуть к ощущениям, хён упёрся руками с двух сторон от головы макнэ и двинул бёдрами вверх, шипя от боли в районе ягодиц, которые со всей силой сжимал ошарашенный происходящим подросток. Но спустя несколько фрикций и успокаивающих слов хватка на бёдрах ослабла, а сам Чон с более осознанным видом следил за махинациями рыжего партнёра. Это не может быть настолько охуенным Разве может секс с человеком своего же пола приносить столько удовольствия? Разве «долбиться в задницу» с другом — нормально? От подобных вопросов голова шла кругом… Но Чонгук совершенно не хотел думать обо всём этом прямо сейчас. Потому что ощущать сжатие эластичных стенок вокруг пульсирующего члена, что требовал разрядки, было куда приятней тяжелых мыслей. И любование искаженным страстью лицом такого разного, но несомненно своего хёна тоже приносило удовольствие. Обычное желание трахаться переросло в нечто новое: хотелось почувствовать мягкость кожи старшего сожителя, попробовать на вкус выступившие капельки пота и вдыхать присущий лишь одному Тэхёну аромат. Да, это не та небольшая коллекция женских духов, которую он собирал со времён трейни, но запахи мэмберов группы не отталкивали его. И, казалось, что нет ничего странного в том, чтобы притянуть покачивавшего бёдрами парня к себе и провести носом по вытянутой шее, губами прихватывая солоноватую кожу. Вряд ли эта ситуация вообще может стать ещё более странной — Попробуй двигаться сам, Гуки, — хрипло прошептал Ви, зарывшись пальцами в волосах брюнета. — Давай же, не бойся. — Я не боюсь, — недовольно пробурчал тот, на пробу толкаясь в тесное нутро и тихо постанывая от еле сдерживаемого возбуждения. — Умница, — успел похвалить макнэ парень перед тем, как гортанно застонать. — В-всё в порядке? — Ещё, Гуки-я, — качнув бёдрами навстречу, всхлипнул старший. — Пожалуйста, ещё. Картина перед глазами смазалась в намешанное красками пятно, расплываясь в памяти набором хаотичных мазков. Чонгук не видел, совсем нихрена не видел, словно сама сцена секса была лишь плодом его воображения. Но он отчётливо чувствовал жар тела хёна, его блуждавший по кромке уха язык и царапавшие плечи неровные ногти; слышал сдавленные стоны в шею, тяжелое дыхание и звонкие шлепки плоти о плоть. Ещё, умоляю, Гуки, ещё Томный баритон обволакивал сознание, погружая всё глубже и глубже на дно той пропасти, куда его столкнул Тэхён. И пускай они летели вместе во мрак бездны, где рушилось привычное пониманию мироздание, он был счастлив. Или, может быть, он просто путал счастье с чем-то ещё, названия коему просто не в состоянии вспомнить? Плевать. Я спасён Фрикция за фрикцией — Чон был готов кончить с минуты на минуту, когда Ким прогнулся в спине, вновь гортанно застонав и в несколько движений ладони на своём члене излившись на живот младшего партнёра. Эластичные стенки сжались до предела, добавляя остроты ощущениям, из-за чего и сам мальчишка не выдержал, содрогнувшись в оргазме. — Поздравляю, Чон Чонгук, — тяжело дышавший Ким перебрался с бёдер макнэ на свободную половину кровати, обхватив длинными руками разомлевшего брюнета и прижав того к себе. — Ты больше не девственник. — Не таким я представлял свой первый раз, — осмыслив фразу хёна, тихо усмехнулся тот спустя минуту. — Больше не представляй, — блаженно улыбаясь, вещал совратитель. — Потому что единственный, кто может помочь тебе с гормональным всплеском — это я. Кошка помогла выбраться мышке из мышеловки… Приникнув к лицу мальчишки для поцелуя, Ви вновь обратился в того властного, сосредоточенного и спокойного парня, что ранее помогал Чонгуку с сочинением по корейскому языку. Только вот в тёмных глазах желание обладать никуда не делось. И Чон буквально нутром ощутил приближавшиеся неприятности. … чтобы сразу её поглотить***
Лёгкий стук в дверь, после коего в палату проник нежданный гость. Прошуршав пакетом с фруктами, молодой человек со взъерошенными волосами уселся на стул рядом с койкой единственного пациента в помещении и промямлил скромное: «привет, хён». — Ты почему не в школе, Чонгук-и? — удивленно спросил Чимин, что за почти половину месяца отдыха приобрел более или менее здоровый вид. — Я сбежал с одноклассниками с урока английского… — почесав кончик носа, понурил голову подросток. — Решил попробовать в этой жизни всё, мелкий хулиган? — беззлобно рассмеялся Пак, потрепав визави по волосам. — Ты не будешь ругаться? — неуверенно спросил Чон, достав из пакета апельсин и приступив к его очистке. — А должен? — Золотой Макнэ: идеальный во всём и всегда участник группы BTS сбежал с урока. Разве это не повод, чтобы отчитать меня? — протянув дольку фрукта улыбавшемуся парню, негромко рассуждал тонсен. — Сбежал, чтобы навестить своего хёна в больнице, — весело фыркнул шатен. — Я не твой родной старший брат или кто-либо из родителей, чтобы отчитывать за прогуливание школы. Потом, конечно, подобный проступок тебе аукнется в будущем, но зато это будет только твоя ошибка, благодаря которой ты станешь опытнее и мудрее. Так что, Чонгук-и, я не могу отругать тебя за содеянное, но и похвалить мне тебя не за что… Ну, кроме, конечно, апельсинов. Спасибо, Чонгук-и. Завязался незатейливый разговор, в ходе которого макнэ передал привет от старших мэмберов, заодно пожаловавшись на Юнги, что засорил смятыми листами с лирикой общую спальню. И в адрес Монстра Разрушений сказал пару ласковых за протёртый провод зарядного устройства к смартфону младшего вокалиста. Не обошёл стороной юный доносчик и Сокджина, что в последние дни накупил тёплых вещей всем участникам группы, но никак не мог увезти подарок Чимину в больницу; и Хосока, который на репетициях парней гонял похуже самого хореографа. Только вот о Тэхёне ни слова. Что опять случилось между этими двумя? На прямой вопрос о делах Кима визитёр сначала побледнел, затем покраснел, и спустя неловких минут пять тишины всё-таки произнёс: — Всё с ним хорошо, — принявшись чистить второй апельсин, негромко вещал подросток. — Мы с ним… Ну… — Переспали, что ли? — от слов хёна мальчишка зажмурился и молча закивал головой. — А ведь обещал мне, что до сдачи экзаменов даже косых взглядов на тебя бросать не будет. Выпишусь и оставлю пару щелбанов этому хитрому молокососу! — Я ему не завидую, — машинально прикрыв лоб ладонью, усмехнулся брюнет. — И почему с вами так сложно? — задал риторический вопрос долговой контрактник, шумно вздохнув. — Что насчёт психологических метаний о сексе с парнем? Очень плохо, хён… У Чонгука, если честно, до сих пор в голове не укладывалось всё произошедшее, но гормоны как-то резко перестали радовать его поллюциями каждое утро, сократившись до «приветствий мокрыми трусами» раз в три-четыре дня. Да и будучи в окружении сожителей парни не проявляли странностей в поведении или отношении друг к другу, всё также дурачась. Вот буквально вчера они устроили шуточную драку за возможность посмотреть любимое аниме или фильм на большом экране телевизора в зале общежития — победа, к слову, досталась Золотому Макнэ. Но наедине всё разительно менялось: от смысловой нагрузки слов и до значения привычных прикосновений. Не то чтобы они признались друг другу в любви… Просто им хотелось быть вместе здесь и сейчас, так что Чон пользовался подаренной возможностью сполна. Он не знал, что делать с внезапным изменением отношений между ним и Тэхёном, но тайно надеялся, что в будущем всё решится. И было бы прекрасно, если в лучшую сторону. … но я безумно счастлив