«Желание, мечты, неверие»
ParkJimin: «Хён, не хочу отвлекать, но захватишь с собой мой рюкзак? Он под кроватью остался»
Звук оповещения в KakaoTalk раздражал слух сонного юноши навязчивой мелодией, из-за чего старший вокалист нехотя потянулся за смартфоном, что лежал на прикроватной тумбе. Открыв диалоговое окно, Ким возмущенно пробурчал: «хитрый мальчишка», и вздрогнул от тяжести руки на своей талии. Сухие губы прикоснулись к широкому плечу, короткими поцелуями перемещаясь к основанию шеи. — Кто там тебе спать не даёт, хён? — прижимая Сокджина к своей груди и хриплым басом шепча на ухо, поинтересовался проснувшийся рэпер. — Наш личный Санта, — пытаясь напечатать ответ, тяжело выдохнул тот. — Просит забрать его рюкзак. Что-то невнятно промычав, Намджун блаженно улыбнулся, почувствовав лёгкое сжатие своей ладони, что мирно покоилась на животе любовника. Он до сих пор слабо верил в то, что совсем недавно у него был секс с человеком, которого тайно любил на протяжении последних трёх лет. Но больше всего парень был поражён выказанной взаимностью в чувствах и согласии на такое банальное: «давай встречаться?» Пак Чимин, ты точно дарован нам за добродетель Прокручивая в голове последние события, младший партнёр разлепил веки и уставился в темноволосую макушку вокалиста, продолжавшего переписку с долговым контрактником. Буквально час назад он точно также прижимал к себе это тело, что плавилось в его руках и изнывало от желания, удовлетворить которое мог только он… Такое лидер мог увидеть лишь в прекрасных снах, что обязательно входили в категорию «мокрых». И Джун был признателен Чимину за отличное актёрское мастерство: в постели шатен вёл себя именно так, как старший Ким во время секса, что поначалу ревностью опалило натянутые до предела нервы, но потом… «Я тоже люблю тебя, Намджун-а» Рэпер сдался. Утонул в тёплых карих глазах любовника без возможности спастись. Больше не имело смысла скрывать ту бурю эмоций, что всякий раз охватывала сознание отчаявшегося юноши в моменты одиночества. Он не мог поверить в нежданный подарок со стороны человека, что последние несколько месяцев терпел невиданную доселе похоть; человека, что придал ему уверенности в собственных силах. «Ты мне понравился ещё тогда, на внеплановом прослушивании… Помнишь?» О да, младший в их дуэте Ким помнил. Прекрасно помнил неловкие движения красивого парня в обычном спортивном костюме, которого выдернули с уроков ради экзамена, что и решил их судьбу. Помнил выступление перенервничавшего хёна, крепко сжимавшего микрофон в дрожащих руках. Старший Ким тоже трепетно оберегал отрывки воспоминаний о том дне. То, с какой агрессией нынешний лидер выплёвывал слова, играясь битом в своё удовольствие; то, с какой детской улыбкой мальчишка принимал похвалу и поддержку со стороны других стажёров. Он был восхищён уверенным в себе подростком, за которым никогда не замечалось нервозности и ошибок… Но со временем Сокджин понял, что выстроил в голове идеальный образ человека, за коим бы пошёл, не задумываясь о последствиях, когда как реальный Ким Намджун являлся подобранным с улицы щенком с куцым хвостом. Постепенно мираж растаял, но вспыхнувшие так некстати чувства никуда не делись — неуклюжий Монстр Разрушений уже захватил в свои загребущие лапы хрупкое сердце, норовя случайно сжать оное в шершавых ладонях или же выронить. «Тебе тоже было страшно, не так ли?» Страхом был пропитан каждый день. Потому что столь ненужные чувства душили, сводили с ума, маячили каждый день на горизонте и рассеивались в пределах сна до очередного пробуждения. И всё по новой из раза в раз: те же тёмные глаза напротив, те же привлекательные губы, тот же пробирающий до дрожи смех. Нескончаемая пытка из желания, мечты и неверия в собственные силы. В какой-то неуловимый момент они оба привыкли к подобным ощущениям, позабыв об искренности. «Я думал, что поступаю правильно» «Я знал, что тебе нравились девушки» «Я боялся, что ты посмеёшься над моими чувствами к тебе» Просто рассуждая вслух о прошлом, любовники мирились с обуявшей их разум глупостью. Разве не было бы проще сразу решить все проблемы, признавшись в чувствах на ранней стадии деградации отношений? Тогда это казалось ещё более бессмысленным, нежели сейчас. Но время упущено, а нежно лелеемая влюблённость осталась до сих пор, медленно перерастая в нечто большее. Сокджин вряд ли задумывался о том, что будет делать лет через десять, когда придёт пора заводить семью и радовать родителей внуками. Намджун же давно решил для себя, что не прогнётся под стандарты общественного мнения, выжимая из дарованной ему жизни всё до последней капли. И если спустя годы хён останется с ним — он будет счастлив. Потому что хрупкое сердце вокалиста давным-давно билось в развороченной грудной клетке рэпера, когда как его собственное покоилось в руках старшего. «Я слишком сильно влюблён в тебя, чтобы игнорировать эти чувства и дальше» «Я слишком сильно влюблён в тебя, чтобы отказываться от отношений» «Позволь мне остаться с тобой рядом… Я больше не вынесу этого одиночества» — Джуни-я? — отправив последнее сообщение, старший мэмбер поставил телефон на беззвучный режим и повернулся лицом к почти заснувшему любовнику. — М? — уткнувшись носом в спутанные волосы Сокджина, промычал тот. — Давай этот Новый год встретим всей группой? — шёпотом предложил Ким. Он, на самом деле, не горел особым желанием вновь ехать в родительский дом, зная о разочарованной в его начавшейся карьере айдола матери. — В Сеуле? — Если ты так хочешь, значит так и будет, — держа в своих объятиях любимого человека тонсен словно взрослел на несколько лет, воспринимая просьбы хёна как желания капризного ребёнка. И им обоим это нравилось. — Спасибо, Джуни-я. Закрывая глаза, вокалист улыбнулся, не веря в то, что утром подарок Санты останется рядом с ним на одной кровати, а сотрясавшие воздух слова не потеряют своего смысла и искренности. Слишком долго они бегали от этих чувств, чтобы так легко принять взаимность. Слишком много времени потратили на глупые мысли… Слишком сильно нуждались друг в друге, чтобы так бездумно потерять***
EommaJin: «С меня причитается, Пак Санта»
— Я у тебя сейчас телефон отберу, — отпив немного кофе из кружки, проворчал Юнги. — Это Сокджин-хён, — пряча смартфон в карман куртки, задорно улыбнулся визави. — Я рюкзак в номере забыл, попросил забрать. — Мне до сих пор кажется вся эта идея самым нелепым способом свести их… — Но она ведь сработала, — шатен уместил подбородок на сложенных поверх столешницы руках, поглядывая на рэпера из-под отросшей чёлки. Пожав плечами, Мин вновь приник губами к кружке, на несколько мгновений прикрывая глаза. В круглосуточном кафе, которое парни обнаружили случайно во время прогулки, было непривычно тихо. Основной источник шума исходил от кассира и мельтешившего покупателя, пополнявшего заказ. По залу медленно растекалась рождественская мелодия, разъедая тишину звоном колокольчиков и, казалось, хаотичным набором звуков десятка музыкальных инструментов. Пак был настолько вымотан, особенно после выпитого недавно алкоголя в компании старшего мэмбера группы, что постепенно подростка клонило в сон. Но заснуть ему не позволял ворчливый больше обычного Юнги и ещё один человек, присоединившийся к ним совсем недавно. — Я ещё маффинов заказал, — шумно отодвинув стул и усевшись на оный, произнёс Чон Хосок. И вновь тишина Впервые они собрались втроём, отдельно ото всей группы. Сидя за столом и переводя взгляд с одного собеседника на другого, парни не знали, какую тему взять на обсуждение, боясь перейти на личные душевные терзания. Потому что всё слишком сложно Чимин проклинал свою наблюдательность, после возвращения в общежитие заметив потеплевшие отношения старшего рэпера и главного танцора, которые так или иначе частично переносились и на общение с долговым контрактником. И из-за столь очевидного контраста тонсен вновь почувствовал себя ненужным: потому что Хоби-хён не смотрел на него с явной страстью, как на Шугу-хёна; потому что Мин не дарил ему столько нежности во взгляде, сколько Чону. Прошло всего лишь пять дней с тех самых пор, как Пак вернулся в общежитие, но привычное общение трещало по швам, превратив месяц отсутствия в настоящую пытку. Может быть, мне просто нужно попросить Бан Шихёка перезаключить контракт на другую компанию? Столь внезапная идея показалась более заманчивой, нежели мысли о пожизненном заключении в рамках разбитой на пары группы. Смешно даже — фансервис превратился в исполнение желаний не столько фанатов, сколько самих мэмберов, что были не прочь подобного распределения. По крайней мере лидер со старшим вокалистом и макнэ с младшим Кимом вполне будут рады возможности пофлиртовать на камеры в рамках фанмитинга. — Кто поедет домой на Новый год? — постукивая музыкальными пальцами по столешнице, решил прервать гнетущее молчание Юнги. — Я остаюсь в Сеуле, — стащив у хёна кружку, отпил горького кофе танцор и тут же поморщился. — Айщ!.. Как ты это пьёшь? — Мне больше достанется, — хмыкнул тот, придвигая похищенное добро обратно. — Я тоже остаюсь. Что насчёт тебя, Чимин-и? — Директор отказал мне в отпуске из-за больничного… — наблюдая за старшими товарищами, грустно улыбнулся менеджер. Плохо. Всё очень плохо Ощущая себя не в своей тарелке, рэпер уставился на витрину кафетерия, тщетно пытаясь собраться с мыслями. Не так он представлял себе свидание с тонсеном, с которым совсем недавно обсуждал преимущества одной марки студийных наушников на примере тех, что сейчас использовались в комнате звукозаписи BigHit. И старший в нынешнем трио понятия не имел, какого хрена за ними увязался энергичный Хосок, ослепляющий всех и вся своей широкой улыбкой. В попытках сосредоточить внимание на своём изначальном спутнике, Юнги всё чаще и чаще цеплялся взглядом за Чона, без всякого стеснения обнимавшего контрактника, ерошившего тому волосы и посильнее затягивавшего его шарф, когда как сам Мин стеснялся проявлять тактильность на публике. Он бы с большей охотой сводил шатена в кино на ночной сеанс, нежели отогревался в кафе под унылое завывание бушевавшего за пределами забегаловки ветра. Но с другой стороны компания обычно без умолку трещавшего танцора весьма ему импонировала. Потому что можно было отвлечься от своих мыслей, терзавших разум острыми клыками из слов и образов, теряясь в безграничном тепле присутствия личной «надежды». Из раза в раз я возвращаюсь к тебе, не в силах разорвать истончившиеся путы Ведь он помнил горячее дыхание на своих губах, обжигающие прикосновения тонких пальцев и затуманенный желанием взгляд почти чёрных глаз. Каждый день видел лучезарную улыбку, слушал громкий голос и излюбленное «па-па-пам» во время прогона хореографии. Возможно, главной ошибкой рэпера являлось то, что раньше парень не уделял внимания важности слов, таких как «нравишься», «скучаю» и «люблю». Ему казалось глупым сотрясать воздух столь обыденными вещами, когда как ожидание можно было растворить в необходимых объятиях, а чувства выразить через поцелуи, спрятав от чужих глаз трепетно оберегаемую любовь. Которую он сам же погубил. Я скучаю по тебе. Год прошёл, а ничего не забыто… Но последние пять месяцев рядом с ним был другой человек. Один невыносимый в своей доброте мальчишка согревал очерствевшее сердце, помогал справиться с бунтующими тараканами, не обижался на колкости и безмолвно поддерживал в моменты критической точки кипения негативных эмоций. Короткие пальцы также обжигали холодную кожу, пухлые уста манили к себе, прищур узких глаз гипнотизировал… Шуга боялся потерять этого человека. Боялся того дня, когда Чимин сломается в его руках, будучи истощенным от новой волны трудоголизма и невыполнимых условий долгового контракта. Страшился опоздать со словами: «нравишься», «скучаю», «люблю». Ты собрал острые осколки разбитого сердца, но не выбросил его, склеив заново Юнги влюбился. Вполне ожидаемо и как-то глупо. Но в груди до сих пор кололо от взгляда черных глаз танцора, что всегда был важен для него. И, кажется, это сумасшествие, потому что решиться на отношения с одним из них он не сможет. Я слишком слаб для этого Вы сделали меня таким: слишком мягким и жадным до человеческого тепла — Кто-нибудь уже приготовил подарки остальным? — подал голос Хосок, когда официантка в несколько заходов заставила их стол различными блюдами. В этот раз соскучившийся по вредной еде Чон превзошел самого себя, плюнув на диету. — Мне осталось два из шести. — Я уже часть подарил, — вяло откликнулся Мин, допивавший почти остывший кофе. — А я не успел, времени не было, — совсем раскис Пак, взявшись за ложку и задумчиво размешивая суп в тарелке. Бессмысленная трата времени Поглощая токпокки один за другим, «надежда» этого сборища толком не видавших жизнь идиотов медленно закипала. В основном он не копил эмоции, тут же распыляя имеющуюся энергию на своё окружение, под конец дня выдыхаясь и без сил падая на кровать. Ныне всё было иначе: язык прилипал к нёбу, горло пересыхало, пальцы подрагивали от напряжения. Он не любил подобных ситуаций, когда приходилось выбирать между чем-то желанным и дорогим сердцу. С одной стороны, прошивавшую насквозь нежность хотелось подарить клюющему носом шатену, что с минуты на минуту мог провалиться в сон; с другой же стороны был Мин-мать-его-Юнги, который всегда заводил Чона хриплым голосом и грубостью в действиях. Однажды Шуга добавил в лирику к возможному «Сайферу» строчку: «своим языком я доведу тебя до Гонконга» — год назад танцор кончал от этого самого языка, творившего странные вещи с его ртом и пошло обводившего кромку не проколотого серёжкой уха. Я устал терять и жалеть об утраченных возможностях Он был настроен решительно, не желая отступать. Но ему было страшно ошибиться в своём выборе, сжигая мосты для отношений, от коих останутся остывшие угли чувств. Чон горел: ярко, жарко, дымом заполняя пространство вокруг себя. И если Юнги мог сдерживать это пламя, остужая своим холодом на публике и разжигая костёр безжалостно брошенными в огонь чувствами будучи наедине, то с Чимином всё было иначе. Тактильный менеджер распалял танцора постоянно, поддерживая мощность «Человека-Факела» и мягко остужая экспрессивность до сберегательного режима, не позволяя хёну перегореть. Они оба знали, чего он хочет, по-особенному уберегая от ошибок и наставляя на правильный путь. Мне до сих пор страшно Во времена трейни всё было в десятки раз проще. Шуга был лишь для Хоби, а Хосок лишь для Юнги. Не имело смысла признаваться в любви, даже будучи с головой погруженным в эти странные отношения. Они не искали возможности быть рядом друг с другом — свободное время само находило их, оставляя наедине в опустевшей танцевальной комнате или же студии. Подверженные гормонам подростки изучали новый аспект жизни, страшась переступить заветную грань, когда дороги назад уже не будет. И сидя сейчас за одним столом Чон понимал, что они давно выросли из амплуа любопытных детей, возвысив некогда бессмысленные чувства до уровня влюбленности. Что мне делать? Переводя взгляд с рэпера на менеджера, танцор лишался последних крупиц терпения, сходя с ума от неопределённости между ними. Ведь ранее он так искусно лил в уши Пака комплименты и ласковые обращения, в тоже время скучая по властности сидящего рядом Юнги, который мог приструнить игривого Хосока лишь парочкой слов. Этот контраст будоражил и изводил мучительным ожиданием окончательного приговора. — Что насчёт игры в «правда или действие»? — предложил Пак, отложив ложку в сторону. — Хосок плохо переносит алкоголь, — поморщившись, парировал Мин, — давай без этого. — Хён, ты и правда заботливый, особенно в отношении Хоби-хёна, — подперев щёку рукой, заметил тонсен, через силу растягивая губы в улыбке. — Конечно, — забив на присущее ему смущение и ненависть к публичному выказыванию истинных чувств, выдохнул рэпер. — Потому что я всё ещё люблю его… Блять… Идиот, какой же ты идиот! На какое-то время вновь воцарилась тишина, после чего со стороны Чона раздался смех, почти на грани истерического. Зажмурив глаза и зарывшись пальцами в волосах, самый позитивный участник BTS склонил голову и постепенно перешёл на тихие всхлипы, не веря собственным ушам. Это было слишком, такого не могло произойти, это противозаконно для прогнившего мироздания. Может быть он всё-таки сошёл с ума? Ведь за всё то время их «отношений» они ни разу не признались друг другу, продолжая играться в чувства, подобно безмозглым мальчишкам. На протяжении многих месяцев эмоции копились внутри, тяжестью оседая в сердце и болью пульсируя в груди. Они и правда думали, что оставили в прошлом головокружительный взлёт и смертельное падение, но ничего, ни на мгновение, ни на секунду загруженной жизни айдола не исчезло. Почему ты не сказал мне раньше? Почему я тоже молчал? — Ну кто так в чувствах признаётся, Юнги-хён? — укоризненно покачав головой, шатен присел на корточки возле брюнета и аккуратно стёр пальцами влажные дорожки с щёк визави. — Надо было это делать постепенно… — Тебя я тоже люблю, — спокойно произнёс уличённый в поспешности парень, палочками гоняя в миске оставшиеся несколько рисинок, боясь поднять взгляд на собеседников. — И не знаю, что делать с этими чувствами дальше. — Невозможно одинаково сильно любить двух людей, — напирал контрактник, перехватывая ладони танцора и нежно поглаживая кожу на запястьях. Хотелось верить в слова Мина, но он боялся даже мысли допустить о таком извращённом виде чувств сразу к нескольким людям. — Это не любовь к родителям или родственникам, хён, где выбирать попросту глупо. — Ты слышал о полиамории, Чимин-а? — усмехнувшись, поинтересовался Мин, всё-таки подняв взгляд на лицо поникшего мальчишки. — В подобных отношениях любовь возможна между несколькими участниками союза сразу… Добровольно, конечно же. Я не хочу кого-либо принуждать любить себя, но и выбирать между дорогими сердцу людьми тоже не хочу… Потому что не смогу забыть чувства к одному из вас. Вы одинаково дороги мне, Хоби-я, Чимин-и. — Ты никогда не говорил подобных слов, а тут такое… — хрипло выдавил из себя Хосок, вскидывая голову и впиваясь взглядом покрасневших глаз в трещавшую маску безразличия рэпера. — Почему именно сейчас? — Боялся получить отказ, — честно признался тот, меланхолично улыбаясь. — Но поступок этого ребёнка в отношении Намджуна и Джин-хёна открыл мне глаза. Я устал бегать от самого себя и держать всё под замком. И если эти чувства противны вам или попросту ничего не значат — я приму это. Сжав сильнее ладони тонсена, Хосок медленно расплылся в улыбке, смущенно опуская голову вниз. Это безумие: невозможное, сладостное, манящее. Он не задумывался о подобном исходе, свято веря в то, что останутся лишь двое из любовного треугольника. Очень страшно стать третьим-лишним Но Юнги, будучи старшим в собравшейся компании, сделал первый шаг, сильно облегчив танцору путь к решению общей задачи. Взглянув на сидевшего на корточках возле его ног Пака, брюнет потрепал мальчишку по волосам, после чего облегченно вздохнул. — Я люблю вас обоих одинаково… И прекрасно понимаю тебя, хён, потому что тоже боялся. Честно говоря, не думал, что подобные отношения в принципе возможны. Отлично. Просто заебись Чимин резко встал на ноги, выпутываясь из тепла сильных рук танцора. Верить в подобное стечение обстоятельств не было ни сил, ни особого желания. Разве возможно так просто сказать: «я люблю тебя» и жить в сказочном мире добра? Нет, он не какой-то там главный герой фэнтезийного рассказа, не могло в его грёбанной жизни быть всё на столько легко. Даже если сидевшие перед ним люди реально испытывали к нему подобные чувства, даже если эта сцена из какой-то второсортной дорамы действительно имела смысл… Нет, слишком просто Его давно отучили верить в лучшее. Он столько раз обжигался, будучи подверженным ложным надеждам. Каждый раз смотря на себя в зеркало, Пак видел лишь шлюху — это несуразное нечто, которое внезапно оказалось согрето чужой заботой. Но был ли он достоин? Нет. Определенно нет Мальчишка знал себе цену: ту, что исчислялась в миллионах вон и покрывала долг по контракту. Такова стоимость тела, которое они полюбили, когда как его личность, по мнению шатена, даже за бесценок невозможно было отдать. Человек, у которого впереди ещё четыре с половиной года жизни в статусе шлюхи — разве такого партнёра для отношений заслужили Хосок или Юнги? Им будет легче без меня, а я лишь мешаюсь Нацепив на лицо привычно-фальшивую улыбку, Пак сделал шаг назад, тут же пряча руки в карманы куртки. В этой ситуации имелось лишь одно правильное решение. Он нарушил столько условий контракта и неисчислимое количество раз переступал границы дозволенного, но прямо сейчас не мог решиться совершить ещё одну ошибку. Возможно, бьющееся внутри грудной клетки сердце слишком преисполнилось любовью, чтобы позволить хоть одному из рэперов разочароваться в нём. — Вам давно надо было признаться друг другу, — ещё один шаг к выходу из кафетерия. И перестать мучить меня этими чувствами — Вы отлично понимаете друг друга, хоть и знатно тормозите иногда, — второй шаг, а губы уже подрагивали. Намного лучше, чем это делаю я — Даже завидно, — последние силы он тратил на слова, смотря себе под ноги. Было страшно в последний момент опустить руки и сдаться, утонув в океане боли. Страшно, неимоверно страшно. — Но лучше остаться прекрасным дуэтом, нежели тащить за собой балласт. Я слишком сильно вас люблю… Кажется, они что-то кричали ему вслед — он не слышал. Кажется, его просили остановиться и подумать ещё раз, но последние крупицы решимости истаяли в сознании. Кажется, этот уход причинил намного больше боли, чем хотелось. Единственное правильное решение Под ногами хрустел снег, в ушах звенел декабрьский ветер. Редкие машины светом фар освещали его путь, пока перед глазами размытыми пятнами плясал неоновый Сеул. Он ведь поступил правильно, правда? Это ведь то самое единственно верное решение из всех возможных? Если бы вообще существовал выбор Чимин не верил в сказки. Настолько страшно осознавать возможную удачу в поисках счастья, что тут же ищешь подвох в каждом слове и поступке окружающих людей. И он искал, особенно после случая с прослушкой в рюкзаке. В тот момент ему казалось, что дедуктивные способности возымели успех, но тогда с ним злую шутку сыграла наивность — ни одна прослушка не могла без подзарядки столько времени напрямую передавать данные директору. Он понял это, лёжа в больнице и листая статьи в Naver — несколько информативных порталов о жучках, и в арсенале появились достаточно приемлемые знания на шпионскую тематику. Его просто припугнули, желая держать в напряжении для полного контроля ситуацией… Или нет? Это уже не так важно Остановившись у пешехода, Пак позволил себе тихо всхлипнуть: один раз можно, особенно когда никто не видит. Усталость не покинула подростка, да и спать хотелось не меньше, но у него ещё была возможность вызвать такси до здания компании или же дойти до того самого отеля, в котором забыл рюкзак. Он так трусливо сбежал, оставив хёнов позади, словно утром не увидит их вновь, словно потом не будет стыдно за уход. Просто признайся самому себе, что хочешь вернуться к ним Хотелось. Очень даже… Но у него не было выбора, как и смелости совершить ещё одну ошибку. Если бы голову поднял эгоизм, то ещё можно было решиться на отчаянные меры, правда менеджер не тешил себя очередными пустыми надеждами. — Придурок, почему сбежал?! — кто-то схватил мальчишку за капюшон, дёргая пойманную жертву с пешеходного перехода обратно на усыпанный тонким слоем снега тротуар. Знакомый голос танцора рассерженным шипением проникал в сознание, пробирая до костей. Но контрактник не боялся оскорблений или подзатыльников от хёна — было страшно просто поднять взгляд на человека, что беспокоился о нём. И от крепких объятий Хосока легче не становилось, как и от хриплого кашля рэпера, которому вообще врачи запретили физические нагрузки. Они погнались за мной… Но для чего? — А я считал тебя самым здравомыслящим в нашей компании, — прокашлявшись, выдавил из себя старший мэмбер, упершись руками в колени. — Помолчи, будь добр, — прошипел Чон своему спутнику, тут же обращаясь к менеджеру, трепетно сжимая того в объятиях. — Я уже признавался в своих чувствах тебе, Чимин-и, и они ни на йоту не ослабли. Ты говорил, что это лишнее, что не хочешь быть зависимым от кого-то, но… Чимин-а, ты же понимаешь это, да? Мы уже зависимы друг от друга. И как мы с Юнги не смогли забыть эти чувства за год, так и оставить в стороне тебя не сможем. Это эгоистично, знаю, но… Побудь хоть раз эгоистом тоже, ладно? Позволь нам любить тебя. Позволь нам заботиться о тебе, помогать, оберегать, быть поддержкой… — В конце концов кто из нас троих больше всего старался ради «мира во всём мире» и подрабатывал «Кроликом»* во имя гомосексуальной любви? — подключился к разговору Мин, тяжело выпрямившись и растянув губы в той самой «сахарной улыбке». — Просто подумай над этим, мы не требуем от тебя ответа прямо сейчас. Считай, что игра в откровения так и не закончилась, а к участвующим присоединился Хоби. И, чёрт, я слишком стар для этого дерьма, чтобы так быстро бегать… С меня хватит Короткие пальцы вцепились в куртку Чона, когда у Пака перегорел последний предохранитель здравомыслия. Он так бесконечно устал бежать от правды, от самого себя. Устал терпеть душевную боль, скрывая её за обязанностями контрактника. Устал притворяться кем-то другим, будучи слабым и мечтательным подростком. Эта ноша, которую парень благополучно взвалил на свои плечи, оказалась слишком тяжелой для него одного. Я всё ещё боюсь Чимин по уши в дерьме. Потому что из четырёх партнёров осталось лишь двое, в коих он имел неосторожность влюбиться. Потому что директор Бан теперь имел полное право перезаключить контракт с другой компанией, буквально продав мальчишку в чужие руки. Потому что подобным отношениям вряд ли удастся протянуть хотя бы пару месяцев. Давай же… Тебе совершенно нечего терять — Простите, — совсем тихо, на грани едва слышимого шёпота произнёс шатен, прижимаясь ближе к танцору и задыхаясь от близости рэпера, обнявшего менеджера с другой стороны. — Мне страшно… Но я хочу попробовать. Я так виноват перед вами за свои страхи и при этом так устал бояться. Пожалуйста, не бросайте меня… — Ты порой такой глупый, Пак Чимин, — улыбаясь, выдохнул Юнги. — Никуда ты от нас не денешься.***
Перечитывая договор, датированный ноябрём две тысячи двенадцатого года, директор компании BigHit снял очки и устало протёр глаза. Он уже несколько дней подряд пытался найти лазейку в этом старом образце долгового контракта, что использовался в индустрии развлечений на протяжении десятилетия. В давние времена, правда, подобное новшество имело больший успех среди низших слоёв населения и сасэн-фанатов (что узнавали о существовании подобной аферы за баснословную сумму), когда как сейчас найти подходящего кандидата не имелось и шанса. И вряд ли на месте Бан Шихёка кто-нибудь отказался бы от идеального исполнителя в лице восемнадцатилетнего подростка, что самолично поставил на себе крест. Выбор есть всегда Для Чимина он мог бы найти более подходящий выход из ситуации, но забитый мальчишка не знал, каким образом отработать долг помимо использования ладно сложенного тела… Зацепившись за долговой контракт, шатен вынес приговор на дальнейшее существование в весьма провокационном амплуа. «У меня никогда не было выбора, директор Бан» Со вздохом водрузив очки на нос, мужчина проверил оповещения о сменившемся местоположении двух рэперов и младшего менеджера, что предпочли провести рождественскую ночь вне общежития, как и лидер группы вместе со старшим вокалистом. Отчеканив заученный алгоритм клавиш на клавиатуре и запустив обработку голосовых записей бодрствующей троицы, директор вновь вернулся к изучению документа. — Кажется, я не поспеваю за этими детьми, — пробурчал себе под нос Шихёк, покачав головой. Листая страницу за страницей, мужчина зацепился взглядом за странное выражение, вдумчиво перечитывая предложение с самого начала. И с каждой минутой цепочка из действующих элементов для будущего спасения Пака выстраивалась в голове довольно-таки сообразительного продюсера. Я же говорил, что выбор есть всегда, Чимин-а ____________________________________________________________________________ *Кролик или Ту Эр Шен (Ху Тяньбао) — в китайской мифологии обозначает бога гомосексуальной любви. В семнадцатом веке (период зарождения религии Тяньбао) гомосексуалистов называли кроликами, из-за чего на некоторых святынях само божество изображали в виде кролика.