***
—Вставай, Бродяга! — Толчок в бок заставил Сириуса резко распахнуть опухшие веки. Он поморщился и застонал, держась за место удара. Завертев головой по промокшей от пота подушке, Сириус сфокусировался сначала на часах у прикроватного столика, которые показывали около восьми утра, после чего взгляд его соскользнул на нависшую рядом фигуру — Джеймс. Ну конечно, кто ещё, как не капитан команды по квиддичу, имеет такую легкую руку? Пальцы Сириуса разжались и начали шарить по кровати, но не в поисках чего-то определенно, а будто просто ощупывая мир, в котором он проснулся. Несмотря на такое ласковое пробуждение, которое незамедлительно сняло остатки беспокойного сна, Сириусу требовалось прочувствовать утро. Да, это была его спальня, и он лежал на своей кровати, что уже было успехом. Правда, она как была, так и осталась заправленной со вчерашнего дня, а в качестве пижамы на нем был грязный и измятый школьный костюм. Сириус не помнил, как добрался до комнаты, но, видимо, сил у него хватило лишь на падение в постель. В спальне были только он и Джеймс. Обычно Ремус вставал первым и будил остальных, не успокаиваясь до тех пор, пока его друзья добросовестно не пойдут на занятия. Но раз самого ответственного человека не было рядом, им приходилось полагаться только на себя, что было непросто, поскольку каждый из них любил сладко вздремнуть. Проще всего было разбудить Питера. Он был мягкий, как тесто, во всех смыслах, поэтому Ремус без труда поднимал сначала его, а потом уж расталкивал Джеймса и Сириуса. —Эй, слышишь меня, придурок? — Джеймс наклонился, желая принюхаться и проверить: не перегаром ли пахло. —Отвали, Поттер, — резко вскинул ладонь Сириус, задев кончик носа Джеймса, и тут же перевернулся на другой бок. Нужно было вести себя максимально непринужденно — как обычно. Но он был готов отдать руку на отсечение, что его болезненный вид не укрылся от внимания пытливого детектива в очках. Вероятно, в этом и заключалась причина отсутствия Питера в комнате. Джеймс попросил того занять места за столом в Большом зале, а сам планировал расспросить Сириуса о самочувствии без лишних ушей, и эта догадка быстро нашла подтверждение. — Дай поспать, — недовольно буркнул Сириус, не узнавая собственного голоса. — Опять шлялся где-то ночью и без меня, а? Я слышал, как ты пришёл под утро. — Джеймс отошел от кровати Сириуса и стал завязывать галстук у небольшого зеркала на дверце шкафчика, недовольно поглядывая в сторону лучшего друга. — Вроде бы мы договаривались гулять вместе. — Ммм, мамочка ревнует? — Сириус крепко сжал зубы. Он ждал этого вопроса. — Малышке с хаффлпаффа было одиноко этим вечером, так что я скрасил ей ночь, — усмехнулся он, приподнимаясь на локтях. — Я бы мог позвать и тебя, но ведь ты уже был на свидании. — Судя по твоему опухшему лицу, ты не только веселил её. — Её медовуха оказалась хуйней, — парировал Сириус. — Вижу ты знатно у неё нализался, — ехидно улыбнулся Джеймс. — Да пошёл ты! — Сириус прыснул и кинул в друга первым, что попалось под руку — часами. Механизм ударился о стенку и со звоном разлетелся на множество мелких деталей. Но это только повеселило Сириуса и Джеймса. В их комнате уже не осталось предметов, которые не были бы когда-то разорваны, погнуты, проткнуты, рассыпаны или даже подожжены. На секунду, всего лишь на секунду, Сириусу удалось забыть об этой ночи, снова стать тем беззаботным хулиганом. Как же легко ему жилось! И как же быстро он все потерял. Вот перед ним стоял лучший друг — буквально руку протянуть, и тем не менее он уже был недосягаем. Это было вопросом времени, когда их пути разойдутся. И разойдутся по вине Сириуса. К горлу снова подступил ком вины. Джеймс стал его братом, ближе человека не было на всем свете, а он не мог быть с ним честен. Улыбка тут же растаяла. — Иди без меня, я догоню. — Сириус снова тяжело упал на подушку и отвернулся к стене. Джеймс кожей чувствовал, что с ним что-то происходило. Он нахмурился, но решил не тревожить, дать время побыть в одиночестве. —Слушай, — Джеймс подошел к двери и взялся за ручку, — если тебе понадобится помощь, ты же знаешь, что можешь на меня положиться? — без доли шутки или какого-либо сарказма произнёс он. —Да, да, конечно, — взгляд Сириуса беспокойно забегал. — Т-тогда я возьму твоё пиво, пока ты такой добренький. Из моей головы, кажется, вот-вот вырвется венгерская хвосторога. У Сириуса в самом деле болела голова, и кроме холодной пинты пива ему страшно хотелось закурить. Как только дверь за Джеймсом закрылась, он сразу встал с постели и потянул на себя ящик у прикроватного столика. В куче самого разного хлама не было ничего похожего на сигареты. Тогда Сириус ударил по карманам мантии и почувствовал заветную картонную коробку. Она была порядком измята и потёрта, на обложке красовался верблюд вокруг которого были какие-то записки, напоминающие скорее список покупок или номера домов. Сириус использовал пачку как записную книжку, так как она всегда была с собой. Он быстро открыл её и, о чудо, обнаружил последнюю самокрутку. Сириус всегда обладал хорошим вкусом и был привередлив во многих вещах. Маггловские сигареты, штампованные на заводах дешёвым табаком, его не устраивали, поэтому он предпочитал забивать их сам. Аккуратно зажав губами сигарету, Сириус сел на мягкие подушки на подоконнике, открыл окно и прикурил. Он долго затягивался, выпуская перламутровый дым, вновь и вновь жадно сжимая губами «эту отраву», как говорил Ремус. Сириус планировал бросить, даже заняться спортом, как Джеймс, чтобы дыхалка не подводила, но ему никогда не хватало силы воли завязать с вредными привычками. Да и какой в этом теперь был смысл? Сириус стряхнул упавший на брюки пепел, в последний раз «поцеловал» догорающую сигарету и выкинул в окно. Словно маленькая падающая звезда, бычок полетел вниз, пока не упал и не погас на крыше.***
На Сириуса действительно было больно смотреть, хотя на нём была свежая рубашка, и он даже успел принять холодный душ. Тёмные круги под глазами и непроизвольно нахмуренные брови делали его взгляд тяжелым и болезненным. Он не смотрел на девчонок в коридоре, которые строили ему глазки, не смеялся громко на весь этаж и не перекидывался остротами со знакомыми. Он просто шёл, опустив голову вниз. Он не заметил близнецов Пруэттов, которые хотели дать ему пять, прошёл мимо Тонкса, который вот уже несколько дней пытался поговорить с Сириусом «о чём-то важном». —Чего такой хмурый, эй? — послышался знакомый голос за спиной. Только в этот момент Сириус понял, как нелепо должно быть смотрелся со стороны, точно тот мрачный Снейп… А ведь ему нельзя было себя так вести. Не сегодня. Сириус замедлил шаг и выпрямился. — Увидел тебя без косметики, Марлин! — Сириус резко обернулся на каблуках и взмахнул рукой, привлекая к себе всеобщее внимание, как обычно. — Это когда?! — Из мельтешащего потока студентов вдруг показалась аккуратненькая тёмная голова с туго затянутым хвостиком и небрежно торчащими прядками. Марлин встала на носочки, чтобы разглядеть Сириуса получше. — Во сне! Это было ужасно! Может развеешь мои страхи? — Только в твоих влажных мечтах, Блэк! Из груди Сириуса вырвался слабый хриплый смешок. На секунду ему показалось, что никто ничего не узнает, ведь жизнь продолжает идти своим чередом, может даже, что всё произошедшее было всего лишь ночным кошмаром. Этот унылый Снейп снова сидит где-то один за своими книжками, его сальные волосы свисают над страницами, а бледные потные пальцы сжимают общипанное перо и выводят очередные закорючки. Или, словно сама смерть, он закутался в дешёвенькую мантию и тенью преследует бедняжку Эванс, которую не так давно обозвал «грязнокровкой». От одной мысли об этом у Сириуса вскипела кровь. Как же он ненавидел всех этих выскочек, которым кроме родословной нечем было гордиться, хотя и тут без позорных «пятен» не обойтись. Сириус слышал, что мать выжгла его лицо с фамильного древа, но он был лишь очередным пятном семьи Блэк, а сколько таких было у Лестрейнджев или Малфоев, а сколько ещё будет? Может быть и хорошо, что на одного такого лицемера стало меньше? Но сразу же после этой мысли Сириуса затошнило. Погрузившись в размышления, он не заметил, как дошёл до кабинета. По настоянию Альбуса Дамблдора он весь день посещал свои занятия. К его удивлению, все вели себя как обычно. Не было даже шепота о том, что сегодня ночью на одного ученика стало меньше. Надо признать, это успокаивало. Даже увидев воочию, как оборотень отрывал кусок за куском от бездыханного тела Снейпа, глупая надежда на то, что это воспоминание — ложное, теплилась в его душе. Однако стоило Сириусу невольно увлечься этим самовнушением, как он тут же давал себе ментальную пощечину, не позволяя мыслям развиваться и отравлять его самым худшим наркотиком — надеждой. Сириус убил, пусть и не собственными руками, но на них была кровь. И всё же, как бы он не отрицал, как бы не смотрел правде в глаза, он не мог избавиться от этой маленькой надежды на лучшее, которая продолжала наивно греть его душу. — Ты слушаешь меня?! — Джеймс ударил по столу стаканом с тыквенным соком так сильно, что оранжевые капли разлетелись во все стороны, окропив сладкие булочки и часть подноса с вареным картофелем и поджаренным луком. Впрочем, Питера это нисколько не смутило, и он потянулся за второй порцией горячего, дожёвывая мясной рулет. — Мерлинова борода, я сказал ей: «Лили Эванс, не хочешь сходить в Хогсмид со мной?», а она, а она… — с придыханием начал дразнить Джеймса Сириус, с ухмылкой поглядывая из-под нависших волос на его красное и надутое лицо. — ОНА СКАЗАЛА ДА! — воодушевленно и победоносно закричал счастливый Джеймс. От переполняющей его радости он едва мог усидеть на месте, в нём появилось столько энергии, что бедняга просто не знал куда её деть. Именно поэтому лучшего способа выразить свои чувства, разрывающие каждую клеточку, кроме как через крепкий удар Сириуса в плечо — он просто не мог найти. Тот едва не упал со скамейки, но Джеймс тут же подхватил его и усадил обратно на место. —Епть! — только и успел ответить Сириус и выронил вилку из рук. Джеймс был словно заведенная юла, молнии так и выстреливали из него, задевая и заставляя двигаться всё в своем окружении. Кажется, что ещё немного и весь стол факультета будет трястись вместе с ним. Питер всё это время только улыбался да похрюкивал, вытирая рукавом мантии жир с губ. — Жаль этого Лунатик не видит, — прочавкал он. — Точно! Идем немедленно к нему! — вскочил с места Джеймс и потянул за собой Сириуса. — А ты уверен, что на радостях не сломаешь ему что-нибудь? — протянул Сириус, спешно вытаскивая свои ноги из-за скамьи, чтобы поспеть за другом. — Мог бы и порадоваться за меня! — почти обиженно произнес Джеймс. — Да я рад за тебя, рад, я же всегда говорил, что вы пара! — Сириус приобнял друга за плечи, а потом вырвался вперед и запрыгнул на уже отходящую блуждающую лестницу, прокричав: «Я передам ему, что ты накурился и теперь несёшь бред! Кому из нас он поверит?» В этот же момент Джеймс подбежал к другой лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, чтобы успеть до отхода следующей. Напуганные такой спешкой студенты либо сами отступали с дороги, либо же Сириус и Джеймс расталкивали их по пути, успевая театрально раскланяться в извинениях. В след доносились то проклятия, то смех, то вскрики, даже картины не могли спокойно смотреть на это и возмущались так, будто толчки пришлись непосредственно на их нарисованные руки и плечи. — Приду первым, — Джеймс схватился за перила и закинул голову наверх, наблюдая, как Сириус ожидает прихода очередной лестницы, — и тебе придётся купить всем сливочного! — Мистер Поттер, мистер Блэк! — Декан факультета Гриффиндор Минерва Макгонагалл говорила достаточно громко, чтобы привлечь к себе внимание двух заигравшихся молодых людей. — Немедленно прекратите это безобразие! — Кажется, она куда-то спешила, поскольку не сняла баллы с факультета, никак не наказала и даже не дослушала извинений, словом, ровным счетом позволила им и дальше веселиться. — Простите, профессор! — одновременно закричали друзья, нависнув на периллах и наблюдая, как тощая фигура женщины молча спускалась вниз. Джеймс перевёл взгляд на Сириуса и пожал плечами, но его лестница вдруг повернулась, и он вновь продолжил забег. А вот внутри у Сириуса сердце пропустило удар, что-то подсказывало ему, что вот-вот вскроется тайна, а до этого момента, он должен был успеть кое-что сделать, если хватит духу. Первым до больничного крыла всё-таки добрался Джеймс. После лестниц им пришлось пробежать по коридорам, вот тут-то у Сириуса энергии и поубавилось — сказывалась бессонная ночь. У него сильно сбилось дыхание, так что Джеймс буквально протянул руку помощи и подхватил друга за плечо. Оба тяжело дышали, их лица разрумянились, а по вискам стекал пот. Джеймс ещё пытался что-то сказать, пошутить, одновременно жадно захватывая воздух губами, но слова вылетали отрывистые, почти несвязные. Сириус же мог только картинно держаться за сердце. Оба казались друг другу нелепыми. Так они и ворвались в больничное крыло к Ремусу: задыхаясь от смеха, уставшие, готовые сами лечь на соседние койки. —Затк…— Сириусу не хватило воздуха, чтобы договорить, так что он лишь зашипел и оттолкнул от себя Джеймса, задыхаясь в беззвучном смехе и стараясь не смотреть на его красную рожу. Тот же отчаянно пытался поговорить, у него буквально текли слёзы по щекам, но вдруг он увидел Ремуса, лежащего прямо напротив них. Люпин с невозмутимым видом, пытаясь подавить в себе улыбку, тут же закрыл шторку, чем поспособствовал очередному кряхтению — потугам смеха. —Тихо! — возмущенно шикнула полная целительница, проходя мимо корчащейся парочки. — Это больничное крыло, а не Хогсмид. — Она произнесла это с такой интонацией, с какой бы не произнес ни один библиотекарь. Можно было подумать, что людям здесь дозволено только страдать. Между тем больных было не так много, но для каждого из них явление мародёров представляло собой самое лучшее развлечение в этом тоскливом месте. Как не странно, замечание целительницы чудесным образом подействовало на Сириуса и Джеймса. Ничего другого от больничного крыла и не ожидалось. Они выдохнули и подошли к кровати своего больного товарища. Джеймс резко отодвинул шторку. — Ага, дро… — Он не успел договорить свою остроумную шутку, как на него опять шикнула целительница. — Ладно, как себя чувствуешь? — Сириус изучающе посмотрел на лицо и руки друга, будто пытаясь найти что-то, что в очередной раз больно уколет его виной в самое сердце. — Как обычно, — слабо улыбнулся Ремус и подтянулся к спинке кровати, чтобы сесть. Чуткий Джеймс тут же помог ему и поудобней подложил под спину подушку. — Хах, спасибо, Сохатый. А где Пит? — Мы устроили с Бродягой гонки, так что Хвост скорее всего минут через пять будет тут. — Десять. — А, ха-ха, понятно. — Да, Луни, сейчас тебе лучше покрепче схватиться за свой матрац! — Сириус наклонился к Ремусу и положил руку ему на плечо. В этот же момент Джеймс вспомнил, зачем они так спешили к больному. Он вновь весь засиял и, кажется, увеличился в размерах, набирая в легкие побольше воздуха. Бедняга Ремус так и не успел ничего сообразить, как Джеймс запрыгнул на соседнюю койку и закричал: «Лили Эванс согласилась пойти со мной на свидание!» — Помогите, у него горячка! — позвал целительницу Ремус, но та и сама уже шла к шумной компании. Она схватила самого буйного за руку и повела к выходу. — Подождите, у меня уже есть девушка! — Джеймс хохотал и вырывался из цепкой хватки целительницы на потеху всем остальным. Пока Джеймса ненадолго увели, Сириус решил воспользоваться моментом и снова испытующе посмотрел на Ремуса. — Слушай, а ты… точно ничего не помнишь, когда обращаешься? Не переставая улыбаться, Ремус перевел взгляд на Сириуса. — Нет, как будто кто-то бьёт меня чем-то тяжелым, и я отключаюсь. С тобой все хорошо? Ты какой-то бледный. — Серьезное выражение на лице Сириуса и особенно его внимательный взгляд, который будто бы разбирал Ремуса на атомы, пугал. Ремус впервые видел его таким сосредоточенным, даже когда друзья создавали карту или же обучались анимагии, Сириус не был настолько «загруженным». — Ага, — кивнул Сириус и запустил руку в волосы, убирая с лица нависшие пряди. Нужно было сказать ему, сказать прямо сейчас, что этой ночью он убил Северуса Снейпа. Однако Сириус не до конца был уверен в верности этого решения и не знал, как подступиться. С одной стороны, Ремус имеет полное право знать об этом. Будет намного хуже, если правда откроется, и он узнает об инциденте из газет или от мракоборцев на его пороге. С другой стороны, вся проблема в этом злосчастном «если». Ремус и так страдает от своего недуга, Сириусу не хотелось ещё больше отравлять ему жизнь, тем более что главным зачинщиком был он. Дамблдор обещал помочь, но сейчас Сириус не был уверен в этом, но был ли у него другой выбор? Между тем Джеймс уже вырвался из цепкой хватки целительницы, а в дверях показался Питер. Нет, Сириус Блэк был слишком труслив, чтобы говорить сейчас. Кто знает, как воспримет информацию Ремус… А Джеймс? Их друг убийца и предатель. Сириус не обманывал себя, он точно знал, кто он такой, но ему было бы мучительно больно, если об этом узнали те, кого он так крепко любил.***
Кабинет директора был совсем другим при свете дня. Тёплый цвет стен, успокаивающее тиканье и перезвон тихо переговаривались между собой. Сириус снова стоял у порога, нерешительно оглядываясь вокруг. — Как прошли занятия? — Дамблдор появился неожиданно и будто из ниоткуда. Вопрос казался издевательским. — Проходи, не хочу тебя задерживать. Сириус вздохнул и прошёл в середину комнаты. Профессор аккуратно засучил длинные рукава мантии. — Сириус, ты обещал мне, что сделаешь всё, что от тебя потребуется, чтобы защитить друга. Но я не смогу тебе помочь, пока не буду уверен в тебе. Поэтому… — Я должен дать непреложный обет, — кивнул Сириус и без колебаний протянул руку. Подобно змее, извивающаяся, горящая огнем, но не обжигающая петля от самых ногтей до запястья сковала крепкое рукопожатие. — Клянешься держать в тайне данный уговор? — Клянусь. — Клянешься выполнять каждое моё наставление? — Клянусь. — Клянешься не лгать мне? — Клянусь. С каждой клятвой цепь, связывающая их руки, разгоралась вспышкой. Но стоило Дамблдору опустить руку, как петля рассеялась. — Этого хватит. Сириус стал пристально разглядывать свою руку, но, поймав на себе взгляд директора, смутился этого жеста: ладонь быстро соскользнула по мантии вниз, будто бы отряхивая от невидимых соринок, и тут же исчезла в глубоких карманах. — Северус был моим шпионом. — Дамблдор сел за стол. — Он сообщал мне о действиях «Вальпургиев рыцарей», о которых ты должно быть, слышал. — Сириус действительно припоминал что-то, даже помнил, как Регулус упоминал об этом вскользь дома, но не придавал этому значения. — Теперь, ты займешь его место. Я знаю, что ты придерживаешься других взглядов, но тебе придется «принять их». Ты должен вернуться в семью и сделать все, чтобы стать частью рыцарей, чтобы никто не смог усомниться в твоей верности. Даже прекратить общение со своими друзьями. — Может быть, для них это будет лучше, — хмыкнул юноша. — Грядёт что-то опасное, Сириус, — тихо произнес Дамблдор, наклоняясь вперед. — Возможно, настолько сильное и тёмное, что может начаться война. Мир — слишком хрупкая вещь, за которую проливают слишком много крови. И твои действия могут стать решающими. Кто бы мог подумать, что ещё вчера Сириус беспокоился только о том, как бы отвлечь себя от скуки, а теперь на нём повисло столько ответственности, что о словах скука и веселье можно совсем забыть. — Что ж, я слышал, в конце месяца профессор Слизнорт вновь устраивает встречу своего клуба. И насколько я помню, он не перестаёт мне жаловаться, что ты отказываешься принять его приглашение. Думаю, это будет отличным началом. Сириуса невольно передёрнуло от мысли, какая компания соберется за общим столом Слизнорта: Беллатрикс, Малфой, братья Лестрейнджи и прочие чистокровные снобы. А что ещё лучше — Регулус. Он точно словит аваду ещё до десерта. — Пожалуй, мне понадобится праздничная мантия. «И бутылка огневиски».