***
— Василиса, ты ведь не глупая девочка, чтобы считать, что все получится сразу! — сдался в какой-то момент Драгоций. К середине апреля он в первый раз пришел к Огневой после больничного. При встречи подруга обняла его так, словно не видела несколько лет и спрашивала про самочувствие, но он тут же перевел тему, задавая аналогичный ей вопрос. После он пожалел, ведь не хотел слушать подобное нытье. — И самое дурацкое, что ты можешь сейчас сделать — это опустить руки. Лучше наоборот, утверждай, что все будет супер классно и верь по-настоящему, что ты сможешь вновь ходить. — Конечно, спасибо большое за наставление, но я не думаю, что если я начну думать, словно я просто возьму и побегу, мои ноги начнут меня слушаться в большей степени, — скрестив руки на груди, ворчала она. А после Василиса их резко взметнула кверху, восклицая, — Я верю, что я начну бегать, как гепард уже через неделю, а потому нервы в моих ногах начнут подчиняться моим указаниям! Вот, и что изменилось? — девочка постаралась дернуть коленкой, но лишь чтобы доказать ложность мыслей друга. Но какое было ее удивление, когда он вскинул одну бровь и насмешливо ухмыльнулся, а после и совсем заржал. — Да что ты издеваешься надо мной что ли?! Огнева постаралась слегка ударить Драгоция, чтобы успокоить его, но понимала, что будет не очень удобно. Но все же достала и чуть ли не упала с койки, что удивило девочку еще в большей мере: в позе, в которой она находилась, это было просто невозможно. Василиса отвлеклась на смеющегося над ней Фэша, странную позу и мысли о вселенской несправедливости, что даже не поняла, в какой именно момент начала падать, но повезло, что парень успел ее ухватить. Драгоций помог устроить обратно удобнее, но Огнева все еще обижалась на него, ведь он смотрел на нее с такой странной улыбкой, что казалось, будто девушка выглядит глупо. — Эй, ты чего обижаешься? — заметив ее настроение спросил брюнет. Василиса же на его слова лишь фыркнула. — Ты не заметила что ли, как после твоей иронической речи, твои колени начали двигаться? Рыжеволосая повернулась на Фэша, хмуря брови. Он точно издевается. Как она могла не почувствовать такое? Да если бы так было, первая завопила бы от счастья. Василиса перевела свой взгляд на ноги. Как же она удивилась, когда попробовала подвигать коленом и у нее получилось. С правым было сложнее, но оно тоже поддавалось указаниям. Василиса начала медленно двигать ими влево и вправо, а после притянула к себе, обнимая руками. «А я тебе говорил» звучала фраза друга где-то сбоку, а Огнева просто поняла, что стоит исследовать метод «позитивных мыслей».***
К концу мая ноги начали полностью двигаться. Василисе было сложно управлять ими, но она старалась. Иногда они жутко болели просто от того, что их сгибают и разгибают несколько раз подряд, а потому, по советам Эрика, Огнева много двигала ими, но до определенного болевого порога. Когда же конечности приносили невыносимые ощущения, Василиса просто ложилась овощем, давая возможность мышцам расслабится. Пару раз ей даже вкалывали обезболивающее. Но она не пробовала опираться на ноги, потому что пока она не научится полностью контролировать конечности, было запрещено даже пытаться: это могло дать обратный эффект, и здоровье вернулось бы в изначальное состояние. Фэш приходил редко, ведь у него намечались экзамены, многочисленные контрольные и мероприятия. Девушка его прекрасно понимала, а потому не обижалась. Тем более это было бы неуважительно и глупо с ее стороны. Она действительно благодарна Драгоцию за все, что он сделал за последнее время, а потому хочет, чтобы ее имя не вызывало у него эффект тошноты. Когда календарь показал первую неделю июня, Эрик и Мандигор решили, что Василисе пора рисковать. Огнева осторожно поставила свои ноги на серый больничный кафель, почувствовала стопой холод пола. Она чувствовала, а потому уже была счастлива. При первой попытке ее держали под подмышками, чтобы она не упала на пол. И не зря. Стоило полностью доверится самой себя и перестать держаться за мебель, как ноги подкосились, а тело полетело вниз, но Эрик крепко держал девушку. В тот день Василиса попробовала встать раз пятьдесят, если не больше, но не было не одной удачной попытки. Однако, она не отчаивалась и решила, что организму необходим отдых. Так прошло еще недели две, вроде, рыжеволосая уже не следила за временем и жила в каком-то своем мире. Но она точно помнит момент, когда лежала на койке, а что-то внутри будто сказало «пора, вот прям сейчас!». Никто не знает, что двигало Василисой, какая сила подсказала, но она не стала противиться. В очередной раз поставила свои ноги на пол, одновременно держась за объекты рядом. И даже сама не заметила, как разжала руки и не упала. Она простояла более минуты, а потом свалилась на кровать. Из глаз полились счастливые слезы. У нее начало получаться. У нее действительно вышло. Но полное осознание произошедшего пришло к ней в тот день, когда получилось стоять несколько минут. Она начала учиться заново ходить. В такие моменты Василиса чувствовала себя маленьким ребенком, который только познает всю прелесть этого мира, а в частности возможности своего тела. Первые шаги дались, на всеобщее удивление, не сложно, а вот чем дальше, тем сложнее. Девушке казалось, что со стороны она выглядела максимально странно, ведь ноги всегда странно вздрагивали, подгибались, болтались, а сбоку или со спины придерживал посторонний человек. Когда мышцы начали приспосабливаться к нагрузки ей вручили ходунки. С ними было не намного проще, но иначе просто не получалось совсем. Огнева наконец-то могла ходить по коридорам больницы. Усталость приходила очень быстро, поэтому приходилось всегда находится рядом с палатой, чтобы во время сесть. В моменты, когда она могла больше часа двигаться по помещению, появлялась вера в существование светлого будущего. Она часто думала о том, как вновь сможет гулять по городу, наслаждаться уличными пейзажами. Думала, как начнет новую жизнь, в которую будет впускать лишь хороших людей. Таких как Фэш и Захарра… Но быстро возвращалась из мечтаний в реальный мир, вспоминая о сложности у родителей. Они очень редко навещали девочку, ведь постоянно были в разъездах, на конференциях и важных встречах. Василиса не винила их. Она просто знала, что если не они, меня бы вообще не существовало. Однако, одной порой было слишком скучно, но хорошо, что к ней часто приходил Фэш или Захарра. Всегда было приятно проводить с ними время. Особенно было смешно, когда они пришли вдвоем. В тот день девочка смеялась до боли в животе, но чувствовала себя по-настоящему счастливой.Василиса
Июнь подходил к концу, когда Мандигор предложил провести какие-то дополнительные обследования. Не знаю, зачем он это делал, но я была не против. В последнее время я привыкла к уколам, хотя раньше не переносила вид шприцов. Сложные было описать, как я себя ощущала, когда вновь могла передвигаться сама, без помощи посторонних людей. Особенно было приятно ловить восторженные взгляды работников больницы, которые все эти четыре месяца переживали за меня и верили. Для меня это много значит. Мне даже было плевать, что с ходунками я могу выглядеть жалко. С моего лица практически не пропадала счастливая улыбка. Я знала, что процесс восстановления займет время. Я никуда и не торопилась, ну разве что вернуться домой к родителям… Я так давно их не видела. Особенно папу. Признаться честно, мне было по-настоящему страшно, ведь я не понимала, какие именно проблемы происходят у родителей на работе. По рассказам мамы я лишь поняла, что им двоим очень тяжко. По ее голосу, взгляду, словам я чувствовала, как искренне она жалеет, что не может быть рядом со мной в такой тяжелый для меня период. Поток моих мыслей прервался, когда в палату зашел врач с Эриком, державшим папку с результатами различных анализов. — Итак, Василиса, — начал говорить Мандигор, отчего я невольно вздрогнула. — У нас для тебя просто потрясающие новости. Во-первых, твои страдания с побочными эффектами препарата закончены, как и просто его употребление. Во-вторых, анализы показывают, что твой организм очень быстро пойдет на поправку. Это, конечно, не значит, что ты быстро начнешь бегать. Скорей тебе еще год будет тяжко ходить, но ты ведь не глупая девочка, сама понимаешь, что здоровье — штука серьезная и требующая внимания да времени. Ну и в-третьих, совсем скоро мы сможем отпустить тебя домой. Но тебе все равно придется приезжать сюда раз в месяц, дабы мы следили за изменениями в твоем организме. Ориентировочно мы тебя выпишем в середине июля. Сказать, что я была в восторге ничего не значит. Я встала с койки и аккуратно подошла к врачу, крепко обняв. — Спасибо! — довольно сказала я. Сказав еще немного информации и все обсудив, они покинули мою палату, а я поспешила позвонить маме, чтобы сообщить радостную новость. Но она не взяла трубку. Отец тоже… Где-то глубоко внутри меня убивала обида, но я старалась об этом не думать. Им и без меня трудно. Тогда я набрала Драгоцию. Может он меня выслушает… — Привет Василиса! — услышала в трубке я радостный голос Фэша. — Привет! Как вы там с Захаррой? Перестали ссорится из-за всякой ерунды? — пытаюсь сдержать смешок, вспомнив, как они чуть не подрались из-за последней печеньки. — Ну как сказать. Эта ненормальная девушка решила, что мои футболки идут ей намного больше, а потому мой гардероб сократился раза так в два, — мы дружно рассмеялись. Мы еще немного поговорили о всяких мелочах, как Драгоций спросил. — Кажется, ты что-то не договариваешь. Прям по голосу чувствую. Докладывай, что произошло? — Да ничего такого… просто Мандигор сказал, что ближе к середине июля меня будут готовы выписать. Я буду и дальше приходить к ним на обследования, возможно, принимать на них некоторые лекарства, но эти встречи будут происходить раз в месяц, или же по ситуации. — Так это же замечательно! Но вот твой голос звучит как-то печально. — Что ты! Я просто словами не могу описать, какое счастье я испытала от этой информации. Я даже обняла Мандигора, — чувствую как алеют щеки. — Но ведь что-то тебя беспокоит? В чем дело, Василиса? — как он понимает, что я чем-то расстроена?! Наверное, просто я разучилась скрывать все чувства. Обреченно вздыхаю. — Это из-за родителей… Я просто сильно переживаю. Не бери в голову. Фэш не продолжает эту тему и мы еще некоторое время общаемся. Как только мы прощаемся, я кладу телефон на тумбу, а сама облокачиваюсь спиной на кровать. Чувствую, как глаза наполняют слезы и даже не пытаюсь их сдержать. Последний месяц я старалась не показывать никому, что на самом деле меня задевает отсутствие родителей в моей жизни. Но могу я хотя бы наедине с собой дать волю эмоциям? Лучше это случится сейчас, нежели за разговором или при встрече с друзьями.Все будет хорошо. Надо немного подождать.