Порождение Силы - 3. Право на жизнь.

Кореллианский сектор. Планета Кореллия. Странная вещь – судьба… Ты можешь жить, из года в год, лелея собственную силу, почитая, что в твоей жизни есть несколько определённых констант, нерушимых знаменателей, которые невозможно изменить, невозможно изъять, невозможно… уничтожить. Высокомерие человеческого разума в том, что он не приемлет новую реальность - если такую константу каким-то образом ломают, он стремится восполнить пустоту, создать для себя новую константу… Или же изо всех сил, отчаянно ищет возможности возродить старую константу, не принимая, что мир вокруг необратимо изменился. Для Мары Джейд такой константой был человек, бывший ей ближе отца, роднее матери, важнее, чем всё в этой Вселенной. В хрупком мирке, наполненном противоречиями, лишь он один имел смысл, заменяя собой все вокруг… В него упирались все чувства, все связи, которыми жила Мара – любовь, восхищение, ненависть, радость, страх и уважение… Все это, замешанное в один жгучий коктейль, было ключом к существованию Джейд, ее опорой и смыслом существования… Весь мир Мары сходился в единственной точке, которая носила титул Императора и имя - Кос Палпатин. Учитель, мастер… Мара была его безупречным отражением, его Руками. Лучшая, любимая ученица, исполнитель его воли, безукоризненно воплощающий его желания… И единственная из Рук Императора, которая имела с ним ментальную связь. Каков процент возможности, что этот человек НЕ являл собой её судьбу? Судьбу быть рожденной, взращенной и живущей во славу его воли, судьбу, где был Он, незыблемое и вечное солнце, вокруг которого вращалась маленькая, но важная планета – она, Мара. Сначала их было несколько – маленьких девочек, щедро одаренных Силой. Палпатин собрал их и тренировал, чтобы они стали ему помогать устанавливать порядок во Вселенной. Мара. Шила. Роганда… Других уже и не вспомнить. Потом ненужные отсеивались: кто умирал от слабости, кто от руки других, более удачливых товарок… Кого убирал Учитель, если видел, что в них не будет успеха… Лишь лучшие доживали, доходили до конца. Потом, когда мощь и слава Тьмы распространилась на всю Галактику, к девочкам присоединились другие, чужие – миралук Кронал, Джерек, отступники джедаи… Но подлинными Руками были именно Мара и Шила – маленькие воспитанницы Императора, выросшие в прекрасных женщин, преданные, неподкупные, одержимые мечтой о служении Палпатину. Лишь им Император доверял полностью. Лишь на них рассчитывал без оглядки. Роганда ушла первой – она пошла против Императрицы, попыталась убить её и занять место подле Владыки. Император сам покарал вчерашнюю любовницу: доходчиво объяснив остальным, что его жена – неприкосновенна. Про себя Мара думала, что Роганде надо было быть умнее и лучше прятать концы в воду, но, как известно, влюбленность делает людей глупыми… Следующей покинула Эту Плоскость Силы Шила - однажды Палпатин сообщил, что Руку убили. Вернее, убил. Люк Скайуокер. Мара была тогда одновременно зла и благодарна Герою Восстания – с одной стороны, на одного конкурента за внимание Повелителя стало меньше, с другой… Мара сама, собственными руками, желала выдавить из гадины-Шилы жизнь! Тогда осталась только Мара. Остальную чернь, которая осмеливалась зваться Рукой Императора, Джейд за соперников не считала – знала, что Владыка доверяет только ей. ОДНОЙ ей. Так и было. Палпатин ценил и любил ее превыше всех остальных слуг. Он даже пообещал ей, что после смерти Вейдера назовёт Джейд своей Ученицей и даст ей ситхское имя, как Второй из Двух. Мара исполняла его приказы и готовила почву для свержения Вейдера – в конце концов, случайная смерть Тёмного Владыки стала бы для нее последним препятствием на пути к обожаемому Императору. Так и было. Пока в один день она не потеряла всё… В день, когда Люк Скайуокер проткнул насквозь её Учителя своим зеленым световым клинком. И лишил Мару самого ценного, что она имела – Императора. *** Корусант. Храм Джедаев. - Это место – самая большая тайна Ордена Джедаев, - негромко произнесла Асока Тано, показывая рукой на небольшое куполоообразное помещение, к которому её и Люка привел потайной ход из Архива. По мнению Люка, Храм Джедаев имел помещения, гораздо более похожие на тайну – Архив, комнаты для Медитаций и прочие места, проникнутые духом Силы и частично уничтоженные во время Чистки, развязанной двадцать лет назад Вейдером против джедаев. Это помещение таинственным не казалось: четыре широких кресла; небольшая статуя женщины, держащей шкатулку из тёмного дерева; тусклое освещение по каменным стенам; пронизывающий тело сквозняк… И всё. Больше в зале не было ничего. - Почему же это место – тайна? – поинтересовался Люк. Тано испытующе посмотрела на юношу, а потом кивнула на статую: - Из-за нее, - и видя недоумение Ученика, добавила. – Не узнаешь? Люк внимательнее вгляделся в скульптуру и понял, наконец, подоплёку вопроса: - Это Императрица? - И да, и нет, - чуть улыбнулась Асока. – Это единственное прижизненное изображение Основательницы Ордена Джедаев. А также первого Рождения, Ангелики Сюрреаль. Люк замер. Он смотрел на печальную фигурку Основательницы, впитывая ее образ в себя, находя отличия и схожести с Императрицей. Тонкие черты лица, затерянные в неверном тусклом свете, исходящим от ламп, казалось, расплывались, то складываясь в образ Императрицы, то будто теряя сходство с ним. От всей фигуры веяло скорбью, глубокой, неотвязной… И Люку было также печально – неужто, то был истинный фундамент Старого Ордена? Скорбь и печаль?.. Скайуокер не сразу обратил внимание на шкатулку в руках скульптуры – вырезанная из темного дерева, не украшенная ничем, она также несла в себе схожие чувства… Или даже не так. Шкатулка казалась эпицентром этой светлой печали. Люк неосознанно протянул руки к ней. - Сотни поколений джедаев пытались открыть эту шкатулку, - глухо произнесла Асока, не сводя глаз с Люка. – И никому это не удалось. - Что в ней, Учитель? – спросил юноша, чуть отдергивая руку, словно стыдясь своего самоуправства по отношению к древней вещи. - Никто не знает. Кроме Анжели, - отозвалась Тано. – А она никому никогда не говорила. По джедайским легендам Основательница держит в руках Сердце Ордена Джедаев. Правда, есть расхожее мнение, что шкатулка пуста и символизирует собой отказ от всех земных желаний, принятых в Старом Ордене. Но я так не думаю… Слишком глупо хранить ПУСТОТУ. - Никто не попытался открыть её? Даже механически? – удивился Люк. - Это дерево Джапор. Как ты знаешь, единственное, что растет на Татуине, - промолвила Гранд-Мастер. – И одно из немногих, что не гниет, не разлагается, не умирает. На шкатулке мощные щиты, даже световому мечу не прорезать в ней брешь… Да никто бы и не посмел… Джедаи верили, что она откроется сама, в руках Избранного. - Отца? – удивился Люк. - Энакин не смог её открыть, - качнула головой Асока. – А Анжель, если и смогла бы, то не пожелала. - Тогда… - Попробуй ты, - вдруг резко сказала тогрута. - Я? Но если даже отец не смог, то не думаю, что я… достоин! – покачал головой джедай, всё же не сводя со шкатулки взгляда. Тёмное дерево манило и влекло к себе, а рука сама, сама тянулась к тайне… - Твоя беда в том, Люк, что ты считаешь себя лишь тенью отца, - довольно грубо сказала его Мастер. – Не недооценивай свою Силу, юный Врачеватель Мироздания. «Да, Люк… Делай или не делай. Никаких попыток, - вдруг вспомнился юноше голос старого Учителя, Магистра Йоды. – От недоверия… все неудачи твои! Верь себе! И сердцу своему верь. Оно мудро. Подскажет там, где разум заплутает». Люк неожиданно даже для себя, в одночасье подошел и тронул крышку шкатулки. Асока замерла, расширив глаза. Сердце джедаев забилось в ожидании чуда, но дерево не сдвинулось ни на миллиметр с мертвой точки. Для Люка ощущение было, словно пытаешься голыми руками располовинить монолит – ни толку, ни эффекта, лишь боль неудачи и осознание собственной глупости. - Значит, я ошиблась: все-таки это не ты… - чуть печально произнесла Тано. – Жаль, а я так надеялась, что… - Что я – Избранный? – спросил Люк. – Это смешно, я ещё слишком мало знаю, чтобы на что-то претендовать! Я слабее отца и Вас, Учитель, слабее Учителя Йоды. - Силен ты, - вдруг раздался мягкий голос у стены. – Куда меня лучше и сильнее! Оба, и Асока, и Люк – резко дернулись от неожиданности: когда они заходили, помещение Малого Совета было пустым. На одном из кресел восседал маленький призрак – большие глаза, длинные треугольные уши, морщинистое лицо, старый, потрепанный временем плащ и тросточка в руках. И два голоса в ошеломлении слились в один: - Учитель Йода… *** - Здравствуйте, дети, - проскрипел Йода, - садитесь. Удивлены видеть меня, м-м-м? Люк и Асока в некотором оцепенении послушно опустились на кресла. - Магистр Йода, что Вы здесь делаете? – в некотором недоумении спросила Тано. - Пришёл я сказать Ученику моему последнему несколько слов… - и посмотрел на Люка продолжительным немигающим взглядом. Скайуокер долго молчал, а потом тихо произнес: - Я не уверен, Учитель, что готов говорить с Вами. Я… удивлен тому, сколь многое Вы скрыли от меня, когда я был на Дагоба. Йода медленно опустил веки, и, глубоко вздохнув, уточнил: - Ты не прощать меня вправе, Люк. За то, что утаил правду. За то, что не поведал истину о Силе и Пустоте… - Дело не в Пустоте!- повысил голос Люк. – А в том, что Вы знали, знали, что мой отец – не зло! Зачем вы с Оби-Ваном настояли, чтобы я отправился на Звезду Смерти? Зачем заставили обнажить меч против отца?! Вы кинули меня, как кость, на растерзание Императору! Из-за меня, из-за моей глупости и слабости, папа чуть не погиб! За что… вы так поступили с нами? С ним? Со мной?! Я так вам верил. Даже после откровений на Беспине, верил! А вы забыли упомянуть, что Энакин Скайуокер – это не слуга Императора, а ваш союзник в борьбе с Пустотой… Асока ошеломленно посмотрела на юношу. Всегда спокойный и добрый, сейчас он, казалось, надломлен появлением Йоды. «Сколько же времени держал Люк в себе эту боль? Боль недоверия? Боль предательства? Боль вины? – спросила себя тогрута. – Сколько времени боролся с Тьмой внутри себя?» - Ты путь джедая выбрал, Люк, но веруешь ли в идеалы наши? – спросил внезапно Йода, перебивая откровения Ученика. Люк замер. И спустя мгновение тихо произнес: - Если эти идеалы – могильный камень на плите моей семьи, то я… не верую. – Интересовалась ты, Грандмастер Тано, зачем здесь я? – обратился к Асоке Йода. – Ответить может на вопрос этот Люк. Коли Сила подскажет… Скайуокер вдруг выдохнул. Злость ушла, когда высказанной оказалась глубинная рана, многие месяцы тревожащая сердце юноши. Он всегда желал быть джедаем. Но в глубине души его беспокоило: если понятие джедай тождественно понятию лжи и лицемерия, разве стоит бороться за Орден? Нет, конечно, была Асока, были ребята из Нового Ордена – они были честны, добры и справедливы… Но отец, а теперь и Лея, являлись ситхами, теми, кого джедаи должны, по догмам старого Кодекса, уничтожить, а также теми, кто был дороже ему, Люку Скайуокеру, жизни… Что же ему, Люку Скайуокеру, нужно было делать? Как сочетать две противоположные истины? Как верить в идеалы Ордена, натравившего сына на отца? На отца, который даже не был им истинным врагом?! - Знал я, что Энакин защитит тебя от Императора. Отправляя туда тебя, я верил, что поможешь ему ты в борьбе с Эмиссаром Пустоты. Что, тебя спасая, решится Энакин судьбу свою исполнить, изничтожить тиранию Палпатина… Стоящий выбор перед ним – Галактика либо дитя любимое… Верил я, что выберет он сына. Ибо сердце его любить умеет, как ничье иное во Вселенной. Сказал однажды Энакин нам, еще пацаненком несмышлёным, что сочувствие – есть любви квинтэссенция, а потому положено любить нам. В миг тот понял я, что Ордену конец пришел… - Почему? – спросила Асока, невольно становясь вновь маленькой девочкой-падаваном, слушающим мудрого маленького наставника всех джедаев. – Энакин же сказал всё верно… - Потому и понял, - Йода поднял призрачные уши, - что верно всё сказал он. Возразить ему не смог никто в Совете. Ни один Мастер, опытом умудренный! Лишь осознали мы, Магистры, откровение отрока услышав, что идем, возможно, путем не тем, что Основательница завещала… Жаль лишь: коротким озарение то было - испугались мы того, что за мыслями нашими стоять может. Новый путь – всегда тяжек… А мы закоснели слишком в догмах своих. - То есть, Вы знали? Знали, что если Император погибнет, может пасть Галактика? – Люк ощутил, как из-под его ног буквально уходит пол. Страх сковал юношу. И это был страх правды. - Как это связуется с основной миссией джедаев: защищать Вселенную? - В мире джедай каждый выбирать должен сам, путём каким защищать Галактику, - ответствовал Йода. – В том и сложность основная. Про то, что Император договор с Пустотой подобный заключил, не знал я точно. Но уверен был, что Палпатин власть слишком любит, чтобы допустить прорыв Вакуума при жизни своей. Толк какой править недолго Галактикой гибнущей, м-м-м? – старый Мастер чуть усмехнулся. – Нет, оппонент мой слишком хитёр и умен был для подобного исхода. Потому и предположил я существование соглашения подобного. На вопрос твой: позволил почему рисковать так Вселенной?.. Не раз себе задавал его я. Как правильно быть. Но ответа однозначного так и не нашёл. Следующее решить пришлось: Смерти Звезда на тот момент казалась злом реальным более, чем возможный Пустоты приход. К тому же думал я, что Анжель мертва – а смерть её, по Неназываемого Пророчествам, должна была крах Вселенной на века отодвинуть. Потому и не боялся Палпатина гибели. С Императрицей как-то в беседах тему эту мы затронули: предложила она убийство своё, как оружие против Пустоты. Но не согласен был я – смерть её лишь отсрочить приход могла, но не окончательно Пустоту победить. Но коли уж все же погибла она - рассудил я – необходимо из смерти её пользу максимальную извлечь… И Эмиссара Пустоты, от власти обезумевшего, уничтожить. - Максимальную пользу?! – Люк почувствовал, как негодование поднимается внутри него. – Она ведь была Вашей соратницей? Разве ЭТО путь джедая?! - Люк, - вмешалась Асока, - Орден, как бы мы это не называли, по факту, всегда был политической организацией. Мы стремились к Свету и Добру, но в реалиях сначала Республики, а потом и Империи, нам приходилось принимать решения, от которых зависела судьба Галактики. А это, как ни крути, чистая политика. Идеального Ордена Джедаев никогда не существовало. Это знал Йода, знает Энакин, знает Анжель… Знаю я. Но понимаешь ли ты, несмотря на все несовершенства джедаев, почему я все еще веду своих Учеников этой проторенной тропой? Люк медленно кивнул: - Потому что альтернатива куда хуже. Власть деспотии и зла. - Даже самые лучшие люди иногда вынуждены принимать страшные решения. Отличие их от плохих людей лишь в том, что они всегда, всегда будут раскаиваться и искать альтернативу, сомневаться, но всё же выбирать меньшее зло… - продолжила Асока. – Перед таким выбором вставали все, кто обладает властью. Энакину Империя под властью мудрого и хитрого форсьюзера, пусть и ситха, казалось меньшим злом, чем бездействие Республики в конце Войны Клонов. Мне меньшим злом представлялся обновленный Орден, несмотря на то, что я знала, что однажды, волей-неволей, но моим Ученикам придется принимать политические решения, не всегда связанные со Светом. А Йоде пришлось выбирать за всех джедаев – и он решил, что именно Император является худшей напастью. Энакин не был с этим полностью согласен, но когда перед Вейдером встал прямой выбор между тобой и Вселенной, он выбрал не как политик, но как отец. И был прав, как я считаю. - Почему? – тихо поинтересовался Люк. - Потому что… джедай ты, Люк, - ответил за нее Йода. – Лучший из джедаев всех. И тебя потерять – то же для Вселенной, что навеки во Тьму кануть. Когда простил меня ты за обман Беспина, когда грех мой невольно отпустил мне, понял я, что жизнь моя вся к тебе вела. Чтоб увидеть смог я истинную доброту Света Сердца. А в Силу уйдя, постигнул я, зачем Анжель меня обучить тебя просила. И на немой вопрос Люка, ошеломленного признанием, Йода откликнулся: - Не только Учеником ты был, Люк. Но и наставником последним. А я научиться вновь должен был тому, что джедая изначальной сутью было… Научиться доброте. Теперь понял ты, зачем здесь я? - Да. Люк поднялся со своего кресла. Он подошел к шкатулке Основательницы и взял её в руки. И медленно, чеканя каждое слово, торжественно провозгласил: - Спасибо Вам за Ваш последний урок, Мастер, - и низко поклонился. – Если Вы пришли за моим прощением, то мой ответ – нечего здесь прощать. Нет вины в том, чтобы пытаться бороться за добро, даже когда за спиной стоит смерть! А если Вы пришли за моим решением… То Вы – истинный джедай. Были им при жизни и останетесь после смерти. Я тоже джедай. Такой же, как Вы. Молю лишь судьбу, чтобы предо мной никогда не встал столь страшный выбор, на который обрекла Вас Сила. Уши Йоды приподнялись, а морщинистое лицо расплылось в тёплой улыбке. Люк знал, глядя на истаивающий в воздухе призрак прежнего наставника, что сделал и сказал именно то, что было необходимо его Учителю, Грандмастеру Старого Ордена Джедаев. Скайуокер медленно перевел взор на шкатулку, и ему показалось, что от нее повеяло теплом. Словно от радостной встречи после долгой разлуки. Юноша уверенно и легко тронул крышку – она разошлась. Изнутри дохнуло старым деревом, ассоциировавшимся с мудростью Йоды и крошечной палочкой, которой Учитель любил выводить иероглифы на скользкой болотистой земле Дагоба. В шкатулке было всего два предмета. Первый: большой четырехгранный дверной ключ из железа, с замысловатой, похожей на плетение лиан, ручкой, от которого веяло невообразимой древностью. Второй предмет был кристаллом светового меча – но юноше никогда прежде не доводилось видеть подобного… Белый, как снег, он источал собственное мощное сияние, и из него исходила Сила – могучая, бездонная, печальная и, одновременно, безмерно спокойная, поистине светлая Энергия. Люк поднял глаза на статую Основательницы и понял: - Благодарю и Вас, за то, что признали достойным, - негромко произнес он. – Я буду беречь сердцевину Вашего светового меча. - Беречь не надо, - тихонько подсказала пораженная Асока, на глазах которой свершилось чудо, которого ждали многие поколения джедаев. – Лучше используй по назначению. Думаю, Основательница не хотела бы, чтобы ее наследие праздно лежало в музее. Ведь так, госпожа Ангелика? Тано посмотрела в лицо скульптуры. И на миг, на миг тогруте показалось, что лик Основательницы Ордена Джедаев, лик Ангелики Сюрреаль, озарила лёгкая, едва заметная одобрительная улыбка. Разрешение было дано. *** Люк и Асока улетели искать Мару Джейд на следующий же день. Анжель смотрела вслед кораблю… - И каждый раз, отпуская кого-то в путь, кажется, будто сердце разрывается от боли, - тихо произнесла она. - Это если не верить, что они вернутся, - засунув руки в карманы, ответил ей также провожающий Люка, Хан. – А если верить… - То можно представить, что это просто очередное приключение, - улыбнулась Анжель, читая мысли капитана Соло. – Ансиэль, а ты что скажешь? Женщина посмотрела на ребенка, которого держала за руку. Несмотря на отлёт матери, он держался очень достойно, не плакал, лишь, не отрываясь, смотрел по направлению, куда скрылся транспорт двух джедаев. - Мама бы не хотела, чтобы мы грустили, - ответил малыш, важно нахохлившись. – Папа сказал бы, что долг мужчины поддерживать маму и дядю Люка. А я бы сказал… Тетя Мара плохая, но хорошая. А дядя Траун хороший, но плохой… Анжель и Хан переглянулись. Сила ребенка была просто невероятной – он просто не мог знать ни Мару Джейд, ни целей поездки Люка и Асоки. И, конечно, мальчику никто не сообщал, что Гранд адмирал Траун находится под воздействием неизвестного врага. Ансиэль не мог знать всего этого. НО ОН ЗНАЛ. Это обескураживало и, порой, пугало. *** Кореллианский сектор. Планета Кореллия. Неделю спустя. Родина Хана была странной. Противоречивой. У Люка планета оставила несколько основных впечатлений. Красивая. Шумная. Беспечная. Богатая… Продажная. Еще ни один мир на памяти Люка не смахивал так сильно на уменьшенную копию Корусанта. После имперского периода, господство человеческой расы здесь, на Кореллии, все еще было доминирующим. На богатых улицах Коронета, столицы планеты, в основном бродили люди, а немногие алиены казались зашуганными и прятали за маской дружелюбия и обходительности страх. На Асоку, накинувшую на себя плащ джедая, люди косились с лёгким превосходством, но, видя рядом Люка, также в плаще, расслаблялись. Люк с определённым отвращением читал их скабрезные мысли, о том, кем именно приходится ему тогрута, и поневоле поглядывал на Учителя. Та, впрочем, оставалась, что в Силе, что на деле каменно-спокойной, уверенно ведя Ученика за собой. Они искали Мару Джейд уже два дня, но нить её присутствия казалась почти призрачной. О Руке не было ни слуху, ни духу – в Силе она не ощущалась, а завсегдатаи местных кантин никак не могли опознать её… Люк начал сомневаться, что Мара всё еще здесь, когда неожиданно им с Учителем выпала удача – один из барменов рассказал, что видел девушку, по описанию схожую с Рукой Императора: на предыдущий день та имела неприятный разговор с местным пьянчугой-дроллом, который мог бы окончиться дракой, если бы не вмешалась охрана заведения. Дебоширов вывели на улицу, после чего девушка буквально испарилась, а дролл ушел кутить дальше. - В чём же был предмет спора? – спросил Люк. Бармен неохотно посмотрел на просителя и ответил: - Да кто ж его разберет? Дролл громко жаловался на Империю… Ничего нового, кто ж на неё не жалуется-то время от времени? Тут эта, рыжая, до того спокойно выпивающая, как подскочила к нему! Так, слово за слово, они и начали ругаться… Когда дролл в гневе что-то сказал про Императора, у девицы, как крышу сорвало, она его за горло схватила и как давай душить! Ну, наши ребята вмешались, растащили их и выкинули обоих на улицу… Только вот рыжая смылась сразу же, видать, испугалась, что мы её полиции сдадим за драку. Парни потом так и сказали, мол: была и пропала. А дролл ушел куда-то… Пить дальше, видимо. - А может вы тогда подскажите: где мы можем найти этого дролла? - поинтересовалась Асока у бармена-тви`лекка, так и не сняв плащ. Она мягко положила на барную стойку кредиты, после чего лицо тви’лекка просветлело, и он указал на один из столов. - Да вот же он! Опять пьяный сидит. Позорит свою благородную расу. Все дроллы – мыслители и мудрецы, отличные ребята, даром, что любители посплетничать. Ума не приложу, как один из них мог опуститься до беспробудного пьянства… - голос бармена опустился на тон ниже. - Поговаривают, что его изгнали из родного клана за отвратительные привычки и любовь к выпивке. Теперь вот проводит здесь день за днем… Легкое презрение в голосе тви’лекка немного задело Люка. Сам юноша предпочитал не судить – никто не знает, как может повернуться жизнь каждого в любое мгновение. Потому никто не должен осуждать чужую беду. Дроллы были существами весьма милыми – метр в высоту, они походили на зверьков семейства бобровых, от животных собратьев отличало их лишь умение стоять на двух ногах и известный по всей Галактике прекрасный аналитический разум, ничуть не уступающий умениям тех же ботанов. Коричневая шерсть покрывала все их тело, а глаза были тёмными, большими и умными. Дролл, на которого указал бармен, от своей расы отличался немногим, лишь терракотовым оттенком меха, а также заплывшим от многодневной выпивки, расфокусированным взглядом . В душе Люк засомневался, что гуманоид вообще помнит вчерашний день и сможет им помочь… Но то была единственная нить, ведущая к Маре Джейд. И выбора иного у них не оставалось. *** Разговор с дроллом оказался… интересным. Тот сначала, конечно, не пожелал делиться с ними какой-либо информацией, но после того, как Асока предложила ему дополнительную выпивку за её счет, он неожиданно стал гораздо более словоохотливым. - Никто из клана меня не выгонял, конечно, - угрюмо произнес их новый знакомый, представившийся, как Дорин. – Да и не принято у нас это… Я, по правде, сам ушел. Надоело гнуть спину под гнетом Империи и лебезить перед людьми, знаете ли! Кукушка у меня работала всегда отменно, да вот характер был не… очень покладистый. Я вступил в местное Сопротивление. Асока чуть удивленно подняла брови. - Да, да, понимаю твое недоумение, красавица. Я мелкий, зато какой умный был! Мы стремились подорвать силу Лиги Человечества. Гнилая организация, если честно. Занималась унижением не людей, под лозунгами превосходства человека над иными разумными… Не в обиду будь тебе сказано, парнишка, но я людишек после всего недолюбливаю. В Лиге занимались многими незаконными делишками, вплоть до продажи в рабство… Мы провели несколько акций, даже организовали партизанское сопротивление их тирании, но местный мофф, боясь восстаний, начал на нас облавы! Серьезные были времена. Когда дело запахло жареным окончательно, я принял решение сматывать удочки, - и, ощутив легкое неодобрение Люка, чуть смущенно добавил, - каюсь, струхнул я знатно тогда! После этого в клан не вернешься – не столько боязно, сколько стыдно было. С тех пор мыкаюсь тут, - Дорин махнул рукой, - перебиваюсь случайными заработками. Так-то, я в компьютерах толк понимаю, неплохой программист со времён Сопротивления… Знающие люди всегда ко мне за помощью идут, так что клиентура есть. Но девка эта, рыжая, взбесила вчера основательно! - Расскажите поподробнее, - придвигая новую бутыль с кореллианским виски, ласково попросила Асока. - Значит, дело было так: кто-то при мне начал хаять Императрицу и новые времена. Я сильно разозлился и начал вспоминать, как несладко жилось прежде… Ну, и сказал пару «ласковых» про прежнего правителя, Императора. Тут рыжая, как вскинулась, как подлетела ко мне и давай меня душить в гневе… А сама, значит, орёт мне: - Как ты смеешь! Жалкая тварь, порочить моего Императора! Я тогда понял сразу, что дело нечисто… Ну, какой, скажите мне человек, станет называть старого ситха «своим» Императором? Вот вы бы стали? Дождавшись их отрицательных движений головы, Дорин хитро обвел взглядом своих слушателей. - Мне сразу вспомнилось моё прошлое в Сопротивлении, - снизив тон, заключил он. - Такое обращение к Палпатину было привычным только его самым ближайшим сподручным… А, значит, рыжая непроста. Ой, непроста! Поняв, что её задевают не столько мои сетования на Империю, сколько нападки на её бывшего правителя, я продолжил обливать его грязью, даже, когда нас разделила охрана. Но девка неглупая попалась… Больше она себя ничем не выдала. Только глазами сверкала, как бешеная, на меня. Когда нас на улицу швырнули, я и моргнуть не успел, как она исчезла… А ребята местные меня отпустили: в конце концов, кому я нужен, старый пьяница?.. Только вот я своё прошлое помню и чутью доверяю. Я вернулся домой, протрезвел малость, да сунулся по архивам… - И что? – Асока была поражена их с Люком удаче. Поверить, что они наткнулись в лице этого дролла на столь ценного информатора?.. - Разыскать в окружении Палпатина мою знакомую оказалось несложно – уж больно мех у нее, волосы, в смысле, приметные. Оказалось, она то ли убийца, то ли доверенное лицо Императора. Точных данных там немного… Но… Кое-что интересное для вас нашлось! У неё были делишки с местными контрабандистами в подземном городе Кореллии незадолго до битвы за Вторую Звезду. А в подземных селлонианских туннелях, как известно, очень хорошо и очень долго можно прятаться по желанию. Думаю, там она и засела. У знакомых, значит. - Почему Вы нам помогаете? – вдруг напрямик спросил Люк. – Не боитесь, что мы тоже её соратники? И сдадим Вас? Люк явственно ощущал, что, несмотря на должную развязность речи, этот дролл чувствует страх. - Вас не боюсь, - качнул головой дролл. – Вы, двое, совершенно не выглядите имперцами, а у меня на них за многие годы выработался отменный нюх. Чего я явно опасаюсь, так это рыжей… Мало ли, что может прийти в её безумную голову?! Если вы её отсюда куда-нибудь денете, старый пьяница Дорин сможет вздохнуть с облегчением и беззаботно отдыхать в местных барах. *** - Ну, что думаешь о его рассказе? – спросила Асока у Люка, когда они покинули бар. - Он не лгал нам, - задумчиво произнес юноша, - но кое-что мне показалось странным, Учитель. - Что же? - подняла брови тогрута. - Сила… Почему Мара Джейд себя так странно повела? Она могла бы просто воспользоваться форс-гриппом, а не нападать на Дорина вручную. - Это как раз-таки объяснимо, - качнула головой Тано. – Во-первых, не всякий форсьюзер Тьмы умеет душить Силой, а, во-вторых… Подобная смерть может привлечь чужое внимание. - Но её поступок привлек внимание все равно! – возразил Люк. - Да уж, - кивнула Асока. – Поразительная импульсивность для Руки Императора. – А что Вам показалось странным в этой ситуации, Учитель? – поинтересовался Люк. - То, что наш друг дролл еще жив, - нахмурившись, отрезала Тано. – С одной стороны, он, конечно, выглядит достаточно безобидно, с другой… не в обычаях слуг Императора оставлять подобных ему живыми. - И как она могла не понять, что он не так уж глуп и поверхностен? - продолжил её мысль Люк. - Любой форсьюзер способен считать мысли не Одаренного… - Не меряй всех собственными мерками, Люк, - фыркнула магистр. – То, с какой легкостью Вы с Леей и Энакином проникаете в чужие мозги, для нормальных джедаев является недостижимой высотой. К тому же, неважно, ситх ты или джедай, для чтения мыслей необходима серьезная концентрация и желание залезть в чужую голову. Нужно быть подлинным параноиком и обладать чудовищной концентрацией мидихлорианов, чтобы читать каждого встречного-поперечного. Должно быть, она просто не стала заострять внимание на произошедшем с дроллом. К тому же, Джейд наверняка знает, что мы её ищем. Лишние телодвижения в её случае могут стать фатальными. - Но мы же закрыты в Силе, - возразил Люк. - Люк, - мягко улыбнулась Асока, - как бы ты не прятал свою ауру, она все равно мощнее, чем у других существ. Иное дело, что ты сейчас не выглядишь Сердцем Света, лишь рядовым форсьюзером… И это должно заставить Мару недооценивать нас. Все слуги Императора чрезвычайно высокомерны. Она считает по твоей ауре, что легко сможет тебя одолеть. И не преминет это сделать. - А Вы? – удивился Скайуокер. – Разве Вас она не чувствует? - А я вообще не пойми кто. То ли наемница, то ли любовница, - тогрута лукаво улыбнулась покрасневшему Ученику. - В любом случае, для неё, я не Одарена, а, значит, не опасна. Завтра мы с тобой начнем обшаривать нижний город. А пока нужно отдохнуть на корабле. Не думаю, что за ночь Джейд попытается улететь отсюда, скорее всего, она захочет устроить на нас ловушку, здесь, на знакомой территории… - Почему Вы так считаете? – осведомился Скайуокер. - Потому что моя давняя подруга, Асажж Вентресс, по прототипу которой проходили обучение все Руки Императора, поступила бы именно так. *** Но планам джедаев не суждено было сбыться: следующая ночь изменила всё. Анжель позвонила по комлинку: на Корусанте неизвестным вирусом тяжело заболел Ансиэль. Тано вылетела первым же рейсом, а Люк на Кореллии остался один. Наедине с Марой. *** Когда Люк все-таки встретил ту, за которой охотился, его поразило несколько вещей. Во-первых, то, как долго Мара смогла от него прятаться в нижнем городе. Прежде, чем Люк смог напасть на след и найти Руку, Асока успела возвратиться на Корусант и понять, что никакие лекарства, ни даже исцеление джедаев не в силах помочь сыну одолеть недуг. Анжель и прочие джедаи поддерживали ребенка Силой, но он угасал с каждым днём… Зовя попеременно то отца, то мать. Асока была в отчаянии, а неведомая болезнь убивала её дитя. Единственное, что могло порадовать её, это скорое возвращение мужа с Дальних Рубежей. Но неоспоримо было одно, юный Ансиэль умирал. Во-вторых, Люк был поражен, как легко он попал в чужую ловушку… В одном из безлюдных нижних туннелей, Мара набросилась на него откуда-то сверху. Световой меч в её руках, казалось жил собственной жизнью, полный отчаяния, горя, слепой, сжигающей всё на своем пути, ненависти. Отбивая её неистовые удары, Люк пятился, пока не попал, как ребёнок, под установленный ранее купол силовой клетки. И, наконец, Люка сразила красота противницы. Юноша знал, что Император тщательно отбирал девочек, которых обучал. В конце концов, Шила, его первая любовь, которую он, Люк, содрогаясь от боли, был вынужден убить, защищаясь, была удивительно хороша собой. А Мара оказалась… Ничуть не хуже. Длинные стройные ноги в обтягивающих штанах, короткая кожаная безрукавка, подчеркивающая красивую грудь, а также лицо, с удивительно тонкими, почти неземными чертами складывались в ощущение девочки-картинки. Только вот ярко-зелёные, подобные смарагдам глаза, полные злобы, под огненно-рыжими волосами, свободно вьющимися по плечам, уничтожали впечатление внешней хрупкости и неги. Они выдавали настоящую хищницу, вышедшую на охоту. Как околдованный, Люк был еле в состоянии отбиваться, Джейд казалась пылающим костром на конце своего алого клинка… Когда энергетическая клетка опустилась на юношу, он был почти счастлив – ибо понял, с первого мгновения понял, что ни за что не навредит Руке. «Уж, лучше я, чем ты» - успел подумать юноша, когда на него обрушился первый чудовищный заряд молний, исходящий от стен силового поля. *** Торжество Мары было абсолютным – щенок-Скайуокер оказался предсказуемым до крайности. Едва она поняла, что за ней охотятся - ей не стало страшно. В конце концов, кто в мире способен сравниться с Марой Джейд, любимой Ученицей Императора?.. А уж когда она узнала КТО за ней охотится – почувствовала, как её сердце захватывает эйфория… Совершить месть так быстро, так просто… Без нужды пробираться на Корусант… Без долгих планов и сложных ходов. Это заставляло сердце хищницы биться с утроенной скоростью. Люк Скайуокер даже не понимал, что сам стал добычей. Как просто было его поймать: сначала, тот глупый случай в баре, когда Мара нарочно подставилась своим врагам. Потом несколько дней довольно бездарной игры в прятки… Тёмная Сторона была столь милостива, что даже лишила Люка Скайуокера его помощницы – Асока Тано улетела на Корусант. С этого мига мальчишка был обречен. Когда Тано увидела своего противника вживую – она невольно удивилась: Люк был молод, юн настолько, что казался почти ребенком. «Этот ребенок подло убил твоего Учителя, Мара… Не обманывайся его внешним видом» - остановила саму себя Джейд. Дуэль между ними была поразительно короткой – тот неумело отбивался, и отчаянно смотрел на Мару. О, Джейд отлично знала подобный взгляд у мужчин! Полный желания, полный обожания… Легкая, какая же легкая добыча – Люк Скайуокер! И как же просто попался он в ловушку. Мара перевела клетку в ударный режим – портативная пыточная, любимое детище имперских конструкторов, в полной мере оправдала свое доверие. Мара не боялась, что кто-нибудь придет на крики Скайуокера – давно заброшенный пустырь, где сражались Люк и Рука, был одним из тупиков туннельной сети подземного города. Здесь, посреди едва освещенных трущоб, смерть Люка Скайуокера будет наиболее мелодраматичной. Джейд не спеша повернула выключатель клетки на своей руке – и на Люка обрушился первый заряд молний. Глаза юноши расширились от боли, но крика не было. Он продолжал смотреть… Смотреть ей в глаза. Смотрел, когда Мара увеличила интенсивность… Когда, пораженная стойкостью пленника, начала говорить с ним. Когда кричала о мести… Когда обрушивала на него обвинения в смерти Палпатина. Смотрел, когда уже не мог стоять от боли, и опустился на колени. Не отрываясь, смотрел, словно что-то искал в ней. Когда же юнец упал наземь, скукожившись, Мара увидела страшные ожоги по всему его телу. Одежда джедая была прожжена во многих местах, а под ней обугленная кожа… Джейд остановила пытку – в ней не было смысла, если пленник потерял сознание. Но в миг, когда Мара подошла к клетке проверить, Люк Скайуокер вдруг открыл глаза. Свои невозможные синие глаза. И произнес ломким, сухим голосом. - Расскажи. Расскажи мне об Императоре… *** Мара не знала, почему ответила Люку Скайуокеру. Почему начала говорить о своем детстве. Об учении… О нем – об отце, единственном наставнике и друге... О самом великом человеке во Вселенной. Мара не знала, почему позволила себе подобную слабость – но Люк, окровавленный, израненный, в клетке, сидел перед ней и слушал. Слушал, не заботясь о собственном состоянии. Слушал так, как никто и никогда не слушал до него. Он не перебивал. А Мара говорила, говорила, говорила… Когда речь пошла про убийство Императора, взгляд Люка изменился, стал удивленным. И Мара рассказала про связь. Связь между ней и Императором. Ментальную связь, через которую она увидела смерть Палпатина. - Мой Император был всем миром для меня, - тихо произнесла девушка в конце. – Его славное имя теперь порочат те же языки, что в страхе и благоговении склонялись перед Учителем прежде. И, конечно, теперь они прославляют эту лживую Императрицу, как Святую. Но что есть свято, Люк Скайуокер? Император безмолвно любил эту ведьму и прощал ей любые её дела. А она предавала его из раза в раз вместе с твоим отцом. Люк опустил глаза. Он никогда не задумывался об ином взгляде на те же события – то, что они с Леей считали правым делом, для преданной соратницы Императора было не более, чем предательством. А любовь Коса… Скайуокер не знал, что и думать. Он помнил одного Императора. А эта несчастная девочка перед ним знала совсем другого. В те времена, когда Вейдер был с юношей по другую сторону баррикад, Люк на своей шкуре познал – как сложно любить того, кого ненавидит весь мир. Скайуокер вдруг понял, что не вправе отнимать у Мары Джейд её Палпатина. Ложь, в которую верила Рука, ложь, в которой он, Люк, являлся убийцей и палачом несчастного старика, умоляющего сохранить ему жизнь… Пусть будет так. И если Маре Джейд будет легче, то Люк не будет мешать ей совершить то, за чем она пришла. *** - Выпусти меня из клетки, - вдруг произнес пленник. - Зачем это, джедай? - тут же вскинулась Мара, обрастая иглами ненависти и злости. – Ты принимаешь меня за дуру? - Ты должна убить меня честно. Только так ты сможешь почтить жизнь своего Учителя. Я серьезно ранен. Но если я умру здесь, в этой клетке, твоё сердце никогда не будет знать покоя. - Это бред, джедай, - фыркнула Мара. - Ты показалась мне именно таким человеком. Пожалуйста, выпусти... Я не бился с тобой серьезно, если честно, - сконфуженно произнес Люк. – Но твои мотивы… А также твой дух… Я жалею, что не дал тебе того поединка, который ты заслуживаешь. - Почему ты не сражался всерьез? – оскорблённо спросила Рука. - Потому что понял, что ты… - Люк испытующе посмотрел на противницу, - полностью утратила связь с Силой. Не так ли? Повисла немая пауза. - Как… как ты узнал? – тихо поинтересовалась разбитая Мара. А потом вдруг в её душе встрепенулся гнев. – Ты думаешь, мне нужны твои подачки?! Как ты посмел?.. - Прости меня, - склонил голову Люк. – Я потому и прошу о реванше. Как ни посмотри, теперь мы более-менее в равном положении, и в нашем поединке будет больше чести – ты лишена Силы, а я получил от тебя немало ударов… Мара долго молчала. Она знала, что если повернет ручку на тумблере управления током - Люк Скайуокер после пяти-шести ударов умрёт. И все закончится. Логика проста: Мара, в эту секунду держит его жизнь в кулаке, и нет никакой нужды исполнять сумасшедшее требование джедая. Её Учитель назвал бы её поступок верным. Но в глубине души Палпатин подумал бы, что Ученица слаба. Если она повернет… Но также Мара знала, что теперь не сможет этого сделать. Всю жизнь понимать, что врага повергла не ОНА, а ЕГО жалость и глупость?.. Что Люк Скайуокер не бился в полную силу, потому что пожалел Мару Джейд? Её, лучшую Ученицу Императора?! Мара глубоко вздохнула: подумать только, в ловушке пребывала не добыча… А охотник. Да и кто же теперь разберет – кто здесь хищник?! *** Когда энергетическая клетка открылась, Люк почти не был удивлен – он действительно хорошо понял Мару Джейд. Когда она молча указала на его световой меч, Скайуокер поднял его с достоинством и отсалютовал противнику, равному ему силой духа. Каждый поступок Руки Императора внушал уважение, и этот, последний, был поразительным. «В ней Тьма, - подумалось Люку. – Но удивительно мало зла для Ученицы Императора, прошедшей его жестокие тренировки и убивающей по его приказу. Как такое возможно?» Джейд активировала свой световой клинок, и бой начался. *** Мара знала – он силен. Где-то в глубине души, она это знала всегда. Человек, убивший Шилу, прикончивший её Императора – он просто не мог быть слабым ничтожеством. Его движения были немного скованы – но страшные ожоги, любого другого давно заставившие корчиться от боли, казалось, едва причиняли юноше беспокойство. О, как он был быстр и силен, как предугадывал её движения, свободно отбивал выпады! Бился, не щадя ни себя, ни противницу. Никакого сравнения с прежним простоватым стилем! Восторг схватки захватил Мару. Даже лишенная Силы, она чувствовала уважение Люка в каждом ударе… Она познавала противника заново, собирая его образ в бою. И этот образ захватил Мару полностью. Благородный, могучий… Как жаль, что связь с Силой угасла – Маре хотелось увидеть джедая в паутине Энергии Жизни именно таким, сбросившим печать слабоволия и выдержанности. Они двое бились так, словно пали все оковы, их сдерживающие, отдаваясь схватке до предела… Мара очнулась от сражения только в тот миг, когда поняла, что клинок противника застыл у её горла. - Сдавайся, Мара Джейд, - спокойно произнес победитель. – Я не хочу забирать твою жизнь. - Ты уже сделал это, - гордо ответила девушка. – Когда убил Императора. Теперь докончи начатое и освободи меня от этой монотонной и бессмысленной судьбы. Я лишена Учителя, лишена дома, звания, своего места… Даже Силы! - Если, Мара Джейд, твоя судьба кажется тебе бессмысленной, то я дам тебе повод жить, - негромко произнес Люк Скайуокер, выключая свой лайтсейбер. – Победи меня. Одолей. Стань лучше! И приходи снова… - Ты дурак? – не выдержала Джейд. – Или оглох от счастья?! Я никогда не стану сильнее! У меня пропала связь с Энергией Жизни после смерти Учителя! Я больше НЕ МОГУ ЗВАТЬСЯ РУКОЙ ИМПЕРАТОРА! Не имею на это права… Девушка рухнула на колени, словно это признание выпило из нее все оставшиеся силы. Она закрыла лицо руками, ощущая, как по коже бегут солёные дорожки слез… Она проиграла. А ведь Люк ни разу не воспользовался помощью Силы, что бы там не говорил о честности поединка. Как глупо… Когда она подняла голову, то увидела удаляющуюся фигуру противника. Мара ощутила себя до безумия жалкой и бесполезной - все её планы, всю её жизнь сломал этот уходящий прочь человек. Лишь на миг он позволил ей ощутить себя вновь Рукой… Раствориться в поединке с могучим противником, стать ему равной. А потом безжалостно отнял это своим милосердием… И теперь он уходил, наверняка, пожалев сломленную соперницу. - А что до прав, - вдруг обернулся Люк, - может, попробуешь лучше звание джедая? И легко провел рукой по воздуху, словно использовал внушение форсьюзера. А через мгновение Мара Джейд узрела, как фигуру Люка Скайуокера окружает сине-золотое сияние самой могучей и безмятежной светлой ауры, какую девушке прежде доводилось лицезреть…