Ur So Gay

— Сука, — на этот раз Чону выругался вслух, хоть и шепотом.       Он опять проснулся раньше всех, но в этот раз в семь утра. Но парень понял свой урок и решил не будить Юту и Сычёна, а ещё он понял, что лежит на одной кровати с Юкхеем, а вообще он же переехал к Сычёну.       Чону поднялся, переоделся в белую футболку и светлые джинсы. На выходе он решил посмотреться в зеркало. Его шея была красной процентов на семьдесят, если не на все сто. Ким поспешил выйти из комнаты, чтобы долго не смотреть на себя, как будто это поможет следам исчезнуть. Всё, о чем он мог думать, это как спастись от подколов Накамото и странного взгляда Юкхея, потому что вряд ли он вообще помнит, что было вчера. А вот Чону помнил, и ему было очень и очень жаль. Ему было жаль, так как его мозг соображал, хоть немного, понимая, что Вон непредсказуем и может отречься от своих слов. Первая мысль, пришедшая в голову Киму, — перестать вообще с ним общаться и начать избегать. Но он сразу же ее отсек и решил, что определит план действий после того, как сходит в кофейню и возьмёт кофе для него и Юкхея.       И вот Чону уже заходит в блок с двумя картонными стаканчиками кофе, на одном из которых написано «Чону», а на другом — «Сюйси». Парень долго стоял перед дверью в комнату, не решаясь зайти, но всё-таки он дернул ручку и переступил порог. Этот момент казался ему эдакой завязкой как фильмах или книгах. Ким присаживается на край кровати рядом с Юкхеем, который чему-то улыбается во сне. Парень поглаживает его по щеке. Он ещё не придумал, как правильней его разбудить. — Ты пиздец какой красивый, Сюйси! — почти выкрикивает старший, хотя планировал произнести это шепотом. Он целует своего бывшего врага в губы, чем в итоге и будит его. — Блять, дрогой, какого хуя? — Юкхей отворачивается к стене. — Иди нахуй, я хочу спать. — Но я кофе принёс, — дрожащим голосом произнёс Чону, боясь опять быть отвергнутым. — Если это не латте с корицей, то я уебу тебе с ноги и больше никогда не поцелую тебя в туалете того стремного клуба. — Вообще-то в соседней комнате Накамото с Дуном, — возмутился Чону, будто кто-то, кроме него и его соседа, не спал, — а вот твой кофе, и, да, это латте с корицей.       Юкхей принял угощение от своего собеседника, и сел на кровать, поджав колени к груди. Ким же не мог оторвать взгляд, он видел в парне весь свой мир. — Не пялься, — огрызнулся младший. — Я и не пялюсь, это ты слишком красиво сидишь. — Ты дебил? — такого странного взгляда Чону не видел никогда, в глазах Сюйси мешались тревога, любовь и радость. — Рядом с тобой да, — Чону сел на кровать уже поближе к своему бывшему врагу и положил голову ему на плечо. — Ты ведёшь себя как пидор, — сказал Юкхей, одарив собеседника наглой ухмылкой, после чего последний ткнул его пальцем в грудь, показывая глупую обиду. — Эй! Помолчи, кто бы говорил!       И они молчали. Сидели рядом, обнимаясь, и молчали. Было ужасно неловко нарушать тишину, но ещё более неловкой была сама тишина. — Хочешь, музыку включу? — даже слишком вежливо предложил Чону. — Давай, а то как-то не очень в тишине сидеть, — Юкхей не знал, что слушает его сосед, но почему-то решил, что у него должен быть неплохой вкус в музыке.       Ким долго выбирал композицию, чтобы она наиболее подходила под ситуацию, и решил запустить Жо Дассана. Es si tu n’existais pas. — Бля, ты что и правда это слушаешь? — почему-то возмущённо сказал младший. — Пиздец, чувак. — А что такое? — Чону и правда не понимал, что не так с его любимым певцом. — С твоей ориентацией явно проблемки. — А с твоей разве нет? — ехидно ухмыльнулся парень. — Один-один, придурок, — Вон посмотрел на собеседника, а в голове только мысли о том, что это солнышко нужно беречь. Dis-moi, pourquoi j’existerais?       Юкхей любил Чону, но он боялся причинить ему боль, ранить его. Однажды он уже ранил своего близкого, что стало для него препятствием в любых новых отношениях. Чаще всего они просто не начинались. Dis-moi, pour qui j’existerais? — Чону, — голос Вона звучал слишком взволнованно. — Что? — Что мы теперь будем делать? Я боюсь отношений, и вообще это как-то не мое, — по лицу студента было заметно, что он очень смущён и никогда об этом раньше ни с кем не разговаривал. — Почему? Если ты любишь человека, то все обязательно будет хорошо, — Чону попытался подбодрить своего друга. J'essaierais d'inventer l'amour. — Ты же меня любишь? — эта фраза прозвучала с долей надежды и грусти. Des passantes endormies dans mes bras, que je n'aimerais jamais. — Да. Люблю. Очень люблю. С первого дня знакомства, — внутри Юкхея всё кричало, а на деле его еле было слышно. — Вот поэтому всё будет хорошо, я обещаю, — Чону обнял младшего, а тот уткнулся в его шею, пытаясь не зарыдать.       Пока что Киму хотелось просто узнать, что же происходит у его парня в голове, почему он так боится, но решил помедлить с вопросом. — Не плачь, пожалуйста, ничего плохого не случится, ты будешь в порядке, — старший выпустил Юкхея из объятий, надеясь, что ему стало легче, — я буду в порядке. — Спасибо, хён.       Чону был впечатлён, Вон вообще не любил называть его хёном.       Студенты решили пойти на кухню, чтобы убрать пустые картонные стаканчики, да и Юта с Сычёном должны были проснуться. Часы показывали ровно десять, никто особо не напивался, поэтому все уже должны быть бодрыми и жизнерадостными.       Когда они вышли, то за столом сидел Сычён, скролил ленту в Инстаграмме и пил свой кофе. Посмотрев на новоиспеченную парочку, Дун лишь легонько улыбнулся. Парни решили подсесть к нему. — Где Юта? — поинтересовался Чону. — Умывается, только проснулся. — Какой же он соня, боже, — Юкхей закатил глаза. — А я вижу, вам было весело? — Сычён впился глазами в новые красные следы на шее Кима, хихикнув. — Ой, блять, — выругался Сюйси, ему явно не хотелось, чтобы старший знал о другой его стороне. — Ладно, не мое дело. Только не обижай моего мальчика, — подмигнул Дун. Вона это несомненно задело, будто парень глядел глубоко в душу. — Он сам кого хочешь обидит, — отшутился Юкхей. — Эй! — Чону легонько толкнул младшего локтем в бок, а потом попытался поцеловать в щеку, но студент успел увернуться. — Господи, только не здесь, у вас своя комната есть. — Кстати, насчёт комнаты, — начал Вон, — Юте стоит забрать свои вещи. — А, точно, — опомнился Дун.       Юта подошёл к столу и отпил из кружки свежесваренный его парнем кофе. — Хён, надо меняться комнатами обратно, — попросил Чону. — Хорошо, только больше я переезжать не буду, уживайтесь, как хотите.       К обеду все вещи уже были в той же комнате, где и их хозяева. У младших все было хорошо, как и у Юты с Сычёном. Вдруг Чону пришло сообщение. — Готов поспорить, это Накамото? — Юкхей знал это наверняка, потому что в выходные им особо никто, кроме него, и не писал. — А ты угадал. За это тебе полагается маленький приз, — Ким лишь подмигнул соседу. — Какой же? — улыбка не сходила с лица Вона.       Чону повернулся к своему парню и накрыл губами губы своего возлюбленного. Юкхей углубил поцелуй и перевернулся так, что старший оказался снизу. От такого напряжения последний тихонько простонал в поцелуй. Вон не остановился и начал дорожкой поцелуев спускаться ниже, оставляя все новые и новые отметины на теле любимого. Он скинул футболку с Чону и уже добрался до низа живота, собираясь стянуть с него джинсы, но тут парень прошептал: — Блять, ты помнишь, кто за стенкой? — Сука, — Юкхей почти кричал, потому что ему ужасно хотелось своего парня здесь и сейчас. — Надо посмотреть сообщения Юты, — не успел парень закончить предложение, как Накамото прислал ещё что-то. nakamoto у вас как-то подозрительно тихо это не значит, что надо было начинать скрипеть кроватью, бить стену, издавать странные звуки И оРаТь МаТы, ВоН юКхЕй prince jungwoo блять, Юта nakamoto что такое, мой мальчик? :) prince jungwoo ты можешь быть менее бестактным nakamoto иди нахуй, Чону, дебилизм, видимо, через поцелуи передаётся       Ким не ответил. Он выключил телефон, положил на подушку и продолжил лежать в обнимку с Юкхеем под ту самую Ur so gay. Сейчас он был самым счастливым юношей на планете.       Но Чону все ещё мучал один вопрос, и он решил его озвучить: — Почему ты боишься отношений? — осторожно спросил старший. — Это сложно, хён. — Но ты ведь можешь рассказать мне всё, ты же знаешь, — Ким пытался добиться ещё большего доверия от парня. — Да, и я хочу, но мне трудно, — Юкхей обнял Чону и уткнулся носом в его светлые волосы, стараясь не плакать.       Молчание продолжалось с минуту, старший уже и не планировал получить ответ на свой вопрос. — У меня был парень, ещё в школе, в выпускном классе, — начал свой рассказ Вон. — Он был немногословен с людьми вокруг, но для меня его мысли никогда не были тайной. Я знал, что он наблюдался у психотерапевта и лечился от депрессии. Я старался помочь ему пройти этот нелёгкий путь. Но моя мама, по закону жанра, — ужасная гомофобка. Нетрудно предположить, что, когда она узнала о наших отношениях, она пригрозила выгнать меня из дома. Мне было 17, я не имел достаточно опыта, чтобы мочь поддерживать наше общения так, чтобы не узнала мама. Я выбрал самый легкий и эгоистичный путь — бросить его. Бросить ради собственной выгоды, ради постоянного питания и крыши над головой, — по щекам Юкхея катились горячие слёзы. — На следующий день после нашего расставания, его нашли мертвым. Он совершил самоубийство, хён, из-за меня, — младший уже не мог сдерживать слез. — Ты не виноват. Это обстоятельства, тем более, что в 17 одному на улице тебе делать нечего. Ты поступил так, как и любой другой на твоём месте. Такого больше не повториться, Сюйси, — Чону прижался к груди Вона, как можно, сильнее, пытаясь показать всю свою поддержку, любовь и заботу, — В этот раз всё будет по-другому. Сейчас уже нет мамы, которая сможет выгнать тебя из дома, тебе уже не 17, и ты достаточно опытен, чтобы не совершать ошибок прошлого. Просто пойми это и отпусти старые обиды на себя. — Я люблю тебя, Чону, — Юкхей шептал это так тихо, будто хотел, чтобы только его возлюбленный услышал. — Я знаю, дорогой, я знаю.