Жнец

Проснувшись от глубокого, но недолгого сна, Александр обнаружил себя в том же самом номере, что и сутки назад, но теперь не на потемневших досках, а на постели Эбигейл, вместе с ней самой, спящей на его теле и довольно улыбающейся. Оба они не имели на себе никакой одежды, кроме чокера на её шее, и лежали, крепко стискивая друг друга, прижимаясь грудями под мягким, тёплым и довольно толстым одеялом. Из-за него и тепла её тела тело самого Александра нагрелось до обычной для человека температуры. Довольно приятное ощущение, он подметил. (Александр): (Они такие мягкие… и тёплые… вот бы это не заканчивалось никогда…) (Эбигейл): Мммммммм… Доброе утро, мой храбрый рыцарь… Похоже, слегка приподняв голову, он случайно разбудил Эбигейл. Но та не переставала улыбаться, а даже наоборот, засияла от счастья. Вместе с ней улыбнулся и Александр. (Александр): Доброе, моя прекрасная принцесса… Он вспомнил, как часто она его вчера так называла и как именно называла саму себя. Ей это явно нравилось. Похоже, даже было для неё чем-то вроде фетиша. Забавно, какое, казалось бы, сильное влияние на жизнь оказывают столь незначительные вещи в первые её года. Но Александр не находил такое поведение странным, как могли бы посчитать остальные. Он был слишком сильно в неё влюблён, чтобы так плохо о ней думать. Наоборот, ему это казалось очень даже милым. Тем не менее, похоже, кроме этого он пока ничего и не вспомнил. Воспоминания о вчерашней «бурной» ночке хоть уже и начали проявляться в его голове, но только постепенно, кусочек за кусочком. (Александр): Ты помнишь, что вчера было? (Эбигейл): (Ехех, даже после двух разделённых бутылок вина тебя так накрыло… Видать, что три, что тринадцать — на тебя влияет одинаково…) Эбигейл слегка приподняла одеяльце и сначала осмотрела обнажённую себя, а затем Александра. Она улыбнулась. (Эбигейл): *Ухмыляется* Ну, раз уж мы оба без одежды, то ничего плохого. (Александр): Ты теперь так к этому относишься? (Эбигейл): Ехех, только по отношению к тебе… *Чмок* С этими словами ещё кое-какие детали прошедшей ночи прояснились в его голове. (Александр): А если я вдруг… ну… это… я же как бы… вспомнил, что все разы я… не вытаскивал, а… (Эбигейл): Да говори уже, хех, стесняшка. (Александр): Ну… а вдруг у тебя будет от меня… (Эбигейл): Ах, ты про это. Я поняла… *Смущается* Хехех! Дурашка! Эбигейл ещё сильнее прижалась к Александру и начала тереться об его торс не только своей грудью, но и лицом, а также щекоча его нос угольно-чёрными кудрями, от которых, как он заметил, почему-то пахло аммиаком, бесконтрольно хихикая и скрывая сильное смущение. Это продолжалось около минуты, пока, наконец, она не подняла голову и не поцеловала его с очень странной улыбкой: не то похотливой, не то влюблённой, не то счастливой, не то расслабленной и довольной своей текущей жизнью. (Эбигейл): Если он появится именно от тебя, я буду только рада разделить с тобой ответственность. Мне уже осточертела эта работа. Давно хотела спокойной, тихой, нормальной жизни. Там, уютный загородный домик вдали от городской суеты на каком-нибудь берегу озера, маленьких детишек… ехех, от любящего мужа… (Александр): Это такой намёк или мечты вслух? (Эбигейл): Хех… а ты бы сам как хотел? Александр слегка подтянул Эби поближе к себе своими сильными руками, приоткрыл рот и страстно поцеловал, на несколько мгновений забравшись на удивление тёплым языком глубоко ей в рот. (Александр): Сойдёт за ответ? (Эбигейл): Мммммм… ещё кааак… Может, кожа у тебя и холодная, но внутри ты гораздо горячее, чем должен быть. Мне это нравится… Это было действительно так. Эбигейл ещё на кладбище отметила, что из-за природы своего тела рот и лёгкие Александра наполнялись горячим паром, который разогревал не только их, но и его дыхание. Хоть в больших количествах при физическом или эмоциональном перенапряжении он и скапливался в чёрные ядовитые клубы дыма, в малых же, в состоянии покоя, не бросался в глаза и не оказывал совершенно никакого пагубного эффекта, лишь создавая ощущение теплоты во рту. Оттого подобные поцелуи чувствовались ещё приятнее и нежнее. Ей хотелось забыть обо всём и никогда больше не разъединяться с ним, бесконечно испытывая блаженную и трепещущую сердце эйфорию от его мертвецки серых и влажных горячих мягких губ, и не только губ. Они оба нежились не меньше часа, ни на секунду не переставая удовлетворять свои скрытые с головой под тёплым одеяльцем возбуждённые тела самыми разными способами, и так оно, возможно, продолжалось бы и дальше. Но, к сожалению, некоторые вещи нельзя так просто выбросить из головы. (Александр *Тяжело дышит*): Ты куда? Устало вздохнув, Эбигейл переборола свои желания и вылезла из-под одеяльца, голыми ножками встав на холодный, как лёд, деревянный пол. (Эбигейл *Тяжело дышит*): Нам же сегодня… ещё на разведку идти… помнишь? Схожу, спрошу… сколько времени… Фух… Из-за туч нихрена не понятно. С наступлением холодов погода каждый день только ухудшалась. Солнце вставало всё позже и заходило всё раньше, отчего в воздухе преобладали холодные ветра, пробирающие до костей. А белые, но густые тучи теперь затягивали всё небо, от края до края горизонта, не давая пробиться столь желанным лучам золотистого утреннего солнца. (Александр): В таком виде? Может, оденешься хоть? (Эбигейл): Щас небось такая рань, что кроме нас да Вальтера, «в живых» здесь вообще никого нет. (Александр): Откуда ты знаешь? Может, мы уже проспали на час. Да и потом… (Эбигейл): *Вздох* Какой же ты всё-таки… (Александр): Я просто беспокоюсь за тебя. Я увидел, как ты задрожала, когда встала с кровати. Там внизу, должно быть, очень холодно, даже холоднее, чем здесь. Не хочу, чтобы моя Крошка Эби замёрзла, а уж тем более заболела. (Эбигейл): (…Заботливый.) Ехех, ладно, накину одеяльце. Александр мог почувствовать тепло, как при прикосновении или в своём теле, так и на расстоянии. Но к холоду же он был совершенно равнодушен, так что с радостью укутал Эби с ног до шеи, предварительно собственноручно одев на неё чёрные шерстяные чулочки. Благо, они уже успели высохнуть за ночь, несмотря на температуру. (Александр): Возвращайся поскорее. Люблю тебя. (Эбигейл): Хеееее… (Очень заботливый…) И я тебя. Она чмокнула Александра напоследок и, как можно тише открывая и закрывая дверь, кокетливо помахала ему через дверную щель и пошла на первый этаж. Сам же Александр после этого расслабленно потянулся и вытянулся по всей постели, сложив руки за головой. Он наконец обрёл своё счастье в светлом настоящем, что помогло ему забыть тёмное несчастное прошлое. (Александр): Аааааххххх… Она идеальна… Только произнеся эти слова, он покраснел как помидор от своих собственных мыслей и закрыл ладонями лыбящееся хохочущее лицо. (Эбигейл): Утречка, Вальтер. Подошедшая, как она и предсказала, к совершенно безлюдной барной стойке и усевшаяся за один из свободных стульев черноволосая девушка с разноцветными глазами явно была чем-то довольна, а скорее, даже чем-то удовлетворена. Она излучала ауру счастья, что исходила от её чистого сердца и чувствовалась в каждом вдохе и выдохе. Любовь поработила её. (Вальтер): Ух ты, да ты прям вся сияешь, да ещё и по трезваку. (Эбигейл): А чего бы мне не радоваться… Это была лучшая ночь за всю мою жизнь, хехееееех… (Вальтер): Он правда настолько хорош? (Эбигейл): *Глубокий вдох* Хаааааааааа… Он великолепен… Словно дикий зверь, что не чувствует усталости… Практически без остановки… Одни лишь воспоминания заставили её стиснуть ножки и закусить нижнюю губу от возбуждения. (Вальтер): (Вот же… Сама это оттирать будешь, ясно?) Может, не стоило тебе спать с человеком, с которым ты знакома всего двое суток? (Эбигейл): Знаешь… если ты встречаешь кого-то и понимаешь, что вот она, твоя истинная любовь, то, ехех, к чему медлить? (Вальтер): *Вздох* А мне кажется, тебе просто был нужен хороший трах для снятия напряжения, вот и всё. Вот и вся *Воздушные кавычки* «любовь». (Эбигейл): Ой, да иди ты, а? Я уже давно не та пятнадцатилетняя девочка, которую тебе когда-то принесли. Я могу отличить любовь от простого желания перепихнуться. (Вальтер *Ухмыляется*): Хмпф, может, ты и выросла, но всё ещё не повзрослела. Ты до сих пор веришь во все эти сказки про отважных рыцарей да миловидных принцесс. Самой уже не надоело? (Эбигейл): А может, он действительно именно такой рыцарь! Откуда тебе, чёрт возьми, знать?! На пару секунд в таверне воцарилась мёртвая тишина, до тех пор, пока их взгляды не разошлись. (Вальтер): *Вздох* Ладно, проехали. Делай что хочешь, я тебе не указ. Только учти, если он разобьёт тебе сердце, я не стану тебя утешать. (Эбигейл): … (Вальтер): Кстати, ты ведь пришла, чтобы узнать время, да? Эбигейл ещё посреди ночи предупредила Вальтера о завтрашней операции и попросила, в случае чего, разбудить их обоих. Естественно, после того, как сама сделала то же самое с ним. По-другому она просто не могла. Такой шанс вывести кого-то из себя по уважительной причине даётся не часто. (Вальтер): …До начала примерно полтора — два часа. А если учитывать, что встреча назначена за воротами города, то вам бы уже стоило собираться через… (Эбигейл): Да-да-да, мы сами знаем, когда нам выходить. Услышав необходимую информацию, Эбигейл поспешила вернуться в нежные объятья к своему любимому. Она исчезла из поля зрения так же быстро, как и появилась, не медля ни секунды. Без привычного опохмела и без уже ждущего её завтрака. Даже не попрощалась. (Вальтер): Эх, молодёжь… Эй! Повязку надеть не забудь! (Эбигейл *Издалека*): Да-да-да, я помню, не нуди. *Дверь захлопывается* (Вальтер): *Вздох* (Ой, да кого я обманываю. Я всегда буду готов утешить тебя в трудную минуту, Крошка Эби. Мы все.) (Александр): Ну, сколько? (Эбигейл): Не переживай. Ещё целых два часа до выхода, так что… Голос Эби немного изменился, как и взгляд, наполнившись похотью. В одно движение она спустила одеяльце на пол, обнажив оголённое гладкое тело и медленно, подобно дикой кошке, залезла к нему на постель и подползла на четвереньках вплотную к лицу. (Александр): Что? Опять? Мы и так лежим в этой постели, не вставая больше двенадцати часов, из которых спали всего пять. И тебе всё мало? (Эбигейл *Ухмыляется*): Мхммхммм, а ты против? Александр замолчал и немного задумался, буквально на пару секунд. На нём засияла такая же похотливая ухмылка. (Александр): Нет, ни капельки. (Эбигейл): Так возьми меня уже, мой верный рыцарь! (Александр): Слушаюсь и повинуюсь, моя принцесса!