Жнец

Выходной Хиготакаши. (Голос): С добрым утром, братик Хиго, пора вставать! По абсолютно пустой аптеке разнёсся чей-то тоненький и очень высокий, но одновременно с этим мягкий и успокаивающий женский голосок, пытающийся звучать, как речь маленькой девочки, что ему успешно удавалось. Голос столь милый, тёплый и приятный уху, что его владельца хотелось сковать в невероятно крепких объятьях, как ребёнок плюшевую игрушку перед сном, прижать к себе так сильно, как только получится, и никогда в жизни больше не отпускать. От него веяло лишь добротой, заботой, счастьем, верностью и искренней, очаровывающей и исходящей из самого сердца любовью. Голос этот исходил от небольшого гладкого металлического браслета со светящимися красными символами на чьем-то торчащем из-под одеяла и свисающем с растрёпанной, мятой, неухоженной кровати, покрытом старыми шрамами сером запястье. (Хиго): (Чёрт… Я что, забыл его выключить?) Одеяло зашевелилось, и человек, некогда скрытый им, скинул его прямо на пол. Вялостью от него смердило даже сильнее, чем смертью. В особенности под эту фразу подходили его необычные красные глаза, окружённые не менее необычными порезами строго определённой и симметричной, относительно противоположной стороны лица форме, отдалённо напоминающими пять язычков пламени. Этим человеком был всё ещё сонный и явно невыспавшийся Хиго, лениво поднимающий своё рельефное и мускулистое, но не громоздкое, такое же серое и, как и запястья, покрытое шрамами, тело в горизонтальное положение. Спал он лишь в одних чистых и ещё довольно новых штанах тёмно-синеватого оттенка, без обуви или любой другой одежды выше пояса. Виднелись на нём, разве что, несколько разнообразных колец на пальцах, да золотое колье, висящее на тоненькой цепочке поверх груди и инкрустированное тремя каплевидными янтарными камнями. (Хиго): Арх… (Зараза… Одной ночи явно недостаточно для отдыха от пяти дней бодрствования…) *Зёв* *Чавк-чавк*…К чёрту… Сойдёт. (Голос): Не забудь позавтракать и почистить зубки, братик! Голос вновь раздался в небольшой комнате, в очередной раз слегка успокоив пыл Хиго, вызванный недосыпом. (Хиго): Да-да-да, я помню… *Вздох* Спасибо, Чагама… Стоило мне относиться к тебе добрее, пока ещё было время… Ну да ладно, не загружай свою голову плохими мыслями. По крайней мере, постарайся делать это не с самого утра. Хиго поднял руку с браслетом и поднёс её к лицу. Прищурившись и разглядев время, что на нём показывалось, он в очередной раз тихо про себя выругался и сжал его большим и указательным пальцем с двух сторон, заставив потухнуть и окончательно перестать говорить. Затем он наклонился за теперь уже пятнистым от половой грязи одеялом и, пожав плечами, скомкал его в большой белый шар, бросив на матрас. Далее он потянулся, выполнил базовую зарядку и растяжку и так же босиком, без верхней одежды, вышел в главное помещение аптеки. (Хиго): Ещё не вернулся? *Пожав плечами* А, плевать. Мне больше достанется. Продолжая периодически потягиваться, он сначала зашёл в ванную, где умылся и почистил зубы, как и сказала девочка из часов, а затем на кухне наложил в деревянную миску приготовленное им же со вчерашнего дня рагу из грибов, картошки и морковки. (Хиго *С набитым ртом*): Энфри? Энфри?! Ты здесь?! С тарелкой в руках он зашёл в другую, пустую комнату. Не обнаружив там никого, в очередной раз пожал плечами и, не переставая загребать тушёные грибы ложкой себе в рот, развернулся обратно на кухню и сел за маленький обеденный стол. (Хиго *С набитым ртом*): И этого тоже нет? *Заглатывает еду* Ну и славно. Я наконец могу побыть наедине с самим собой. Уже через пару минут тарелка опустела. Хиго наложил себе ещё и так же молча, думая о своём, опустошил её. А затем ещё раз. И ещё раз. Впихнув наконец себя в общей сложности половину заготовленного рагу, он оперся на спинку и в который раз потянулся. (Хиго): Плотный завтрак… *Зёв* — залог правильного начала дня. *Расслабленный вздох* Даааа… Полная тишина и покой… И ни единой души в стенах… Как же я скучал по этому хорошему ощущению полного одиночества. Так он просидел двадцать минут, ничего не делая. А затем ещё час, просто думая о всякой всячине. (Хиго): Вот только… Заняться нечем… От скуки он встал и подошёл к одному из аптечных окон, но увидел там лишь белую всепоглощающую мглу, да завывающий сквозь вставки посвистывающий ветер. (Хиго): (В такую погоду я на улицу бы даже будучи самим собой хрен вышел. Придётся сидеть весь день дома и…) На этой мысли он и остановился, продолжая её развитие. Ещё десять минут, и мысль сменилась. (Хиго): А чем я вообще занимался в такие моменты? Ещё пять, и некогда хорошее настроение моментально улетучилось. Атмосфера начала давить на него со всех сторон. Как снаружи, так и изнутри. (Хиго): А были ли у меня вообще хоть когда-нибудь такие моменты… Мысль за мыслью, вопрос за вопросом, он копал вглубь себя. И с каждым взмахом этой воображаемой лопаты ему становилось всё тяжелее, всё хуже. Яма углублялась, делая единственный источник света всё дальше от него. Чёрные земляные стены росли. Тьма сгущалась. (Хиго): У меня что… Правда никогда не было ни хобби, ни увлечения, ни даже свободного времени… Наконец, он раскопал, что тревожило его, и вытащил наружу. Страшная суровая правда. (Хиго): Всю жизнь… всю свою чёртову жизнь я только и делал, что учился, работал, да защищал Сатору от всего подряд. У меня никогда не было столько свободного времени за раз. А то, что и появлялось, я всегда тратил на первостепенные нужды, вроде еды и сна, не оставляя себе ничего… Даже свои выходные дни я тратил полностью на сон из-за его чрезмерного недостатка в будни, как сейчас… Хиго упорно пытался найти выход. Вылезти из той глубокой трубы в земле, что некогда создал сам. Но лезть приходилось высоко. Слишком высоко. (Хиго): Поверить не могу… Те решения, что он находил на своём пути наверх, хоть и поддерживали его, но недостаточно долго, поэтому он снова и снова падал на её дно. (Хиго): Это действительно правда… И раз за разом у него оставалось всё меньше сил. Раз за разом высота, до которой он доходил, уменьшалось. (Хиго): Моя старая жизнь — это одна большая шутка… До тех пор, пока он и вовсе не смог подняться на ноги и встать. (Хиго): Да и… новая, будем честны, пока что не лучше… Но вдруг, когда отчаяние уже, казалось бы, одержало вверх, что-то схватило его за руку и потащило к свету. Силуэт, спустившийся к нему вниз и помогший вскарабкаться. Тот, на кого он всегда мог рассчитывать. И в ту же секунду, как Хиго выбрался из ямы, в его голове пронёсся один из отголосков прошлого, открывший глаза. (Хиго): Сатору всегда говорил мне, что нужно начинать с малого… Так он и поступил. Но на этот раз, вместо самокопаний очередной бездны в своём рассудке, Хиго поднял голову и, посмотрев на чистое голубое небо, обратился к своим незабытым и не скрытым частям памяти, что являлись главными составляющими его души и личности. (Хиго): Дайте-ка подумать… Что я вообще умею делать? Не только, как Хиготакаши, но и как Жнец. …Таааааак… Ну, у меня есть высшее техническое образование… я вполне мог бы что-нибудь смастерить… Благодаря Иггдрасилю и своим старым друзьям из отряда Инквизиторов Смерти у меня развилось неплохое стратегическое мышление… Теперь я хорошо разбираюсь в холодном оружии, будь то не только практика, как ведение боя, но и теория, например, знания стоек, правильное положение тела, сохранение баланса, точное знание строения, конструкции, типов и функций не только на практическом, но и благодаря пониманию продвинутой инженерии ещё на физическом и математическом уровне… Ну и, конечно же, хехе, я умею убивать людей, ехех… *Вздох* Вот вроде и всё. Ничего другого, что могло бы подойти под хобби, у меня нет. Шпионить за кем-то я не собираюсь, всё равно что работа. А магию, как я понял, в этом мире я развивать всё равно не могу. Хиго продолжал перебирать этот хаотичный пазл, пытаясь соединить в одну общую картину его кусочки. И, наконец, ему удалось. Некоторые из них всё же смогли слиться между собой в единую гармонь и показать истинный ответ на его вопрос. (Хиго): Может, действительно стоит попробовать сделать какую-нибудь штуку или хотя бы её чертёж… Хм, оружие, например… Да… Точно! Я могу создать оружие! Хоть я никогда себя и не пробовал в этой отрасли, мои новые познания должны всё компенсировать, а старые их дополнить! Я смогу сделать идеальное холодное оружие! Любое! Всё, что имеет лезвие в своём строении, может быть изготовлено! Ха-ха! Я нашёл себе хобби! Вновь в его глазах засияли искры, а вокруг цвета и краски. Радость снова наполнила его до краёв, выплёскиваясь наружу в виде бурных движений и выкриков. (Хиго): Столько возможностей! Столько возможностей! Столько вариантов! Сотни! Тысячи! Десятки тысяч! Иггдрасильский арсенал в этом плане всегда был на высоте! И я могу создать любое его орудие! С чего бы начать?! Аж глаза разбегаются! Выходной Александра. (Александр): Аааааааааххххх… Гд-деееее яяяя?.. Открыв намыленные глаза, Александр обнаружил себя на полу невиданной ему доселе комнаты, с сильной головной болью и ощущением полного неведения и смятения. (Эбигейл): Ууууух… ухууууххххх… В ответ на его вопрос послышалось лишь несколько женских стонов, исходящих от лежащей на кровати и уже знакомой ему черноволосой девушки. Она была в синей обтягивающей футболке без рукавов, длинных чёрных чулках, заправленных в штанины идущих до середины бёдер шорт того же цвета, и самым обычном дешёвом чокере на шее, без каких-либо украшений или узоров в своём дизайне. (Эбигейл): Чёрт, Шура… Можешь стонать потише… У меня щас такая головная боль… что… что… *Неразборчивое ругательство*… Видишь… я даже мысль закончить нормально не могу… Оооооххххх… Девушка схватилась за волосы и начала переворачиваться с одного бока на другой в попытках заглушить головную боль. Она даже прижала подушку к своей голове, буквально вдавив себя в матрас, но и это не помогало, и от злости она со всей той силой, что у неё на тот момент оставалась, бросила её в стену и на этот раз внятно, громко и чётко выругалась. (Александр): Эби? Это ты? Где мы вооообще?.. Что вчера произошло? Эбигейл наконец открыла глаза. Слегка приподнявшись, она, с растрёпанными волосами и полуслипшимися глазами, осмотрела сначала своё тело, а затем Александра и так же, с оханьем и стонами, плюхнулась обратно на теперь уже плоскую кровать, накрытую старой шершавой простынёй. (Эбигейл): Ну… Раз уж я всё ещё в одежде… То ничего плохого… (Александр): Оооххххх… Что значит, ничего плохого?! Неужели эта часть… единственная… которая тебя интересует? (Эбигейл): Почему ты ещё жив… Вот что меня щас интересует… (Александр): Жив?.. Ох… Ты о чём? От удивления Александр начал приходить в себя. Он лёг на бок и упёрся головой о ладонь руки, удерживаемой локтем о пол. (Эбигейл): Ты вчера столько в себя влил… что, когда дотащил меня до кровати и завалился спать… я всерьёз посчитала… что ты СДОХ! *Кашель* Оооохххх… (Как же мне хреново… Больше не повышать голос…) Люди после такого не живут… Поверь мне… как обученному лекарю… (Александр): А сколько… я вчера выпил? (Эбигейл): Девять полных бутылок… (Александр): Сколько-сколько?! (Эбигейл): Ты же знаешь… я не повторю… Услышав столь огромную цифру, Александру только и оставалось, что схватиться за волосы, как Эби, и начать качать головой. (Александр): Сколько же денег мы вчера потратили… (Эбигейл): И ещё пару подогнанных рюмашек от зрителей… (Александр): Зри!.. Зрителей?! (Эбигейл): Я ж не просто так тебя сюда затащила… Забыл что ли? Хотя… Чему я вообще удивляюсь… Пару минут назад я была готова рыть тебе могилу… Не суть… Ооооохххх… Вчерашней ночью здесь проходил конкурс, соревнование… и акция в одном… Кто сможет выпить больше остальных за ночь… Ну… сам понял… мне слишком плохо… чтобы объяснять детали… вроде правил… Если участнику удалось выпить полную бутыль меньше… чем за… за… я не помню… Короче, быстро… она идёт за счёт… заведенияяяяяооооооооохххххх… (Александр): Так значит… (Эбигейл): …Ты не заплатишь им ни монетки… Всё осилил… подряд… Эбигейл захотелось наигранно ему похлопать, но вспомнив, сколько шуму это создаст, она опустила вытянутые руки, и те безвольно полетели на матрас, слегка отскочив от него при ударе. И даже это вызвало у неё очередной приступ головной боли, за что она снова выругалась, но быстро успокоилась. (Эбигейл): Больше скажу… как думаешь… кто победил? (Александр): Я… да? (Эбигейл): Ну конешшшшшш… Ты выдул каждую чёртову бутыль… каждую чёртову бутыль… что тебе давали… залпом… Нам получается… ещё и заплатят… раз мы победили… и карточку дадут… (Александр): Ооооххх… Какую ещё… Карточку? (Эбигейл): Пожизненная скидка на абсолютно всё в этом заведении… каждому… По идее… она была всего одна… но ты выдул столько… что нам сделали исключение… Это лучший подарок на день рожденья… который я получала за последние годы своей жизни… Хотя… он единственный за всё это время… так что… ехех… (Александр): У тебя вчера был день рождения? (Эбигейл): Ага… Ну… почти. Он сегодня. *Вздох* Охххх… Буду с тобой честна… В гильдии я взяла тебя и поспорила только потому… что мне не хотелось идти сюда одной… Мало кто нынче осмеливается стать моим напарником… Не говоря уже про дружбу… Я не хотела провести и этот год на пару с рюмкой или в обнимку с бутылкой… Я бы не выдержала… и точно спилась… теперь уже окончательно… Спасибо… что спас меня от этого… Эби резко вскочила с кровати и встала над Александром. Она хотела обнять его. Но из-за похмелья и усталости подкосилась в ногах и кубарем полетела прямо на пол. Александр, благо, успел среагировать и мгновенно поймал её на руки, приняв стоячее положение. Почувствовав чьи-то маленькие ладошки на своей спине, он улыбнулся в лицо Эби, поднял её, уложил обратно в постель, предварительно положив свою собственную, не загрязнённую половыми досками подушку, и заботливо укрыл до середины шеи. Головная боль, некогда мучившая его, испарилась. Александр почувствовал резкий заряд бодрости. (Эбигейл): Спасибо… за компанию… Шура… Я… тебя… так… так… (Александр): Эби? Эбигейл? Эбигейл заснула, так и не договорив. Но это было и ненужно. Александр прекрасно понял, что именно она хотела сказать. (Александр): (Она так мило спит… Не буду ей мешать.) Аккуратно поцеловав её в лобик, он уже был готов выйти из номера, но, дотронувшись до переносицы, не нащупал на них металлического мостика своих очков. (Александр): (А где мои-) (Эбигейл): Если ищешь свои очки… Они остались на барной стойке… (Александр): ОЙ! Я н-не хотел тебя разбудить! Эбигейл проснулась от скрипа старых досок. (Эбигейл): Пус… Пустяки… Просто… постарайся выходить немного потише… И… будь добр… закрой дверь… и просунь ключ под дверь… Он у нас всего один… (Александр): Обязательно. (Эбигейл): … Дождавшись, пока Эби снова заснёт, Александр сделал всё так, как она просила. Сразу после этого он, придерживая чёрный ободранный капюшон с плащом на уровне шеи с двух сторон, спустился по лестнице к непосредственно самой таверне. (Александр): (На барной стойке… Барной стойке… Барной…) Эм? Зд-драсти? Стоило ему только показаться, как он захватил внимание всех и каждого в помещении. Большинство, правда, выглядели ещё даже хуже Эбигейл, тем не менее заставили Александра напрячься. (Авантюрист): Вот он, наш великий воин! Хаха! Никогда бы не подумал, что кто-то настолько юный может оказаться настолько матёрым! Дай я тебя обниму! Один из авантюристов встал из-за стола и, подойдя к Александру быстрым шагом, крепко обнял его. Лысеющий, как минимум двухметровый, судя по тому, что они оба были примерно одного роста, широкий и немного толстоватый бородатый голубоглазый блондин, лет пятидесяти. С округлым щекастым лицом, коротким плоским хвостиком на затылке, собранном красной повязкой, в зелёной рубашке с золотым прямоугольным зубчатым узором на каёмках, надетой под кольчугой, огромным палашом за спиной и простыми кожаными штанами. Он обхватил Александра на уровне его живота и, наклонившись назад, поднял над землёй, прижав голову к заплетённой в несколько косичек и на удивление мягкой и совсем неколючей бороде. (Александр *Натужным и хриплым от удушья голосом*): С-спасибо, н-наверное. Я польщён, правда. Т-только… (Бармен): Для вас двоих что угодно, приятель. (Александр): … Александр покраснел. Увидев это, авантюрист извинился и медленно поставил того на землю. Стоило ему только так сделать, как Александр согнулся и закашлялся. (Авантюрист *Трёт шею*): Прости, друг, силу не рассчитал. Хоть этот крепкий гигант и выглядел грозным на первый взгляд, глаза у него были по-детски добродушными вне зависимости от показываемой эмоции. Он создавал впечатление очень доброго и надёжного человека, который не только поддержит в трудную минуту боя, но и после этого с радостью по-дружески разделит в баре несколько кружек пива вне зависимости от того, в каких отношениях вы с ним состоите. (Александр): *Кашель* В-всё в порядке, п-правда- *Кашель* (Какая же у него хватка! Даже с этими новыми силами я не мог из неё выбраться! Будь я до сих пор обычным человеком, он бы точно меня пополам переломил!) (Бармен): Так, что именно вы хотели? (Александр): Это… *Кашель* Вы не видели мои очки? Я оставил их вчера у вас н-на стойке, а найти не могу. (Бармен): А, конечно! Вот, держи. Бармен наклонился и взял с подбарной полки маленькие прямоугольные потрескавшиеся очочки без дужек, а затем аккуратно, не марая стекла, передал их Александру. (Бармен): Я специально убрал их, чтобы никто не забрал. Обычно я такого не делаю и разрешаю одним брать всё, что оставили другие, но для тебя решил сделать исключение. (Александр): Б-благодарю. (Бармен): По поводу оплаты коек не волнуйся, тебе за счёт заведения за проявленный боевой дух… (Авантюрист): Заслужил! (Бармен): Да, Берси… мы слышали. Прошу, не перебивай и не кричи. Не забывай, в каком состоянии сейчас все эти люди. Этого огромного, словно медведь, воина с мифриловым жетоном на шее звали Берси. (Берси): Всё-всё, молчу… ПРОСТИТЕ! Как ногтями по доске. Все съёжились и зажмурились, настолько громким он был. (Эбигейл): Твою мать… какой же ты шумный, а… Эбигейл услышала всё даже за закрытой дверью на другом этаже. (Бармен): На чём я остановился? Ах да! Тебе ночлежка за счёт заведения за твой подвиг… Бармен медленно перевёл недоверчивый прищуренный взгляд на Берси. (Берси): … (Бармен): …А ей, как постоянному клиенту и давнему другу всех моих других клиентов. (Берси): Эх, были ж времена… Я помню крошку Эби, ещё когда она только-только стала авантюристом. *Показывает ладонью рост* Вот такусенькая была, милашка… А потом кааааак вымахает! И вверх… хехе… и вширь. *Бьёт Александра локтем по плечу* Понимаешь же, о чём я, да? Александр снова покраснел, но теперь по совсем другой причине. (Берси): Повезло тебе с ней, парень. Вечно весёлая, бодрая, честная, не боится высказывать всё людям в лицо, а главное — красавица… (Александр): Д-да, в-вы правы, господин Берси. Она невероятно красивая. (Берси): Видел бы ты её ещё без маскировки… Хех, точно бы в гроб слёг. (Александр): Вообще-то, я знаю, что под повязкой у неё есть второй глаз, и я видел его. И я признаю, он и правда настолько красив. (Берси *Бубнит под нос*): Хм… Я не это имел в виду… (Александр): Эм, й-я что-то не т-так сказал? (Берси *Бубнит под нос*): Странно, что ты знаешь про глаз, но не про самое главное. (Александр): Самое главное?! Есть что-то ещё?! (Берси): Тихотихо! Не кричи… (Александр): Ах. Приношу свои извинения. Так есть что-то ещё, верно? (Берси): Ну… да, но… если она тебе так и не рассказала, то на то, наверное, были причины, так что я из уважения промолчу. Оглядевшись по сторонам, Берси резко сблизился с лицом Александра и перешёл на тихий шёпот. По крайней мере, для человека подобных габаритов он таковым казался. (Берси *«Шёпотом»*): Но, как другу, могу дать подсказку. Хочешь? (Александр): А? *Шёпотом* А, простите. К-конечно, хочу! (Берси *«Шёпотом»*): Точно? Может, не будешь портить сюрприз? Или попытаешься разузнать всё сам? (Александр *Шёпотом*): Да. Я хочу. Я уверен. (Берси *«Шёпотом»*): Ну хорошо. Слушай внимательно. То, что она прячет ото всех, и делает её невероятной красавицей. Самая важная деталь. Даже важнее тела. И находится она на голове. (Александр *Бубнит под нос*): На голове… так, значит. Что-то на голове, что она прячет и что делает её красивее… Хм… (Бармен): Ехех, знаешь, я ведь всё слышал. Мне кажется, Эби услышала это даже из своей комнаты. Даже если протрезвела. Ну не умеешь ты говорить тихо, смирись уже. (Берси): *Вздох* Большего я тебе дать не могу. Но ты запомнил, да? (Александр): Д-да. С-спасибо за подсказку, г-господин Берси. (Берси): Ох, парень, так меня называют только клиенты и заказчики. Для друзей я просто Берси. (Александр): Х-хорошо, Б-б-б-берси. (Берси): Да ладно тебе, чего ты такой зажатый! Огромный Берси обхватил шею Александра своей не менее огромной волосатой рукой и прижал к груди. (Берси): Будь более открытым, как она! Тебе это только пойдёт на пользу! Отпустив и растрепав ему ладонью волосы, улыбчивый великан наконец успокоился и сел обратно за свой столик, продолжив попивать из безразмерной пивной кружки. Александр же, закашлявшись в очередной раз, проследовал к выходу. (Бармен): Вы уже уходите? Всего одна ночь? (Александр): Н-нет, пока оставьте ту комнату на нас. П-просто м-мне сейчас нужно будет кое-куда сходить. П-пожалуйста, не могли бы вы оповестить об этом мою подругу. С-скажите, пусть она дожидается меня здесь, внизу, либо в своей комнате и никуда не уходит. (Бармен): Сделаем, не волнуйся. (Александр): Й-ещё раз, спасибо вам. (Берси): Удачи тебе! (Авантюрист): Ты издеваешься небось, да?! Издеваешься над нами?! (Берси *Трёт шею*): Но я правда не хотел… (Бармен): *Вздох* Можете отрезвиться за счёт заведения. Как моральная компенсация. Хором послышалось тихое и вялое «ура». (Бармен): А точнее, за счёт Берси. И следом за ним ещё одно, но очень и очень громкое. Люди словно на секунду забыли о своей головной боли. (Александр): (Весело тут.) Не встретив на пороге очередной розоватый рассвет, Александр разочаровался. Но, подышав утренним, ещё не загрязнённым воздухом, он приободрился и уже привычными для себя перебежками по крышам отправился в аптеку Энфри. В любой другой день он бы в полную меру насладился этим временем суток сполна, но только не сегодня. Сегодня Эбигейл хотела сходить в некое очень важное для себя место, и Александр в качестве сюрприза планировал предложить ей пойти вместе. Хоть эта фраза о её любви к ним и была короткой и мимолётной, она запомнилась ему на всю жизнь. Он хотел, чтобы Эбигейл чувствовала себя по-настоящему счастливой в такой праздник. Поэтому благодаря спешке не прошло и минуты, как расстояние в несколько километров уже было преодолено, и Александр оказался в причудливом, тихом и из-за этого по своему уютном помещении, что на тот момент считал своим временным, но всё же домом. (Александр): Что это ещё такое? К своему удивлению, он заметил изменение в общей картине. Весь обеденный стол ныне был забит разными пишущими, измерительными и используемыми для черчения инструментами, взявшимися непонятно откуда, а также почти дюжиной свёрнутых и раскрытых чертежей самых разных видов холодного оружия. Большинство из них, правда, очень походили друг на друга и не были закончены. Видимо, они представляли собой неудачные попытки. Но помимо этого, бросалась ещё одна деталь — все они выполнены на картах. Каждый на другой стороне имел рисунок карты близлежащих местностей с разными возможными уточнениями местностями и неточностями, масштабами, будь то две-три деревни или вся область, или даже написанными на разных языках. Александр поначалу восхитился Хиго, считая, что он знал их все, но, приглядевшись, понял: всё было в точности да наоборот. Хиго не умел читать и писать ни на одном из известных языков. Однако ему это и не требовалось. Он использовал свой собственный язык. Язык неизвестного происхождения, мало похожий на что-либо, он использовался везде. Помимо огромных отдельно написанных абзацев по углам и боковым сторонам, каждый город, каждый лес, каждая река и каждое более или менее значимое место красной пастой подписано, обведено кружком, размечено стрелками и иногда дополнительными строчками иероглифов и зачёркнуто. Лишь на немногих до сих пор указывали красные стрелки. (Александр): (Поверить не могу… Он побывал везде… Сколько же сил он затратил… И всё ради одного человека…) Одну из карт, правда, он так и не посмотрел. На ней, открыто лежащей посреди стола и удерживаемой пустыми пробирками за края, содержался текст на том же языке с кратким описанием оружия и, судя по линиям разметки, три рисунка, изображающих одну и ту же конструкцию с разных ракурсов. (Александр): (Хм, похоже на нож. Очень странный нож.) То, что красовалось на чертеже и казалось ножом, видимо, имело раскладную рукоять из металла и дерева, соединяющуюся вдоль маленьким крючком. Непонятно, какую функцию она выполняла, однако, скорее всего, при необходимости в ней можно было спрятать лезвие. Но зачем создавать оружие со столь сложным строением ради такой мелочи? Александр не понимал. Он был одновременно и поражён, и сметён этими зарисовками. Прекрасно, но бессмысленно. (Александр): Никогда раньше не видел таких конструкций… (Хиго): Это называется балисонг. Александр дёрнулся. За спиной он услышал чей-то одновременно и незнакомый, на первый взгляд, и очень привычный голос. Однако, повернувшись на пол-оборота, он расслабился и выдохнул. Опершись вытянутой рукой на стену, на него алыми сонными глазами смотрел бледный парень невысокого роста, из одежды имевший лишь штаны да несколько украшений. Это был Хиго, ныне использующий другой голос, что до сих пор оставался для него очень непривычным. Он напрочь забыл об его вчерашнем изменении и совершенно не ожидал услышать вновь. Усиливал эффект и тот факт, что он почти кардинально отличался от того, который появился во время собрания: слегка рычащий, но мягкий, ровный, плавный, расслабленный и, точно так же, как и внешность, на удивление молодой и не соответствующий общему вызываемому образу сурового воина, с ног до головы покрытого разнообразными шрамами. Однако это была лишь первая реакция. Как только Александр наконец и пришёл в себя, он немного поник, нахмурил брови, сжал кулаки и наклонил лицо к полу, что-то проговаривая про себя. (Александр): (Дважды за день… Ну что ты будешь делать, а…) *Вздох* Я не- (Хиго): Знаю, что не хотел будить. *Зевая* Ничегострашного… фух. У меня ещё много времени для сна, так что ты особо картины не изменишь. Я готов ответить на любые твои вопросы. Александр резко схватил чертёж со стола и встал вместе с ним плечом к плечу с Хиго, удерживая перед своим и его лицом. (Александр): Этот чертёж. Его сделали вы, да? (Хиго): Ну, в общем-то, да. Заняться было нечем, вот я и решил… А что? (Александр): Балисонг, вы сказали? Что это такое? Похоже на нож, но… (Хиго): Это действительно нож, ты верно подметил. Технически, конечно, он таковым не является. Даже холодным оружием-то он официально не числится. Так, безделушка, аксессуар. Но только в изначальном виде. Я же изобразил хоть и слегка отличный, но тоже официальный боевой вариант. Там другое лезвие, другие размеры, материалы и прочее. Так что теперь он подходит под все необходимые критерии и считается как таковым. (Александр): Не знал, что вы умеете разрабатывать оружие. Тем более такой сложности… (Хиго): Хех, буду честен, я тоже этого не знал. Но попробовать стоило, и, как видишь… (Александр): А где вы научились составлять столь точные чертежи? (Хиго): Нигде. Я сам себя обучил. (Александр): Сам?! Как такому вообще можно обучиться самому?! (Хиго): А… *Зёв* выбора-то другого и не было… Там, откуда я родом, больше нет такого понятия, как образование. Когда-то оно, конечно, существовало, причём очень и очень недурственное, скажу тебе. Подобные штуки для тех времён являлись детским лепетом… Но потом его аннулировали. (Александр): Н-но зачем аннулировать подобное?! Это же должен был быть просто невероятный уровень достигаемого умственного развития! (Хиго): Вот именно. Александр впал в ступор и удивлённо наклонил голову на бок. Он не понимал, что значат эти слова. Хиго это заметил и решил рассказать всё поподробнее. Так, чтобы он понял его. Начал говорить на его языке. (Хиго): Видишь ли… *Вздох* Скажи, Александр, что происходит с человеком, когда он чему-то учится? (Александр): Ну… он получает новые знания и за счёт активности развивается, становясь умнее? (Хиго): Правильно. А теперь второй вопрос: Голос Хиго помрачнел и снизил тон. Для него это явно было не самой приятной и уютной темой для общения. (Хиго): Какими подчинёнными проще управлять: умными или глупыми? (Александр): … Всё встало на свои места. (Хиго): Вот теперь ты понимаешь, в чём тут дело. Я же, в свою очередь, был не обделён умом с рождения. Я не гений, конечно, даже сейчас со своими новыми знаниями, но очень близок к нему. А благодаря ещё одному подарку судьбы в виде непоколебимого упорства и смекалки обучить себя и заиметь высокую должность мне не составило проблем. (Александр): Хм… Вы никогда до этого не рассказывали про свой родной дом в таких подробностях. Неудивительно, что вы так и не попытались туда вернуться. Должно быть, жизнь там — настоящий ад. (Хиго): Ты не прав. (Александр): А что? Всё не так уж и плохо? (Хиго): В аду-то как раз будет покомфортнее. Хиго громко и очень выразительно рассмеялся. Слишком выразительно, полностью открыв рот и разнося свой смех по всему дому. Не было понятно, то ли это просто очень чёрная шутка, то ли нервный смех суровых реалий. Возможно, оба варианта сразу. Александр начал тихо и взволнованно посмеиваться вместе с ним, с явно неискренней и насильно натянутой, но не слишком широкой улыбкой на напряжённом лице. Инстинкты самосохранения словно кричали об этом. И даже когда Хиго наконец закончил, он оставался напряжён. Ровно до тех пор, пока тот снова не заговорил. (Хиго): Хех… А ты сам-то как научился? (Александр): *Вздох* (Вроде… ничего страшного не произошло… Он сменил тему, значит, наверное, можно наконец расслабиться…) Моя профессия обязывает уметь выковать оружие даже по рисункам от руки или того хуже, на словах. Большинство моих клиентов не обладают подобным уровнем интеллекта, как у меня, или тем более как у вас. Хорошо составленный чертёж — диковинная редкость. (Хиго): Выковать, говоришь… Хм, Александр? (Александр): Да? (Хиго): А ты сможешь? (Александр): Что, выковать это? (Хиго): Да. Я бы и сам, но, как оказалось, навыков кузнеца или плотника у меня нет. Так что, хехе, я могу только чертить да рисовать. (Александр): Хм… (Хиго): Ну что, справишься? (Александр): Признаю, здесь требуется точная и тонкая работа. Некоторые части очень маленькие и сложные. Простому оружейному кузнецу будет сложно выковать что-то подобное… Однако, ничего невыполнимого, лично для себя, я здесь не вижу. Можете на меня рассчитывать! С поставленной вами задачей я справлюсь! (Хиго): *Вздох* Ты что, опять? У нас ведь уже был разговор… А, хрен с ним, забудь. Я ещё немного посплю, не шуми тут, ладно? (Александр): А… *Шёпотом* Д-да. п-прошу проще- (Хиго): Об этом у нас тоже был разговор. (Александр *Шёпотом*): Д-да, вас понял… ОЙ! ВРЕМЯ! *Тараторит* Ну, мне пора идти. Я кое-кому пообещал и- (Хиго): Ты снова уходишь? (Александр *Шёпотом*): (Я забыл, точно. Он же приказал мне не действовать без его ведома…) Ну- (Хиго): Отлично. Меньше людей — меньше шума. К тому же, раз ты говоришь, что пообещал… В общем, я вижу, ты торопишься. Не смею больше тебя задерживать. Выполнить данное тобою обещание — самая главная вещь на свете. (Александр): С-спасибо! Уйдя в комнату и запрыгнув на матрас, Хиго услышал хлопок входной двери и улыбнулся. (Хиго): (Самая главная вещь на свете…) Ааааахххх… Просто расслабься… Здравствуй снова, тишина… Я по тебе скучал… Выходной Эбигейл. (Эбигейл): Шура? Никто не ответил. (Эбигейл): (Ещё не вернулся, да.) Сонная Эбигейл, потирая немного покрасневшие глаза, медленно поднялась с кровати. Сдув растрёпанные волосы со своего лица, она осмотрелась, первым же делом нашла свои ботинки, обулась и попыталась выйти, но после пары шагов резко остановилась, согнулась и схватилась за голову одной рукой, опершись на прикроватную тумбочку другой. (Эбигейл): (От, зараза… Нужно опохмелиться перед выходом.) Допив то немногое, что оставалось в разбросанных по деревянному полу бутылках, она, к сожалению, так и не почувствовала себя лучше. Ей не оставалось другого выбора, кроме как, терпя невероятную боль, спуститься вниз и продолжить там. (Берси): Утречка, Крошка Эби! То ли из-за времени, то ли из-за невысокой популярности заведения, но всего два человека на тот момент находилось во всём помещении, и лишь один из них был клиентом. Второй же, улыбающийся брюнет, лет пятидесяти, с густыми задранными кончиками вверх усами, большой залысиной и конским хвостом, медленно и методично протирал старой тряпкой не менее старую стеклянную кружку, стоя за барной стойкой. Поверх его свинцово серой рубашки свисал весь выпачканный белый фартук, а на ногах красовались чёрные штаны и только-только отполированные и покрытые лаком для обуви однотонные туфли. (Бармен): Утра доброго, Эби. (Эбигейл): Ага… Охххх… Чёрт… И тебе, Вальт… *Вздох* Слушай… У меня всё тело по швам трещит после вчерашней ночки… Так что сейчас твои слова для меня звучат как бу-бу-буууууу… Давай оставим это на потом, а…? Сначала… Ооооооохххх… (Вальт): «Сначала дай мне опохмелиться, а потом поговорим»… Хехех… Эх, Эби, Эби… Шесть лет уже прошло, а ничего так и не поменялось… (Эбигейл): Да-да-да… Давай уже скорее… (Вальт): И, как обычно, ты вечно куда-то торопишься… Бурная, как загородная река. (Эбигейл): Ты же в курсе, что мне щас каждая буковка… ТАК отдаёт по ушам… что… что… *Неразборчивое ругательство*… (Вальт): Опять не смогла закончить мысль? (Эбигейл): *Вздох* Твою мать, Вальтер… Заткнись и наконец дай мне… (Вальтер): Ехехех, всегда полным именем, когда злишься. Ладно тебе, прости и садись за стойку. Я ещё утром всё налил и приготовил. Как обычно, твой любимый завтрак: лепёшки с черникой и кусочками белого шоколада, яичный бенедикт с ломтиком ветчины и тёмный эль. (Эбигейл): А эль в- (Вальтер): В кружку наливать не стал, а просто оставил полную бутылку. Сказал же, хехе, всё как ты любишь. (Эбигейл): Как-то это слишком щедро и дорого для меня с твоей стороны… Подозрительно щедро и дорого… (Он что, из-за дня рожденья так…) (Вальтер): Сегодня бесплатно. Заслужила за своего нового спутника. В кои-то веки привела кого-то, с кем интересно и не стыдно пообщаться. (Эбигейл): (А… понятно…) Спасибо. Сев за стойку, Эбигейл первым же делом схватила как минимум двух, если не трёхлитровую зелёную бутыль, словно та не весила и грамма, и жадно принялась вливать в себя столь желанный напиток прямо из горла. Только по прошествии отметки в четверть ёмкости она с громким стуком поставила её на деревянную стойку и начала есть довольно странным для себя образом. На вид дикая, грубая и явно не слишком скромная растрёпанная неумытая девушка ела, подобно аристократам, с прямой, как палка спиной, держа вилку и нож буквально ноготками и максимально аккуратно отрезая и насаживая ими мелкие кусочки еды. Ни крошки не попадало на пол и не оставалось на её губах, так же, как и ни единого чавканья или слова с набитым ртом не исходило из её уст. Словно совершенно другой человек. (Вальтер): Надеюсь, этот у тебя проживёт хоть немного дольше, чем остальные. На месяц я, конечно, и не рассчитываю, но попытайся не износить его хотя бы за первые две-три недели. Он нравится посетителям. Да и мне, чего уж там таить. (Эбигейл): *Заглатывает еду* Знаешь… впервые в жизни… я тоже на это надеюсь… (Вальтер): Хм, я думал, ты относишься к ним не более чем как к пушечному мясу. Эбигейл молча одобрительно кивнула. Это было действительно так. Все те авантюристы, что отправлялись с ней на задания, становились не более чем её новыми живыми щитами. Иногда даже буквально. Она меняла их чаще, чем перчатки. Если в полу появилась ловушка с шипами — просто брось на неё рядом стоящего и пройдись по его холодной спине. Если монстры загнали в угол — позволь им его растерзать, а сама убеги под шумок. Так она ныне считала. И с каждой новой смертью всё только ухудшалось. Всё более холодной и жестокой она становилась по отношению к ним. Всё меньше сострадания и жалости она испытывала, хоть и не показывала это на глаза, оставаясь в них всё той же миловидной брюнеткой, так энергично и весело скачущей вокруг, как неугомонный и игривый ребёнок. В то время как на деле от всего того задора и добра уже не осталось совершенно ничего, кроме тоненького верхнего слоя, ныне использовавшегося не более, чем как маска. Маска, столь хрупкая и непрочная, что уже не могла держаться и раскалывалась на мелкие кусочки при первых же признаках угрозы, обнажая скрывающиеся за ней бесчувствие, равнодушие, чёрствость, внутреннюю пустоту и истинную черноту души тем несчастливым, обречённым, что велись на красивую обёртку. Человеческую жизнь она перестала ценить уже давным-давно. (Вальтер): Но? (Эбигейл): *Заглатывает еду* Для меня он не просто напарник. (Вальтер): Хм? (Эбигейл): В нём что-то есть… Чего не было ни у кого до него… (Вальтер): Ну, то, что он пока первый и единственный человек, перепивший тебя, это мы и так знаем. (Эбигейл): Да не, я серьёзно… Он… Он такой… заботливый… дружелюбный… милый… добрый… хехе… заумный, конечно… и нудный… но… по-доброму нудный… Я тебе даже больше скажу… Он первый, кто полностью доверил мне свою жизнь. Представляешь? Он доверился мне. (Вальтер): Так ведь и остальные тебе доверяли свои жизни. Поэтому-то ты их и брала себе, разве нет? Разве не в этом был весь смысл? Или что, с похмелья уже совсем головка не соображает? (Эбигейл): *Вздох* Нет… ты не понял. Он доверился мне не как боевой товарищ доверяет своему напарнику… а как человек. И мне захотелось довериться ему в ответ. (Вальтер): Эм, разве в бою происходит не то же самое? Один доверяет другому в ответ? (Эбигейл): Нет, здесь… здесь всё гораздо сложнее… здесь… А, да ладно, похер, забудь. (Вальтер): Ты что, влюбилась в него? (Эбигейл): … (Вальтер *Ухмыляется*): Х-х-хех… Т-ты… Ты серьёзно?! Правда влюбилась в него, что ли?! Хах! Ты правда в него влюбилась?! (Эбигейл): *Заглатывает еду* Заткнись. (Вальтер): Да ты должно быть шутишь! Чтобы ТЫ! Да в кого-то влюбилась?! (Эбигейл): Если ты сейчас же не закроешь свою пасть, всеми богами клянусь, я- (Берси): Эй, вы чего там так разорались? Что-то интересное? (Вальтер): О да! Ещё как! Представляешь себе, наша Крошка Эби влю- Вальтер не успел даже договорить предложение, как почувствовал сильную боль на шее. Эбигейл подскочила с места, встав на стойку на четвереньки, и одной рукой схватила Вальтера за горло с невероятной силой, а другой подвела жирную вилку к его глазу. Левый чёрный зрачок сильно сузился, а правый начал хаотично крутиться и менять свои размеры и форму, пытаясь привыкнуть к свету. (Эбигейл *Стискивает зубы*): Ещё хоть одно слово вырвется из твоей поганой пасти, и я засуну в неё вилку и достану через задницу. У меня есть медицинское образование, и поверь мне на слово, друг мой шутливый, это не пустая угроза. Маска вновь раскололась. (Берси): ЭЙ-ЭЙ! ВЫ ЧЕГО?! Реакция Берси была быстрой. Он встал, опрокинув стол, и всего через мгновенье своей тенью поглотил их обоих целиком. (Вальтер *Задыхается*): Ладно-ладно, всё, молчу. *Кряхтит* Только отпусти меня, пожалуйста. Холодный взгляд пробивал Вальтера насквозь. Он пугал его, но не потому что был настолько ужасен. Слишком много грозных авантюристов он повидал за годы ведения бизнеса. Нет. Он пугал его, потому что был на лице Эбигейл. Миловидной красавицы с разноцветными зрачками, вечно улыбавшейся и подсмеивавшейся над собственными шуточками. Продолжалось это ещё несколько секунд, а после она наконец отпустила его и вновь как ни в чём не бывало уселась за стол, продолжив трапезу. Вальтер упал на копчик и закашлялся. (Берси): Эби, что на тебя нашло?! (Эбигейл): *Заглатывает еду* Хмпф, меньше болтать надо. (Берси): Ох ты ёёёёё… Ты чего такого сказал-то, что даже Крошку Эби из себя вывел? (Вальтер *Медленно встаёт*): Давай… *Кашель* не будем больше поднимать эту тему, ладно? Я не хочу об этом говорить. Никогда. Извини, Эби. Больше ни слова. (Берси): Ну, как скажешь, друг. Берси пожал плечами и мирно отошёл. (Эбигейл): *Вздох* Ладно, мир. Ты тоже меня прости, я сорвалась. Сегодня же тот самый день. Я вся как на иголках… (Вальтер): Ах да, точно! Сегодня же твой день рожденья! Как я мог забыть! Прошу, прости меня! Тебе сейчас, должно быть, и так очень тяжело, а ещё и я тут со своими подколами, да- (Эбигейл): Пустяки… Хех, ты ведь не грозился разорвать мне внутренние органы кухонной утварью… (Вальтер): Ну да, но… (Эбигейл): Давай сойдёмся на том, что виноваты оба. Эбигейл чрезмерно широко, показывая зубы, улыбнулась Вальтеру и зажмурила глаза, введя его в смятение. Он уже не знал, какой её части верить. Хоть слухи о ней и начали ходить уже давно, она никогда не показывала ему себя такой и относилась как к настоящему другу. Она часто по-дружески, ничего не скрывая, точно так же непринуждённо и мимолётно рассказывала о своей нынешней холодности или о недавней смерти очередного напарника, которого бросила умирать от голода в каком-нибудь подземелье, предварительно забрав все ценности и припасы. И зачастую делала множество чёрных и смешных только для неё шуток, как и сегодня, словно для их отношений это ничего не значило. Поэтому-то Вальтер и не придавал ей особого значения. Он осознавал, что раз она всё ему говорит так открыто, то не приравнивает к остальным и доверяет. Но впервые в жизни он оказался снаружи этих границ. Стоя с ней не на одной стороне, а лицом к лицу, в самом центре событий. Впервые в жизни он не слушал про её жестокое отношение к людям. Он почувствовал его на себе. Александр прервал эти рассуждения и ворвался в таверну, немного запыхавшийся и столько же взволнованный чем-то. (Эбигейл): Явился, не запылился. Ты где был? (Александр): Ты планировала сегодня сходить кое-куда, верно? Эбигейл с горлышком запрокинутой назад бутылки во рту одобрительно промычала. (Александр): Я хотел пойти с тобой. Осушив половину её содержимого залпом, она, даже не поменяв позы, промычала ещё раз, но теперь уже будучи в недоумении. (Александр): Ты говорила, что тебе очень часто бывает одиноко. И… ну… я бы хотел составить тебе компанию… (Эбигейл): *Ударяет донышком* Оорррххх… Правда? Ты ведь даже не знаешь, куда я хотела пойти. А это далеко не самое приятное место в городе, поверь мне на слово. (Александр): Ну и что. Эбигейл наклонила голову в сторону. (Александр): Любая точка мира будет мне в радость, если ты будешь там. (Вальтер): (Ух ты. Не помню, когда в последний раз ей кто-то говорил подобное. Да, по-моему, такого вообще никогда не было. Тогда ничего удивительного.) (Эбигейл): Ш-ш-шура… *Всхлип* (Александр): Ты в порядке? (Эбигейл): Д-да… *Трёт глаз* Всё хорошо! Идём! (Александр): С-сейчас. Подожди меня у выхода. Оставив недоеденным свой завтрак, полная радости и энтузиазма Эбигейл выбежала на улицу, чуть не выбив собой дверь. (Александр): М-могу я попросить у вас немного внимания, п-пожалуйста. (Берси): Конечно. (Вальтер): Что ты хотел? (Александр): Я знаю, что у меня нет права просить у вас подобный вещей, но… *Вздох* Не могли бы вы не разглашать наши личности и то, что мы здесь когда-то были? Просто… это значительно облегчит мне жизнь и… *Вздох* П-простите… (Вальтер): О да, конечно, хорошо. (Александр): Я понима- чего?! (Берси): Мы просто занесём тебя во второй список и всё. (Александр): К-какой такой список? (Вальтер): Она тебе не объяснила? Я думал, ты знаешь, просто решил на всякий случай удостовериться. Параноиков у нас хоть отбавляй. (Александр): О чём знаю?! Что вы имеете в виду?! (Берси): Хм… ну, раз так, то… Добро пожаловать в «Бар Скитальцев»! (Александр): А?! (Вальтер): По всем официальным данным наш бар работает с десяти до семи. Достаточно мало, но всё же. И, по тем же данным, проживание здесь запрещено. (Берси): Но это только по ту сторону ширмы. (Вальтер): Верно. Это лишь половина. После семи я, как и любой бармен, собираю вещи, закрываюсь и отправляюсь к себе домой… так все думают. (Берси): На деле же он просто отправляется к подземному потайному тоннелю в подворотне, ведущему обратно внутрь. По нему же как раз и заходят посетители. Среди наших считается, что работаем мы с семи до десяти, так что и ты запоминай. (Вальтер): Тогда-то и приходит основная клиентура. Как ты уже мог заметить, в отличие от большинства баров и таверн, на первом этаже окна имеют толстые деревянные складные шторы. По вечерам мы совершенно изолированы от внешнего мира. На втором, в номерах их нет, но те помещения числятся, как складские. (Берси): Ещё ты наверняка заметил здешнюю опустошённость днём. Это потому, что основной доход идёт именно в ночное время. (Вальтер): Плюс, захудалый никому не нужный бар — отличная маскировка. (Берси): Мы малопопулярны среди обычных людей и даже не имеем никакой рекламы, но вот среди этих… Охохооо. (Вальтер): Наши клиенты — безликие скитальцы. Те, кто прячется от общества в тенях по тем или иным причинам. Кто-то числится, как мёртвый, кто-то пропал без вести… (Берси): А кто-то сделал вид, что бежал за границу. На деле, мы все каждую ночь собираемся здесь, пьём, веселимся, устраиваем турниры с азартными играми. Одним словом, единственное место в городе, где такие, как мы, можем в кои-то веки перестать оборачиваться по сторонам и расслабиться. (Вальтер): Бар для призраков, созданный призраками. (Берси): Поначалу я не верил, что такое переустройство пойдёт нам на пользу. Но, как оказалось, таким людям отдых нужен больше всех на свете. (Вальтер): Можешь не переживать по поводу своей личности. Мало кто из них осмелится высунуть своё лицо напоказ, чтобы донести на кого-то, да и если он это сделает, то всё вскроется и рухнет. А поверь мне, эти люди обожают этот бар. Для большинства из них он стал полноценным домом. (Берси): Как и для Крошки Эби. (Вальтер): В этих стенах всё строится на взаимодоверии. Её, например, мы и так укрываем уже долгие годы, и не то чтобы это было особо сложной задачей. Я просто оповещу остальных, кто ещё вчера сюда заходил, что и ты теперь стал частью нашей общины. Иди и не беспокойся. Эти люди умеют держать язык за зубами, и твоя… напарница — явный тому пример. (Берси): Да и к тому же, её друзья — и наши друзья тоже. Александр был поражён. Лишь когда Берси и Вальт наконец закончили свою речь, он заговорил. (Александр): Это просто гениальная идея… Бар-убежище, построенный на доверии. Никаких побоев и драк, ведь они привлекают стражников, а вследствие этого, максимально дружный и сплочённый коллектив. Никакой конкуренции, никаких попыток со стороны потопить ваш бизнес, благодаря хорошему прикрытию. Я восхищаюсь вами… и искренне благодарю за создание этого бара. Скажите, как я могу вам услужить? Что я могу для вас сделать, дабы отплатить за возможность посещать столь дивное место? Что угодно. (Вальтер): Приходите ещё и друзей своих приводите. (Александр): Обязательно! Я- Громкий треск удара дерева о дерево разнёсся по бару. (Эбигейл): Пошли быстрее, а то мы уже опаздываем! (Александр): Опаздываем? Куда опаз- Похоже, терпение Эбигейл подошло к концу. С нахмуренным лицом она схватила Александра за запястье и буквально вышвырнула за дверь, вскоре исчезнув из виду следом за ним. (Вальтер): А он и правда хороший парень… Неудивительно, что она выбрала именно его. (Берси): А куда они так торопятся? (Вальтер): *Вздох* День рожденья. Тоже забыл, да? (Берси): Оу… День рожденья. Точно… Как я мог… такое… Вот почему она так вчера упивалась… и поэтому сейчас на тебя накинулась… *Всхлип* Бедная крошка Эби… Для любого человека день рожденья — лучший праздник в году, а для неё… *Всхлип* сплошные мучения и стресс. (Вальтер): Хм. Не переживай, великан. Негоже такому, как ты, плакать крокодильими слезами. К тому же, думаю, сегодня всё будет немного по-другому. (Берси): С чего это вдруг? (Вальтер): Ну, сегодня она пошла туда с ним. (Александр): Стойстойстойстойстойстойстой! (Эбигейл): Нет времени! *Запрыгивает на спину Александру* Неси меня быстрей! Я буду говорить дорогу! (Александр): Ну, раз нет времени, то… Немного подготовки и Александру удалось в один прыжок оказаться на одной из рядом стоящих крыш. (Эбигейл): ВОУ! От испуга Эби сжалась и вцепилась в него мёртвой хваткой, продолжая удерживать даже тогда, когда он остановился. (Эбигейл): Ты и прыгать умеешь?! Хех, круто! (Александр): Итак, куда же ты хотела пойти? (Эбигейл): *Указывает пальцем* Туда. Просто прыгай по крышам в ту сторону по прямой, до упора. (Александр): Хм… Точно? Ты уверена? (Эбигейл): Да. (Александр): А разве там не городское- (Эбигейл): Я знаю, что там! Давай! (Александр): Насколько мы именно опаз- (Эбигейл): СЛИШКОМ СИЛЬНО! (Александр): …Понял тебя. (Эбигейл): Т-т-ты ч-чего? Александр резко изменился в лице: брови нахмурились, голос огрубел и стал на тон ниже, в нём начал преобладать бас, мышцы напряглись и увеличились в размерах, а волосы слегка подлетели в воздух, как если бы находились под водой. В общем и целом, он стал выглядеть гораздо… мужественнее и суровее в глазах Эбигейл. Подобно тем закалённым в боях воинам из её старых детских книжек, что открыто смотрят в глаза опасности и спасают принцесс из лап кровожадных монстров на своих руках. Она всегда мечтала оказаться на их месте. Чтобы и её, как такую же хрупкую принцессу, попавшую в беду, поднял на себе такой мужчина. И, похоже, её мечта наконец сбылась. (Александр): Держись крепче. Эбигейл вздрогнула, а затем испугалась и покраснела, как помидор, но не из-за его голоса, а из-за себя. Она почувствовала, как её шортики и чулки непроизвольно помокрели между ног, прямо в том месте, каким она полностью касалась его спины, обхватив её с двух сторон дрожащими ножками. И чем сильнее Александр прижимал её за ноги к себе, тем более влажными они становились. Тёплая, прозрачная и немного липкая субстанция продолжала выделяться и впитываться по шерстяным чулочкам, пока не стекла вниз аж до самых туфелек, попав ему наконец в поле зрения. (Эбигейл): Э-Э-ЭТО НЕ ТО, О ЧЁМ ТЫ П-ПОДУМАЛ! Й-Я П-ПРОСТО… просто… Эм, Шура? Однако, похоже, ей повезло, и Александр этого даже не заметил. Может, потому, что их разделяло много экипировки, как его чёрный ободранный плащ, толстый кожаный нагрудник, закрывающий не только переднюю, но и заднюю часть тела, а также футболка с короткими рукавами под ним. А может и потому, что сейчас это был не Александр. (Александр): … (Эбигейл): Эм… Ты как… в поряд… кееееееее… Эбигейл наклонилась к его лицу и захотела посмотреть, всё ли с ним хорошо, но она совершенно не ожидала увидеть то, что с ним произошло. Когда-то простые глаза, отличающиеся от обычных лишь красной радужкой, ныне превратились в две светло-розовые, почти белые светящиеся жемчужины, охваченные ярким алым пламенем. Изо рта сквозь стиснутые острые клыки повалили натуральные клубы чёрного ядовитого дыма, а вокруг повеяло страхом. (Эбигейл): К-к-какого… (Александр): *Резко опускает подбородок* Поехали. Мозг Эбигейл хоть и обладал натренированной реакцией и рефлексами в силу боевого опыта, но даже он не успел вовремя отреагировать на столь резкое изменение. В мгновенье ока Александр, держа её за спиной, разогнался почти до скорости звука, буквально содрав слой черепицы той крыши, на которой только что стоял, и которая уже находилась в нескольких километрах позади. (Эбигейл): ВОООТ ЧЁРТ! Уже на слове «чёрт» он остановился прямо у ворот городского кладбища. А точнее, далеко за ними, внутри. (Эбигейл): … Растрёпанная и чрезмерно напряжённая девушка свалилась с его спины, подобно дохлому хомяку, с застывшей гримасой ужаса. (Эбигейл *Дрожащим голосом*): Б-больше нннннн-н-н-н-н-н-н-никогда… *Дрожащий выдох* так не делай… (Александр): Разве ты сама не просила побыстрее? Он так и не пришёл в норму, и огненные сферы, частично скрытые веками, продолжили сверлить её взглядом. По крайней мере, так казалось, ибо в них не было видно ни зрачков, ни оболочки, ни каких-либо других вещей, по которым можно определить его направление. (Эбигейл *Дрожащим голосом*): Т-ты не простой альбинос… (Александр): … (Эбигейл *Дрожащим голосом*): Ч-что ты… *Дрожащий выдох* т-т-так-к-кое?! Вчерашним вечером она хоть и стала свидетелем той сверхскорости и силы, но до сих пор не считала его чем-то нечеловеческим. Теперь же в её глазах он выглядел как настоящий монстр. Не в самом плохом смысле. Просто, чем бы он сейчас не являлся, то точно не человеком, вот и всё. (Эбигейл): Это… так… (Александр *Приходит в норму*): Т-ты… боишься меня? Один из его худших страхов начал воплощаться в реальность. Страх того, что некогда близкий человек, коих у него было совсем немного, посмотрит на него именно так. Разочарование. Страх. Гнев. Грусть. Всё то, что могло стать причиной его возникновения. Он приготовился и настроился на худшее. Он был готов ко всему. (Эбигейл): Так… КРУТО! (Александр): Чё?.. Кроме этого. (Эбигейл): Я ПЕРЕДУМАЛА! ПОЖАЛУЙСТА, ДЕЛАЙ ТАК ПОЧАЩЕ! ДА!.. Н-НЕВАЖНО, ЧТО ИМЕННО! Я ПРОСТО ХОЧУ ЕЩЁ ХОТЬ РАЗОК УВИДЕТЬ ТЕБЯ С ЭТОЙ СТОРОНЫ! ТВОЙ ГОЛОС! ТВОЙ ВЗГЛЯД! ТВОЙ… *Стискивает ножки* ААА! От одной лишь её мысли это вновь случилось. (Эбигейл): ОТВЕРНИСЬ! (Александр): Эм… Ты чего? (Эбигейл): Ась?! А может, он не отреагировал, потому что в очередной раз забыл свои очки. (Эбигейл): Оооооууууу… Ехех… Ехех… хех… хе… хеееееехехехехеееееееее… (Александр): Всё хорошо? (Эбигейл): …Д-д-да! Всё в порядке! А ты свои очки где оставил?! (Александр): Очки? Но ведь они сейчас на моём… *Нажимает на переносицу* Да ну ладно вам… *Хватается за голову* Да как так можно-то… Александр закрутился юлой и задрал лицо к небу, периодически про себя выговаривая что-то явное нелестное в свою же собственную сторону. Нелестное, но не ругательное. Но неожиданно, во время очередного поворота, что-то блеснуло из заднего кармана его штанов. Присмотревшись, Эбигейл тихо кокетливо хихикнула, привлекая этим его внимание. (Александр): Ты чего? (Эбигейл *Сдерживает смех*): Д-да… *Кряхтит* Н-ничего. Так просто задумалась кое о чём. (Не буду пока ему говорить… Надо обсохнуть…) Это была одна из линз его очков, торчащая из кармана наружу. (Александр): Ой! Робко, словно приглашая на танец, к Эбигейл приблизилась светло-серого мертвецкого цвета и холодная на ощупь рука Александра. (Александр): Давай, я помогу тебе встать. Она, на удивление неуверенно, даже для себя, положила на неё свою гладкую и худенькую, но от того маленькую и аккуратную ладошку. На секунду, как она вновь оказалась на ногах, их взгляды встретились, но быстро разошлись от сильного смущения, как с одной, так и с другой стороны. (Эбигейл): … (Александр): … Эбигейл не помнила, когда в последний раз боялась с кем-то заговорить. Даже простой взгляд в его сторону давался ей с трудом, не говоря уже о зрительном контакте. Никогда в своей жизни она не испытывала таких чувств. Она не относилась к нему, как к другу, напарнику, сослуживцу или сопернику. Она одновременно и боялась его, и была готова открыть душу и впустить в себя. Стоя рядом с ним, она чувствовала себя скованной со всех сторон, но при этом могла дышать полной грудью. Разум опустел и расплылся в несуразную кашу, более ни одной мысли не тревожило его и не могло попасть внутрь. Голова закружилась, сердце забилось быстрее, ноги подкосились и согнулись, соединившись в коленках. По телу проступил холодный пот, а лоб вспыхнул и раскалился докрасна. В горле пересохло, в языке и лёгких почувствовалось ощущение пыльного воздуха жарких пустынь, так осушающих и жгущих изнутри. (Александр): Т-ты в… Т-ты… Пару мгновений Александр не мог вымолвить и словечка. Ему попросту не хватало смелости даже задать один короткий и простой вопрос. Настолько простой, что ситуация казалась абсурдной со стороны. (Александр): Ты в-в п-п-п… в порядке? (Эбигейл): А?.. (Александр): У тебя поднялась температ-т-т-ра. Ты не заболела? Вопрос, вводящий в ступор сразу по нескольким разным причинам. Почему его стало интересовать её здоровье? Почему в его голосе чувствуется такая дрожь и волнение? Как он определил изменения в температуре тела на таком расстоянии, даже не касаясь её? (Эбигейл): Всё хорошо, я… *Вздох* Давай уже, наконец, покончим с этим и пойдём отсюда. Я терпеть не могу это место. И ещё больше я терпеть не могу туман. Сегодняшний туман мог с лёгкостью называться самым густым за последние годы. (Эбигейл): Иди за мной и не потеряйся. Я уже так часто ходила по этому же маршруту, что могу вывести нас с закрытыми глазами. Какой-то гадкий дымок мне не помеха. … (Александр): Это она? Оба они теперь стояли над двумя надгробиями, украшенными голубыми недрагоценными камнями и расположенными на очень маленьком расстоянии между собой. То, что слева, имело несколько большие размеры и выглядело, в целом, дороже правого. Однако их стиль был чем-то схож между собой. И в то время как левая была совершенно пуста, на правой лежал большой синий закрытый тюльпан, если судить по степени вялости, ещё сегодня росший на одном из загородных лугов. (Эбигейл): Она самая. Как видишь, это действительно я. Рядом со своей матерью. (Александр): Хм… «Абига…» Без очков вообще ничего не вижу… *Щурится* «Абигайль Элиана фон- (Эбигейл): Пожалуйста, не произноси его вслух. (Александр): А, п-прости. *Дочитывает про себя*… Так получается, «Эбигейл» это псевдоним. (Эбигейл): Да. Ну почти. Вообще, хоть и звучит, как нечто вроде комбинации первого и второго имени, на деле же это просто вольное произношение. Как твоё «Шура». Мелочь, конечно, но совпадение приятное. (Александр): П-понятно. А, тогда фон- (Эбигейл): Прошу, Александр, не надо. Оставшаяся часть имени — его худшая для меня часть. Она не приносит мне много хороших воспоминаний. Ни фамилия, ни тем более эта чёртова приставка. (Александр): Х-хорошо, я больше не буду говорить его вслух. (Эбигейл): С-спасибо. Впредь, называй меня так, как раньше, и только так. Вообще, забудь про него! Эбигейл непроизвольно повысила на Александра голос. И когда она осознала это, то в порыве нахлынувших эмоций захлюпала и закряхтела, сдерживая слёзы. Проявившиеся воспоминания давнего прошлого не взывали ничего, кроме горя, печали и сожаления. Ей хотелось громко зарыдать и закричать, выплакаться. Но она не могла. Какая-то внутренняя сила останавливала её, заставляя держать всё в себе. Так что, по крайней мере, снаружи, но через несколько секунд она стала прежней, словно ничего и не произошло. (Александр): Обещаю, теперь для меня ты только Эбигейл. (Эбигейл): С-спасибо за понимание. (Александр): Так ты, получается, дворянка? (Эбигейл): Ага, так и не скажешь, но мой отец когда-то действительно был дворянином… почти. Королевским врачом, если точнее. У нас их целый род. Лучшие из лучших в стране. А уж вследствие этого и титулы, и деньги, и земля, и вот всё такое прочее. (Александр): А тогда- (Эбигейл): Почему я бездомная и ночую либо в переулках, либо в грязных харчевнях, а не во дворце или какой-нибудь 100-комнатной усадьбе из чистого золота, да? (Александр): Н-нет, я не хотел сказать так грубо- (Эбигейл): Эхех, да не отмахивайся ты. Знаешь же, что правда. Даже я это понимаю. (Александр): … (Эбигейл): *Вздох* Отец не хотел, чтобы я выросла среди этих надменных бурдюков и стала одной из них. Да и сам он, как я поняла, терпеть их не мог. С кем бы при мне не разговаривал, вечно ссорился и вступал в перепалки. Хех, и не всегда даже словесные. В какой-то момент ему это просто всё осточертело и он отрёкся от титула, от денег, от работы да свалил в самую глушь на границу страны, так далеко, как только мог, настолько хотел вырастить меня чистой и непорочной, как сам тогда видел. Ну, то бишь сюда, где когда-то умерла моя мать… (Александр): И что, ему так просто позволили уйти? (Эбигейл): Тебя там не было, ты не видел, что он сказал… «…Если моё наследие включает в себя теневые интриги, козни против короны, взяточничество и работу с преступниками, то я не собираюсь быть его частью…» Я запомнила всё, слово в слово, каждый звук, каждое движение его лицевых мышц… *Вздох* К тому же, ему помогли. Был у него один друг, единственный во всей столице. Довольно молодой блондин, ему тогда было лет двадцать, может, даже и меньше. Очень высокий, бледный и худой, как ты, и, как все прочие, жадный на власть. Но… каждый раз, когда мы общались… он словно становился совершенно другим человеком. Он добрел, веселел и забывал совершенно обо всём, кроме меня. После смерти матери папа часто оставлял меня ему под присмотр, когда уходил работать, по его собственным просьбам. Мы много играли во всякие прятки, салочки и прочие активные игры по замку, в целом веселились вместе… Он даже иногда укладывал меня спать, читая самые разные сказки на ночь… *Вздох*…Хех, имени я, правда, точно сейчас не скажу, мне было-то года четыре от силы, а то и три… Ой, не смотри на меня так! Чего ты ожидал, а?! Столько лет прошло, а имена у этих напыщенных свиней длиннее некуда! По четыре, по пять слов! Конечно же, я не помню его имени! Она не хотела называть именно того человека «напыщенной свиньёй», а просто сказала, как обобщающий образ. Но на словах же оно прозвучало совсем не так, как в голове. И вновь эмоции, подобно волнам, начали биться о стенки её головы, частично выхлёстываясь наружу. И вновь она сдерживала их в себе… (Александр): Д-да, я и не говорил ничего… (Эбигейл): А, проехали. (Александр): (Что за?.. Что это за чувство? Что вообще сейчас произошло? Я даже не успел среагировать. Почему я ничего не сделал, а чувствую себя виноватым? Это так со всеми девушками? Это и есть отношения?) *Вздох* И где он сейчас? (Эбигейл): Откуда я знаю?! Небось, до сих пор живёт в столице и!.. А, ты про отца… Да там же, где и несколько лет назад: работает лекарем в пограничной деревне неподалёку отсюда. Лечит всяких крестьян да местных стражников. Одним словом, живёт тихой, спокойной жизнью простого обывателя, коих тысячи. *Вздох* Я по нему скучаю… (Александр): Скучаешь? (Эбигейл): Конечно же, скучаю! Он же мой отец всё-таки! Тем более единственный оставшийся родственник. А ты так и будешь отвечать по одному слову на мои десять? Ой, да и ладно. Чёрт с тобой. (Александр): (И снова то же чувство…) Я… не это имел в виду. (Эбигейл): Хм? (Александр): Если ты так по нему скучаешь, почему не навестишь? (Эбигейл): Ну, нам нельзя. Я, как бы… ехех… как бы… подвергну его опасности… и… Я ж не просто так свою смерть сымитировала… Ехе, первое правило занимания денег — никогда не занимай деньги у тех, кто захочет тебя убить, ехех, хех… М-да. Или не, погодь, первое правило занимания денег — никогда не занимай под процент… *Бубнит под нос* Не, то ж не то… Может… не занимай крупных сумм… не занимай у бандитов… Короче! Никогда не бери в долг у Восьми Пальцев! (Александр): ЧТО?! ТЫ БРАЛА У НИХ В ДОЛГ?! ЗАЧЕМ?! (Эбигейл): НЕ КРИЧИ НА МЕНЯ! *Вздох* Прости, прости. Мы тогда с отцом сильно поссорились из-за моего глаза, и… я убежала из дому и стала авантюристом. Хотела осуществить свою давнюю мечту. В детстве эта работа мне виделась такой интересной, такой захватывающей, такой… романтичной! Вот только, как оказалось, несмотря на мои навыки, мне все равно пришлось начинать с самых низов. Так что поначалу моего пути *Воздушные кавычки* «самостоятельной» *Воздушные кавычки* «жизни» не хватало денег даже на хлеб с водой и самую дешёвую койку в городе. Приходилось пахать как чёрт, лишь бы не сдохнуть на следующий день от голода в какой-нибудь грязной подворотне. Хех, забавно то, что из-за изнеможения и разной далеко не самой приятной работы именно этого мне тогда только и хотелось. Хееееех… В общем, дела шли не лучшим образом. (Александр): Низкоранговые задания настолько плохи? (Эбигейл): Нет, ты… ты не понял… просто… просто… Повязка Эби слегка потемнела от воды, а щёки намокли. Голос начал немного заикаться и сильно дрожать, как и тело. Она плакала. (Александр): Эби? Ты в порядке? Эби? (Эбигейл): Просто… *Всхлип* (Александр): Эм, Эби? (Эбигейл): Просто… *Всхлип* задания гильдии не были моим основным источником дохода. (Александр): Тогда, что же это было? (Эбигейл): *Всхлип*… *Всхлип* (Александр): Эби? (Эбигейл): Мне приходилось… *Всхлип* делать… *Множество всхлипов* Подняв руки горизонтально и согнув их в локтях, Эбигейл сложила кисти в кольца и начала синхронно двигать ими влево-вправо, показывая явно не самый приличный жест. (Александр): Оу. …П-прости, я… Я… я не хотел, п-п-правда… я… Александр, в целом, мог понять, сколько примерно лет ей тогда было. Опираясь на её внешность, не более четырнадцати. Должно быть, это просто невероятная психологическая травма для ребёнка: жить от корки до корки, ночуя в грязных подворотнях и торгуя собственным телом в надежде, что завтрашний день не окажется для тебя последним. (Эбигейл): Всё- *Всхлип* хорошо- *Множество всхлипов* ч-честно. Н-не переживай так… *Всхлип* так… Плач усилился, и Эбигейл больше не могла сдерживать себя. Она резко опустила трясущиеся руки, упала на колени, задрав голову наверх, и громко зарыдала. (Александр): ПРОСТИ! ПРОСТИ! ПРОСТИ! ПРОСТИ! Александру передались её эмоции. Из его глаз так же полились слёзы, он так же задрожал и так же упал на колени, но не от горя, а для того, чтобы обнять её и как-то утешить, успокоить, сделать хоть что-нибудь. Так они оба просидели несколько минут, около шести или семи, если не десяти. И на протяжении всего того времени Александр не прекращал повторять одного и того же слова ей на ухо. Он уже не знал, что ему делать в этой ситуации, а на ум ничего лучше не приходило. (Эбигейл): Александр… *Всхлип* Пожалуйста… Наконец, рёв прекратился, и вновь ему стал слышен тоненький женский голосок, поглотивший всё внимание. (Александр): Да?! Чего ты хочешь?! Для тебя, всё что угод- (Эбигейл): *Всхлип* Заткнись уже наконец, ладно? Ты щас прям как мой отец, ей-богу… *Вздох* *Спокойным голосом* Теперь я в порядке, в порядке. *Вдох* *Выдох* *Вдох *Выдох* Я продолжу… Она выпрямилась, нехотя освободившись от его объятий, и продолжила свою историю становления самой собой в текущем виде. (Эбигейл): Спустя полгода, спасибо друзьям, а в особенности одному старому знакомому, я довольно быстро вскарабкалась сначала до мифрила, а ещё через год аж до самого орихалка. Мне всё давалось довольно-таки просто на том уровне. Слишком просто. Мне хотелось больше. Я и сама осознаю, что хоть во дворянстве я прожила и недолго, кое-что оттуда я переняла — тщеславие и жажду власти. Сейчас, да и тогда, я была уже слишком взрослой, чтобы избавиться от них. Они уже окончательно стали составляющими моей личности. Мне хотелось больше. Гораздо больше. Я хотела попасть в адамант. Но, как бы я не пыталась, мне попросту не хватало заданий для продвижения, популярности, так что я… ну… обратилась к ним за помощью. (Александр): Получается, они давали тебе денег на продвижение и саморекламу, а ты взамен?.. (Эбигейл): Нет, не совсем. Как оказалась, эти уроды засели во всех аспектах нашего общества. Политика, торговля, армия, гильдии. Они просто бы напрямую продвинули меня в адамант. (Александр): И как много за это они с тебя потребовали? (Эбигейл): Я тоже думала, что придётся просто возместить им сумму, но… Дело было не в деньгах. Они им нахрен не упали. (Александр): Но если не это, то, что тогда? (Эбигейл): Ох, я просто чуть не стала их элитной сукой. (Александр): Ч-ч-чт- (Эбигейл): Да-да! Кто не захочет трахнуть авантюриста адамантового ранга?! Верхушку человечества! (Александр): Т-ты-т-т небось шутишь, д-да?! (Эбигейл): ДА ЕСЛИ БЫ! ЭТИ… ЭТИ… То, что в дальнейшем полилось из уст Эби, никак не сочеталось с дворянским титулом. Хоть Александр почти всю жизнь и проработал в кузне, среди таких людей, как Кеннет, больше половины произнесённых ею ругательств он никогда не слышал и в некоторых случаях и вовсе не подозревал об их существовании. Она даже покраснела от нехватки воздуха и начала яростно топать ногами по земле, размахивая сжатыми кулаками. Но, в конце концов, её силы наконец иссякли, и она запыхалась, согнувшись на девяносто градусов и опершись обеими руками на коленные чашечки. (Эбигейл): *Вздох* Прости, накипело. Давно я так не выплёскивала ярость… (Александр): Всё в порядке, эмоции так и надо не держать в себе… Так, чем всё закончилось? (Эбигейл): Ну… Я… Короче, меня сгубило моё собственное эго. Деталей объяснять не буду, не хочу лишний раз вспоминать те дни, но вкратце, в итоге они очень сильно захотели мою голову на блюдечке. Я попыталась обратиться к властям, но, ты даже не представляешь, как глубоко эта страна уже прогнила изнутри, до самого своего основания. Они везде, и от них невозможно укрыться. В итоге, те солдаты, коих я наняла для охраны, сами решили спалить меня в моём же доме посреди ночи. Якобы это был несчастный случай. Чёртовы подкупные выродки… (Александр): Выходит, я единственный, кто знает о тебе? (Эбигейл): Ну, ехех, не совсем. Гильдмастер тоже в курсе. Он и предложил мне этот договор: по легенде я сгорела заживо в том самом доме, а на самом деле сейчас я являюсь авантюристом платинового ранга и выполняю задания повышенной сложности, непосильные даже орихалковцам, которые даёт мне лично он. Не меньше трёх в неделю, как и было обговорено. Этот ранг самый высокий из тех, что он мне разрешил взять. Остальные привлекают к себе слишком много внимания. Тут, кстати, разницы вообще нет, я и так выполняю задания явно не своей категории. Ну, ты уже понял. Так я хотя бы чувствую себя солиднее. Вот, вроде, и всё. Теперь прихожу сюда каждый год, смотрю на собственное надгробие. Ну и цветочек, конечно же. Куда ж без него. Правда, я его не забираю, а просто нюхаю. Он уже много лет приходит сюда каждый мой день рождения, в тот же час, что я родилась, и кладёт один и тот же цветок, относя засохший домой. Будет странно, если он придёт, а тот вот так без причины исчезнет. Не то чтобы мне нравились тюльпаны, хоть они и моего любимого синего, собственно, нашего фамильного цвета, но я чувствую, что обязана так делать. Он бы хотел, чтобы я чувствовала их запах. (Александр): Тебе стоит с ним увидеться. (Эбигейл): Нельзя. Его деревня контролируется одним из подкупных дворян. И именно тем, СУКА, САМЫМ, ЧТО ЗНАЕТ МЕНЯ В ЛИЦО! *Вздох* П-прости. Н-нервы ни к чёрту… (Александр): Всё хорошо, я уже тебе сказал. Эмоции нельзя копить в себе. Особенно негативные. (Эбигейл): …Если я покажусь там хотя бы разок, они узнают обо мне и попытаются убить и его. А я не могу этого допустить… Не могу… Я НЕ МОГУ ДОПУСТИТЬ ЭТОГО, СЛЫШИШЬ?! НЕ МОГУ! (Александр): … (Эбигейл): Это я виновата… Из-за меня он так терзает себя. (Александр): Эби, прошу, не надо… Здесь нет твоей вины… (Эбигейл): Если бы я тогда с ним не поссорилась, ничего бы этого не произошло… Эбигейл зажмурилась, из последних сил сдерживая солёные слёзы под веками. Александр в очередной раз заметил это и, наконец, решил действовать. (Эбигейл): Что ты… делаешь…? Что-то вдруг обхватило и прижало к её себе относительно худыми, но очень длинными мускулистыми рельефными руками, твёрдыми, как гранит, но от того по-своему приятными, какими и должны быть руки настоящего мужчины. (Александр): Негативные эмоции действительно нужно выплёскивать как можно чаще, это так… Но… нельзя винить себя в том, чего ты не хотела совершить. Все мы по молодости… или глупости… делаем разные ошибки… Но именно совершая их, мы учимся и становимся взрослее и умнее. А ещё… Я не могу смотреть на то, как ты плачешь. (Эбигейл): Ш-шура… (Александр): К тому же, нет таких ошибок, что нельзя исправить. И эта — не исключение. (Эбигейл): Ч-что ты… *Всхлип* имеешь в виду? (Александр): Мы сегодня же навестим его. Вместе. (Эбигейл): Ч-ч-ч-ч-ЧТО?! (Александр): Где он живёт? Какая это конкретно из деревень? (Эбигейл): НЕТ! НАМ НЕЛЬЗЯ! ТАК МЫ ПОДВЕРГНЕМ ЕГО ОПАСНОСТИ! ОНИ УБЬЮТ ЕГО! А ЗАТЕМ ПРИМУТСЯ ЗА МЕНЯ! ИЛИ ЕЩЁ ХУЖЕ, ЗА ТЕБЯ! Я НЕ- Александр резко схлопнул в свои ладони её лицо, прижав их к мокрым щекам, прижимая их друг к другу, и повернул к себе. Он смотрел прямо ей в глаза и не отводил взгляда ни на миг. Сквозь сплюснутые губы Эбигейл тихо, с дрожью вздохнула. (Александр): Я тебя защищу. Мы защитим. Все трое. Думаю, Хиго тебя поймёт. Он рассказывал мне о своём прошлом. (Эбигейл *Сквозь сплюснутые губы*): В-в-в-вы… П-п-правда… (Александр): До тех пор, пока мои ноги ходят по этой земле, мои руки будут крепко удерживать тебя на ней и не отпускать до самого конца. Обещаю. Сквозь ручьи слёз улыбка засияла на её лице. Успокоившись и восстановив наконец дыхание, она достала из кармашка свой белый платочек и очень аккуратно и элегантно начала вытирать себя от влаги. Это был тот же самый платочек, что и тогда, но только сейчас Александр заметил на нём в уголке её инициалы с надгробия синего цвета и с противоположной стороны, судя по всему то, что являлось семейным гербом — немного изменённая звезда жизни с упрощённым гербом страны в центре, окружённая угловатой оливковой ветвью. (Эбигейл): Что-то не так? Почему ты так гипнотизируешь взглядом мой платок? (Александр): Можно я?.. Александр неловко выставил свою дрожащую руку, намекая на желание взять у неё платочек. (Эбигейл): Эм, ну, возьми, наверное. (Александр): Спасибо. Начав разглядывать и ощупывать полученную вещь, он вызвал у Эбигейл сильное недоумение. (Эбигейл): Ты… хотел его посмотреть, да? (Александр): Д-да, но… не совсем. Он начал методично, но мягко тереть её мокрые щёки. (Александр): Вчера была твоя очередь, а сейчас — моя. Эби в очередной раз заплакала. Но теперь уже это было не горе. Она осознала, какой именно человек сейчас стоит перед ней, какие чувства он к ней испытывает и какие поступки готов совершать. (Александр): Можешь, пожалуйста, перестать. Я же вот только тебя вытер, а ты опять рас- Он так и не договорил фразу, ведь его рот был ныне занят совершенно другим. В порыве чувств Эбигейл резко соскочила с колен, прижала его голову за волосы к себе руками, буквально зарывшись в них ладонями и начала страстно целовать. Поначалу Александр впал в ступор и выпучил глаза от столь резкой смены событий, но когда наконец понял, что произошло, то обхватил её талию, расслабился, выронив платочек из руки и, полностью опустив веки, всеми разумом и телом отдался процессу. Весь окружающий мир перестал для них существовать. В этом потоке эйфории они оба наконец могли забыть о тех проблемах и переживаниях, что раньше всё время так яростно преследовали их по пятам и не давали спокойно спать, а ныне развеялись по ветру, словно их никогда и не было. Не осталось ничего, кроме их собственных чувств, их тел, их безудержной страсти. Два, казалось бы, таких разных и практически противоположных по своей природе человека сложились в единое целое, как две половинки пазла. Они стали друг для друга настоящими убежищами от всего того плохого, что творилось вокруг и внутри них. Две опоры, бесконечно и равносильно удерживающие сами себя от падения в бездну отчаяния. Их не волновало окружение, не волновало разоблачения прикрытия, не волновало, как на них могут посмотреть со стороны. Ничто на свете не могло отвлечь их от тепла и нежности своего партнёра. Они то наклонялись в стороны, то выпрямлялись, то прижимались, то, наоборот, разъединяли губы, высовывая наружу всё ещё соединённые слюнной жидкостью языки, чтобы на мгновенье сойтись томными жаждущими взглядами и дать мокрым губам немного отдохнуть. А затем с новыми силами и ещё большим пылом вновь сливались воедино или начинали ласкать другие, не менее чувствительные части тела, будь то шея, уши, ключицы, виски или даже волосы, поднимая уровень возбуждения до возможного и невозможного предела. Для Александра подобный опыт был первым в его жизни, из-за чего он, даже по прошествии нескольких минут, не мог полностью удовлетворить свои потребности. Он слишком сильно волновался и до сих пор немного стеснялся своих чувств, и в один момент Эби случайно это заметила. Во время очередной «передышки» она взялась за его подбородок большим и указательным пальцами, повернула к себе и медленным, немного шепчущим бархатным голосом заговорила. (Эбигейл): Ехех… Не стесняйся своих чувств… Делай с моим телом то, что тебе хочется. Расслабься уже наконец и начни получать удовольствие в полной мере… (Александр): Я… я… Эбигейл нажала указательным пальцем на его серые губы и приблизилась в упор к его лицу. Достаточно близко, для того чтобы Александр мог увидеть собственное отражение в её разноцветных зрачках. (Эбигейл): Ч-ч-ч-ч-ч-чщщщщщ… Не надо слов… Просто действуй… Она, расслабив изголодавшиеся губы, убрала дрожащую руку со своего пути и так же крепко схватила его, но теперь уже не за волосы, а за шею, оставив вторую ладонь на своём месте. Но прямо в последний момент что-то остановило её, вызвав невероятное удивление. (Александр): Я тоже люблю тебя, Эби. Александр не мог позволить себе продолжить, не сказав эти слова. Ответ на то, что он услышал утром. Теперь его душа освободилась от всех тех комплексов, что удерживали её, словно оковы, и взмыла в облака. Эби же вновь налилась слезами и улыбнулась в ответ, а затем снова соприкоснулась с его губами. Для них обоих этот поцелуй почувствовался совершенно по-другому. Эби ощутила, как из бескрайней тьмы, так долго заполняющей внутреннюю пустоту, показался лучик света, что в одночасье озарил собой всё сущее. Счастье снова стало центром её души, и на этот раз уже навсегда. Александр же прислушался к её словам и медленно опустил одну из своих рук на уровень чуть выше бёдер и, резким движением схватившись за что-то мягкое и упругое, прижал к себе. Столь грубое и немного болезненное прикосновение лишь сильнее возбудило её, заставив вновь слегка намокнуть. Именно такого она и ожидала от тех воинов из сказок. Но Эби также почувствовала, как что-то твёрдое, тёплое и постоянно подрагивающее начало касаться её спереди. Её сердце забилось ещё быстрее, а шортики резко, во второй раз за несколько секунд увлажнились и почти полностью потемнели между ног, настолько сильно это произошло. Но теперь ей было уже плевать. Стесняться больше не к чему. Она слегка задрала ногу и попыталась обхватить его с боку, но из-за постоянных вздрагиваний ниже пояса всё время срывалась. Александр обратил на это своё внимание и немного изменил позу, подняв её за бедро. Не в состоянии удержать равновесие, стоя на одной ноге, тем более с подобной дрожью, Эби последовала его примеру и передвинула руки, обхватив его длинную шею в замочек. Они ещё плотнее стали прилегать друг к другу, чувствуя каждое подрагивание в телах. Им обоим захотелось пойти дальше, перейти на следующий этап. Поэтому Александр медленно начал тереться об Эби в области таза, двигая им вверх-вниз. Одного толчка ей хватила для испытания настоящего экстаза. Вибрации стали настолько сильны, что она даже не могла больше соприкасаться с ним губами. Лишь их красные шершавые языки продолжали сплетаться и крутиться снаружи. Даже его штаны впитали в себя немного появившейся одним резким извержением влаги, а чёрные чулочки теперь можно было разделить вдоль на две половины разного цвета. Но… (Эбигейл): Н-нет, постой. Не здесь, в другом месте. (Александр): Я сделал что-то не так? *Вздох* Я знал- (Эбигейл): Не-не-не! Всё хорошо! Дело не в тебе… Просто это место… Не то, чтобы я боялась мертвецов или, там, мне не нравилась кладбищенская атмосфера. Не, ты не подумай, я не психичка-некрофилка. В моей жизни было слишком много смертей, чтобы я не привыкла к ним. Плюс, врачи не боятся вида крови и внутренностей. Просто… дело в ассоциациях. В воспоминаниях… Эм… как бы тебе объяснить… чё ж в голове бардак-то такой… В общем, это не из-за трупов или тебя. Мне здесь не нравится, вот и всё. (Александр): *Ухмыляется* Я всё прекрасно понял, не переживай. (Эбигейл): Серьёзно? Я даже сама не поняла, что сейчас сказала. (Александр): Одного взгляда на тебя мне будет достаточно, чтобы всё встало на свои места. (Эбигейл): … (Александр): Что-то не так? (Эбигейл): Хм… только сейчас дошло… как странно… (Александр): Что такое? (Эбигейл): Да я только сейчас вспомнила… Он ведь знает мои любимые цветы, а всё рано носит именно тюльпаны. Неужели… он их забыл?.. Нет, он не мог. Только не он. Кто угодно, только не он. (Александр): Может, они используются им для чего-то. Не просто же так он забирает их каждый год. (Эбигейл): Вряд ли. Луковицы тюльпанов ядовиты, а остальное растение само по себе и вовсе бесполезно. Александру показалось, что внутри закрытого бутона что-то есть. (Александр): Ну-ка, можно я взгляну? (Эбигейл): Конечно. Держи. Он оказался прав. Аккуратно открыв бутон средним и указательным пальцами, Александр обнаружил, что всё его содержимое отсутствовало. От него буквально ничего не осталось, кроме лепестков. (Алексндр): Что это? Однако внутри цветка кое-что всё же находилось. Маленький белый кубик с характерным странным сладким запахом мгновенно начал таять у него в пальцах. (Эбигейл): Это же… Не может такого быть… Невозможно… (Александр): Что?! Что это?! (Эбигейл): Это… Это!.. ЭТО ШОКОЛАДКА! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ! Подобно дикому зверю, сорвавшемуся с цепи, так и Эбигейл рванула прямо на Александра сломя голову. Она с безумной радостной улыбкой изо всех сил толкнула его в грудь и вырвала шоколадную дольку из его руки. Импульса хватило, чтобы он не только сделал несколько шагов назад, но к тому же потерял равновесие и кубарем свалился прямо на грязную землю. А она и не обратила на это внимание. Буквально мгновенье жадно разглядывая желанную сладость, она двумя руками запихнула её в рот и прожевала почти мгновенно. Александру даже показалось, что это доставило ей больше удовольствия, чем недавний поцелуй. Но он не расстроился. Он понимал, что подобные вещи стоят на совершенно разных уровнях. (Эбигейл): МОЙ ЛЮБИМЫЙ СОРТ! ОН НЕ ЗАБЫЛ! ОН НЕ ЗАБЫЛ! ЗАБУДЬ, ЧТО Я СКАЗАЛА УТРОМ! ВОТ — ЛУЧШИЙ ПОДАРОК ЗА ВСЕ ЭТИ ГОДЫ! УХУХУХУУУУУ! НАМ СРОЧНО НАДО ЭТО ОТПРАЗДНОВАТЬ! (Александр): Отпраздновать… шоколадку? (Эбигейл): Сойдёт за повод! Идём! *Ухмыляется* Только… ехех… ты, это… хех сильно-то не наклюкайся… Ты мне ещё будешь нужен. Александр покраснел. Он явно понял брошенный ему намёк. (Эбигейл): Какой же ты всё-таки невинный и мужественный одновременно. Как у тебя это вообще получается? Шутка, но на деле именно это её и привлекало. Эмоциональный, но с характером и грубостью воина. Таким в её голове и представлялся идеальный мужчина. (Эбигейл): А, не важно. Поторапливайся, а то щас народу налетит. А я планирую, пока никого нет, просто набрать бухла в номер и закрыться там. А если меня увидят, то придётся разговаривать. (Александр): Так не разговаривай. (Эбигейл *Тихим смущённым голосом*): Я так не умею. Это неприлично. (Александр): Ой-ой, а сама-то. *Передразнивает акцент* Столько напыщенности и дикости в одном- (Эбигейл): *Бьёт по плечу* Прекрати. Хех, прибереги это на ночь. Хотя, знаешь… вообще никогда так больше не делай. Это раздражает. Серьёзно. (Александр *Передразнивает смешки*): Ехех, как скажешь. (Эбигейл): Ладно, признаю, эта часть у тебя получается очень хорошо. Мне нравится. (Александр): Мне продолжать? (Эбигейл): Пока нет. Дождись ночи, идёт? (Александр *Передразнивает смешки*): Ехех, идёт. (Эбигейл): *Бьёт по плечу* Попросили же, хеееех… (Александр): Ладно-ладно. *Вздох* Обычно в это время я смотрю на закат, но сегодня пасмурно. Может, зайдём к нему сейчас? (Эбигейл): Давай ты сначала поможешь мне Великом лесу. И уже только потом мы его навестим, хорошо? К тому же, для принятия такого решения мне нужно хорошенько подумать. Послезавтра, идёт? (Александр): Идё- (Эбигейл): *Запрыгивает на ручки* А сегодня… МЫ НАЖРЁМСЯ! ДАВАЙ! НЕСИ МЕНЯ, МОЙ ВЕРНЫЙ РЫЦАРЬ! НЕСИ СВОЮ ПРИНЦЕССУ В ЕЁ АЛКО-КОРОЛЕВСТВО! ТУРУ-ТУ-ТУУУУУУУУ! (Александр): Будет исполнено, ваша светлость… Мило. (Эбигейл): Ой, погодь. Эбигейл выправила чулки из шорт и спустила их туфлям, обнажив свои помокревшие длинные гладкие ножки. (Эбигейл): В такую погоду оно навряд ли высохнет. Так хоть не придётся ходить в мокром. Вот теперь можем отправляться. *Чмок* (Александр): *Дрожащий вздох* (Эбигейл): А ты, смотрю, проникся моими идеями, да? Да? Хех, ну, поторопимся, пока твой солдатик не упал, хехеееее! (Александр *Краснеет*): Н-не говори так. З-знаешь, как н-нелепо это звучит? (Эбигейл): Ох, ещё как знаю! Поэтому-то и говорю! Выходной Хальварда. Очередное пасмурное утро. Холод, хоть и не был таким уж сильным, на контрасте с ещё вчерашней жарой казался просто невероятным, заставляя людей закрывать лица и носы воротниками и плащами. Такая погода держалась ещё со вчерашней ночи и явно не собиралась уходить в ближайшие недели. Подобное изменение в климате говорило лишь об одной вещи — наступление нового сезона. Старое кладбище, усеянное криво стоящими каменными плитами, потрескавшимися склепами и высохшими деревьями, было окутано мертвецкой тишиной и томным серым туманом, что не пропускал сквозь себя даже единого лучика солнца. Лишь холодный осенний ветерок завывал меж непроглядной свинцовой пеленой, да скрипели кривые ветвистые и опустевшие кроны деревьев, почерневшие под гнётом неумолимого времени. В округе не виднелось ни единой души: ни стражников, ни обычно пробуждающихся в такую погоду мертвецов, так боящихся солнечного света, ни даже чёрных воронов, вечно рыщущих мелкими точками на голубом небосводе. Возможно, туман попросту был слишком густым, чтобы имелась возможность их разглядеть. Уже на расстоянии в десять метров земля полностью пропадала из виду в его белых клубах. А может, там и вправду никого и ничего не было. Почти никого. В этих опустившихся с небес на землю облаках показался еле различимый силуэт, медленно шагающий от заскрипевших закрывающихся за его спиной ворот, что специально были открыты пару мгновений назад. Из-за плохой видимости о нём можно сказать лишь то, что это мужчина среднего роста и телосложения, но немного шире нормы в плечах и, судя по броне, королевский стражник. Его цветовая палитра униформы отличалась от стандартной: кожа не тёмно-серого, а кремового цвета, неметаллические пластины немного светлее тоном, а пояса, что их удерживали, имели характерный ярко-красный оттенок, вместо привычного чёрного. В остальном же, за исключением отсутствия шлема, самая обычная солдатская экипировка без изменений в конструкции с серыми ножнами на левой стороне и, видимо, кобурой для однозарядного пистолета с правой. Как можно было понять по размытой причудливой форме руки, сам пистолет находился именно в ней. Спустя какое-то время туман чуть развеялся, и показалось его хмурившееся лицо, довольно молодое, около двадцати лет, чей взгляд явно не предвещал ничего хорошего. Выразительные скулы, широкий подбородок, светлые, недавно подстриженные, растрёпанные и немного задранные ёжиком спереди волосы, открывающие лоб, сужающийся вперёд нос с горбинкой, не слишком длинный, но и не короткий, карие, чуть зеленоватые маленькие уставшие глаза и стоящие домиком над ними прямые, как палочки, острые брови. Так его можно было описать. Он шёл уверенно, сильно сжимая кулаки и от того периодически похрустывая костяшками, но одновременно с этим медленно, подавлено и вяло, опустив голову вниз. Что-то тревожило его. Мучили те последние дни, не давая спать ночами и нормально работать днём. Оно разъедало и болезненно жгло изнутри. Рассудок мутнел, изматывался и ослабевал. Он уже не мог выстоять под этим гнётом и начал медленно рушиться, обваливаясь в бескрайнюю пучину безумия и отчаяния. А вместе с ним начала рушиться и его собственная личность. Наконец остановившись, стражник нашёл себя возле маленькой каменной плиты, вбитой в землю. Это было даже не надгробие, а плоская горизонтальная прямоугольная пластина, просто лежащая немного закопавшись в грунт. На её лицевой стороне красовалось выгравированное имя, фамилия и бывшее звание человека, что закопан на этом самом месте. Никаких лишних фраз, напыщенных самодовольных приставок вроде «Любимый муж» или «Преданный стране», что так любили делать родственники своим умершим близким, или даже лет жизни. Всего две строчки. На одной — имя, на другой — звание. (Хальвард): А ведь я даже уже и не помню, как ты выглядишь… Мы девять лет с тобой не виделись. И вот, когда наконец я снова оказался в этом городе, я просто… просто… *Всхлип* отмахнулся от своего последнего шанса… Какой же я дурак… Прочитав их ещё несколько раз, продолжая смотреть на гладкую гранитную табличку, мужчина усталым голосом выдохнул, взвёл курок и поднёс пистолет к себе так, чтобы можно было прочитать гравировку на одной из сторон металлического широкого дула. (Хальвард): Наставляй только на тех, кто действительно заслуживает смерти, да? Ну… хорошо. Хальвард медленно поднёс дуло пистолета к своему виску и надавил на него. Палец, поставленный на курок, задрожал, как и сама рука, а потом и тело. Но это было естественно для такого поступка. Мало какой человек сможет сделать такое, не колеблясь. Так уж мы устроены по природе. И Хальвард был не исключение. Он изо всех сил пытался надавить на курок, но одновременно что-то изо всех сил его от этого удерживало. (Неизвестный): Эй-эй! Ты чего удумал?! Удивлённый, весь в слезах, мужчина повернул голову назад и увидел мужчину в униформе стражника. Из-за резко сгустившегося тумана его лица видно не было в точности, но некоторые детали всё же разглядеть удалось: несмотря на свой возраст, приближающейся к преклонному, он так же имел мускулистое, но не громоздкое, как у Газефа, телосложение воина. Он был седой, имел лёгкую короткую щетину и множество шрамов на лице, один из которых, самый большой и, видимо, самый свежий, шёл от левой скулы до правой щеки, словно отделяя челюсть от остальной головы. Понять, откуда тот взялся, Хальвард не мог. Буквально несколько секунд назад с той стороны не доносилось и единого звука, указывающего на его присутствие. Такой человек попросту не мог перемещаться так бесшумно. (Хальвард): Откуда?.. Как вы вообще?.. Кто вы- Солдат со всей силы ударил Хальварда по затылку, от чего тот чуть было не прикусил язык. (Пожилой солдат): Ты чего, совсем с дуба рухнул?! Такие вещи делать?! Совсем одни опилки в голове?! Или ты контуженный, небось, на всю голову?! А?! Отвечай, кадет! Почему ты сегодня здесь?! Старый солдат подошёл ближе, и наконец его черты лица стали полностью видны и различимы. Они показались Хальварду очень и очень знакомы, но он не мог понять, откуда именно. (Хальвард): *Вздох* Я не заслуживаю жить на этом свете, вот и всё… (Пожилой солдат): *Удар по затылку* Балда ты! А это не повод, а полная хрень! На свете живёт дохрена людей, которые не заслуживают этого гораздо больше твоего! От бандитов и убийц до конченных и помешанных маньяков, как этот психованный седокожий мертвяк в маске! И чёт я не помню, чтоб хоть кто-то из них приходил сюда и пытался повеситься! (Хальвард): (Он прав…) (Пожилой солдат): Знаешь, как много таких же нытиков я вижу каждый день в последнее время? Представляешь, как это выглядит для меня? Того, кто видит всё со стороны, постоянно, не сходя с места? Думаешь, я не понимаю, что говорю? Хальвард явно оказался заинтересован его словами, к удивлению самого солдата. Он уже вбил себе в голову мысль, что ему будет попросту плевать на него, и никак не ожидал, что он начнёт слушать его так внимательно. Хальвард даже убрал пистолет обратно в кобуру и подошёл поближе, не отводя удивлённого и полностью погружённого вниманием взгляда. Старик ухмыльнулся и, радуясь собственному достижению, продолжил говорить. (Пожилой солдат): Когда ты сам рыдаешь над умершим раз в год — это воспринимается тобой нормально. Неважно, в первый, второй или седьмой раз. Но когда ты всего лишь наблюдатель, то видишь всё таким, каким оно есть на самом деле. Да, людей под нашими ногами больше нет, это так. Но, чёрт возьми, слезами или, уж простят меня боги, своей собственной смертью ты их не вернёшь! Хоть занойся! Хоть зарубись! Хоть застреляйся! (Хальвард): Вы что, уже видели- (Пожилой солдат): Пистолеты? Ещё как видел. Думаешь, ты один такой? (Хальвард): Но ведь такие остались только в Городе под летающим замком! Это последний существующий в Королевстве экземпляр! (Пожилой солдат): Вот ты и ответил на свой вопрос. (Хальвард): Что? Каким образом? (Пожилой солдат): Да ну что ты будешь делать… *Вздох* Ты сейчас сам сказал, что такие остались только там. Значит, если судить по твоим собственным словам, здесь они раньше тоже были. Давно, но были. И я, в силу своего возраста, на который ты обратил внимание, мог вполне их застать. Простая логика. Хах, нынешняя молодёжь и вправду ведёт себя и мыслит так же, как ещё большие мешки с песком, каким являюсь я. *Вздох* Куда катится мир… Кхм-кхм, надоели тебе наверное уже мои присказки… Вот что я скажу тебе напоследок: Выпрямившись, знатно покряхтев и приготовившись к завершающему и самому важному этапу своей речи, пожилой солдат принял более статный вид и немного изменился как в лице, так и в голосе. Создавалось впечатление, будто он готовился выступать перед огромной публикой на сцене. (Пожилой солдат): Если заканчивается жизнь другого, дорогого тебе человека, или нет, плевать, это не значит, что и твоей приходит конец! Умерли они, а не ты! А если ты всё-таки хочешь что-то сделать, то единственный твой верный выход — прожить их жизни за них самих вместе со своей! Живи такой же насыщенной жизнью, какой бы вы могли прожить в сумме! И никогда не оборачивайся на прошлое! На то оно и прошлое, что оно уже прошло! Но! Это не значит, что от него можно отречься! Нельзя! Ясно?! Никогда не живи прошлым, но и никогда не забывай его! *Кашель* Чёрт, как же я давно так не горланил… Кхм… (Хальвард): … (Пожилой солдат): Ой, да кого я пытаюсь обмануть? Лишь самого себя. Откуда у меня взялась такая уверенность, что ты вообще захочешь меня слушать… Делай что хочешь, малец. Я тебе не указ. Он посчитал, что просто питался собственными иллюзиями. На деле же Хальвард замолчал, потому что сказанное им пробило его разум и глубоко засело в его недрах, настолько чёткой, очевидной и правдивой оказалась изложенная мысль. Он корил себя за то, что не понял её сам раньше, но вместе с этим благодарил этого старца за то, что тот указал ему верный путь. И когда последний уже собрался уходить, Хальвард не сдержался. (Хальвард): Эй! Постойте! (Пожилой солдат): Ну чего тебе ещё? (Хальвард): Вы правы. (Пожилой солдат): Ты… ты слушал меня?! (Хальвард): Тех моментов уже не вернуть никогда, как и моего отца, и слезами тут действительно не поможешь. Но тем не менее существовать в моей памяти он не перестал. Я всё ещё помню те немногие советы, что слышал от него. А наконец повзрослев и обретя мудрость, я начал понимать их истинный смысл. Даже умерев, он продолжает быть рядом со мной, позади плеча, наставляя по правильному пути. Пока жив я, жив будет и он, а значит, у меня нет права так поступать. Спасибо вам за то, что поделились своей мудростью и раскрыли мне глаза. Я этого никогда не забуду и использую по максимуму. (Пожилой солдат): Хех… ну, это, конечно, не мудрость, а просто здравый смысл, но… я всё равно рад это слышать от тебя. Скупая морщинистая улыбка показалась на старческом лице. После очередной линии благодарностей, Хальвард наконец в последний раз попрощался со стражником и пошёл обратно к могиле. Но теперь его ум был светел, а душа легка. Чувство вины больше не преследовало его, и он наконец дышал полной грудью, смотря на одинокую маленькую каменную плиту в земле с выгравированными на ней именем и званием. (Хальвард): Может, ты и не был лучшим отцом на свете. Может, ты и уделял своей работе гораздо больше времени, чем семье. Но лишь сейчас я понимаю, что ты не делал этого специально. Прости, что не увидел раньше… (Пожилой солдат): (Хех, я в тебе не сомневался, парень. Ни на секунду, с самого дня твоего рождения. Ты всегда был смышлёным и обращал внимание на мелкие детали. Я знал, что ты поймёшь меня. Надеюсь ещё лишь на то, что ты прислушаешься к моим словам и будешь жить… Жить полной жизнью за нас обоих… Проживёшь то, что по глупости пропустил я в прошлом… Не повторяй моих ошибок и уделяй больше времени семье. Ведь она — самое важное, что будет в ней…) (Хальвард): Ехех, в конце концов, рано или поздно я вновь увижусь с тобой на той стороне, так? А там… у нас будет целая вечность, которую мы сможем разделить, как семья. *Вздох* Ну, мне пора идти. Увидимся позже, папа. Передай от меня привет маме. (Пожилой солдат): Обязательно передам… (Хальвард): А? Вы что-то сказа… ли… Стоило только Хальварду замолчать и повернуться к тому месту, где когда-то стоял сторож, как весь кладбищенский туман без следа развеялся по воздуху. Однако, к его невероятному удивлению, исчез и сам сторож. На многие сотни метров не было больше видно и души. Словно его никогда и не существовало. Старик просто испарился в никуда. (Хальвард): (Я что… Какого…? Куда он делся так быстро?!) Все признаки указывали именно на это. Хоть удары по затылку и были сильны, шея совсем не болела, как если никто никогда его и не бил. И даже следы от ботинок на земле виднелись лишь его собственные и ничьих других. (Хальвард): (Галлюцинация… Мне привиделось всё это… Я что… сошёл с ума…) Хальвард, не сдержав порыва эмоций, нервно рассмеялся и схватился за голову. Зрачки его глаз сузились, а сами они полностью открылись. В горле пересохло, давление поднялось, дыхание участилось. Смех лишь продолжал усиливаться, становясь всё громче и выразительнее, в какой-то момент став даже карикатурным. Но, почувствовав холодный ветерок, обдувший его обветренное лицо, Хальвард резко успокоился, ухмыльнулся и затих. (Хальвард): Хех… Ну и пусть. Выходной Ивилай. Ивилай проснулась в одной из коек внутри форта. Сон был действительно хорошим решением, но она никак не ожидала, что проспит больше суток. Солнце за окном уже давно зашло за горизонт, и небо почернело, покрывшись сотнями огоньков. Такими же огоньками засверкал и весь ночной город, из-за чего границы между небом и землёй стёрлись, создавая прекрасную картину. Потянувшись и слегка размявшись, а затем накинув на себя плащ с маской, она наконец покинула комнату и направилась в лазарет. (Ивилай): (Стоит проведать их.) Помещение, в котором она оказалась, было на удивление пустым. Совершенно пустым. Ни единого солдата не лежало ни на одной койке. И лишь выглядящие как две капли воды девушки разбавляли атмосферу своим присутствием. Одна из них просто лежала с выпученными глазами и смотрела в потолок, а другая, сидя, в пустоту. Только при появлении вампирши в ярко-красном привлекающем взгляд балахоне они ожили и вернулись к норме. (Тиа): Смотрю, ты действительно выспалась. Голос этой девушки сильно хрипел и осип. Она говорила с трудом. (Ивилай): Да, мне стало намного лучше. А как ваше самочувствие? (Тиа): *Кашель* Бывало и лучше. (Тина): Я больше в жизни не приближусь к этому психу… Вторая же, хоть и говорила с такой же хрипцой, звучала совершенно по-другому. От неё вяло страхом. (Тиа): Не знала… *Кашель* что тебе нужен сон. Я думала, ты не испытываешь переутомления. (Ивилай): Да, это так. Я не способна устать физически. Однако, на разум же воздействует двойная нагрузка. Если буду бодрствовать слишком долго да и тем более так себя перенагружать, как в последнее время, то рано или поздно у меня начнётся помутнение рассудка. Я выяснила это совершенно случайно, когда однажды ради одного эксперимента намеренно изматывала своё тело, пытаясь нащупать его пределы. Хоть тогда я и провалилась, моё новое открытие меня не разочаровало. (Тина): Ты вновь хочешь продолжить исследования?! (Ивилай): На данный момент, да. Мне нужно собрать о нём как можно больше информации. Я хочу понять, что им движет и что он из себя представляет. Не только как личность. То, что он является нежитью, а не простым человеком, я уже поняла. Но я также уже поняла, что его подвид гораздо более развитый и совершенный, нежели мой. (Тиа): Ты… *Кашель* правда хочешь сказать?.. (Ивилай): Он значительно сильнее меня. Это стало ясно только по одним его крыльям. По их строению, размаху, скорости передвижения, которой он с помощью них достигает. Только у самых сильных, развитых и могущественных видов из известных мне имеются подобные, как у падших ангелов, например. Осталось лишь изучить конкретику. (Тина): Могущественных?! Насколько он может быть опасен нам?! (Ивилай): Уверяю тебя, для нас он пока что не представляет никакой угрозы. (Тиа): Почему ты так уверена в том… *Кашель* что ему можно доверять? Откуда тебе знать, что он нам не враг? (Тина): Скажи, какова его истинная сила?! С чем мы столкнулись?! (Ивилай): Будь он действительно нашим врагом… мы бы уже давно были мертвы. Девушки в ужасе переглянулись между собой. Ивилай одной фразой ответила сразу на два вопроса, и ответы, что они получили, им не понравились. Тина не осмелилась больше говорить и, вновь улёгшись на кровать, сжалась и застонала. Она понимала, что в случае опасности прятаться будет негде, и даже сейчас она не думала, что не находится в ней. Тревога поглотила её целиком и медленно сводила с ума. Тиа же смогла сохранить хладнокровие, по крайней мере, его часть. Один вопрос всё ещё не давал ей покоя. (Тиа): Он действительно подходит нам на эту роль? (Ивилай): Лучше, чем кто-либо на этом прогнившем свете. Выходной Ниньи. Вот и наступил вечер. Огни в домах начали зажигаться, люди постепенно разошлись, сделав улицы полупустыми. За столиком одной из городских таверн в это время у большого окна сидело четверо мужчин. Все были разного роста, телосложения, размера и возраста — совершенно непохожими друг на друга. Пара вещей всё же их объединяла. Они все носили на своих шеях медные медальоны, что выдавались каждому начинающему авантюристу в стране вне зависимости от города, в котором он жил, статуса, внешности, пола и даже боевых навыков и врождённых талантов. Все когда-то с чего-то начинали, и они были не исключением. Второй же объединяющей их вещью было то, что все они веселились. Кто-то шутил, пока другие смеялись, кто-то рассказывал истории из жизни, делился опытом, советами. Одним словом, хорошо проводили время. Все, кроме одного. (Дайн): Ты за сегодня не съел и крошки. Всё хорошо? (Нинья *Ковыряет рагу вилкой*): Да, просто… ничего. (Пётр): Ты всё ещё думаешь о том странном парне из гильдии? Вчера утром Нинья обратила внимание на одного очень странного человека в очках за столом. Тогда он просто сидел. Не двигался, не моргал и даже практически не дышал, смотря в одну точку со сложенными в замок руками перед лицом. Но не это тогда привлекло её внимание. Его кожа, глаза, волосы… Они были точно такими же, как и у… (Нинья): *Вздох* Да… Вспоминая о нём, я вспоминаю о… (Пётр): О ком? (Нинья): … (Дайн): Что-то не так? Что тревожит тебя, мой юный друг? (Нинья): … (Люклютер): Ну даваааай, колись. О ком он тебе напоминал? О старом друге? О старом враге? О родственнике? Или о ком-то ещё ближе… О твоём объекте любви, да? (Нинья *Краснеет*): Н-не твоё дело! (Люклютер): Оооооох, я попал прямо в цель, да? Наш Нинья в кого-то влюбииииился? Ммммм? (Нинья *Краснеет*): Н-нет, я!.. (Люклютер): У тебя что, есть подружка? И кто же эта счастливица? (Нинья): (Подружка? Почему он… Ах, ну да, точно. Плохо.) (Люклютер): Ну давааааай, скажи нам, кто это. (Пётр): Перестань. (Люклютер): Что? Я просто хочу, чтобы Нинья наконец раскрылся нам и стал полноценным членом команды. Разве ты сам не хотел того же? (Пётр): *Вздох* Прости, Нинья, но здесь, пожалуй, Люклютер прав. Ты должен быть с нами более открытым. Мы — не твои враги. (Нинья): Я… я понимаю, но… Я не могу сказать. (Люклютер): Почему же? (Нинья): Вы будете смеяться. (Люклютер): Да ты только подогрел мой интерес! Давай же, мой юный друг, раскрой своё сердце! Нинь-я! Нинь-я! Нинь-я! Нинь-я! Благодаря врождённой харизме и близкой дружбе Люклютера быстро подхватили его друзья, и теперь уже вся троица дружно скандировала одно имя их нового друга. (Меч Тьмы *Скандируют*): Нинь-я! Нинь-я! Нинь-я! Нинь-я! Нинь-я! Нинь- (Нинья): ЭТО ПАРЕНЬ! Все резко замолчали. Они явно не ожидали услышать этого. (Нинья): ЭТО ПАРЕНЬ, ДОВОЛЬНЫ?! ДАВАЙТЕ, МОЖЕТЕ СМЕЯТЬСЯ! Удивлённые и озадаченные выражения появились на их лицах. (Пётр): …Эм, смеяться? (Нинья): А? (Люклютер): Мы и не собирались. (Нинья): Ч-чего? (Дайн): С чего бы нам над тобой смеяться? Похоже, удивление и ступор появились не из-за слов, но из-за интонации, с которой те произносились. (Нинья): В-вы… п-правда… (Люклютер): Ну конечно же, глупенький! Мы же твоя команда! Мы должны поддерживать друг друга! Ведь так? А ты её часть. (Пётр): Мы всегда будем готовы поддержать тебя и дать совет в любой ситуации. (Люклютер): Конечно! Правда… здесь я тебе помогать не стану. Нинья поникла. За эти слова Люклютер получил сильный удар по голове от своего брата. (Пётр): Он не это имел в виду, так, братец? (Люклютер): Д-да, и в мыслях не было! Я хотел сказать, что у меня есть опыт только в общении с противоположным полом. Но, наверное, любовь есть любовь, так что здесь всё должно быть точно так же. Просто, когда вновь увидишь его, скажи, что чувствуешь. Честно, твёрдо. Постарайся выразить свои истинные эмоции любым способом. (Нинья): (Выразить свои истинные эмоции…) С-спасибо, я так и сделаю. Попытаюсь, по крайней мере. (Люклютер): Ой, да не переживай ты так. Чем меньше боишься, тем лучше у тебя всё будет получаться. (Нинья): Да, я запомнил. Ещё раз спасибо тебе. Всем вам за вашу помощь. (Дайн): Так и должны поступать друзья. (Пётр): Да, мы за тебя горой. До конца. Все четверо крепко обняли друг друга. Нинья, наконец, почувствовала себя в безопасности среди них. Это чувство напомнило ей кое о чём важном. (Нинья): Ребят… а сколько сейчас времени? (Люклютер): Хм… Ну не знаю… Может… семь, восемь… восемь тридцать максимум, а что? (Нинья): (Вовремя же я вспомнила. Надеюсь, там ещё остались незанятые номера.) Д-да просто… Мне нужно идти. Срочно. (Пётр): Куда ты? (Нинья): Простите, ребят, но я правда очень тороплюсь. Как-нибудь потом, ладно? (Дайн): Ну, раз ты так торопишься, то мы не будем тебя задерживать. (Нинья): Ребята, вы лучшие! Обнявшись ещё раз напоследок, Нинья впопыхах выбежал из таверны и всего через пару минут исчез из поля зрения. У него была явно хорошо развитая физическая форма, хоть он и являлся заклинателем. (Люклютер): Ну точно на свиданку бежит! Ишь как рванул! (Дайн): Редко когда нынче можно увидеть его таким. Ему это пойдёт только на пользу. (Пётр): Надеюсь, он продолжит быть таким счастливым. Мне нравится его улыбка. … (Нинья): (Кажется, это должно быть там. Но что-то я не вижу ничего… необычного… Какого?..) Нинья увидела странного мужчину возле обозначенного переулка, своим внешним видом напоминающего некого ассасина или убийцу. Сразу после она на всякий случай решила спрятаться в тени и пронаблюдать за его действиями. Благо, она хорошо научилась делать эту часть. Первое, на что она обратила внимание, — так это его основное оружие. Множество раз Хиго говорил ей, как важна эта деталь. С её помощью можно продумать стратегию будущего боя ещё до его начала, анализируя базовые знания о твоём оружии и оружии твоего оппонента. Да, каждый будет использовать его по-своему и со своим уникальным боевым стилем, зачастую, по крайней мере, это так. Но для тебя будет неважно, каков он, оружие и основа — одни для всех без исключений. Вот только, прокрутив эти слова в голове, Нинья осознала одну маленькую деталь, делающую их совершенно бесполезными в данной ситуации. За его спиной виднелись ножны с доселе невиданной разновидностью сабли: подобно её носителю, она имела длинное, худое, немного изогнутое лезвие и точно такую же прямую рукоять, перевязанную бинтом. Нинья даже представить себе не смогла, какой боевой стиль этот воин может продемонстрировать, орудуя чем-то подобным, поэтому решила продолжить собирать информацию. Сам воин, как она теперь обратила внимание, был одет в чёрный, скрывающий голову, мешковатый костюм, состоящий из лёгкой и тонкой ткани для более удобного передвижения, да металлическую гладкую маску на месте рта. Также поверх всего этого виднелись красная повязка на лбу, красный шарф и несколько метательных звёзд на поясе. В подростковом возрасте один из её друзей приносил такие в деревню в качестве сувенира из отдалённых мест на юге для своей сестры, поэтому она знала, как ими пользоваться и что это вообще такое. И сложив всю эту информацию, которую благодаря тренировкам Нинья смогла проанализировать меньше чем за две с половиной секунды, она пришла к логичному выводу, что сам воин, как и остальная его экипировка, родом именно из той местности, а не отсюда. Следовательно, никакой местный боевой стиль не подойдёт, как его возможный. Но это было не всё. Ещё одна невероятно важная деталь промелькнула в её голове. Пожалуй, самая важная — Хиго рассказывал об этих людях и не только являлся одним из них, но именно их аспекты тренировок взял за основу её собственных. Ниндзя. Именно искусству ниндзя она обучалась в деревне с ним и продолжает обучать себя до сих пор: умение добывать, использовать и скрывать всю возможную информацию. Владение и знание любого вида оружия, а также любой магической стихии в совершенстве, не только для успешного использования, но и обороны, в том числе голыми руками. Базовое знание медицины, анатомии человека, расположения слабых мест и болевых точек. Навыки скрытного перемещения и приёмы, основанные на неожиданных атаках. Тренировка всех органов чувств. Ориентировка на местности. Слежка. Всё это составляло её единую программу тренировок, и именно оно в дальнейшем бы сделало её сильным противником, даже несмотря на плохие физические качества. Вот только с осознанием этого факта пришло осознание другого. Он — это более совершенная версия её самой. И в то время как она лишь только встала на свой путь, он уже явно являлся профессионалом своего дела. Не было тех вещей, что она бы смогла противопоставить ему. И это озадачило её. Не похоже, чтобы она сумела так же быстро сообразить, что именно ей делать с этими данными и в такой ситуации. Подобные сборы просто стали её новой привычкой, и она всё ещё не могла с ними как-то взаимодействовать. (Нинья): *Вздох* (По крайней мере, сегодня я стала быстрее. Скорость реакции тоже важна.) Но недолго Нинья отвлекалась на собственные мысли. Ассасин, наконец, начал действовать. Согнувшись в полуприседе, совершенно бесшумно он, схватившись за рукоять меча и слегка обнажив его стальное лезвие, волнистой полосой разделённое на две продольные части, медленно прокрался в переулок. Нинья уже хотела проследовать за ним, но стоило ей только привстать из-за ящика в противоположной подворотне, за которым она и пряталась, как ассасин дёрнулся, выпрямился и начал прислушиваться к окружению, хаотично крутя головой из стороны в сторону. Нинья замерла. На всякий случай точно так же, по одному из советов, она даже задержала дыхание. Видимо, в этот раз ей повезло, и каким-то чудом она осталась незамеченной. А ниндзя продолжил свой путь. Дойдя до двухдверного люка в подвал, он ещё несколько раз огляделся и, к её удивлению… (Нинья): (Он что… просто вот так?..) Всё было действительно, как она поняла. Ниндзя начал делать противоположные для себя вещи, что никогда бы не сделал не то что в бою, а даже просто на публике. Он выпрямился, опустил руки, глубоко вздохнул, далеко запрокинув голову назад, снял стальную маску с лица, опустил капюшон, обнажив чёрные волосы и нижнюю половину лица, после чего совершенно потерял бдительность. По одному только его уставшему счастливому лицу можно было сказать, как долго ждал он этого момента. И не теряя ни секунды, он открыл люк и забрался внутрь. Нинья решила проследовать за ним. В тот день, в то время и в том месте такое поведение могло означать лишь одну вещь. (Нинья): (Адрес верный. Я на месте.) Нинья перебежала улицу и прыгнула в подвальный люк. Там, пройдя около пятнадцати метров по подземному двенадцатидюймовому коридору, она вышла к его концу в виде трёхступенчатой деревянной лесенки и стоящей после неё полноценной двери, из-за которой доносились радостные крики и прочий шум, а также виднелся тёплый жёлтый свет. И вот, наконец открыв дверь, Нинья нашла себя в очень дружной на вид таверне, где не было ни единого человека, что не веселился, улыбался или развлекал себя каким-либо другим образом. И только её бледноватое лицо осветило светом, как к ней подоспел местный бармен. (Нинья): (Хиго говорил мне, что каждому человеку, как он, нужно своё убежище. Некое место, безопасная зона, где он мог бы расслабиться в полной мере. Придя сюда, я понадеялась, что, оказавшись в городе один, он будет в этом месте. Но пока я его не увидела. Стоит подождать. Не теряй бдительности и постарайся выглядывать его сама. Скорее всего, он не подойдёт ко мне, даже если заметит, ведь тогда это может подорвать мою маскировку. Если же я буду выглядеть расслабленно и спокойно, то, либо он надаёт мне по голове за потерю бдительности, либо…) (Вальтер): Приветствую вас, юный заклинатель! Чем обязан? Еда? Постель? Игры? Услуги? (Нинья): (На вид, обычная таверна…) Здравствуйте. Свободные номера ещё остались? (Вальтер): Да. Ты вовремя подоспел, парень. (Нинья): На одну ночь, пожалуйста. Одноместную. (Вальтер): *Записывает* Одноместную… Тааак… На имя? (Нинья): Нинья. (Вальтер): *Записывает* Что-нибудь из дополнительных услуг? Завтрак на заказ, алкоголь? Может, какие пожелания? (Нинья): Хм… От завтрака я бы не отказался. Что у вас есть? (Вальтер): Это заказной завтрак, сынок. Сам выбирай. (Нинья): Я бы хотел… картофельное рагу с курицей и грибами. У вас такое есть? Бармен вновь опустил голову к блокнотику и записал произнесённое блюдо. (Вальтер): Уже записал в ваш заказ. Будет стоять за шестым столиком с десяти часов утра до двух часов дня. По прохождению этого периода времени мне придётся убрать его. Денег не возвращаем. Но всё же, если вы задержитесь, я могу подогреть или- (Нинья): Не стоит. (Вальтер): Хорошо, вот *Вырывает лист из блокнота и кладёт на стойку* ваш заказ. Проверьте, всё ли я записал верно и распишитесь *Тыкает пальцем* здесь. Прошу предоставить оплату в течение двадцати четырёх часов. (Нинья): (Дороговато… но, думаю, оно того стоит.) Нинья сразу же достала мешочек с монетами и оплатила весь заказ, чем вызвала улыбку бармена. (Вальтер): Хех, не часто нынче видишь таких ответственных людей. Благодарю ваших родителей за воспитание вас, молодой человек. Побольше бы таких. (Нинья): Ну… вообще… по большей части меня растила старшая сестра, но всё равно спасибо. (Вальтер): Вам спасибо. Вы тогда передайте ей за меня привет, хорошо? (Нинья): … (Вальтер): Знаю я этот взгляд… Соболезную утрате. (Нинья): Н-нет, она ещё не умерла… надеюсь. Одна богатая скотина насильно забрала её прямо из моих рук для собственных утех. И когда я найду её, то заставлю- (Вальтер): *Кладёт руку на плечо* Успокойся, юный заклинатель. Ещё успеется. Это место создано для веселья. Оставь все негативные мысли и заботы за его порогом, как делают все эти люди, и просто, хотя бы на одну ночь, расслабься. Ты новенький, да? (Нинья): Д-да, я тут в первый раз. (Вальтер): В таком случае готовься завести много новых друзей, которых ты никогда не увидишь на улице, но которые всегда будут ждать тебя здесь. Добро пожаловать в «Бар Скитальцев»! (Нинья): (Это место действительно настолько же дружелюбное, насколько рассказывали. Что странно, учитывая местный контингент. Все эти люди должны быть готовы вспороть друг другу глотки в любой момент за один подозрительный взгляд, но вместо этого они… веселятся. Странное место, но пока что мне оно нравится. Могло быть и хуже…) (Вальтер): Не желаете принять участие в сегодняшнем покерном турнире? (Нинья): Благодарю, но нет. (Вальтер): Это всё? Может, желаете заказать что-нибудь прямо сейчас? Еда? Напитки? (Нинья): (Но ведь мне ещё нельзя пить… Он разве этого не понял?) Вы имеете в виду алкоголь? (Вальтер): Хе. Я понимаю твоё смятение. «Не слишком ли я молод для выпивки?», верно? Нинья одобрительно кивнула. (Вальтер): Понимаешь… Мы становимся взрослыми не по достижению такого-то количества лет или, там, после вступления в брак или первого секса. Это вообще забудь, оно никакой роли не играет. Но вот… боль… совсем другое дело. Чтобы повзрослеть, ты должен что-то потерять, ощутить и понять всю боль этого жестокого мира. И вот, когда ты наконец поймёшь её, то станешь полноценным членом общества. Хех, если всех этих людей вообще можно так назвать… Нннннне суть. Ты потерял сестру, так? И как я понял, родителей у тебя нет, поэтому она заменила их для тебя. У тебя больше никого не осталось, и, раз ты ещё здесь, никого, кто мог бы заполнить эту пустоту, не появилось тоже. Чем тебе не повод для взросления? (Нинья): … (Вальтер): Да, прости, я не хотел заставлять тебя вспоминать о ней, но по-другому объяснить я бы не смог. В качестве компенсации и, как новому клиенту, я сделаю тебе скидку на любой напиток, что ты увидишь на этой полке. Выбирай. (Нинья): *Вздох* Что-то, что поможет мне расслабиться и забыть о прошлом, но не потерять бдительность. (Вальтер): Ехех, все первые клиенты заказывают одно и тоже… Под это определение подойдёт любой наш напиток. За этим-то как раз эти люди сюда и пришли. (Нинья): Тогда… возьму наугад. Дайте вон ту- С грохотом через дверь в помещение ворвалась пышногрудая черноволосая девушка с повязкой на глазу, в голубой майке и синем плаще без рукавов. В след за ней из темноты показались два красных глаза, принадлежавшие, как потом стало видно… (Нинья): (Опять этот тип… Что ему здесь надо?) Нинья решила попытаться проигнорировать его существование, взяла бутылку с рюмкой и села за свободный столик. Она изо всех сил старалась не поднимать к ним свой взгляд, попутно выпивая стопки чего-то оранжевого с резким запахом спирта и фруктов. Продолжалось это около часа или двух. Похоже, так и не дождавшись, теперь она просто хотела забыть обо всём и очистить разум. Однако когда вот уже казалось, что наконец наступила такая долгожданная меланхолия… (Эбигейл): ДАРТС! ПОЧЕМУ МНЕ НИКТО НЕ СКАЗАЛ, ЧТО СЕГОДНЯ ВЫВЕШИВАЮТ ДАРТС?! Её голос и манера речи показались ей до боли знакомыми. Особенно тот странный английский акцент, что нежно пронизывал каждое её слово. Девушка, держа за запястье красноглазого парня в очень похожей, но чёрного цвета накидке, быстро подбежала к группе людей, судя по всему, играющих в дартс. (Воин): Нененене! Уйди! (Эбигейл): Но я тоже хочу с вами поиграть! (Воин): Да это и игрой-то не назовёшь! (Эбигейл): Но я правда хочу поиграть! Вы достаёте его раз в сто лет! (Воин): Нет! (Рейнджер): Ты и сама знаешь, почему он так редко здесь висит! (Эбигейл): Я не буду поднимать повязку! Честно-честно! (Воин): Да у нас в любом случае нет и шанса! (Рейнджер): Вчера ты обыграла нас, будучи бухой в хлам, с отрывом длиной с наш собственный счёт! Свали! (Эбигейл): Ехех… подловил. Ладно, так уж и быть, я признаю своё лидерство над вами и не буду спускаться к вам с небес на землю. Уговорили. (Воин): Ага, то-то же… Стоп, чё?.. (Александр): (Похоже, я не один такой.) *Ухмыляется* (Эбигейл): Увидимся завтра, ребят! (Воин): Не останешься на турнир? (Эбигейл): Неееет, не сегодня. У меня большие планы на этого красавца. Да, *Бьёт Александра под дых локтём* мой верный рыцарь? (Александр): Д-драсти. (Воин): *Пожимает руку* Рад знакомству! Они даже не успели представить себя друг другу, как девушка утянула своего спутника на лестницу, ведущую ко второму этажу. (Эбигейл): Ладушки! Пойдём, Шура, не будем больше отвлекать взрослых дяденек от их дел. (Александр): А-а-ага. (Воин): Удачи вам, детишки! (Эбигейл): Хех! Спасибо! И тебе не хворать! Оба они исчезли так же резко и быстро, как и появились, поднявшись к номерам по лестнице. (Нинья *Пьяно бубнит под нос*): Это здесь всегда так или я просто такая везучая… (Берси): Немного того, немного другого. (Нинья): А?! Ты кто?! Огромных размеров мужчина абсолютно бесшумно оказался прямо рядом с её плечом. (Берси): Да расслабься ты. Новенький, что ли? Когда в первый раз здесь был? Похоже, он не услышал, как она называла себя в женском роде. (Нинья): … (Берси): Не бойся, я не кусаюсь. (Нинья): (Ну, не думаю, что он будет исключением в этой таверне…) Э-т-то мой п-первый… *Кхм-кхм* это мой первый день. (Берси): Ох, ну тогда добро пожаловать в общину! Странно, что я не увидел тебя до сих пор. Виноват. Но просто ты такой маленький. (Нинья): Ехех, это ничего. Все так говорят. (Берси): Как звать? Я вот Берси — лучший друг бармена и по совместительству здешний охранник. Слежу за порядком да встречаю новых гостей. (Нинья): Н-нинья. Заклинатель серебряного ранга. (Берси): Очень приятно, Нинья. Берси и Нинья пожали друг другу руки. Точнее, так планировалось. Даже в сравнении с Дайном Берси всё ещё оставался невероятным великаном. Их разница в размерах оказалась настолько высока, что Нинье, как бы это нелепо ни выглядело со стороны, пришлось пожать ему только палец, что вызвало у него неконтролируемый смех. Но не похоже, чтобы он смеялся над ней. Скорее, он просто любил лишний раз посмеяться в ситуациях вроде этой, создавая образ добродушного плюшевого мишки, а не грозного медведя, каким казался на первый взгляд. (Нинья): Скажите, Берси, эти оба, они всегда такие? И кто это вообще? (Берси): Ну, паренька звать Александр. Это его первый день здесь и, как и ты, он так же ещё не до конца привык к здешним порядкам. (Нинья): Х-хорошо, а что вы о нём можете рассказать? (Берси): Отличный парень, верный. Выглядит, конечно, хиловатым, зато пьёт как рыба! Новый рекорд бара вчера поставил! Представляешь, целых девять бутылок за ночь! (Нинья): Это всё, конечно, очень интересно, но я про другое. Что вам о нём известно? (Берси *Трёт шею*): Да толком-то и ничего. Прости. (Нинья): *Вздох* Не страшно. (Берси): Но одно могу сказать точно: раз уж Крошка Эби в нём что-то разглядела, то, должно быть, он действительно заслуживает доверия. Кстати, Крошка Эби. (Нинья): Мне кажется, я её уже где-то слышал. (Берси): Его спутница и наше главное украшение. У неё и вправду очень приметный говор. Все её знают, все с ней дружат, может, поэтому её голос так тебе знаком. К тому же, она как-никак довольно известный авантюрист, может, ещё и оттуда. Вот только… последние пару лет она совсем зачахла. Перестала так часто улыбаться, стала менее энергичной, более вялой… не, ну, она, конечно, так же веселилась, но… *Вздох* Есть огромная разница между тем, чтобы улыбнуться от влитых в себя литров спирта, или, там, смешной шутки или истории, рассказанной за стойкой, и натянуть на своё лицо лыбу до ушей потому, что ты действительно счастлив… Нинье стало немного жаль эту девушку. (Берси): Но сегодня, видимо, особый день. (Нинья): О чём вы говорите? (Берси): То, что ты только что увидел — искренняя улыбка Крошки Эби. *Вздох* Я не видел её такой уже много месяцев… А уж тем более в такой для неё день, как сегодняшний. (Нинья): А что сегодня у неё? Какой-то праздник? (Берси): Ну… можно и так сказать. Только что улыбающийся Берси резко поник. Не самая приятная тема для разговора. Нинья решила больше не говорить с ним об этом и немного сменить направление. (Нинья): Почему вы называете её «Крошкой»? Вопрос, интересовавший Нинью больше всего. Её спутник, как она теперь его знала, Александр, был невероятно высокого роста. Скорее всего, не меньше ста девяноста, а возможно, и все два метра. А она в это время не только обладала пышными формами, коим Нинья, если честно, сильно завидовала, но и практически не уступала ему в высоту, отставая, может, на семь или десять сантиметров. Длинноногая красавица с не менее длинными чёрными волосами до самых бёдер и огромным двадцатидвухдюймовым луком за спиной — она явно не подходила под это прозвище. Какое угодно, только не это. (Берси): Да просто уже привязалось, вот и вся история. Она раньше-то, когда только-только здесь появилась, была даже, по-моему, ниже тебя, но, видать, благодаря активному образу жизни и нашему хорошему питанию и вытянулась. Пришла к нам такая миленькая девчушка, пожалуй, самая красивая из всех, что я когда-либо видел в своей жизни. Робкая, но заполненная энергией до краёв! А мы её выходили, дали крышу над головой, помогли встать на ноги и теперь, вот, сам видишь. (Нинья): Понятно… (Без глаза она уже точно выглядит не так хорошо, как в его воспоминаниях…) (Берси): Ты куда-то собрался? (Нинья): Да, я уже хотел отправиться спать. Тот человек, которого я жду, видимо, так и не придёт. А раз койка уже оплачена, почему бы и не воспользоваться ею… (Берси): А турнир? (Нинья): Хм? (Берси): Играл когда-нибудь в карты? (Нинья): Н-нет, но у меня были друзья, которые умели. (Берси): Хочешь, научу? А то ночь только началась, а ты уже идёшь в номер. (Нинья): Знаете, я… я согласен. (Контроль эмоций важен для игр такого плана. Научиться бы не помешало.) (Берси): Чудесно! Посиди здесь, я принесу карты. Эй, Вальт! Запиши ещё одного! Нинью! (Вальтер): Понял, Берси. (Нинья): (Да, Хиго был прав. Найти такое место — действительно очень важно… но также важно никогда не терять бдительности. Пусть и дальше ведутся на мою маскировку…) Выходной Гавриила. Раннее утро. Настолько, что даже утром-то его ещё не назовёшь. Небо всё ещё окутывала чёрная синева со стороны заката, и лишь с противоположной стороны оно переходило в свинцово-голубой. Вчера вечером температура воздуха находилась в районе тридцати, так что, в связи с резким похолоданием, ближе к ночи от пришедших холодных ветров образовался туман, окутавший почти все пограничные окрестности. Несмотря на это, Гавриил уже успел не только проснуться, но и прихорошиться: хоть и не новая, покрывшаяся катышками, но чистая и всё ещё не потерявшая своего лоска дорогая рубашка с синими тоненькими полосками сидела на нём, как влитая, будто сшита на заказ. Поверх неё красовался того же оттенка синий жилет, но уже в белую полосу. Он был так же прекрасен и так же стар, но не выглядел столь элегантно и богато. На груди, в том месте, куда обычно пришиваются разные герба или другие обозначающие символы, виднелась заплатка. Что бы там не находилось, теперь этого нет и, видимо, кто-то насильно отодрал эту часть. Брюки и обувь Док тем не менее решил надеть свои собственные, побоявшись возможных осадков. Помимо одежды изменился и он сам, сбрив свою привычную щетину, помыв и причесав голову, а также подстригшись, он со своими как всегда сложенными в замочек руками за спиной и своей привычной походкой начал походить на знатного мужчину высокого статуса и расположения. Последней вещи лишь не хватало его образу, вишенки на торте, что дополнила бы всю картину. И у него такая вещь как раз имелась. Его любимое тканевое колечко для волос. Он с тёплыми мыслями вспоминал, как когда-то носил его, в другом месте, в совершенно другое, немного более простое время. И он до сих пор помнил, как именно укладывал им свои длинные волосы, так что, даже спустя многие годы, ему без труда удалось уложить их перед зеркалом в аккуратный конский хвост. И стоило ему только посмотреть на себя после этого зеркала, как скупая мужская слезинка проскользнула по его щеке, а в комнате раздался немного взволнованный, впрочем, как обычно, тихий смешок. (Док *Напевает*): Ехех… «…и вновь настал тот день, что с трепетом я ждал…» «…и вновь всю землю озарил твой свет…» Продолжая напевать, Док прихватил закрытую плетёную корзинку с синей ленточкой на ручке и наконец вышел за дверь, где его уже встречал старый друг. (Док *Напевает под нос*): «…и вновь настал тот миг, что с трепетом я ждал…» «…за горизонтом засиял привычный радостный рассвет…» (Йозеф): Что, опять? (Док): Хех, традиция — есть традиция. (Йозеф): Ну, удачи тебе. Надеюсь, хоть в этом году ты наконец перестанешь так бурно реагировать. Я понимаю, ты любишь её, но, чёрт побери, неужели ты такой?.. Хотя, наверное, это просто я такой чёрствый сухарь. Прости, если своими словами я тебя обидел. (Док): Ничего страшного. И не сомневайся, друг мой, теперь я полностью уверен в себе и готов встретиться с ней лицом к лицу. (Йозеф): Хах! Каждый год я слышу одни и те же слова, а ничего не меняется… (Док): Ехех… Хех… Признаю, подловил. Но я надеюсь на это не меньше тебя. Такие моменты пагубно влияют на работу и моё душевное состояние. И что у меня, что у тебя: чем хуже ты себя чувствуешь — тем хуже выполняешь свою работу… (Йозеф): А чем хуже выполняешь свою работу — тем большее количество людей подвергаются опасности. Я помню. (Док): Ехех… Ну, прости, мне уже пора в дорогу, время пришло. Увидимся вечером. (Йозеф): Это, постой. (Док): Да? (Йозеф): Тебя подвезти? Я как раз сейчас еду в город. Там надо к воину-капитану на обсуждение плана. (Док): Хм? (Йозеф): Вчера заходил господин Хиго. Ой, нет, точно. Теперь уже капитан гвардии Хиго. Попросил охотников для какой-то миссии в лесу. Думает, что там кто-то прячется. (Док): А почему тогда я об этом не знал? (Йозеф): Да он буквально заскочил на пару минут. Пришёл, сообщил, ушёл. Даже не попрощался. Видимо, дело срочное… Кстааааати, а почему ты мне не сказал, что это он был тем парнем в маске? (Док): Ну… Ехех… Я… Как бы… Хех… (Йозеф): Ай, ладно. Пошли уже, по пути тогда. Ты тоже, небось, торопишься. Два друга, продолжая навязчиво беседовать, уселись в открытую повозку и медленным ходом отправились в город. Не будь на улице такая погода, они бы успели туда приехать всего за пару часов, а то и меньше, но из-за густого тумана оказались в городе они лишь к двенадцати, хоть и выезжали в первые часы утра. С другой же стороны, так в любом случае быстрее, нежели пешим ходом, так что Доккерману не на что было жаловаться. За эту скучную поездку, когда даже просто осматривать окружение не получится и на расстоянии дальше вытянутой руки нет ничего, кроме свинцовой стены, они успели обсудить всё, от завтрашней операции Йозефа до отношений Дока с Хиго. Док поделился с ним, как тот помог Нинье восстановиться после удара, как он тренировал её, и о том, кем, по его предположению, Хиго являлся на самом деле. Йозеф же, услыхав эту новость, своего отношения к нему никак не изменил, а лишь рассмеялся над чужими предрассудками. Ещё одним открытием оказалась записка Хиго. Как бы Гавриил не пытался, он в итоге так и не смог понять, на каком языке та была написана, но, спасибо давнишней любовью к чтению, он провёл параллели с теми символами, что использовались ещё Шестью богами. Они действительно были довольно похожи на них, но сказать точно он не мог, так как уже и не помнил их точного вида. Йозеф хотел как-то продолжить зашедший в тупик разговор, но неожиданно для них обоих повозка остановилась. Они приехали. (Док): Хех, как же быстро летит время, друг мой. Не успеешь оглянуться, как и раннее утро сменится на день и как старая жизнь пройдёт, а заметишь ты это только в тот момент, когда начнёт заканчиваться новая… *Вздох* Ну, не будем о плохом. Нужно поберечь нервы. *Слезает с повозки* Удачи тебе. (Йозеф): И вам «двоим» тоже. Повеселевший Йозеф, стоило Доку только отвернуться и скрыться в тумане, мгновенно погрустнел и опустил глаза. Он прекрасно понимал, что такие вещи со временем никогда не изменятся. Подобное будет преследовать до гроба, и даже в загробной жизни не будет тебе покоя от него. (Йозеф): (В этом году возьму нам на вечер чего покрепче обычного пива. Чувствую я, сегодня всё станет только хуже.) А тем временем Гавриил уже шёл меж мрачных и тихих улочек пасмурного города. Мало кто решался выйти на улицу в такую погоду, особенно после недавних событий. Что угодно могло поджидать в этом тумане буквально в нескольких метрах от тебя. Но он не думал об этом и уверенно шёл к своему месту назначения, насвистывая в абсолютной тишине один и тот же мотив со сложенными в замочек за спиной руками и плетёной корзинкой с синей ленточкой в них. Дорогу свою он за все эти годы уже выучил наизусть, так что туман не оказался для него помехой. Чего нельзя было сказать о других жителях, например, одной юной златовласой голубоглазой особе, что так яростно куда-то торопилась, закупившись на рынке едой. Может, она опаздывала, может, боялась тумана, а может, что-то ещё. Кто знает. Точно не Док. Но одно он знал точно — когда придёт его время действовать. И это время пришло. Впопыхах девушка споткнулась и свалилась на каменную дорожку, схватившись за колено. Из него шла кровь, и притом довольно сильная. Простой ссадиной или ушибом там явно не обошлось, возможно, перелом. Док почти мгновенно среагировал и с той же скоростью сократил дистанцию, упав на колени прямо перед плачущей, держащейся за колено обеими руками девушкой или даже девочкой, около четырнадцати лет. Её ладони покраснели от бордовой жидкости, дыхание сбилось вследствие болевого шока, сердце забилось сильнее. Но тем не менее она не кричала. Громко плакала, но не кричала. (Док): Всё будет хорошо, юная леди! Потерпите, прошу! Всего минуту! Доку пришлось силой убирать маленькие ладошки с колена, дабы осмотреть рану. Открытый перелом. (Док): (Похоже, по-другому никак.) Недовольно цыкнув, он достал из кармана штанов что-то зелёное и надел ей на палец. (Док): Быстро, согни его и сосредоточься на ране! И не открывай глаза! Девушка сначала не поняла полученной команды, но, находясь в панике, она совершенно ни о чём не думала, так что сделала, как странный мужчина её попросил. И вдруг всё вокруг окрасилось в зелёное на несколько секунд, ослепив обоих. Девушка забыла последние слова, но всё же успела среагировать, так что ничего страшного с её зрением не произошло. Док же, напротив, слишком сильно сконцентрировав внимание на ране, совсем позабыл о силе свечения, поэтому был временно оглушён, но ненадолго. Трёх секунд оказалось достаточно, и свечение погасло. (Девушка): К-к-как вы… (Док): Вам стало лучше, юная леди? Боли больше нет? (Девушка): Д-да, боль прошла, но… (Док): Рад это слышать. Ничто так же сильно не греет сердце врача, как хорошее самочувствие его пациентов. Давайте я помогу вам встать. (Девушка): С-с-спасибо. Она и подумать не могла, что первый попавшийся человек, тем более выглядящий, как дворянин, окажется врачом, способным лечить раны за считанные секунды. (Док): Ох, к превеликому сожалению, мне уже пора идти. Я бы с радостью помог столь хрупкой девушке донести всё это до дома, но, боюсь, опоздаю к одному очень важному для меня человеку. Не хочу заставлять его ждать. (Девушка): К-конечно. (Док): Благодарю вас за понимание. Достав из другого кармана белый платок на вид из невероятно дорогой тонкой ткани, с синими инициалами и того же цвета маленьким гербом, он вытер им кровь с рук девушки, введя её этим в небольшой ступор. (Девушка): Н-но это же такая вещь, а вы хотите вымазать её кровью, тем более такой как- (Док): Ехех, просто платок. Для меня он больше ничего не значит. Так, пережиток прошлого… К тому же, до тех пор, пока на вас есть хоть капля крови, вы остаётесь моим пациентом, вне зависимости от положения, а значит, моя работа ещё не окончена. Да и потом, хех, скажу вам по секрету, у меня их два. Вообще, второй, конечно, не совсем мой, но его владельца на этом свете больше нет, так что я оставил его себе. Был ещё третий, но… *Вздох* Давайте не будем об этом, хорошо? Не хочу нагружать вас своими проблемами. (Девушка): Х-хорошо. Она хотела его обо всём расспросить, узнать, как ему удалось сделать это, но не стала. Сама не зная почему. И вот, наконец, окончательно окрасив некогда белоснежную ткань в красный, он аккуратно сложил её, убрал обратно в карман и продолжил путь. Так они и разошлись, каждый по своим делам. (Док): (Хотя, думаю…) Или так казалось. (Док): Юная леди! Постойте! Мужчина вновь показался ей из тумана, немного запыхавшийся от небольшой пробежки. (Девушка): А разве вы не торопились к кому-то? (Док): Думаю, она поймёт меня и простит за это невежество. Позвольте, я буду только рад оказать помощь столь дивной особе. Док поднял все разбросанные продукты и без всяких проблем донёс их до дома девушки, сопровождая её на всём пути, насвистывая одну и ту же мелодию без конца. Она так и не решилась продолжить с ним разговор, боясь задеть болезненную тему. (Девушка): Спасибо вам. Одна я бы точно по этому туману не дошла. Столько страшных вещей произошло за последнее время. (Док): Я только был рад помочь. Но перед уходом могу у вас кое-что спросить? (Девушка): Эм, конечно. (Док): Как я выгляжу? Женский взгляд бы мне не помешал. Девушка осмотрела расставившего руки мужчину. В целом, ничего страшного с его одеждой не произошло. Разве что ботинки были выпачканы в грязи, да на краях рубашки виднелись маленькие пятна крови. (Док): Хехе, на эти мелочи не обращайте внимание. Я — простой деревенский лекарь. Отталкивайтесь от этой информации. (Девушка): В таком случае, не знаю, кто именно вас сейчас ждёт и как он выглядит, но могу сказать точно лишь одно — она не будет разочарована! Вы выглядите потрясающе! (Док): Ох, спасибо вам! Я очень хотел выглядеть хорошо на нашей следующей встрече. Мы не слишком часто видимся после нашей ссоры. Поэтому каждый раз, когда я её вижу, для меня особенно важен. Я просто не мог себе позволить себе прийти к ней неопрятным. Ещё раз спасибо, юная леди! В последний раз попрощавшись, мужчина скрылся в тумане, на этот раз окончательно. (Девушка *Окрикивает*): Удачи вам с ней! Надеюсь, что у вас всё будет хорошо! И надеюсь, что вы сможете с ней помириться! (Док): Ехех… Да… *Окрикивает* Я тоже на это очень сильно надеюсь! Кстати, если вам интересно и раз уж вы спросили, она очень похожа на вас! … (Док): П-привет! Р-рад вновь тебя видеть. Т-ты не представляешь, как я соскучился. М-мы так д-д-да-давно не были с тобой наедине… Док опять оказался в том же самом месте, что посещал каждый год на протяжении уже нескольких раз. И, как и каждый год, ему было очень трудно выговаривать слова. Речь вечно сбивалась, то и дело проскальзывали нервные смешки, руки тряслись, а глаза хоть и выглядели счастливыми, нервно бегали из стороны в сторону. (Док): Ехех, к-как у тебя д-дела? В-всё хорошо? Никто не отвечал на его вопросы. Во мгле тумана всё выглядело так, словно он разговаривал сам с собой. Но на деле же, он действительно общался. Он расспрашивал, иногда шутил, иногда сам делился новостями за прошедший год. В общем и целом, ничего необычного. На вид, самая простая беседа. За исключением одной маленькой детали, менявшей всё с ног на голову. (Док): П-прости, я оп-п-п-оздал. П-помогал одной прекрасной особ-б-бе… Н-нет, т-ты не п-подумай! С твоей красотой ей не сравниться н-никогда! Ты прекрасна, моя дорогая! Прекраснее всех… *Всхлип* на свете… Он говорил это надгробию. (Док): Ох, к-какой же я не-р-р-р-р-р-ряшливый. Сов-сем забыл. В-вот. Открыв плетёную корзинку, Док достал оттуда цветок, обвёрнутый в мокрую тряпку, чтобы тот не засох. Он развернул его и почти ноготками медленно положил перед могилой, забрав тот, что успел завять. Внутри лепестков, как всегда, ничего не было. То, что он туда клал, просто не выдерживало погодных условий, таких как сильная жара, зной или дождь, вследствие чего исчезало. Но ему хотелось верить, что это на самом деле не так. Ему хотелось. (Док): Вот, это п-подарок. Сегод-дня же т-т-тот самый день. Н-надеюсь, ты простишь меня за т-т-т-т-тот раз. Я очень много тогда т-тебе наговорил… Тв-воего любимого ц-вета, кстати. З-н-н-наю, т-ты не любишь т-тюлпаны, но я также знаю, как сильно моя к-крошка любит с-с-сюрпризы. П-поверь, эт-т-и тебе п-понравятся. Стоило ему только наклониться поближе и прочитать выгравированное на надгробии имя, как что-то внутри него сломалось. Словно не выдержав напряжения, его внутренний стержень обвалился. Губы задрожали, дыхание участилось, отчего лицо покраснело. Глотать и даже дышать ему стало больно и трудно, как и стоять на ногах. Сломленный человек, наконец, показал себя миру в своём истинном виде, без масок и притворств, в которые сам же и верил. (Док *Сквозь плач*): Я п-правда сожалею. Т-ты д-даже… *Всхлип* н-не можешь себе представить, как с-сильно я сожалею за к-каждое с-слово… *Всхлип* к-к-каждое слово, что я тогда п-п-п-произнёс-с-с-с-с. Э-то я во-во вс-с-с-сём в-виноват… Прошшшшшшу, ум-молюяю, п-прости меня! П-прости! ПРОСТИ! ПРОСТИ МЕНЯ, ДОЧЕНЬКА МОЯ, РОДНЕНЬКАЯ! МОЛЮ! *Всхлип* Я НЕ ХОТЕЛ! *Всхлип* Я НЕ ХОТЕЛ! *Всхлип* Я БЫЛ САМОДУРОМ! Я БЫЛ ГЛУПЦОМ! Я НЕ ДУМАЛ, ЧТО ВСЁ ОБЕРНЁТСЯ ИМЕННО ТАК! ПОЖАЛУЙСТА, ЕСЛИ ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ПРОСТИ! Он зарыдал. Даже не снимая своих округлых маленьких очков, он закрыл лицо ладонями и громко заплакал. (Док *Сквозь плач*): ПРОСТИ! Последний выкрик его души пронёсся по всему безлюдному кладбищу. Он погрузился в отчаяние. Настоящее безумие, вызванное немыслимым чувством вины. Его рассудок более не был способен нормально функционировать. Он помутнел, став жертвой собственных внутренних демонов, что, подобно стае волков, разрывающих в клочья и сжирающих свою добычу, почти не оставили от него следа. (Док): Й-й-й-я… Я не хотел на тебя к-кричать… *Всхлип* Я… Знаю… Слишком много яканья… Ты уже наверное утомилась меня слушать. Устала… *Всхлип* Д-давай я п-помогу тебе вновь заснуть… А з-знаешь чем? *Натянуто улыбается* Днерожденной колыбелью! Воспоминания перемешались с фантазиями, а фантазии с реалиями. Его разум не был способен выдержать подобное чувство вины, из-за чего перешёл в отрицание, отказавшись от того, что было, и поглотившись тем, что он хотел, чтобы было. (Док *Сквозь плач*): Кхм-кхм, кхм… *Полушёпотом* С днём рождения поздравляю… *Всхлип* И желаю день за днем… Быть счастливее и ярче, Словно… *Всхлип* Словно солнце… *Всхлип* за окном… *Бесчисленное множество всхлипов и вздохов*…Всё бы на свете отдал, лишь бы в последний раз увидеть твою широкую улыбку… *Всхлип*…Спи спокойно и крепко, моё златовласое солнышко… *Всхлип*… Сладких тебе… *Падает на колени*…сн-н-нов-в-в-в-в… Очередная истерика прошлась по нему, окончательно растоптав по земле. Он упал на четвереньки и в её порыве несколько раз ударил по земле кулаками, сам не зная почему. Однако вскоре он успокоился. Но не потому, что наконец обрёл покой. Ох, нет. Но потому, что эмоций, которые он мог бы выплакать, уже не осталось. Он опустел. Осталась лишь пустая оболочка некогда счастливого добродушного человека, что вечно ходил с улыбкой на лице. Ему попросту больше некому было улыбаться. (Док *Шёпотом*): *Дрожащий вздох*…И пусть никто и никогда тебя не потревожит. Во веки веков…