****
Изящные снежные хлопья медленно кружились в воздухе, словно танцуя под неслышную музыку. Заботливо и торопливо они, как любящие родители, укрывали землю мягким белым-белым покрывалом. И было в их танце нечто завораживающее, что заставляло смотреть на них так долго, сколько это вообще было возможно. Говорят, что смотреть бесконечно можно только на три вещи — как течет вода, как горит огонь, и как работают другие люди. Но это не правда. В мире есть много вещей, на которые можно смотреть вечно, и ажурные снежинки на стекле были тому прямым подтверждением. А в приглушенном свете фонарей их полет выглядел еще более волшебным: несущим покой и умиротворение, а следом и уютные ощущения приближающегося Рождества и новогодних праздников. А ведь еще вчера на улицах Нью-Йорка не было и намека на снежное Рождество. Люди ходили какими-то серыми, тусклыми, будто это были вовсе и не они, а их тени. Но за одну ночь, всего лишь одну ночь городские пейзажи изменились до неузнаваемости — тротуары, парковые лавочки, дорожки, крыши автомобилей и даже маленькие кустики скрылись под толстым слоем снега. А вместе с этим изменились и люди – они больше не были такими мрачными, теперь на их лицах появились улыбки, и они вместе со своими детьми лепили возле домов и в парках снеговиков и радовались жизни так же, как их чада. А рядом носились их псы, которые с задорным лаем гонялись за собственными хвостами и периодически разевали пасть, чтобы поймать такие надоедливые и щекочущие нос снежинки. Но, пожалуй, всю эту картину завершали деревья — полностью одетые в снежные наряды, опутанные сплетеньем гирлянд, они как переодетые существа шли на Рождественский флэш-моб. Ночь постепенно вступала в свои владения, часы уже давно пробили без четверти полночь, но спать почему-то не хотелось совсем. — Словно все это не по-настоящему, как в сказке… — Одри, скрестив руки на груди, стояла у окна и наблюдала, как за окном туда-сюда носятся соседские дети во дворе, и куда только смотрели их родители… Хотя, вряд ли это могло ее касаться, да и к чему беспокоиться? Они жили в одном из самых спокойных районов города, да и дети были во дворе собственного дома. Им ничего не грозило. Она отвернулась от окна, посмотрела на часы — сон все никак не шел. Одри уже было решила, что все это из-за выпитого кофе, который она пила несколько часов назад. Такой уж он был изумительный — с взбитыми сливками, посыпанными корицей, он буквально давал вторую жизнь, стоило сделать только глоток. Но дело было вовсе не в кофе, что-то еще не давало ей спать и будто скребло душу, отдаваясь неприятным ощущением в области диафрагмы. — Ты почему не спишь? — Позади раздался заспанный голос Кларка, Одри поспешно обернулась, но подходящего ответа так и не могла придумать. В их жизни все только стало налаживаться, и меньше всего на свете Одри хотела оттолкнуть Томаса от себя. — Да что-то не спится. На улице так красиво, что я засмотрелась… давно такого Рождества не было, — Кавана мечтательно улыбнулась, улавливая на себе прожигающий взгляд Кларка. Кому, как ни ей знать, что обмануть его было невозможно, с учетом того, кем и как он работал в Ираке. Он чувствовал ее ложь за милю, даже если она мастерски и скрывала ее признаки. — А почему не спишь ты? — Увидел свет в гостиной… думал, показалось, — он потер заспанные глаза и присев на стул, подозвал Одри к себе. Кавана села на его колени, и теперь они вместе смотрели на удивительный танец снежинок за окном. — Одри, скажи мне, что тебя беспокоит? — Кларк провел ладонью по щеке Одри и убрал за ухо прядь волос. — Все хорошо… правда. Просто… сейчас все настолько хорошо, будто… такого просто не бывает. Не со мной. Будто что-то должно произойти… — Одри, милая… что ты такое говоришь? Ты больше всех на свете заслужила быть счастливой, и я обещаю, что так оно и будет. Все будет хорошо, — на самом деле Томас повторял эти слова как мантру уже несколько дней подряд. Может быть, он сам этого и не замечал, но Одри прекрасно помнила, что слышала от него это уже несколько десятков раз. Казалось, что он сам не верит в то, что говорит. Но, увы, Одри еще ни разу не удавалось прочесть его, чтобы понять его мысли, желания, чувства. Он был как закрытая книга, ключ от которой, увы, был утерян. Возможно, его прошлая жизнь и работа навсегда лишили его способности чувствовать что-либо… — Кто ты такой, Томас Кларк? — Кавана села так, чтобы видеть его лицо и иметь возможность взять его в свои ладони. — О чем ты думаешь? Чего ты хочешь? Скажи мне… — Я просто мужчина, который хочет тебя... — вполне ожидаемо. А чего она ждала? Что он просто возьмет и раскроет перед ней все свои карты? Нет. Кларк не такой, в его жизни было что-то темное, страшное, что он пытался ото всех скрыть. И у него это успешно получалось. Кто знает, но скорее всего, он унесет эту тайну с собой в могилу. — Томас… — Одри. Мое прошлое тебе не нужно, безопаснее тебе будет не знать о нем, поэтому не пытайся прочесть его. Я серьезно! А теперь идем спать! — Я не хочу спать! — Кавана обиженно надула губы и скрестила руки на груди. И чем она, психолог ФБР, отличалась от капризного ребенка? Тем, что она была профессиональным манипулятором. Хотя и здесь отличий мало. — А я и не говорил, что мы будем спать, — Кларк ухмыльнулся, и, схватив, Одри за руку, потащил за собой в спальню…****
А пока действительность в Америке шла своим чередом, и постепенно так или иначе, жители уже укладывались в постель, а кто-то видел уже не первый сон, в Лондоне в доме 221В по Бейкер-стрит жизнь буквально кипела, перевернувшись вверх дном. Но Шерлоку было глубоко плевать, что на часах не было даже пяти утра. Он проснулся, а вернее сказать, не спал вовсе, и ему действительно было все равно, что миссис Хадсон должна хоть иногда от него отдыхать. — Ты ничего не хочешь объяснить? — Ватсон из угла комнаты наблюдал, как Шерлок в неком подобии агонии метался по комнате и в спешке собирал вещи, — Шерлок! Что, в конце концов, происходит? — Если ты еще не понял, Джон, я собираю вещи. И уже через несколько часов собираюсь вылететь в Нью-Йорк. Или ты хочешь, чтобы я сидел здесь, сложа руки, пока там творится такое… — Шерлок, — Джон наконец-то решился выйти из тени, когда Холмс немного поутих и для них обоих опасность миновала, — ты ничем не поможешь им, у тебя есть свои заботы здесь. В Лондоне. Одри справится и без тебя, к тому же мы еще в прошлый раз убедились, что она не так глупа. Да, она запуталась, но я не ищу ей оправдание. Она знала его, и поэтому была слепа… сейчас она куда сильнее. — Я должен быть там... — он обессиленно упал в кресло и замер, — если верить ей, Ирэн была в Нью-Йорке, а значит, что… я не знаю, что это значит, Ватсон. Но что если знает Одри? Она сможет мне помочь.****
Для Каваны в последние несколько месяцев утро начиналось одинаково, она вставала в шесть часов утра, Кларка уже не было… ничего удивительно, с его рвением работать и помогать всем, кому только возможно. А дальше все происходило настолько проиграно и автоматически, что приходила Одри в себя только за своим рабочим столом за грудой отчетов. Разница была лишь в именах на них. Но сегодняшнее утро оказалось не таким, как все предыдущие. Вот только ощущение наступающего «урагана» стало настолько минимальным, что Одри показалось, будто она может жить дальше. Не тут-то было: стоило ей только переступить порог офиса, как ее тут же встретил Шепард. А он давненько не заглядывал к ней в кабинет, ссылаясь на вечные дела. Но Кавана понимала, в чем дело в действительности, она давно знала о его чувствах к ней и видела, что его жутко взбесил тот факт, что она выбрала Кларка. Дело в том, что она всегда выбирала Кларка. И Шепард считал, что она никогда не видела того, что чувствует он. — Ты вызвал меня, чтобы поиграть в молчанку, Джон? — Стоило только Одри нарушить тишину, как тут же Шепард до этого стоявший у окна и любовавшийся недавно взошедшим солнцем и еще сонным городом обернулся и метнул на Кавану безумный взгляд. Молча, он подошел к своему столу, открыл первый ящик дубового стола и на долю секунды задумался, но позже миновал расстояние между собой и Одри и кинул перед ней папку, — что это? — Отчет коронера*, — насмешливо пояснил Шепард, — я думал, ты знаешь, как он выглядит. — Я вижу, что это. Зачем? — Но ответа так и не последовало, поэтому Одри поспешно открыла отчет на той странице, где коронер пишет о причине смерти и не стала тратить время на просмотр досье, — причиной смерти мистера Гонсалеса послужила асфиксия с использованием острого режущего шнура с ручками на концах… Гаррота. — Именно. Оружие мафии и спецназа. Сомневаюсь, что бывшего спецназовца из Ирака убила мафия. Рикардо Гонсалес, более известный как Рикки, был одним из лучших спецназовцев их отряда, заброшенного в ту часть Ирака. Известен был тем, что снимал часовых с поста при помощи… — Гарроты, — Кавана закончила мысль за Шепарда, и на некоторое время они оба замолчали. — Это дело не дошло бы до меня, если бы не список того отряда. В него входили несколько бойцов. Снайпер Гленн Моррис, известен как Ястреб, десантник Акари Ямада, в отряде его назвали Смерчем, — постепенно на большом мониторе у стены стали появляться фотографии мужчин в военной форме Штатов, — пилот Северин Малек, родился в Польше, когда ему было шесть лет, родители мигрировали в Штаты. Позывной Акула. Богдан Стойчев был водителем, родился в Софии, Болгария. В 2010 попал в нашу армию, где получил позывной Болгар. Сапер Джозеф Хит, он так быстро ставил бомбы и так же быстро их обезвреживал, что получил кодовое имя Призрак. Его никто никогда не видел, поэтому благодаря ему большинство миссий проходило удачно. Гонсалес был бойцом ближнего боя, лучшим в своем роде, — Шепард замолчал, будто пытался найти подходящие слова. И Одри это видела, видела его волнение и толику паники, которую он пытался скрыть, периодически поправляя волосы. — Ну? Их не могло быть всего шесть, отправляют как минимум десять человек, если это горячая точка. — Случай был особый, нужно было очень тихо и аккуратно ликвидировать базу врага, именно поэтому собрали 310 отряд, в который входили только лучшие бойцы и командиры. Но Одри, среди солдат был еще кое-кто… Инженер, он владел всем понемногу, но в основном он специализировался на том, что в короткие сроки мог придумать план и смастерить из подручных материалов буквально что угодно. В основном его сопровождал Гонсалес. Позывной у него соответствовал специализации. Инженер. Он был самым молодым бойцом отряда, как попал в него до сих пор неизвестно… — Джон! Не тяни кота за хвост. Коты этого не любят. Кто он? — На какое-то время Шепард замялся, но спустя несколько секунд нажал кнопку на пульте, и поверх всех остальных изображений появилось фото последнего бойца отряда. О да, Одри знала его. Знала даже лучше, чем возможно сейчас хотела бы. — Это Томас Кларк, — его имя в голове Одри отдалась каким-то гулким эхом… в глазах потемнело, желудок свело до тошноты, она больше не слышала ни слова, хотя Шепард все еще что-то говорил… мир перестал существовать.