Все в точности, как и в прошлый раз. Небольшая некогда бывшая уютной квартирка превратилась в последствия атомного взрыва. Все буквально было перевернуто вверх дном — цветы с подоконника упали, горшки разбились, и сейчас вся эта фауна лежала на полу, фотографии с полок свалились на пол, и улыбающиеся лица хозяев дома покрыли мелкие трещины. Кажется, в этом доме никогда и не было счастья. Но он было — во всем, в аккуратно поглаженных шторах, фотографиях на стенах и полках, совсем не запылившихся книгах. Все они кричали о том, что эта пара была счастлива в браке, но вот в один страшный день пришел некто и разрушил все, что они так долго строили.
Труп атлетически сложенного мужчины все еще лежал в центре просторной гостиной, где совсем недавно стоял целый журнальный столик. Сейчас же от него остались только щепки. Убитый устроил преступнику хорошую трепку и уж точно не сдался без боя. Но почему же он проиграл?
— Он был убит примерно за несколько минут до того, как его нашли, — голос судмедэксперта прозвучал как гром среди ясного неба и нарушил размышления Каваны. Вообще-то родственникам запрещали работать в одном отделе, все это попахивало конфликтом интересов. Но с учетом того, что вероятность того, что однажды Одри и Энзо могли оказаться в опасной ситуации, была маловероятно, начальство закрыло на это глаза. К тому же, Энзо был отличным специалистом не только в области медицины, но и техники, поэтому порой ему приходилось выполнять двойную работу, — так что жене повезло, что она не пришла чуть раньше. Иначе, кто знает, что могло бы быть.
— Что-то еще для нас есть? — Шепард вмешался в разговор, и неожиданно Одри передернуло от его присутствия, она вдруг осознала, насколько противен этот мужчина, и насколько двуличным он может быть. Это было во всем, что он делал — улыбался, проводил рукой по растрепанным волосам, скрещивал руки на груди или упирался ими в бока. — Я думал, ты пропала с концами, Одри.
— Вообще-то да, у меня для вас кое-что есть, — Энзо протянул Шепарду небольшой сверток в пакетике, который был зажат в руках Стойчева. — я сначала думал, что это героин или кокаин. Да что угодно, белых наркотиков в стране много, но нет. Он не похож не на один из них, — Энзо что-то невнятно пробубнил на итальянском и принялся что-то объяснять, активно жестикулируя. — Помните тот правительственный проект по созданию суперсолдата? — Шепард кивнул, — так вот, скорее всего, я не уверен, но думаю, это именно то вещество. Точно сказать не могу, все остальное только после экспертизы.
— Хорошо. Дайте нам некоторое время, потом можете забирать труп. — Энзо кивнув, уже было собирался уйти, как вдруг Одри окликнула его, и, схватив за руку, потащила за собой. Как ей казалось, это вовсе не выглядело странно, но он понимала всю абсурдность ситуации.
— Что ты творишь?
— Ты ведь можешь отдать в отдел улик не весь порошок? — Глаза Энзо полезли на лоб. Еще бы! Кто бы мог подумать, что Одри вдруг заинтересуется наркотиками, и для него, как ее брата, это было просто немыслимо. И Кавана поняла его удивление. — Дурак! Я не об этом. Я о том, что не доверяю Шепарду. Не смотри на него, не хочу вызывать подозрение. Помнишь Джонсона? Когда он почти выяснил, кто хакнул нашу систему, его пытались убить. В ту ночь в здании были только мы втроем и охрана, у которой нет такого доступа, как у Шепарда. Поэтому возьми образец порошка и спрячь его, а остальное отдай в отдел, как улику. Если он действительно к чему-то причастен, то может уничтожить улики. Ладно? — Энзо ничего не оставалось, как просто согласиться. Он просто не мог иначе, слова Одри звучали безумно, но иногда в ее безумных теориях крылась истина.
Как только Энзо ушел, Одри вернулась в компанию Кларка и Шепарда, пока те обсуждали какие-то детали по делу. Сейчас ей меньше всего на свете хотелось, чтобы Кларк каким-то образом контактировал с Шепардом, но другого выбора у нее не было.
— Что скажешь? Тот же человек? Не думаешь, что это странно, что двух солдат одного и того же отряда могли убить одинаково? Все еще думаешь, что это была мафия? — Сейчас слова Шепарда как никогда звучали двусмысленно. В каждом его слове, интонации Одри слышала только одно: «я знаю правду, а ты нет».
— А почему нет? Может быть, они оба толкали дурь или еще что, так что версию с мафией я пока не отметаю, — Одри отмахнулась, продолжая осматривать комнату. Для нее все стало очевидно, как только она вошла в квартиру. Стойчева убил тот же человек, который был в доме Гонсалеса. Но почему этот дал такой отпор, а тот нет? Быть может, он не настолько доверял этому человеку или просто понял все раньше, чем на него напали? Скорее всего, так оно и было. И когда убийца все понял, началась борьба. У этого самого стола, где лежал труп Стойчева, тут же все и закончилось. Как иронично.
Она медленно обошла всю комнату и остановилась у двери, через длинный коридор она заметила сидящую на кухне женщину, которая вся тряслась и то и дело шмыгала носом. Жена Стойчева. Решительно Кавана миновала расстояние, разделяющее их, и остановилась прямо рядом с женщиной. Та подняла на нее свои заплаканные и уже опухшие глаза и зарыдала пуще прежнего.
— Я знаю, как вам тяжело, мисс Стойчева. Терять кого-то это всегда ужасно больно, как будто вместе с этим человеком исчезает и часть тебя, но если вам больно, то нужно радоваться. Значит, вы все еще человек, можете чувствовать, сострадать. Это и проклятье, и дар одновременно, — Одри не смотрела на нее, она смотрела в окно, где за стеклом отражались бетонные высотки. Но она слышала, что слова Одри заставили Стойчеву задуматься, она еще раз шмыгнула носом, но уже больше не рыдала, а просто сжимала в руках носовой платок и молчала. — Знаю, это невыносимо, но я прошу, чтобы вы ответили на несколько моих вопросов. Хорошо? — Стойчева коротко кивнула, и Одри сощурив глаза, задумалась. Что спросить сначала? — Расскажите мне все подробно. С момента, как вы ушли с работы.
— Моя смена закончилась около пяти утра, я заполнила табель, как и положено… пошла домой, на выходе меня еще задержал охранник, спросил, в каком состоянии пациент, которого доставили ночью. Оказалось, что это его... — Она резко осеклась, вдруг осознав, что именно это и спасло ей жизнь, иначе сейчас она лежала бы вместе с мужем, обведенная белым мелом.
— Может быть, вы видели кого-то, когда шли домой? В подъезде, возле дома? — Она поджала губы и сглотнула, а после молниеносно схватила стакан воды и жадно начала глотать воду. Что она так пыталась скрыть? Зачем ей врать? Если она любила мужа и возможно, видела его убийцу, почему она пытается это умолчать. Боится. Боится, что тот, кто убил ее мужа, придет и за ней. Неужели она знала о наркотике? — Ваш муж принимал запрещенные препараты?
— Нет. Его мучали кошмары, и он принимал обычные успокоительные. Ничего сильнее он не пил, — снова лжет, но зачем? Неужели все это из-за страха?
— Зачем вы лжете? — Спросила в лоб Одри, и тогда Стойчева закашлялась. А значит, Кавана была права. — Вы боитесь, я понимаю это. Страх это то, что заставляет нас лгать. Свои близким, друзьям, полиции, самим себе, в конце концов. Но это не поможет, мисс Стойчева. Вы видели кого-то, но кого?
— Не знаю… — она снова расплакалась, — он был высокий, весь в черном, в армейских ботинках… почти сбил меня с ног. И я поняла, что Богдана… Я знала, что Богдан уже мертв.
— Почему?
— Потому что видела его раньше. Он часто ходил возле дома или в больнице. Я говорила Богдану, что за нами следит этот тип, хотела пойти в полицию… но он сказал, что мне это просто кажется. А даже если нет, то он сможет нас защитить, — она снова зарыдала, и Одри сдалась. Большего она от нее все равно не добилась бы. Кроме слез и рыданий. Наверняка, она не видела его лица. Одри уже собиралась уходить, когда вдруг остановилась и, обернувшись, все же решила спросить. — Какой у него рост, по-вашему?
— Около метра девяносто… плюс-минус… не знаю, я не уверена, — как гром среди ясного неба. Взор Каваны пал на Шепарда, медленно, как в SLOW-MO* она опустила глаза вниз, туда, где заканчивались джинсы, и начиналась обувь. Армейские ботинки. Разум судорожно начал искать ответы на возникающие вопросы. Если Джон всегда в костюме с иголочки, то почему сейчас просто в джинсах и каком-то старом свитере? Это было бы вполне логично, если бы его вырвали из постели, и он надел на себя первое, что попалось под руку. Но даже спросонья он никогда не надевал что попало. Неужели Шепард и есть загадочный убийца или его просто кто-то подставляет?
— Что она тебе сказала? — Размышления нарушил голос Томаса, когда Одри опомнилась, он уже стоял рядом и внимательно смотрел то на нее, то на миссис Стойчеву.
— Так. Ничего дельного, как обычно. Ничего не видела, не слышала. Но у нее алиби, охранник в больнице ее задержал, она не врала на счет этого. Скорее всего, это подтвердится, и ей нельзя будет ничего предъявить. Она и не убивала Стойчева. Не смогла бы чисто физически…
— Потому что она девушка? — Джон бесцеремонно перебил ее. Чертов мужлан. — Разве девушка в гневе не может убить мужчину?
— Может, — Кавана фыркнула, — но разуй глаза. Ты смотришь, но не наблюдаешь. Ее рост не больше метра шестидесяти пяти, если не меньше. Стойчев атлетически сложенный мужчина, ростом около метра восьмидесяти пяти… плюс-минус пять сантиметров. При всем желании, она не могла его убить. Зарезать, застрелить, отравить… да что угодно, но чтобы задушить его гарротой, удерживая как минимум минуту, пока он задохнется, ей нужно было либо надеть туфли с каблуками примерно сантиметров двадцать. Либо, — Одри кинула на Шепарда презрительный взгляд, — он ей настолько доверял, что когда она решила его придушить, он просто стоял и ждал, пока она это сделает.
— Я мог бы еще допустить вариант со скарфингом**, — позади Одри услышала до мурашек знакомый голос. Не составило особого труда догадаться, кто стоял за ее спиной, но почему-то она так не хотела оборачиваться, боясь, что это просто игры разума. Вот она обернется, а все это просто галлюцинация, и на самом деле его нет, — но это так банально. К тому же, вряд ли мистер Стойчев любил, когда над ним доминируют. — Холмс медленной, растяжной походкой вышел из-за спины Одри и, сложив руки за спиной, остановился у самого трупа.
— Шерлок, — Кавана улыбнулась, сама того не ожидая. Но она действительно была рада видеть этого засранца, хотя с самого начала их общение и не заладилось, — скажешь что-нибудь? Что-нибудь, чего не заметила я?
— О чем ты? Ты прекрасно знаешь, что все, что видела ты, чистой воды правда. Жена его не убивала, потому что ростом не вышла, да к тому же вряд ли она могла видеть убийцу... — что это? Неужели Шерлок, не терпящий лжи, сейчас подыгрывал ей в ее игре. О да. Он тоже заметил армейские ботинки Шепарда, и видел, как сама Одри смотрит на него, — а если бы и видела, то была бы сейчас мертва. Было бы больше шансов его поймать, если бы Джонсон пришел в себя, но с его ранением это маловероятно…
****
В следующий раз Кавана заговорила только, когда они втроем уже ехали в больницу навестить Джонсона. По правде это был лишь предлог для того, чтобы избавиться от компании Шепарда. На самом деле они даже понятия не имели, куда ехали. Нужно было все обдумать, всю эту ситуацию.
— Как ты понял, что я не доверяю Шепарду? Ты не слышал моего разговора со Стойчевой, — Одри чуть повернула голову, чтобы видеть Шерлока, который все это время сидел на заднем сиденье и просто молчал.
— Ты скрывала это изо всех сил, но все время прожигала взглядом его ботинки. Наемники часто обувают армейские ботинки, потому что они удобные и их сложно отследить, потому что таких много. Поэтому я предположил, что, скорее всего, убийца был именно в такой обуви. А раз ты так смотришь на своего друга Шепарда, то наверняка, подозреваешь его… Но почему, этого я так и не понял.
— Ты многого не знаешь, Шерлок. Я бы никогда в жизни не подумала на Джона. Но последние события… и Джонсон, который почти отследил хакерское проникновение… Думаешь, он умрет? — Кавана как-то грустно поджала губы и, отвернувшись, устремила взор далеко за горизонт. Мимо пролетали деревья, уютные домики и магазины. Все так быстро мелькало перед глазами, что едва ли было возможно рассмотреть хоть что-то или кого-то. Так и наша жизнь, она так скоротечна, что у нас порой даже нет времени, чтобы остановиться и просто внимательно посмотреть на человека напротив.
— Думаю, он выживет. Хотя ранение тяжелое, и если ему никто не поможет, то, скорее всего, он выживет. По сути, он единственный свидетель, и нам не выгодна его смерть, — Одри согласно кивнула. Те несколько дней, проведенных в компании с Ирэн, на мгновение подарили покой и умиротворение. А сейчас все снова свалилось на голову бедной Каваны, и какой бы сильной она не пыталась казаться, на самом деле ей просто хотелось сбежать от всего этого. Просто сесть в машину и уехать. Неважно куда, лишь бы подальше от Шепарда и всех этих убийств. Думала ли Одри, что это будет ее последнее дело? Да, определенно. Много раз она думала о том, чтобы завершить эту работу и просто дать себе возможность быть слабой. Рядом с Кларком или без него. В идеале было бы лучше, если бы он все-таки был рядом.
— А вы не хотите мне что-нибудь объяснить? — Кларк кинул мимолетный взгляд на Кавану. Господи, как же ему хотелось просто взять пистолет и пристрелить ее. Он пытался привыкнуть к тому, что она не доверяет ему. Правда, пытался. Но ее последний поступок, когда она просто сбежала, зная, что его могут убить, вывел его из себя. Сбежала, вместо того, чтобы провести с ним возможно последние минуты его жизни. И он едва сдерживал себя, чтобы не убить ее. Именно поэтому он со всей силы сжимал руль, что аж костяшки пальцев белели. Плевать, даже если она увидит. Она всегда читала его, это злило, но она никогда не переставала это делать. Поэтому было плевать. — Причем тут Шепард?
— Когда я спросила у Елены, не видела ли она кого-нибудь возле дома, в подъезде или где-то еще. Кого-то странного. Она сказала, что нет, но соврала. Я сначала не поняла, почему, но потом стало ясно, что она просто побоялась, что тот, кто убил ее мужа, придет и за ней. Поэтому я спросила у нее про препарат, думаю, она знала и о нем, но мне было не до этого… поэтому я надавила именно на то, что страх делает нас уязвимыми и все такое. Так что она сдалась и рассказала про мужчину в черном, в армейских ботинках, который чуть ее не сбил. Не знаю, как, она поняла именно в этот момент, что Богдан мертв. Перед тем, как уйти, я спросила у нее про его рост... — Кавана замолчала. Мысль о том, что Шепард мог быть преступником, просто не укладывалась в голове. Она знала его так долго, что не могла даже подумать об этом.
— Ты думаешь, Елена может стать еще одной жертвой? — В ответ Одри пожала плечами, она тоже думала об этом, но если бы киллер и хотел ее убить, она уже была бы мертва.
— Думаю, нет, Том. Она не видела лица, только ботинки. Поэтому свидетель из нее так себе. Но при Шепарде я не стала говорить и об этом, потому что… боюсь, что именно он стрелял в Джонсона.
— Почему именно Шепард? — Кларк никак не унимался. И был прав, потому что имел право знать. Только вот Одри, как и всегда, не спешила с ответом. И это бесило. — Помнишь наш разговор утром? Ты должна мне все рассказать, иначе можешь уходить… я устал от этого, Одри. Устал от твоего молчания. И сейчас я ставлю тебе условие…
— Кларк! Давай не сейчас, — она кинула короткий взгляд на зеркало заднего вида и увидела отражение Шерлока, который изо всех сил пытался делать вид, что не хочет вмешаться.
— Нет! Сейчас, Одри! — Кларк тоже кинул короткий взгляд на Шерлока, но ему было плевать, — либо ты рассказываешь мне все, как есть, либо я уйду, потому что это невыносимо.
— В ночь, когда я пропала, я была на работе и искала хоть что-то о твоем отряде. И вот, когда вдруг нашла что-то дельное, во всем здании выключился свет, все полетело. Но в офисе были только мы втроем… я, Шепард и Джонсон. Я думала, что Джонсон это сделал… но в день, когда в него стреляли, он кое-что выяснил. Кто-то с высоким уровнем доступа запустил в систему вирус, который вырубил электричество. И Джонсону удалось отследить сигнал до нашего этажа… В здании на этом этаже были только я и Шепард. Охрана у нас не настолько умна, чтобы сделать это.
— Поэтому ты решила, что это сделал он? — Кларк отрицательно покачал головой. Он временами не мог терпеть Шепарда, но верить в его преступный умысел уж точно не мог. Или может быть не хотел. — Он мудак, конечно, но это ведь Шепард. Он же всегда помогал тебе.
— А тебя не смущает, что еще он всегда хотел переспать со мной? — Кларк еще крепче сжал руль. Вот уж если бы Шепард был здесь, Том ему точно врезал бы. Так что у Шепарда искры из глаз посыпались бы. Временами Шепард просто выводил его из себя одним только своим присутствием. И в этом был смысл, в каждом взгляде Джона он видел его отношение к Одри, это действительно злило, — даже не станете спорить со мной? — Кавана перевела взгляд на Шерлока, и тот как-то смешно фыркнул.
— К чему пустой треп? — Отозвался мужчина. — Отношение Шепарда к вам было очевидным, как только вы вошли в тот зал… в Лондоне. Это бессмысленно отрицать. Но я не знаю его так хорошо, как вы, и не мне судить о том, почему он это делает, — с каких это пор Шерлок не судит о незнакомом человеке, лишь раз взглянув на него?
— Вас что-то беспокоит, — констатировала Кавана, когда закончив свою речь, Холмс отвернулся и стал следить за мелькающими зданиями. Как это делала она сама, — вы всегда все знаете наперед. И в прошлый раз вы это доказали, утерев мне нос. А сейчас… лишь согласно киваете. Неужели вы действительно согласны со мной? — В ответ Шерлок лишь молчал. — Дело в Ирэн.
— Вовсе нет, — бурное двойное отрицание в ответ, слишком эмоциональное для Шерлока. А значит, дело было именно в ней.
— Значит, да. Иначе, если бы вы видели что-то еще, вы бы сказали. Но что-то сбивает вас, мистер Холмс, — а ведь тогда в Лондоне она считала, что великому и ужасному Шерлоку Холмсу ничто не может помешать. Но, как она и думала, он лишь человек. А людям свойственно совершать ошибки, даже таким гениальным и наблюдательным, как Шерлок.
— Я допускаю идею, что Шепард стал лишь случайным заложником ситуации. Наверняка, вы тоже думали об этом. Но он определенно что-то скрывает. Именно поэтому есть все основания его подозревать в измене и шпионаже. Тогда к чему спорить, мисс Одри? — Теперь в автомобиле воцарилась идеальная тишина. Никто из присутствующих не смел ее нарушать, но было что-то пугающее и угрожающее в этой тишине.
****
А пока Кларк, Одри и Шерлок ехали в неизвестном им самим направлении, в больнице специальной хирургии, где лежал в медикаментозный коме Джонсон, воцарилась настоящая война.
Несколько минут назад в реанимационную палату Джонсона ворвалась неизвестная особа, которую охрана едва ли не с дракой выволокла из палаты и привела в кабинет главного врача.
— Да поймите вы! — Блондинка резко обернулась, вскинув копной густых волос, и одарила доктора дьявольским взглядом. Отчего мистера Коллинза, так звали врача, передернуло. В ее присутствии ему было не по себе, он в прямом смысле этого слова испугался ее. Фурия в обличии миловидной блондинки, — его пытались убить!
— Послушайте, мисс…
— Форбс, — в ответ как-то небрежно и даже стервозно бросила девушка. Она издала какой-то полурев и с тяжестью упала на небольшой диванчик, обессиленно прикрыв лицо руками.
— Так вот, мисс Форбс. Я понимаю ваше рвение, вы хотите придать огласке данную ситуацию. Но поймите, агент Джонсон сейчас находится в крайне тяжелом состоянии, любой стресс для него губителен, — она закатила глаза. Конечно, она все это понимала. — Тем более, вы ничего от него не добьетесь. Он в коме. И не даст вам никаких показаний. Вы должны радоваться, что вас не арестовали за такой поступок.
— Серьезно? — Форбс резко приподнялась и снова устремила свои пронзительные голубые глаза на Коллинза. Он снова поежился, от этого взгляда хотелось скрыться куда угодно, лишь бы не чувствовать ее негативную энергию не себе. — Вы думали, я устрою спиритический сеанс, чтобы поговорить с ним? Я настолько похожа на дуру? — Коллинз неопределенно пожал плечами, — я не собиралась говорить с ним. Мне нужно было сделать фото в доказательство того, что кто-то пытался избавиться от агента ФБР. Сомневаюсь, что это была попытка суицида, потому что он был одним из лучших сотрудников бюро. А тут вдруг в него стреляли средь белого дня… к тому же, в здании ФБР. Не считаете, что это странно?
— Простите, мисс Форбс, но я вынужден позвонить агенту Шепарду и сообщить ему, что вы пытались проникнуть в палату Джонсона, — резко блондинка дернулась. Вскочила с места и быстрыми шагами прошлась по кабинету.
— Нет. Только не этому засранцу, — Форбс замотала головой, как бы странно это не выглядело, — позвоните лучше Одри Каване, скажите, что ее давняя подруга хочет поговорить…
