Фиктивные родители

***

По коже бегут мурашки от того, что я смотрю в кромешную темноту и не могу разглядеть силуэт человека, который произнес это. Я не тупая и понятно, что это Марк, но чёрт! После недавнего сна мне действительно стало страшно. Я любыми способами докопаюсь до правды, но есть один нюанс… Я не могу поставить на кон безопасность Авроры. Эта малышка и так многое пережила, как и я, мы с ней похожи… Со своими мыслями я отвлекаюсь от реальности, которая так жестоко трясет меня за плечо. Проморгав глазами пару раз, я смотрю на Ляхтича. Парень садится на стул напротив меня и неряшливо поправляет волосы, заправляя их назад. Очень сексуально. У него такие мягкие волосы… Наверное! Я никогда их не трогала, это обычное предположение. Темные глаза в полумраке казались абсолютно чёрными, такими пугающими, но в тоже время завораживающими. Хотелось смотреть в эти глаза, просто чтобы узнать правду. Что творится у него на самом деле? Эти глаза не выказывают эмоций совершенно, а его усмешка слишком приторная и наигранная. Как же сложно понять этого человека… — Ты впала в шок от моей красоты? — он задает вопрос, но я плохо слышу его, разум затуманен до сих пор. — Поэтому ты молчишь, Лисёнок? — игривая улыбка и Марк опирается локтями на стол, кладя голову на ладони. — Что? Нет! Конечно же нет, — слегка отстраняюсь от стола и поднимая руки вверх, делая небольшую разминку для спины. — Что за бред ты несешь? — не всегда возмущение лучший вариант к отступлению, учитывая некую правдивость его слов… — Тогда почему не отвечаешь на мой ранее заданный вопрос? — его улыбка сходит на нет и лицо становится прежним — серьезным. — Почему я здесь, верно? — получаю согласный кивок и быстро продумываю в голове варианты ответов. Наврать или же сказать правду? Это Марк, он не поверит во всю эту «чушь» со сном. Просто назовёт меня сумасшедшей. Была не была… — Мне приснился странный сон, который мне нужно было переосмыслить, поэтому пришла сюда: выпить воды и подумать над сложившейся ситуацией. — взгляд Ляхтича становится заинтересованым. — Подожди пару минут, пожалуйста, — Марк встает со своего стула и подходит к столешнице, включает чайник, достает заварник и закидывает туда пару ложек с чёрным чаем. Уже спустя некоторое время он возвращается ко столу с двумя кружками ароматного чая. — Теперь можешь рассказывать… Я придвигаю кружку ближе к себе и обхватываю двумя ладонями, стараясь согреться быстрее, ведь ночью здесь достаточно холодно, ещё вся эта ситуация вызывает мурашки, от которых мне явно не лучше. Подтянув одну ногу к груди, а вторую свесив вниз, я подношу кружку с чаем к губам. Слегка подув, чтобы избавиться от легкой дымки, я делаю маленький глоток, который сразу заставляет меня почувствовать себя более живой. Я начала согреваться. Всё это время я даже не обращала внимание на парня, что следил взглядом за каждым моим движением. Мне просто было всё равно… — А что именно тебе рассказывать? — Всё, — опустив глаза вниз и держа кружку одной рукой произнес Марк. — Давай наконец-то поговорим нормально и обсудим всё, что произошло между нами. Абсолютно всё, начиная с твоего дня рождения… — День рождение… Тогда мне казалось будто я была самой счастливой на свете. Я помню, как стояла напротив зеркала и смотрела в своё отражение, в идеальное отражение. Мне оно действительно нравилась. После пришла Маришка и подарила мне кулон, который я надеваю чуть ли не каждый день. Так мне кажется, что она ещё рядом со мной, будто и не умирала вовсе. Она тоже была счастливой в тот момент, мы все были счастливы, ведь не было причин для грусти. Следующим пришел ты… — медленно перевожу взгляд на стену, а потом на Марка рассматривая выражение его лица. Он смотрит на стол. — Ты подарил мне кольцо… Оно было очень красивым. Я надела его в тот же вечер. Мне так нравилось, как оно смотрелось на моей руке. Иногда мне казалось, что этот камень переливался всеми цветами радуги при лучах света. Не знаю, правда это или нет… В тот день я совсем забыла про наши разногласия, подколы, ссоры. Мне просто хотелось наслаждаться моментом, что я в принципе и делала. Я не могу сказать, что жалею о большом количестве выпитого алкоголя и его последствиях. Но одновременно я понимаю, что если бы мы не выпили тогда так много, мы бы не оказались в одной постели, мы бы не переспали, я бы не забеременила, а после не случился бы выкидыш… Эта частица бы только усугубляет ситуацию, тебе так не кажется? — тихонько посмеявшись от своих слов, я снова смотрю на Марка. — Наверное ты права, ведь если бы тогда ничего не было, мы бы не совершили ошибок… — я не совсем понимала о каких ошибках он говорит. — Я не считаю беременность ошибкой, выкидыш — возможно. И это лишь ваша с ней вина, что я перенервничала в тот день… Так, Василиса, не плачь, — говорила я про себя и начала вытирать сгибом указательного пальца мокрые глаза. Ляхтич взял мою руку в свою, чем сильно удивил меня, и легонько сжал, придавая мне сил рассказывать дальше. — Ну дальше и ты должен помнить, мы проснулись в одной кровати, здесь скрывать нечего. Не сказать, что я была удивлена, просто в легком шоке. Но на тот момент я думала лишь о том, что это всего лишь одна ночь, которую я скоро забуду. Всё вышло не так, как мне хотелось… Я узнала, что беременна и, к счастью или же наоборот к несчастью, этот ребёнок твой. Я была рада новости о появлении моего малыша на свет, почему я должна грустить? Для этого не было причин. Даже мысль о том, что отцом ребёнка являешься ты. Мне было всё равно. У меня будет, а точнее был малыш… — Не плачь, я верю, что у тебя ещё будут дети. Аврора тоже твой ребёнок. — Ляхтич пытался как-то разбавить эту ситуацию, но это не так легко, как кажется на первый взгляд. — Мало вероятно, учитывая, что я скоро выйду замуж, пусть и фиктивно. — это была просто легкая улыбка, которая дала Марку надежду на то, что мне станет легче, но я и сама не знаю, так ли это? — Если тебе будет очень нужно, я готов пожертвовать собой и стать отцом во второй раз, как тебе такое предложение? — он пошло ухмыльнулся, а после тихо рассмеялся, всё также держа мои руки в своих. — Жертва ты наша, — я рассмеялась в ответ, не скрывая весёлой улыбки. Я правда не грустила в этот момент, видимо этот разговор мне очень помогает. — Можно дальше я начну рассказывать, не хочу чтобы говорила только ты, — немного размяв шею наклонами в стороны, думая таким образом, я ответила согласием. Почему бы и нет? Я бы хотела послушать продолжение из его уст. Тем более, что начинается самое интересное. — Я помню, как ты позвонила мне и сказала, что беременна. Без всяких сомнений, ты просто взяла и поставила меня перед фактом. Это было очень смело. Только в самом конце, ты слегка смутившись сказала, что поймешь, если я не поверю тебе и не приму ребёнка. Я был безумно удивлен тогда, Лисёнок. Я испугался и обрадовался одновременно. Я был рад, что у меня будет ребёнок. Ребёнок от Лисёнка, разве это не мило? Но я был удивлен, что ты так просто сказала об этом. В тот момент я встречался с Дианой, ты должна помнить, и я очень боялся её реакции на твою беременность. Я помогал тебе, когда нужна была какая-то помощь, но в тоже время старался абстрагироваться от тебя, чтобы не появилось чувства привязанности или ещё чего больше… Любви? Наверное самой главной моей проблемой была Диана, ведь когда она узнала правду она стала ущемлять меня в встречах с тобой, с моим будущим ребёнок. Она ставила передо мной выбор и не раз, а я каждый раз уходил в магазин, чтобы купить витаминов и привести их тебе… — Но почему я ни разу не видела этих пакетов и тебя с ними? — это правда было чем-то удивительным. Я была в шоке. Такой как Марк и волновался за моё состояние и за состояние ребёнка? — Потому что я каждый раз возвращался обратно к ней. Я знал, что от тебя у меня будет ребёнок, а от неё хороший секс. Как ты понимаешь, я выбрал второе. — Теперь я узнаю тебя, Маркуша. — капельки слёз начинают собираться в уголках глаз. Я не буду плакать опять, не перед ним. Не перед Марком. Человеком, который думает явно не головой, а тем, что ниже пояса… — Я очень жалел об этом, после того, как ты потеряла ребёнка… Мы потеряли нашего малыша. Я помню, как эта чёртова Фрезер вывела тебя на эмоции в тот день, как назвала тебя шлюхой и что этого ребёнка ты нагуляла, что просто пользуешься своим положением, чтобы завладеть мною. Я верил во все её бредни. Верил, поэтому и начал оскорблять тебя, — Ляхтич пытается переплести наши пальцы, но я начинаю вытягивать свои ладони из его. Мне неприятны его прикосновения! Он крепче сжимает мои руки и тянет на себя обратно, исполняя свой ранее задуманный план. Марк всё-таки переплетает наши с ним пальцы. Эти прикосновения мне нравятся, лишь морально, но физически меня будто пытаются поджечь, всё тело начинает гореть от этих легких прикосновений. Это не любовь, это гнев — вторая стадия. Теперь пройдена и она. Что дальше?.. Я уже даже не могу сдерживать своих слёз, это очень сложно, будто меня вынуждают это сделать. Руки начинают трястись, от чего их сжимают сильнее. Ещё немного и у меня не хватит сил даже на то, чтобы поднять глаза. Всё кажется таким тяжелым: каждое касание, каждый взгляд. Всё. Это просто невыносимо и непередаваемо одновременно… Как же сложно объяснить всё это. Если говорить коротко, то сейчас я будто пережила все семь кругов Ада. Это тоже самое , когда дорогой для тебя человек предает тебя. Это тоже самое , когда ты теряешь родителей в маленьком возрасте и видишь это. Это тоже самое , когда ты уже в одном шаге от смерти, но ты ещё не можешь уйти из этого мира и просто терпишь ту нестерпимую боль… — Я чувствовал себя мразью, но ничего сделать не мог… Или мог, но струсил. Скорее всего второе, — чтобы хоть как-то успокоить себя хоть немного, чтоб не было истерики, я начинаю глубоко вдыхать и выдыхать носом. О нет! Я снова чувствую этот запах. Его запах, который я обожаю, но в тоже время ненавижу. Запах морского бриза. — И вот на следующее утро я узнаю такую «прекрасную» новость, которая выбивает меня из колеи — выкидыш. Честно? Я сначала не поверил, просто пропустил это мимо ушей, но потом когда я услышал, твой холодный голос в перемешку с всхлипами, я понял, что ты мне не врешь… Мне так хотелось убить Фрезер в тот момент, задушить собственными руками. Просто хотел оторваться на ком-то, чтобы заглушить ту боль, что съедала меня изнутри очень долгое время… Мне хочется пить, очень сильно. В горле всё пересохло и хочется кашлять, поэтому стараюсь аккуратно достать свою руку из большой ладони Ляхтича, чтобы сделать глоток чая. Пусть он и остыл, это не важно, главное попить. Как только я «удовлетворяю» свою потребность, Марк берет мою ладонь в свою снова. Всё также переплетая пальцы, что с ним происходит?.. — А спустя какое-то время, я стал отпускать эту ситуацию. Мне правда стало легче. Легче дышать, легче думать, легче работать. С меня будто просто упал груз. Я осознал и принял, что всё так и должно быть. Значит это наше с тобой общее испытание, которое мы должны были пройти, чтобы понять для себя что-то важное. Я понял, что нужно ценить близких. Именно близких, а не девиц на неделю, — я не узнавала в этом человеке, что сидел напротив, Марка Ляхтича, Маркушу. Саркастичного, всегда весёлого парня, который любил поиздеваться и подшутить надо мной, будто подменили. Сейчас передо мной сидел кто-то иной: повзрослевший, серьезный, а главное мудрый мужчина. «Как обстановка меняет людей» — Я не знаю, что именно я уяснила из той истории, это очень сложно, но после нашего с тобой сегодняшнего разговора, мне стало легче, так же как и тебе тогда. Больше нет того огромного чувства вины перед нерожденным ребёнком, — это действительно так, но слова доктора будут резать память до сих пор. — Я не буду говорить о том, что возможно в моей жизни больше никогда не будет своего ребёнка. Того, которого выношу и рожу я. От этих мыслей, мне кажется, я не избавлюсь очень долго. Но больше всего на меня тогда повлияла радостная Маришка с новостями о том, что ждет ребёнка. Я потеряла, она приобрела… — Я волновался за тебя, Лисёнок, и в тоже время злился жутко. Я отпустил это, а ты продолжала вспоминать, проживать и пропускать через себя, тем самым убивая ещё сильнее… — Марк заметив мою растерянность быстро сменил тему. — Ну что было после рождения Авроры я помню, это вторая ужасная история нашей с тобой жизни. Нужно всего лишь взять из неё урок, чтобы больше не совершать таких ошибок. А что произошло сегодня ночью? Что такого тебе приснилось, что ты пришла сюда. — Ммм, я даже не знаю с чего начать. Боюсь, что ты просто посмеешься надо мной и над моей больной фантазией, — саркастическая ухмылка замирает на устах всего на долю секунды, а после сходит на нет. — Мне снилось, будто я сижу в машине Фэша и Маришки. Так сказать, смотрю на них со стороны. И это был тот день, когда она попали в аварию… Машина, что ехала за ними прострелила колёса, а её номер Е008ЕЕ. Специально запомнила, чтобы потом попросить знакомого пробить по базе данных чья это машинка… — хочу сказать ещё пару слов, но Марк меня останавливает. — Стой-стой, ты сейчас пытаешься мне сказать, что хочешь лезть во всю эту конитель, когда совсем недавно запретила мне этим заниматься? — его возмущенный взгляд выглядит слишком смешно, от чего я начинаю тихонько хихикать и прятать лицо за волосами, слегка наклонив голову вперед. — Да, я хочу найти тех, кто разрушил жизнь родных для нас людей и родителей для Авроры. И как я поняла тебя мой сон совсем не рассмешил… — Я верю тебе. Быть может это подсказка, чтобы быстрее отыскать этих людей, а не терять зря время. Но ты не будешь заниматься этим одна, — я на секунду замираю, а Маркуша заметив моё недоумение продолжает. — Мы вместе будем их искать. — Нет, здесь категорическое нет, Марк. Авроре нужен кто-то родной. — У неё ещё есть Захарра! — Захарра со стороны отца, а со стороны матери? Родители? Это совсем другое, Марк… Ей нужен именно ты. — Ладно, если ты так сильно за меня переживаешь и почему-то сразу хоронишь в могилу, то будем работать вместе, но очень аккуратно. Возмущения, истерики, крики не принимаются, — Маркуша опирается руками о стол так, что становится на половину ближе ко мне. Это игра? Давай поиграем! Я подвигаюсь так же близко, уничтожая те кромешные сантиметры между нами, чтобы осталось лишь пара миллиметров между нашими лицами. Выглядит странно, но ужасно вызывающе. Что-то начинает саднить в низу живота, отголосками забрасывая меня в воспоминания той ночи на моём дне рождение. Это не та игра, которой я хотела! — У тебя очень красивые губы, — Ляхтич прикусывает нижнюю губу так сильно, что, мне кажется, ещё чуть-чуть и он её прокусит до крови. — Мне так хочется их поцеловать… — А кто тебе запрещает это сделать? — я не понимаю в какой момент мы перешли на шепот и как так получилось, что я во второй раз в своей жизни целуюсь со своим врагом. Маркуше десять раз повторять не надо, что делать. Я просто дала ему зелёный свет, а он начал действовать. Этот поцелуй очень сильно отличался от того на дне рождении. Тот был слишком страстным, а этот очень нежный. Настолько нежный и воздушный, что мне сложно сдерживать себя, чтобы сидеть на месте… Я встаю со стула, отодвигая его одной ногой назад, всё также продолжая поцелуй, лишь изредка отрываясь, чтобы вобрать немного воздуха и продолжить эту сладостную пытку. Касаюсь руками его шеи, рисуя непроизвольные круги, перемещаясь на бороду, что щекотит мой подбородок и щёчки. Притягиваю его к себе ещё ближе, насколько это возможно, но между нами преграда в виде стола… Марк отстраняется от меня, что вызывает во мне неимоверную грусть и обиду. Я что настолько противна ему, что он даже поцеловать меня не может? Ляхтич обходит стол и становится напротив меня, опираясь руками, по бокам от меня, об стол. Пристально вглядывается в моё лицо, пытаясь найти что-то нужное только ему, но что… Слегка касается своей рукой моей, проводит до локтя кончиками пальцев, а после заводит её за спину, медленно начиная спускаться по пояснице. — Ты уверена, что не будешь жалеть об этом завтра? — его томный шепот будто одурманивает мой разум, я прикрываю глаза от того наслождения, которое я не испытывала уже очень давно. Хочется подвинуться к нему ещё ближе, настолько близко, чтобы ощутить его полностью. — А мне уже не о чем жалеть, — так же тихо, полушепотом отвечаю я, заставляя его двинуть своим тазом вперед ко мне, чтобы почувствовать, насколько ему сейчас сложно держаться… — Только нужно быть по тише, чтобы не разбудить Аврору… — Тут уже сдерживаться нужно тебе, я за себя не ручаюсь, — он смеется в последний раз, перед тем, как втянуть меня в те воспоминания годовой давности. В те моменты наслаждения, которые я забыла, а теперь вспомню снова…