Враг не может предать. Предатель – это всегда тот, кто ещё вчера был другом. Не торопись делиться с друзьями самым сокровенным. Всегда оставляй в своём доме, полном гостей, запертую на ключ кладовку, в которую никому, кроме тебя, нет доступа. Всегда оставляй себе дверь, о которой никто, кроме тебя, не знает, и через которую ты в любой момент можешь бежать из своего дома. Тацит Публий К.
Черная машина неслась по всё еще пустым улицам утренней Москвы. На спидометре далеко за сотню, но Глеб, кажется, абсолютно не замечал этого. В его мыслях сейчас лишь два образа: первый — спящая сладким спокойным сном Лин, ее разметавшиеся по подушке волосы и блаженная улыбка; второй, перекрывающий нежный и светлый, заполняющий весь мозг тягучим ядом — товар, лежащий сейчас в боковом кармане куртки. «Думаете, все рэперы наркоманы? Хуже, когда они становятся барыгами, друзья», — горько усмехнулся Голубин, уже подъезжая к студии. В восемь утра внутри никого нет, и, открывая ключом тяжелые двери, Глеб наконец-то почувствовал хоть какую-то каплю спокойствия среди этого океана безумных тяжелых мыслей. Музыка — его отдушина. Музыка даст выговориться, она выпьет тебя до дна, но заберет все негативные эмоции, накопившиеся в душе. — Что же, черт возьми, делать? — Полушепотом произнес блондин, уставившись в сумрак небольшой комнаты. Тут пахнет лишь только что вылезшими из принтера листами бумаги, слегка будоражит обоняние аромат какой-то грейпфрутовой отдушки, а в остальном — ничего. «Еще одно частое заблуждение, касаемое жизни рэперов. В студии никто не пьет и не курит. В студии покой. В студии работа. Сегодня, хоть список самых частых стереотипов создавай», — опять же мысленно усмехнулся Глеб. Смотря на дисплей айфона, который просто чудом еще не выключился, держась на двух процентах заряда, парень раздраженно отбрасывает с глаз отросшую челку, и снова злится. Всего восемь утра, Артем еще точно спит. Будить его Голубин не собирался, и поэтому, наконец-то дав своему телефону присосаться к электричеству, сел перебирать хаотично разложенные по маленьким стопкам тексты с будущими песнями.***
В это же время, сладко потянувшись и разровняв по столу белую тонкую дорожку, а затем аккуратно втянув ее, прикрыв одну ноздрю, блондинка откинулась на спинку старого кожаного кресла. В ее ногах сидел темноволосый парень, со нездорово расширенными зрачками и полопавшимися капиллярами в усталых глазах. Его взгляд жадно пожирал отнюдь не худощавые ноги Ани, казавшиеся ему в данный момент идеалом красоты и изящества. Холодная, слегка подрагивающая рука, медленно поползла по оголенному бедру девушки, поглаживая чувствительную кожу. А блондинка лишь развратно, с абсолютно незаинтересованным выражением лица, немного развела ноги, давая мужской руке больше простора для действий. Ухмыльнувшись сухими губами, брюнет развернулся к ней, приподнимаясь на коленях и устраиваясь у нее между бедер. Бледная рука с нарощенными ногтями по-хозяйски скользнула в густые темные волосы юноши, приближая его голову к подолу платья. Он лишь без слов продолжил изучать мягкую кожу блондинки, слегка приподнимая голову и ловя настороженными глазами движения ее тонких полураскрытых губ, втягивающих воздух, но не произносящих ни звука. Удивление проскользнуло по лицу темноволосого, когда его рука не коснулась кружева трусиков, сразу же проскользнув к самому чувствительному месту Ани. Сегодня на ней не было белья. Оно было ей ни к чему. Мягко пройдясь кончиками прохладных пальцев по клитору, он поймал недовольный вздох блондинки, которая снова, теперь уже крепко впившись в его волосы, подтолкнула его голову к себе. Он, наконец-то подняв край платья, наклонился, аккуратно проникая в девушку языком, чувствуя, как натягиваются его волосы под требовательными руками Ани. Даже сейчас она полностью управляла процессом, привлекая его еще ближе, заставляя быть жестче и быстрее. Розовый айфон девушки завибрировал, показывая имя звонящего. Она, не отстраняя брюнета, приложила телефон к уху, отвечая: — Да, зай, я уже поговорила с нашим другом. Он все сделает. У него выбора нет. Если что, придется моей дорогой подружке отвечать за поступки ее любимого парня, — гаденько усмехнулась Аня. Через несколько секунд вызов был сброшен, и девушка, ни капли не стесняясь, оттолкнула от себя брюнета, вставая и поправляя задравшееся платье. — Что такое? — Охрипшим голосом спросил он, вытирая губы, покрытые бесцветной смазкой. — Пора ехать, можешь идти, — усмехается она, а потом спрашивает, скидывая с себя единственный присутствующий на ней предмет гардероба. — Что больше понравится Боссу, черное или красное? Подходит к шкафу и извлекает из него два комплекта белья. — Ты в обоих будешь шикарна, — мозг юноши поглощают наркотические галлюцинации, ему сейчас все равно, в каком белье будет блондинка, когда переместится из квартиры в кровать Босса, лишь бы дали новую дозу. — Хороший мальчик, — смеется, но не искренне, а наигранно. — То, что тебе нужно, найдешь на кухне в ящике. И юноша, чуть ли не ползком, направляется в указанном направлении. В это же время Морозова совершает еще один звонок: — У меня в квартире передознувшийся нарк, избавься от тела, — и тут же скидывает. Через десять минут дверь хлопает, и в коридоре остается лишь душный шлейф сладких цветочных духов. И в это же время на кухне парнишка бьется в предсмертных конвульсиях, проглотив вместо привычных колес сильнодействующий яд.***
Слава залетает в студию, задыхаясь от бега по ступенькам лестницы на третий этаж. На кресле развалился уснувший Глеб. — Бро, быстро в больницу, у Темы приступ. И блондин тут же просыпается, хватает с зарядки айфон, и практически слетает с крутого крыльца к машине, дожидаясь друга. Никаких вопросов, лишь потемневший взгляд напряженных зеленых глаз. — Вбивай адрес, — приказ, и снова молчание. И через минуту машина снова несется по маленьким центральным улочкам, ловко огибая пробки.***
Лин, улыбаясь, колдовала на кухне, в предвкушении романтичного вечера с Глебом. Она ловко резала баклажаны, засыпая их сверху протертым на терке сыром и ставя в духовку. Настроение у рыжеволосой, несмотря на исчезновение парня утром, было приподнятым. Она не чувствовала опасности, ее всегда кричащая интуиция в этот раз спала непробудным сном, а смс от подруги лишь делали день еще прекраснее. Аня непрерывно писала о том, как она счастлива была познакомиться с Артемом и что встреча с ним — лучшее, что было в ее жизни. А Лин лишь смеялась, пританцовывая под треки любимого теперь исполнителя, раздающиеся из колонок. Неожиданный звонок в дверь отвлек девушку от домашних забот, и она побежала открывать, уверенная, что за дверью стоит блондин. Но каково было ее удивление, когда в квартиру ввалился Илья, ставя на пол полные продуктов пакеты. — Что ты тут делаешь? — Голос слегка настороженный. — Ну что же ты так, мелкая? Я принес мир и дружбу, — бесцеремонно отталкивая девушку, скидывая по дороге с ног кеды, он прошёл на кухню, втягивая в легкие аромат поджаривающихся баклажанов. — Ты ко всем без приглашения вваливаешься? — Недовольно нахмурилась Романова, а брюнет лишь беззаботно улыбнулся. — Только к тебе, мелкая, только к тебе. — Хватит меня так называть! Мне уже восемнадцать, вообще-то! — Пробурчала рыжеволосая, но помогла разгрузить пакеты. — Вот зачем столько всего? Родители же и так весь холодильник заполнили. — Ну, вечером же у тебя романтик с Глебом, так вот, я хочу его немного подпортить и составить вам компанию. — Зачем это? — Грозно зарычала Лин. — Ну, я не могу отдать подругу детства в руки похотливого рэпера, перед этим не изучив его досконально. — Что-то раньше тебя моя личная жизнь не тревожила, — девушку безусловно раздражала бесцеремонность Ильи. — Ну, твои родители попросили присмотреть за тобой, а я, как заботливый друг, не могу позволить, чтобы здесь творился разврат, кстати, милое бельишко, — абсолютно бессовестно подмигнул, заставляя Романову залиться румянцем и оттянуть белую полупрозрачную футболку, через которое проглядывало красное кружево. — Обломщик чертов, — прошептала она себе под нос, но уже не злясь на друга. Все-таки Илья был для нее не чужим, и она хотела наконец выйти из режима войны. После прихода брюнета, количество еды, которую необходимо было приготовить, увеличилось вдвое, и Лин носилась как угорелая по всей квартире, стараясь не прозевать готовность блюд, и одновременно с этим протирая пол влажной тряпкой, убирая пыль, которая, честно говоря, еще даже не успела появиться после предыдущей хозяйственной ревизии. Бакунин не особо помогал в домашних делах, то таская томаты из салата, то просто путаясь под ногами. Но, видя усталость подруги, все-таки поднимал себя на пять минут с дивана, на котором по-хозяйски развалился, и шел проверять кипящие на плите кастрюльки. — Похоже, рис готов! — Прокричал он, ловко сливая воду из кастрюли в раковину и выкладывая его на сковороду с жарящимися шампиньонами. Влетевшая, как ураган, на кухню Лин, с удовлетворением выдохнула, смотря, как брюнет заливает будущее ризотто соусом. — Ну что же, ты исправляешься прямо на глазах. — Стараюсь, конечно, но у меня вопрос: ты своего ненаглядного кроликом сделать решила? Почему одни овощи? — И задорный смех. — Убью, — прошипела рыжеволосая, но абсолютно добродушно. — Я принес диск с кучей советских комедий, — ухмылка в ответ, хитрый прищур глаз. Он на самом деле знал ее как никто другой. И в его мыслях не было ни одного намека на какую-то пошлость и двусмысленность. Просто, честно говоря, он в ней нуждался. Ему нужно было какое-то солнце в жизни, которое бы смогло осветить серые будни, показать другую сторону жизни. Не ту, к которой он привык, находясь в своей компании. — Умеешь убеждать, — пробормотала довольная Лин, и направилась за компьютером в комнату. В этот же момент снова раздалась трель дверного звонка и девушка удивленно взглянула на часы: всего лишь семь вечера, вряд ли Глеб освободился так рано. Илья уже открывал входную дверь, готовясь встретить блондина кучей подколов и шуток, но увидел на пороге лишь миниатюрную блондинку в красном платье. — Лин, тут похоже твой операцию по смене пола сделал, — закричал Илья на весь дом, чуть не добавив, что пластика прошла не очень удачно. Что-что, а наштукатуренные куклы, Бакунина, как человека с тонкой душевной организацией, не привлекали. — Ого, и ты пришла, — как-то не очень радостно произнесла Лин. Ей даже совестно на секунду стало от того, что она не рада видеть подругу, но приход Ани окончательно убил призрачные перспективы тихого романтичного вечера. — Что-то ты мне не рада, — в шутку обидевшись, промурлыкала девушка, обнимая рыжеволосую и поправляя золотое колечко на пальцах с длинными красными «когтями». — Да нет, очень рада, все в порядке, проходи, у нас тут ужин практически готов. — О, это я удачно зашла, — направляясь в уборную мыть руки, улыбается Морозова. А Илья стоит, упираясь спиной в дверной косяк, и пытается вспомнить, где же он видел эту девушку с таким фальшиво-приветливым лицом. Несколько секунд, и озарение снисходит на него. — Как же ты так вляпалась, мелкая, что такие люди заходят к тебе в дом, — шепчет под нос, и направляется на кухню, стараясь не подавать вида, что узнал Морозову. Илья сам в какое-то время, а именно — практически весь подростковый возраст, тусовался в компаниях дворовых ребят, любивших выпивку и траву, и некоторых поставщиков неплохо знал в лицо, и теперь, вроде бы отойдя от темной стороны городской жизни, натыкаться на старых знакомых, тем более рядом с самым чистым человеком, которого он знал, было для него некоторым шоком. И точно не радовало. Приняв решение разобраться во всем, он уселся на стул, внимательно следя за тут же бросившейся знакомиться с ним Аней. — Что-то Глеба все еще нет, — грустно произнесла Лин, смотря на часы, на которых время уже перевалило за восемь вечера. На смс он не отвечал, а звонить девушка не решалась, не имея никакого желания отвлекать любимого от работы. — Странно, что ты его тут ждешь, Артем писал, что они сегодня в клуб идут, — как будто невзначай произнесла Аня, ухмыляясь про себя, увидев перекосившееся лицо Лин. Сердце той пропускает удар и сжимается, заставляя рыжеволосую практически на физическом уровне почувствовать дискомфорт. И когда девушка уходит в соседнюю комнату, чтобы позвонить Голубину, практически позволяет победной улыбке появиться на лице, но сдерживается, вспоминая, что сидит на кухне не одна. — Покурить не хочешь? — Показательно-спокойный тон, а внутри все ликует от осознания чувства собственного превосходства. — Извини, не курю, — врет Илья, наблюдая, как блондинка, пожав плечами, в одиночестве удаляется на балкон. Тут же Бакунин начинает искать давно забытые контакты в телефонной книге, набирая кому-то смс. Как бы ему не хотелось убежать от улицы, она его не отпускала. Она никого не отпускала до конца. Улица берегла его с детства, когда Илья, сбегая с уроков, находил себе компанию среди дворовой шпаны. Позже убаюкивала его, когда он шел с синяками и ссадинами, подравшись с кем-то. И, несмотря на всю ненависть, которую Бакунин испытывал к ней, она сделала его таким, каким он являлся сейчас. Тому, чему обучила его улица, не могли научить его школьные учителя. Его авторитет вырос среди дворов отнюдь не благополучных дворов Питера. И характер его закалялся там же. И он был ей благодарен. Илья был готов вернуться обратно ради близких, он душой чувствовал, что над Лин нависло черное грозовое облако, из под которого без его помощи ей не выбраться.