Серый замок

Лето в нынешнем году выдалось на удивление жарким: улицы, казалось, плавились под цоканье карет и смех студентов, распивающих что-то однозначно алкогольное в тени раскидистых деревьев при университете. Даже магистры не спешили прогонять непоседливых учеников: что поделать, коли учиться в такую погодку совсем не тянуло? Поэтому днем жизнь тянулась бесконечно долго – лень и пекло укутывали тяжелым пуховым одеялом, не давая возможности здраво соображать и что-либо делать. Только ближе к вечеру, когда солнце опускалось к горизонту, на город сходила благодать. Наверное, многие бы продали душу за эти сладкие летние ночи. Ох, уж эти бесстыдные ночи! Пьяные и бессонные. В неге и прохладе усталой столицы, что мерцает яркими уличными огнями. Только в такие ночи совершаются самые настоящие преступления века, заключаются самые опасные сделки и, конечно же, начинаются самые прекрасные из романов. Эта история, как и многие другие истории до нее, началась в самом обычном питейном заведении с забавным названием «Хмельная дева» и женским силуэтом на вывеске. Говорили, что хозяином «Девы» был какой-то рыжий безбородый малый, приехавший откуда-то из-за моря. По слухам, он был ирландцем и даже бывшим пиратом, но каким-то непостижимом образом избежал виселицы. Он отшучивался, что ему помогают лепреконы. Может, это была и правда, ведь здесь подавали лучший эль в городе, и именно в этот паб любили захаживать все те, кому не спалось в жаркие летние ночи и кто всей своей душой жаждал приключений на свою буйную голову. За дальним столиком сидело три молодых человека. Один из них уже был в стельку пьян, но это не мешало ему рассуждать на какие-то теологические темы под смех своих друзей. Второй, что говорил громче остальных, был белесый блондин и жутко хорош собой, к тому же прекрасно знал об этом, с улыбкой подмигивая посматривающим в их сторону разносчицам в белых кружевных передниках. Третий пил темно-бардовое вино и был не в меру задумчив, хотя ироничная улыбка не сходила с его тонких губ. Это был чудный вечер перед большой поездкой. - Да видит Бог, это будет знатное лето! – поддакнул самый пьяный из них, расплываясь в блаженной улыбке. - Лучше бы он не видел, на что в это лето нас подтолкнет сам Сатана! – засмеялся в ответ блондин, - Но да, это будет знатное лето! Не правда ли, Ло? Я слышал, к вам опять приезжают Бланши. И, говорят, не без причины. Скажи, мой друг, какая же из милых, невинных племянниц упрашивает своего дядюшку о свидании с тобой? Молодой человек только пожал плечами, ставя пустой бокал из-под вина на стол. - Ганс, я тебя разочарую, - довольно улыбнулся парень, в его темных теплых глазах была хмельная смешинка, - В их первый приезд меня даже не было в замке, я хлопотал по делам в Англии – ты знаешь, отец не любит, когда не выполняют его поручения. Боюсь, их очаровали сладкие сказки моей матушки… - Твоя матушка, что надо! Ох, уж, эта Изабелла! Она кого хочет сведет с ума, - хохотнул Ганс, вспоминая непостижимую дикую красоту этой знатной леди. В ней говорила дальняя, но все столь же горячая испанская и итальянская кровь, и многие бы отдали все свое состояние, лишь бы иметь возможность прикасаться к ее смуглой руке и тонким пальцам, усеянными бесчисленными перстнями. Годы ее не портили, хотя, наверняка, лет двадцать назад, когда ее звали Иззи или, может быть, Бэлла, она была куда более привлекательной и куда более желанной. Когда Ганс смотрел в темные глаза своего друга Лоренсо Мора, он часто думал, что в том слишком многое досталось от его по-дьявольски хорошенькой матушки, а от отца практический ничего - не считая, высоких скул, острого подбородка и прямого аристократического носа. Ло только довольно хмыкнул и, как ни в чем не бывало, продолжил свой рассказ: - Впрочем, ты же знаешь, какое впечатление на дам производит наш семейный портрет. - О, да! Вспоминаю свою прекрасную сестренку и ее светлые голубые глаза: «О, милый Ганс, кто сей прекрасный юноша с томным печальным взглядом и темными кудрями?». – Ганс прижал руки к груди и похлопал ресницами, как самая невинная дева на свете. Мор рассмеялся – только он мог смеяться так: заразительно и открыто, но в то же время немного хитро или как-то кокетливо. Его глаза искрились в свете свечей. Да, он был по-своему красив, и Ганс изо всех сил не завидовать этому удачливому пареньку. «Чертяка», - только и думал Ганс, - «Я дружу с самим чертом». Их семьи были очень близки: отцы их были старыми приятелями, поэтому и они втроем не могли не подружиться. Поколения меняются, а дружбой между старинными фамилиями брезговать не стоит. Они знали друг друга с самого детства, так, как ни знает друг друга никто другой. Правда, многое поменялось с тех пор. Тогда они играли в рыцарей во дворе, дрались на деревянных мечах, как рыцари, воровали с кухни пироги до начала обеда и слушали байки старой няньки Гретты о древних временах, о великих королях и девах, прекрасных, как утренняя заря, о ведьмах, что обращаются в черных кошек, и о драконах, что хранят древнее золото Нибелунгов. Тогда им было по десять лет, а теперь им в два раза больше. И разговоры все меньше и меньше заходят о драконах. Все больше о прекрасных девах. - Твоя юная сестричка фон Блау до сих пор снится мне в самых сладких снах, - по-кошачьи прищурился Лоренсо. Ганс усмехнулся, он знал, что его друг всего лишь шутит – Ло никогда не отличался преданностью дамам и был тем еще повесой. - Вы не забывайте, что Боженька все слышит! – пробурчал их общий, но безнадежно пьяный друг Питер Вуд. Питер любил выпить, но никогда не знал меры. За это Ганс и Лоренсо безумно любили своего друга – с ним никогда не бывало скучно, и он часто по пьяни платил за всех. Благо, его семья могла позволить себе прокормить этого добрейшего и честнейшего из всех на свете молодых людей. Пит когда-то пытался закончить духовную семинарию, но не закончил, жалуясь на плохое вино, Ганс же шутил про отсутствие женщин. В любом случае исход был один – каждый раз, как долго бы они друг друга не видели, судьба всегда сводила их вместе, будь то в «Хмельной деве» или другом заведении. «Истина в вине» - говорила молва, и они всегда находили этому подтверждение. - Эх, Питер, Питер! Видел бы ты девчонок скряги Бланша! Ты бы никогда не захотел уйти в монастырь, честное слово! – мечтательно проговорил блондин. Лоренсо передернул плечами и поморщился: - Не слушай его, Пит. Девушки, как девушки. Ничего особенного и ничего стоящего. За таких не хочется отдать и бутылки вина из своих подвалов. Они красивы, но избалованы, и знают только то, как играть в поддавки. За них не нужно бороться, ими не нужно восхищаться – они заранее уже твои и это, право, скучно. - Ага! Все-таки Ло, ты не знаешь и половины из того, что знаю я, - радостно воскликнул Ганс, потирая руки. Он всегда любил, когда мог поживиться на простодушии или незнании своих лучших друзей. - О, ну просвети же нас, темных людей! – с явной насмешкой ответил Мор, приготовившись к ответному удару. Когда у Ганса горели глаза и когда он потирал руки – это был верный признак надвигающего пари. А пари – это азарт и игра. Это разгоняет кровь и заставляет чувствовать себя живым, молодым и счастливым. - Вы знаете же, что у дяди Бланша три премилые племяшки. И как человек, уважающий, свои старые корни, он зовет их своими морскими жемчужинами! Все-таки, много Бланши мотались на кораблях, рыбачили да торговались…не то что сейчас. Старшая – «черная жемчужина» - досталась одному из близких друзей графа, это было решено уже давно, поэтому не о ней речь. А вот две помладше – «белая» и «кремовая» жемчужины до сих пор без выгодной партии. И я точно знаю, что никто еще не смог растопить их ледяные сердечки. А дядя слишком привязался к чертовкам, чтобы просто так с ними расстаться…поэтому, мой друг, все не так-то просто! - И что же ты предлагаешь, о коварнейший и мудрейший из людей? – спросил Лоренсо в нетерпении. - Я предлагаю, пари, мой друг. Всего лишь, одно маленькое пари на довольно крупное состояние. - И что же за пари? - Спорим, что ты не сможешь соблазнить ни одну из племяшек Бланшей? - Да, легко! – ухмыльнулся Мор, ни сколько не сомневаясь в своих силах. - И чтобы все было честно – будешь обязан на ней жениться! – хохотнул Ганс, протягивая другу руку для закрепления сделки. Брюнет хмыкнул, задумался на секунду: - И сколько же я получу в случае победы? - Ты получишь половину от нынешней сделки моего отца – это почти все мое состояние, но я уверен, что ты проиграешь. К тому же, ты получишь милую жену и приданное в придачу! А я, в случае твоего проигрыша, получу…хм…руку твоей дражайшей сестры Вилоры, которую я не видел с тех самых пор, как мы были детьми. Но даже тогда она была та еще шельма! Ганс видел, что Лоренсо колеблется, и прекрасно понимал, почему: Мору, наверняка, не просто будет расстаться с его любимым образом жизни и стать примерным семьянином. А может быть, тот не хотел расставаться с сестричкой просто так. Мор пожал плечами и взял друга за руку, смеясь ему в лицо: - Не видать тебе моей сестры, как и собственных денег! Пит, разбей! Питер послушно закрепил сделку двух товарищей. Ло подумал, что если жемчужные сердца нельзя растопить, то из них может выйти отличное ожерелье.