3 месяца спустя
Распатланный омега бежит вниз по ступенькам, спотыкаясь о собственные ноги. Чонгук наконец-то приехал после двухнедельного отсутствия. Вроде как две недели не такой большой срок, но омега успел соскучиться. Соскучиться так, что хочется обнять, уткнуться носом в грудь и просто забыться рядом с любимым человеком. Для него эти дни прошли как в темнице. Невольно вспоминается сказка о Рапунцель. Он и чувствует себя Рапунцель, которая была взаперти, ждала своего счастья и наконец-таки дождалась. Поэтому раздавшийся звонок звучит для него как свадебный гимн: так сладко, так долгожданно, так прекрасно и чувственно. Практически падая перед самой дверью, он всё же успевает щелкнуть замком и распахнуть дверь. Даже за это время Чонгук изменился: кажется, что он стал еще более мужественным, ещё более взрослым. А ещё эти солнечные пряди спадающие на лбу... Когда он стал таким? Когда же наконец Чимин увидит эту границу сексуальности? Есть ли вообще границы в этом альфе? Снова строгий костюм, который сидит, как влитой. Снова эта атласная рубашка, которая так нравится омеге. Снова эти глубокие дикие глаза, которые смотрят так жадно и с такой любовью. —Что с твоими волосами? — недоумевая спрашивает парень, округляя глаза. — Не нравится? — ухмыляется старший и притягивает к себе свое сокровище. Для него эта неделя прошла так же: он всё думал, как там его совсем одинокий маленький омега. Он знает, как переживает Чимин, он знает, как он скучает по своему альфе. За эти несколько месяцев, что они прожили вместе, узнали друг друга настолько, чтобы научиться улавливать чувства даже на расстоянии. Поэтому сердце Чонгука ныло, когда он был так далеко. Он понимал, что грусть в его сердце — это грусть в сердце Чимина, поэтому он так хотел вернуться домой, скорей почувствовать этот запах: такой родной, знакомый. — Очень нравится... Очень, — прижимается ближе омега, наконец чувствуя спокойствие и защищённость. Без Чонгука он не только одинок. Он чувствует себя незащищённым, совсем слабым, будто не на кого опереться в этом мире. И пусть рядом Тэхен, пусть рядом Шуга, он всё равно один, потому что сердце ждёт своего любимого. И вот, когда он наконец рядом, сердце просто разбивается на куски и снова соединяется, будто из тысячи маленьких кристалликов в одну большую систему под названием любовь. — Я скучал по тебе... Безумно скучал, — шепчет омега в самые губы, а затем нежно целует, чувствуя, как сильные руки так ласково водят по спине, вызывая табун мурашек. — Мой маленький негодник. Ты каждый день устраивал мне испытания, — хриплым голосом проговаривает альфа на ушко, слегка прикусывая мочку. Если бы только его дорогой Чимин знал, какую пытку устраивал Чону. Как тяжело вздымалась грудь альфы, когда среди ночи его малыш звонил и начинал свой разговор со слов: "Я снова кончил, папочка". Или когда во время важного разговора ему пришло это чёртово сообщение... "Чонгук, сегодня мне приснилось, как ты взял меня прямо на глазах наших соседей. Знаешь, мне почему-то так захотелось быть пойманным... Я тут подумал... Мне хочется снять наш секс на видео, а потом смотреть на это и друг другу... Ну, ты понял". — Эй, Чимин-и, твоя пошлость меня доведет. Хочешь значит стать порноактером? Сладкий мой, — кусает слегка шею и, подхватывая за ягодицы, утаскивает вглубь квартиры, — сегодня тебе придется очень громко стонать. Твой папочка слишком сильно скучал. — Неужели я дождался... — закрывает глаза омега, обмякая в сильных руках.***
— Эй, Пак Чихен, наглец, как ты узнал номер моей квартиры?! — возмущённо занимается Чон, пока младший заинтересованно рассматривает помещение. — Солнышко, ты слишком сильно удивлен, — смеётся слегка альфа и поворачивается к растрепанному Хо, расплываясь в улыбке. — Я же провожал тебя домой. Просто несколько раз проследил за тем, где включится свет. А по окнам узнать номер квартиры просто элементарно, — подходит он ближе, притягивая стройное тело к себе. — Ты не рад меня видеть? — Нет, все не так... — отводит взгляд Хосок, нервно закусывая губу. — А как тогда? — хмурится брюнет и наклоняется ближе к лицу напротив. — Просто... Я выгляжу сейчас не очень. На мне эта растянутая домашняя одежда, мои волосы торчат во все стороны и ни капли макияжа к тому же... — опускает глаза омега, чувствуя прикосновение влажных губ к своей шее. — "Не очень"? Знаешь, солнышко, твое "не очень" сводит меня с ума. На самом деле домашние омеги — моя слабость, — проводит языком по шее и жадно вдыхает. Пряди волос, прилипшие ко лбу от духоты в комнате, растянутая футболка, спадающая с плеч, и эти шорты, под которые Чон не надел белье, что сразу при ходьбе заметил младший... Все это выглядит дико сексуально, и он едва сдерживается, чтобы не разложить паренька прямо здесь. — Ммм, Чихен, — прикрывает глаза рыжий, но сквозь силу тут же отстраняется. — Будь осторожен со стонами. Твоя попка в опасности, — снова вгоняет в краску старшего, пока тот уносится со словами "Я чай сделаю". Хосок уже не ребенок. Но рядом с ним ведёт себя как девственник, который вот-вот спалится перед своим любимым за грязные фантазии и эротические сны. Будет полнейшим враньем сказать, что омега не думал о чем-то таком. Одна ухмылка на лице этого нахала рисует пошлые картины в его голове. А сейчас они наедине в замкнутом пространстве, и, черт возьми, почему-то жутко хочется спрятаться куда-то, потому что изнутри жжет страх быть пойманным. Ложка тихо стучит по стеклянным стенкам чашки, когда молчание нарушает немного охрипший голос. — Эй, развратник, о чем ты думаешь? Твои щеки такие красные, — смеётся альфа, когда Чон вздрагивает и отрицательно машет головой. — Нет. Да нет же! Просто жарко очень в комнате, — машет он головой, пытаясь отвертеться. — Ладно, в любом случае давай поиграем. — Что? — недоуменно вздергивает брови Хосок. — Во что? — Ну, недавно узнал об этой игре. Называется "Мысли/действия". В общем смысл вот в чем. Если ты выбираешь мысли, я выбираю тему и задаю тебе вопросы по этой теме, а ты должен честно говорить мне о том, что приходит на ум. Что-то вроде о чем/о ком, как, где, с кем, зачем. А если ты выбираешь действия, то я называю тебе предмет/человека/явление и т.д., а ты должен сделать то, что хочешь с этим предметом/человеком/явлением. Все просто. — Звучит интересно, — без всякого подозрения говорит Хо и садится на диван. — Хорошо, я не против. — Отлично, начнём тогда, — улыбается Чихен и садится напротив. "Камень-ножницы-бумага" быстро определяет, кто будет выбирать первым. Хосок немного колеблется, но все же выбирает "мысли", опираясь на то, что начать нужно с чего-то попроще. Однако, замечая ухмылку на пухлых губах, немного напрягается. — Так и знал, что "мысли" выберешь, — ловит немного ошарашенный взгляд Пак и облизывает губы. — Хммм, какую же тему мне выбрать? — делает наигранно задумчивое лицо альфа, но потом поворачивается и вздыхает. — Ладно, я ведь давно выбрал. Тема - "Эротические сны". Хосок нервно сглатывает и закусывает губу, понимая, что сейчас его уже спалили с потрохами. Щеки тут же покрываются румянцем, а сердце колотится бешено. Да уж, Чон Хосок, этот нахал читает тебя, как раскрытую книгу. — Теперь тебе просто нужно честно отвечать. Итак, тебе снились эротические сны? — прищуривается младший, следя за тем, как нервно перебирает пальцами Хосок. — Да... — Как часто? — Последнюю неделю каждую ночь. — И кто в этих снах? — Я и... — мнётся омега, блуждая по комнате глазами. Стыдно признаваться сейчас, что уже несколько дней он просыпается от боли в паху. — И кто? — немного усмехается темноволосый, глядя на такого вот парня. — Я и ты... — тихо выдыхает Чон. — И чем мы там занимаемся? — провоцирует старший, наблюдая за тем, как медленно кончается терпение у Чона. — А ты как думаешь?! — срывается тот и поднимает голову, показывая красное лицо. — В этой игре нельзя отвечать вопросом на вопрос. Так чем же? — подпирает подбородок Пак и миленько моргает глазками. — Сексом... — тихо выдыхает омега. — Чем-чем? — хмурится парень — Совсем ничего не слышно, солнце. Говори немного громче. — Сексом мы занимаемся, Пак Чихен! — тяжело дышит Хо от накатившего смущения. — Ааа, вот оно что. И где же мы им занимаемся? — На этом диване... — осознавая ситуацию, прикрывает омега лицо. — Ого, прямо здесь, — снова наигранно удивляется Пак. — А как же так вышло, что дошло до этого? Что мы с тобой занялись сексом прямо здесь, на этом диване... — говорит на ухо своим низким голосом. — Я просто... — Ты просто... — Я просто вывел тебя и ты сорвался... — накатившее возбуждение тут же проходится волной по всему телу, когда в голове возникают картинки из того самого сна. — Как же ты меня вывел? Я ведь достаточно терпелив. Что же ты такое сделал, что я сорвался, Чон Хосок? — прищуривается младший и незаметно для него сглатывает. — Я сел к тебе на руки и...и начал медленно тереться о пах... — Ммм, Хосок, ты такой негодник оказывается. И как ты это делал? — Я сидел к тебе лицом и обнимал за шею. И медленно скользил по твоим бёдрам... — Ты можешь показать мне, как это было, м? — тихо шепчет на ухо Пак, когда рыжий перебрасывает ногу и приземляется на бугорок, делая первое плавное движение. — Ох... — альфа прикрывает глаза в блаженстве, чувствуя, как по коже быстро проходятся разряды. — Ты... — сглатывает Чон, ощущая возбуждение под собой. — Не ожидал, что у меня встанет? — заглядывает в глаза напротив альфа, вдыхая жадно воздух при каждом движении на себе. — Ну... Наверное, — застывает Хорс, пытаясь понять, ожидал ли он на самом деле. — Боже, солнце, не останавливайся, прошу тебя, — слегка сжимает ягодицы младший, хрипло выдыхая, когда Чон снова начинает движения. — Но... Когда я сорвался? Что ты сделал? — Я сказал тебе так: "Возьми меня прямо здесь и сейчас, наглец Пак Чихен". — Мне сделать это сейчас? В реальности, не во сне, — заглянул в глаза младший. — Скорее... — сглатывает Хо и резко стонет, когда сильные руки переворачивают его и укладывают на мягкую поверхность. — Наконец-то дождался, — страстно впивается в губы альфа. "Хоть бы это был не сон..." — проносится в голове у старшего перед тем, как полностью расплавиться под горячим телом.