***
Когда шатен просыпается снова, солнце уже начинает садиться, и первое, что он делает, — обреченно вздыхает, потому что режим, походу, совсем убит. Он лениво откидывает с себя одеяло и радуется прохладе в комнате, потому что тело огнем горит. Лежать так, конечно, приятно, но урчащий желудок дает о себе знать, потому что не есть почти сутки вообще-то вредно. Тэхен молится о том, чтобы сестра оставила ему на ужин хотя бы что-то, потому что в доме тихо, и он не удивится, если она сейчас опять с Юнги-хеном. Готовить сейчас совсем не хочется. Ким сползает с постели, поправляет футболку, заглядывая по пути в зеркало и ужасаясь своему опухшему лицу и взъерошенным волосам. Нет, ну зато выспался. Внизу его встречает включенный тихонечко телевизор и Сумин, одетая для выхода, что не оставляет сомнений в ее скором уходе, и смотрящая какое-то глупое шоу с айдолами, где их ставят в очередное неловкое положение. Кажется, это должно заставлять людей смеяться, но на деле программист испытывает только испанский стыд и желание поскорее переключить канал. Девушка не сразу замечает спустившегося брата, но, когда тот подает признаки жизни в виде шума на кухне, сразу же выключает телевизор и скользит носками по кафелю до холодильника. — Что покушать? — Тэхен заглядывает в кастрюльку, стоящую на плите, но на него оттуда смотрит лишь пустота. Сумин засовывается в холодильник, притворно рассматривает содержимое, а затем с широкой улыбкой поворачивается назад. — Тэхен-а, ты сильно будешь дуться, — так, это уже начинает пахнуть горелым. Горелым задом одного Ким Тэхена. — если я скажу, что у тебя есть полчаса до того, как за нами заедет Юнги-оппа? — Что? Какого черта, Сумин? — парень прикладывается головой о прохладную стенку холодильника, мечтая о том, чтобы его мозг замерз. — Чонгук будет ждать нас там. Ну Тэхе-о-он, — она куксится и подходит ближе, чтобы обнять брата. — Всего одно двойное свидание. Я даже помогу скрыть твое опухшее лицо. Ким старший медленно вдыхает и также медленно выдыхает, растягивая губы в ненатуральной улыбке. Если дать людям того, чего они хотят, они же отстанут, правда?***
— И как ты собираешься скрыть весь этот кошмар сломанного режима? — программист падает на постель, следя за тем, как младшая сестра копошится в его шкафу, выискивая что-то «более-менее приличное». На все вопросы о том, куда они поедут, ответа не последовало. Если не считать загадочное молчание и дурацкую улыбку за ответ, то абсолютно никакой информации. Брюнетка кидает в сторону кровати привычные черные джинсы брата и полупрозрачную черную рубашку, не заботясь о том, куда все это прилетит. А прилетает это по всем законам физики ему на лицо, заставляя парня с недовольным лицом сдуть легкую ткань рубашки. — Ты вообще уверена, что это мое? Не помню у себя таких вещей. — Конечно, не помнишь, — Сумин закатывает глаза. — Носишь постоянно одни свои футболки дурацкие и даже не помнишь, что у тебя в шкафу. У тебя есть три минуты, чтобы одеться, пока я хожу за косметичкой. — Что? Ты собираешься меня красить? — программист садится на постели, удивленно глядя на уходящую собеседницу. — У тебя три минуты. — Сумин! Что ж, ладно. Иногда спорить с этой девушкой просто бесполезно, потому что что-что, а уж характер ей точно перешел от Тэхена времен подросткового периода. Это она, когда в хорошем расположении духа вся милая и пушистая, да вокруг нее все цветет и пахнет, но стоит ей только «встать не с той ноги», как все эти пахнущие чем-то сладким цветочки превращаются в плотоядных мухоловок и, так и норовят захлопнуться вместе с какой-нибудь твоей конечностью. Ким застегивает на себе рубашку и подходит к зеркалу, чтобы осмотреть себя с ног до головы. Полупрозрачная ткань неприятно холодит кожу и появляется желание прикрыться, поэтому что это уж как-то слишком откровенно для человека, который действительно постоянно носит футболки. — Сумин-а, — он кричит девушку из соседней комнаты, а через секунду уже слышится легкий топот ног и в комнате появляется сестра с косметичкой в руках. — Можно я не буду надевать… это? — он показывает на себя руками, намекая на рубашку. — Нельзя, — сестра хмыкает. — Садись скорее, у нас всего двадцать минут. Оппа не любит, когда его заставляют ждать. — Не понимаю, как он тебя терпит, ты же постоянно опаздываешь, — он садится на свой привычный стул, который встречает его мягкими объятиями. Если бы он был живым, то обязательно бы сказал что-то о том, что скучал, потому что программист был занят совершенно не тем, чем обычно занимаются программисты. — Советую быть осторожнее со словами, — брюнетка закатывает глаза, завязывая хвост, чтобы волосы не лезли брату в лицо. — Я не ручаюсь за то, что к концу макияжа ты будешь способен видеть. На самом деле она это несерьезно и весь процесс протекает плавно: девушка скрывает чужие недостатки на коже, замазывает синячки под глазами и накладывает легкую дымку теней, чтобы «придать взгляду шарма». Тэхен в этот шарм не верит, потому что «эй, я вообще-то имею прекрасный природный шарм», но все равно позволяет издеваться над собой. — Накрась губы, — она бросает брату на колени тюбик с чем-то винного цвета внутри. — Это тинт. Ну, я думаю ты разберешься, ты же умный. И оставляет его наедине с этой штуковиной, которой в обычной жизни Ким Тэхен бы никогда не стал пользоваться, но почему-то сопротивляться сестре сейчас совсем не хочется. Если она хочет сделать из брата кого-то, по ее мнению, горячего, пусть попытается. Он наносит на губы тинт, растушевывая пальцем так, как видел это несколько раз, когда сидел в комнате у Сумин. А затем снова осматривает себя, отмечая, что теперь и правда выглядит лучше.***
Когда они подъезжают к какому-то ночному клубу с яркой неоново-розовой вывеской, Тэхен откровенно не понимает, зачем младшая заставила его вырядиться вот так. Он вообще-то туда едет не для того, чтобы парня себе цеплять, он туда едет, чтобы с ним встретиться. Чонгук стоит возле входа и смотрит на машину хена с широкой улыбкой на лице. Сам он одет в черные кожаные штаны, слегка бликующие от источников света вокруг, и легкую черную рубашку с крупными горчичными цветками лилий, ее глубокий вырез открывает обзор на татуировки на груди и ключицах, на что Ким и залипает, совсем не замечая, что все вообще-то уже вышли на улицу. — Эй, Ромео, испугался мелкого и решил здесь остаться? — Юнги засовывается внутрь, чтобы забрать забытый девушкой телефон. Ким краснеет щеками и вылезает из машины. Тело обдает прохладным вечерним воздухом, что вкупе с полупрозрачной легкой рубашкой заставляет поежиться, а стадо мурашек пробежаться от загривка вниз по позвоночнику. Чон подходит к нему с теплой улыбкой на губах, и это так удивляет, кажется, от прошлого Чон Чонгука, дерзкого мелкого парня, который постоянно бесил своим отношением к другим, ничего не осталось. От осознания, что это происходит из-за него, Тэхена, становится очень приятно, и программист расплывается в ответной улыбке. Младший тянется к нему, чтобы поцеловать, но шатен изгибает брови и отворачивается, из-за чего Чон утыкается ему в щеку губами. Ну вообще-то и так нормально. — Хе-о-он, я скучал, — он почти незаметно берет старшего за руку и переплетает пальцы. Их ладони идеально подходят по размеру, и это, несомненно, приятно. — Ты такой красивый сегодня. И до него начинает доходить, почему Сумин заставила так вырядиться. Вот предательница. — Меня сейчас стошнит от вас, а я даже ничего не выпил, — Мин закатывает глаза и проходит мимо парочки с девушкой, держащей его под руку. — Надеюсь в темноте хотя бы не будет видно ваших лобызаний. Щеки предательски краснеют. Нет, ну Тэхен правда не привык показывать вот такие эмоции на людях, но походу с Чонгуком придется учиться. Они проходят следом. В помещении в уши бьет резкая и громкая музыка, а освещение настолько часто мигает, что можно словить приступ эпилепсии. Юнги о чем-то договаривается с барменом, к ним подходит миниатюрная девушка с собранными в пучок волосами и кивает в проход, что означает, что нужно следовать за ней. Она приводит их к столику, где музыка бьет по ушам не так сильно, и Ким очень благодарен за это Юнги. Затем время пролетает как-то слишком незаметно, потому что шатен совсем не помнит, как вливал в себя несколько шотов чего-то обжигающего горло и выпитого на спор с Юнги. Он обнаруживает себя на танцполе, зажатого между несколькими телами. А затем на талию ложатся чужие руки, согревающие теплом сквозь тонкую ткань, и парень был бы спокоен, если бы это были ладони Чонгука, ладно, почти спокоен, но это точно не его. — Ты здесь один? — приятный шуршащий шепот в ухо, заглушающий, кажется всю музыку, а затем руки исчезают, и Ким оборачивается, чтобы посмотреть, кто это был. Но встречается глазами с нахмуренным взглядом Чона, что-то объясняющим мужчине в костюме с полностью затуманенным взглядом. Тот кивает, пожимая плечами, и отходит в сторону бара. Младший ни слова не говорит, просто проходит мимо, даже не задевает плечом, как того ожидал Тэхен. Уходит куда-то в сторону туалетов, и что-то в шатене подсказывает ему, что нужно идти следом, а чувство самосохранения орет о том, что нужно дать ему перебеситься. Но Ким ведь под алкоголем, так что плевать на инстинкт самосохранения, да? Он протискивается сквозь потные тела и останавливается перед дверью, ведущей в мужской туалет. Поправляет на себе ту самую полупрозрачную рубашку и уверенно толкает дверь внутрь. Помещение встречает его запахом хлорки и исписанными маркером стенами, на которых, кажется, даже можно заметить имя Чонгука. Они что, частые посетители здесь? Младший стоит возле зеркал, упершись руками в керамическую раковину по виду не первой свежести. Он замечает вошедшего парня через зеркальную стену и даже не поворачивается, только втягивает противный воздух медленно через нос и выдыхает также медленно через рот, чтобы успокоить нервы. — Чонгук-а, — чужое имя от самого себя звучит очень непривычно, но парню нравится. — Ты злишься? Татуированный поворачивается, прислоняясь к той же раковине и скрещивая руки на груди. — А ты как думаешь? Я оставил тебя на две минуты, потому что хен позвал меня, а к тебе успел пристать какой-то мужик. — Прости, — Ким знает, что сейчас им движет алкоголь, но иногда же можно давать себе свободу действий? Он подходит к младшему вплотную, убирая его руки в стороны и устраивая свои собственные на талии. Льнет всем телом, проводит носом по шее, вдыхая приятный аромат одеколона, смешавшийся с природным запахом и запахом пота, что не отпугивает на самом деле. — Я злюсь не на тебя, — младший расставляет ноги, чтобы шатену было удобнее стоять, обнимая его одной рукой за талию, а другой придерживая лицо за подбородок, чтобы было удобнее смотреть в глаза. — А на того мужчину. — Так приятно знать, что мой малыш ревнует, — Ким мурчит и подается вперед, впечатываясь поцелуем в чужие губы. Плевать, что завтра ему будет стыдно за себя, сейчас он делает то, что действительно хочется. Чон не заставляет себя ждать, отвечая на поцелуй и перенимая инициативу на себя, когда меняется местами со старшим и приподнимает его за задницу, усаживая на край раковины. Программист обвивает шею младшего руками и позволяет чужому языку исследовать свой рот, сплетаясь со своим. Младший улыбается в поцелуй, проводит ладонями по бедрам парня перед собой, проскальзывая во внутреннюю часть, и сжимает, чувствуя, как под рукой сокращаются мышцы. Они целуются пошло и влажно, но в какой-то момент Чонгук отстраняется и тянет старшего за собой в сторону кабинок. У Тэхена внутри поднимается паника и он рискует спросить: — Что ты собираешься делать? — Не хочу, чтобы наш первый секс был в туалете клуба, но просто не могу отпустить тебя прям так, хен, — он затаскивает его в одну из кабинок, закрывая дверь на щеколду и прижимает к стене, коротко целуя в губы и сразу же спускаясь к шее, параллельно звеня чужой пряжкой ремня и расстегивая молнию. Все происходит как-то очень быстро для мозга Тэхена, поэтому он совсем пропускает момент, когда младший оказывается перед ним на коленях и держит в руках эрегированный член хена. Он проводит языком по всей длине, проходясь по уздечке и вбирает головку в рот, посасывая. У Кима ноги подгибаются от приятного чувства, и он опирается рукой на стенку кабинки. Младший выпускает головку изо рта и обводит ее языком по кругу, отстраняется и облизывается так, будто чужой член — это лучшая конфета, что была у него в жизни. У шатена внизу живота узел затягивается от такой картины и совсем не хочется думать, где Чонгук научился вот так принимать в себя, опускаясь почти до основания, как сейчас. Он скользит губами по стволу, срывая с чужих губ стоны. У Тэхена в висках стучит и воздуха категорически не хватает от того, что с ним творит его тонсен. Он даже пытается отстранить от себя Чонгука, когда чувствует приближающийся оргазм, но тот снова опускается до основания и сглатывает, после чего Ким уже точно не может держать себя в руках и оттягивать неизбежное. Он изливается в рот младшего и откидывает голову назад, больно ударяясь об стену, чтобы избавиться от смущения за собственные действия. Татуированный поднимается с колен, оказываясь лицом к лицу с хеном и улыбаясь своей привычной кроличьей улыбкой. Он целует старшего в губы: — Теперь ты точно никуда от меня не денешься, хен, — и смеется над покрасневшим лицом парня перед собой.