system failure.

      С того дня, когда Тэхена почти насильно заставили пойти на двойное свидание и между ним и Чонгуком произошло… то, что произошло, кажется, жизнь начинает налаживаться. По крайней мере все вернулось в то же русло, потому что Тэхен каждый вечер пропадает с Намджуном и Чимином в их уже-не-совсем-секретном месте, даже Хосок уже не бесит так сильно, как раньше. Он не провоцирует (почти), не издевается, а действительно работает, иногда спрашивает что-то у Намджуна.       А еще Чонгук начинает вести себя вполне адекватно, потому что получать подзатыльники каждый раз, как начинаешь кого-то доставать, никому не нравится. А у Тэхена подзатыльники сильные, больно потом долго. Ну и, разумеется, Чон иногда отыгрывается на старшем, заваливаясь к ним в компьютерный клуб, сгребая в охапку при всех и ссылаясь на то, что он слишком редко видит своего парня и ревнует к дурацким компьютерам.       — Между прочим благодаря этому дурацкому компьютеру я тебя нашел тогда, — хмурится Ким, когда его нагло тащат на выход за руку.       — Что ж, его помощь нам больше не нужна, — Чонгук останавливается уже на улице, притягивая к себе хена, улыбаясь ему в губы и затем коротко целуя.       Единственное, что беспокоит Тэхена во всем этом относительном спокойствии, — это то, что после того случая в туалете между ними так ничего и не было. Дальше взаимной дрочки и пары минетов как-то ну не зашло. Программист не уверен, хочет ли этого на самом деле, но не тогда, когда один дурацкий донсен прижимается очень тесно, целуя в чувствительное место за ухом, шепчет что-то безумно романтичное и глупое, запускает ладони под чужую толстовку, проводит по животику, бокам. А как только Тэхен хочет сделать что-то в ответ и перейти к чему-то новому, чмокает хена в губы и отстраняется с широкой улыбкой.       И ладно бы это было один раз, ну даже если два. Так происходит каждый, каждый чертов раз.       Когда они сидели в машине отца Чонгука, можно было еще понять, что он остановится, когда Тэхен буквально попытается залезть ему в штаны. Когда они сидели в каком-то клубе и Ким старательно вылизывал его рот, перебираясь на колени младшего, а Чон разорвал поцелуй и просто прижал его голову к своему плечу, тоже можно было понять. И еще много таких ситуаций, когда их местоположение не располагало возможностью заняться чем-то хотя бы отдаленно похожим на половой акт.       Но когда они сидят в комнате Кима, старший делает вид, что готовится к паре профессора Ли, а Чонгук играет в телефоне, Тэхен не понимает ничего. Он решительно откладывает дурацкий учебник, подползает к младшему, отбирает его телефон, откидывая куда-то в ноги, и хмурится.       — Что-то не так, Тэхен-а? — брюнет окидывает его взглядом, а потом притягивает в объятия. — Ну вот и что ты дуешься?       Программист изворачивается в чужих руках, прижимаясь губами к челюсти младшего, поднимаясь поцелуями-бабочками и, наконец, целуя чуть сухие губы донсена. Тот лениво отвечает, переворачиваясь на кровати и теперь нависая над хеном, позволяет целовать себя, исследуя любимое тело под собой руками, задыхаясь от каждого судорожного выдоха в поцелуй и дрожи по чужому телу. Тэхен отзывчивый до ужаса и, разумеется, Чонгук понимает, чего он от него хочет.       Поэтому отстраняется, заглядывая в глаза напротив. Ким хмурится и отворачивается, разочарованно выдыхая.       — Почему ты это делаешь? — он не смотрит на младшего, предпочитая разглядывать какой-то плакат с Наруто на стене. Неожиданно становится неловко, потому что он вроде бы взрослый парень, а комната какая-то… ну не.       — Делаю что, хен? — татуированный улыбается одними уголками губ, понимая, что имеет ввиду этот самый хен, но дурачка построить хочется очень.       — Останавливаешься каждый раз, — Ким поворачивает голову и смотрит на парня, поджав губы. Его глаза невольно наполняются слезами и становится стыдно вдвойне и за свою глупость с этой дурацкой комнатой, и с внезапной гиперчувствительностью.       — Эй, Тэхен-а, ты чего? — брюнет смотрит взволнованно, а потом прижимается поцелуем ко лбу программиста. — Я же уже говорил, что не хочу, чтобы наш первый секс был чем-то непонятным. Солнце, ты…       — Я думал, что ты больше не хочешь близости со мной, Чонгук, — старший чувствует себя девчонкой, но не говорить не может, потому что держать все в себе просто невыносимо. — Что я надоел тебе или что там еще может произойти.       Чон удивленно хлопает глазами, а потом улыбается своей дурацкой нахальной улыбкой, которая раньше так бесила Тэхена, и толкается, сталкиваясь пахом с хеном, выбивая тем самым из легких старшего весь воздух и заставляя покраснеть щеками.       — Я хочу тебя до дрожи в ногах, хен, ты просто не представляешь, как тяжело останавливать себя, когда ты весь такой податливый позволяешь делать с собой все, что угодно, — татуированный проводит носом по чужой шее. — Я люблю тебя и не думай, что отделаешься от меня так скоро.       — Тогда почему ты отталкиваешь меня? Чонгук, какой еще знак мне нужно подать тебе, чтобы ты понял, что я хочу, чтобы ты взял меня? — Ким выглядит очень серьезно, но дрогнувший на последней фразе голос заставляет младшего расплыться в улыбке.       — Если ты еще раз скажешь это, боюсь, что я не смогу остановиться, — он снова сталкивается с пахом парня под собой, показывая то, как его телу нравится все, что сейчас происходит.       — Я хочу, — программист судорожно выдыхает, — чтобы ты трахнул меня прямо здесь и сейчас, Чон Чонгук.       Младший рычит, толкаясь еще раз и впиваясь поцелуем в и без того истерзанные губы старшего. Он проводит по ним языком, втягивает нижнюю губу хена, посасывает ее, оттягивает зубами, заставляя тихо пискнуть парня под собой. Чон пользуется положением, проталкивая язык и сталкиваясь им с чужим, переплетая их и хищно улыбаясь в поцелуй. Он забирается руками под домашнюю футболку хена, проводит ладонями по бокам, поднимается ими выше, задевая пальцами соски и вырывая из чужого рта судорожный выдох. Отстраняется ненадолго, чтобы стянуть ненужный предмет гардероба и уже собирается вернуться обратно к поцелую, когда его останавливает ладонь с длинными пальцами.       — Что такое? — его взгляд затуманен пеленой возбуждения, хочется исследовать тело под собой, но оно, кажется, чем-то недовольно.       — Разденься тоже, — голос звучит приглушенно, потому что Ким закрывает покрасневшее лицо руками. Следом слышится шорох, падение чего-то легкого куда-то на пол, а потом Тэхена буквально заставляют убрать руки от лица. И он совершенно точно уверен, что ему нравится то, что он видит.       У Чонгука прекрасное тело, которое украшают не менее прекрасные татуировки, переплетающиеся между собой и составляющие одну восхитительную картину, которой хочется любоваться примерно до конца жизни. Старший касается прохладными пальцами узора на предплечье, заставляя младшего покрыться мурашками, ведет вверх, проводит ладонями по мышцам на руках, опускает руки на чужую грудь и заставляет опуститься на кровать рядом с собой, меняя положение и теперь сидя на чужих бедрах. Чужой стояк упирается в задницу, что вообще-то прекрасно чувствуется сквозь тонкую ткань домашних шорт, а еще это посылает по телу приятное чувство дрожи, потому что знать, что тело твоего любимого человека так реагирует на тебя вообще-то очень приятно.       — Так и будешь разглядывать мои татуировки или что-нибудь сделаешь? — у младшего та же наглая улыбка, которая вынуждает Тэхена грубо укусить его за ключицу, оставляя красный след от зубов и тут же зализывая.       Он опускается поцелуями ниже, обводит языком узор на груди, касается кончиком соска, отчего младшего чуть выгибает в спине навстречу. Тэхен улыбается, опускается ниже, целуя напрягшийся пресс и подрагивающий в предвкушении животик. Он расстегивает пряжку ремня, стягивает с донсена джинсы вместе с нижним бельем, конечно же, не без помощи их хозяина, откидывает их куда-то к двери, и опускается поцелуями ниже.       — Я могу? — он облизывает губы, поднимая взгляд на младшего.       — А ты умеешь? — вообще-то Чонгук не планировал дразнить хена сейчас, но оно как-то само вырвалось, так же, как и стон, когда возмущенный таким заявлением Тэхен вбирает головку в рот и начинает посасывать.       Он отстраняется, чтобы обвести ее языком, задевая уздечку и заставляя младшего зарыться в волосы на затылке. Тот перебирает их мягко и несдержанно сжимает, когда хен вбирает член в рот, опускаясь до половины и помогая себе рукой.       — Хен, — хрипит Чонгук. — если не хочешь, чтобы я позорно кончил и все закончилось прямо сейчас, лучше остановись.       Ким выпускает член изо рта и нагло улыбается, потому что будет знать, как дразнить старших. От его нижней губы тянется тоненькая ниточка слюны, что возбуждает еще сильнее и заставляет член дернуться. Потом все происходит как-то быстро. Тэхен оказывается подмят под разгоряченное татуированное тело, его домашние шорты отправляются куда-то в путешествие по полу комнаты, а младший тем временем насмешливо заглядывает ему в глаза.       — Что? Я всегда хожу дома без белья, — вообще-то это немного ложь и Чонгук это, конечно же, понимает, весело хмыкая и опускаясь к шее старшего, засасывая кожу на ней и оставляя после себя метку, которая с точностью превратится позже в синяк.       Он прикасается бедрами к бедрам парня под собой, сталкиваясь членами и пропуская по телам обоих заряд электричества. Приятно до безумия и хочется поскорее оказаться внутри этого до одури привлекательного парня под собой. Ким Тэхен вообще понимает, какую власть он имеет над Чонгуком?       — Смазка в ящике, — на выдохе произносит старший, когда Чон нетерпеливо толкается снова. — Да, я готовился, не смотри так на меня. Ты вообще понимаешь, сколько я пытался соблазнить тебя, чтобы ты просто трахнул меня?       Татуированный смеется, выуживает из ящика тюбик смазки и скоро выдавливает на руку обильную каплю, растирая пальцами и обхватывая член парня под собой, проводя пару раз и целуя головку. Тот шипит откуда-то снизу и просит поторопиться, потому что ему уже надоело лежать бревном. Чонгук хрипло смеется, приподнимается, чтобы закинуть ноги хена к себе на плечи и подставляет палец к узкому входу. Ким в момент затихает, сжимаясь, когда задницы касаются прохладные от смазки пальцы.       — Если ты хочешь, чтобы я сделал все быстрее, то не зажимайся, — Чон целует его в бедро, надавливая легонько в расслабившиеся мышцы и проталкивая палец до середины. — Потерпи, пожалуйста, неприятное быстро пройдет, я обещаю.       Тэхен медленно выдыхает, стараясь расслабиться, когда брюнет проталкивает палец до конца, начиная им двигать потихоньку. Когда неприятное чувство от чего-то инородного в заднице проходит, программист повиливает бедрами, и тогда Чон проталкивает еще один палец, выбивая весь воздух из легких парня под собой. Он раздвигает их на манер ножниц, обхватывая второй рукой член Тэхена, чтобы отвлечь от неприятных ощущений. Старшего выгибает от двойственных чувств блаженства и дискомфорта, а потом это все исчезает, слышится звук щелчка тюбика смазки, смешной пукающий звук, нарушающий всю романтику и заставляющий издать тихий смешок, а потом к заднице подставляют кое-что побольше пальцев.       Чон толкается, входя только головкой, когда Ким всхлипывает и впивается пальцами в плечи младшего. Наверное, потом останутся синяки, но это не так важно, как-то, что младший сейчас покрывает легкими поцелуями лицо парня под собой, сплетает с ним пальцы, занося их руки над головой Тэхена. И толкается до упора, останавливаясь, чтобы, наконец, дать привыкнуть своему парню.       Программист замирает, стараясь расслабиться, отвечает на ленивые поцелуи и повиливает бедрами, намекая на то, что он вообще-то готов уже. Чонгук выходит почти до конца и толкается обратно, выдыхая шумно через нос от приятного чувства узости.       Они сливаются почти в одно целое, стеная в унисон и цепляясь друг за друга так, будто они последнее, что вообще есть в этом мире ценного. Наверное, это все потому, что для них так действительно и есть. Тэхен оставляет тонкие бороздки царапин на спине донсена, когда тот толкается особенно глубоко, задевая простату и заставляя простонать протяжно и как-то громко. Как хорошо, что Сумин сейчас с хеном и не слышит всего происходящего здесь. Они даже кончают почти одновременно, Тэхен пачкает свой живот и руку брюнета, а тот изливается глубоко внутри под чертыхания хена о том, что он вообще-то не разрешал, но трепетно обнимает младшего, когда тот ложится рядом, часто-часто дыша, и находясь в каком-то полусознании от полученного оргазма. Все-таки это всяко лучше, чем дрочить в ванной по вечерам на светлый образ хена.       — Если бы мы жили в мире соулмейтов, — внезапно говорит Чонгук. — то, кажется, я своего уже нашел.       У Тэхена голова кругом от только что услышанного, и он нежно целует своего парня, нет, _своего соулмейта_ в плечо, прикрывая глаза.       — Я люблю тебя, Чонгук, знаешь? — Ким улыбается тепло привычной квадратной улыбкой.       — Вы закончили? Я могу уже пройти в свою комнату? — слышится снизу насмешливый голос Сумин, и Тэхену кажется, что он умер от стыда только что.