Doomed

      Это была одна из самых серьезных, самых откровенных и самых изматывающих ночей в жизни Скарлетт. Они просидели до самого утра, выпив гораздо больше, чем одну бутылку портвейна. Для Талинды, эта ночь выдалась тоже крайне изнуряющей, но она была благодарна Скарлетт за то, что та просто осталась с ней. Им обоим нужно было поговорить. Но вот только, в отличии от вдовы Беннингтона, Бэлмор, даже несмотря на эмоции, держалась. Потому что она и сама то не верила во все, что с ней происходит. Но знала, что это все необходимо для Честера. Он все это время молчал, пока Тали рассказывала о детях, о семье, о тоске. Но как только у женщины наступали приступы истерики, он срывался к ней, успокаивая, скорбя вместе с ней. И только Скарлетт теперь понимала, насколько больно им обоим. Тэл очень тяжело, ведь это огромная потеря, и она очень его любит. Но Честеру сейчас еще тяжелее. Он все это видит, но ничего не может с этим поделать. Он больше не в силах что-либо исправить или изменить. Он так хочет сейчас обнять любимую жену, зарыться в ее мягкие волосы, взять ее за руку и просто попросить прощения. За то, что так внезапно ушел, за то, что причинил столько боли, за то что лгал о том, что все будет хорошо… За все. Собственная беспомощность делала Беннингтону в сто раз больнее, чем что-либо еще. От этого его настигало безумие. Осознание того, что он на самом деле оказался в тупике, для него было самым страшным. И он злился. Злился так, что сознание плавилось от перегруза. А Скарлетт в это время сходила с ума. Будто вся эта боль обоих супругов, собственная боль, будто все сейчас собралось в одно море, которое топило ее в себе.       Она лежала в ванне, а в лицо била холодная струя воды. Но она не ощущала сейчас ни света, ни холода, ни еще чего-либо. Вместо слов вырывались лишь сдавленные крики. Она не могла открыть глаз, сжимаясь всеми мышцами в маленькой ванне. Это было что-то невообразимое. Ее бросало то в жар, то в холод. Внутри будто кто-то передавливал ее пополам, не давая сделать вдох. Она сжимала руки настолько сильно, что мышцы начала сводить судорога. Ей не хотелось сейчас абсолютно ничего. Она лишь изредка хватала большие глотки воздуха в перерывах между приступами. Слез не было. Это было что-то совершенно безумное. Полное безразличие ко всему окружающему. Она уперлась головой в бортик ванны, пытаясь прийти в себя. Пелена немного рассеивалась перед глазами, но уверенности в том что она пришла в норму не было никакой. И следующий приступ наступал внезапно. Крича не своим голосом, она чувствовала, как силы заканчиваются, а тело становится ватным. И вдруг удар. По лицу. Еще один. С каждым последующим девушка чувствовала, что возвращается в реальность, а тьма, поглотившая ее, постепенно рассеивается. Все было как через какую-то искаженную призму. Он стоял над ней, хлопая по щекам, пытаясь привести ее в чувства. Она чувствовала его руки. Они были холодными. Настолько холодными, что они били как разряд электрического тока. Он силой вытащил ее из ванны, оставив на кафельном полу. Пытаясь разглядеть его глаза, она вдруг, кажется, вспомнила, как дышать, пытаясь тут же откашляться от той воды, что пыталась попасть в легкие. Ее трясло, зубы стучали друг о друга, а она вдруг начала рыдать, скрывая голову, накрыв ее руками. - Эй, ты меня слышишь? – Он потряс ее за плечо. Девушка была не в силах что-либо ответить, лишь жалобно всхлипнув. – Возьми себя в руки! – таким же властным тоном продолжил мужчина, прямо как тогда, в тот самый, роковой вечер. Но сейчас его властный тон не сработал. Скэрри продолжала поскуливать, взяв себя в руки лишь в прямом смысле, уткнув голову в колени, обхватив ноги руками. Но несмотря на всю эту истерику, она слышала… Или же не слышала… Она ощущала его колебания. Чувствовала его рядом, отчего тело трясло еще сильнее. Теперь уже, осознав, что все гораздо серьезней, Он склонился перед ней. – Ну перестань! – он тяжело вздохнул, теперь уже сменив тон, но не решаясь положить ей руку на плечо. – Я не знал, что у тебя случаются подобные срывы… Я думал, ты слишком молода для такого. – поняв то, в каком сейчас состоянии Бэлмор, и как тяжело от этого ей будет отходить, он лишь покачал головой. – Ты знаешь, что это все опасно? – он теперь уже взял ее за плечи, слегка встряхнув, заставляя смотреть себе в глаза. – Все эти истерики это не игрушки. Это болезнь. И тебе нужна помощь, Скарлетт. – он сверлил ее опухшие серые глаза, в которых больше не было ни проблеска энергии, ни света какой-то глупой надежды. Одна пустота. Она не видела детали его лица, но в этот пронзительный взгляд не нужно было всматриваться, чтобы увидеть. Он чувствовался на расстоянии. Он жег внутренности и разъедал чертоги разума. - Я не больна! Не нужно мне никакой помощи! – она снова свернулась в клубок, надрывно захныкав, ощущая горячей щекой ледяной пол ванной комнаты. – Мне просто очень плохо, Чез! – ее коверкало изнутри, отчего болезненных стонов не было слышно. Лишь глухое сопение. Борьба с собой – одна из самых трудных сражений.– Но я не больна. - Ты должна обратиться за помощью. И я тебе это говорю как человек, который так же как и ты отрицал все это до последнего. – он стоял над ней, чувствуя неким образом и свою вину за то, что сейчас с ней твориться. Нервы у всех далеко не железные. И когда где-то в голове перегорает предохранитель, то происходит замыкание. Последствия такой аварии могут оказаться самыми непредсказуемыми. И это очень опасный товарищ. - Мне сейчас станет лучше. – собрав последние оставшиеся силы, она приподнялась, убирая волосы с лица, глядя на люминесцентную лампу от которой резало в глазах. – Я… Я просто очень устала. – собирая по кусочкам дыхание, она вымученно выдавала еле слышные слова. - Тебе нужен покой я понимаю. – констатировал Он, помогая подняться на ноги. Ноги стояли неуверенно и совсем не твердо. Все еще до сих пор было будто в тумане. Невозможно было четко разглядеть все вокруг.       Последнее, что всплывет у нее в памяти с этой ночи, которая уже успела стать утром – пачка снотворного, успокоительного и холодные руки, касающиеся ее обессиленных пальцев. А дальше темнота. Всепоглощающая, необъятная тьма, в которой ей суждено растворяться каждую ночь.       Первое, что она увидела после того, как смогла открыть глаза – белый потолок. Белого света вокруг нее было очень много. Настолько много, что он резал глаза. От резкого света она снова прикрыла глаза, издав еле слышный стон. Боль тут же отозвалась в голове, а за ней уже и тошнота. Руки оплетены проводами, датчиками и иглами, торчащими из вен. Сомнений не было – она была в больнице. Собрав силы, она снова открыла глаза, чтобы осмотреться. Голова была будто чугунная, и по ощущениям, она была тяжелее всего остального тела раза в два. И только сейчас она смогла заметить сидящего напротив Мартина. Его испуганные глаза говорили о том, что он здесь уже давно. - Скэрри. – поймав ее туманный взгляд, отозвался он. – Как ты себя чувствуешь? - Что происходит, Март? – указав взглядом на капельницу, подсоединенную к вене, спросила девушка. – Как я здесь оказалась? – она вспоминала фрагменты вчерашнего вечера и не могла понять, на каком месте начался сон, а на каком еще была реальность. После того, как она приехала к Талинде, связь с реальностью постепенно исчезает. - Рано утром мне позвонил твой сосед. Он сказал, что слышал крики в твоей квартире и очень этим обеспокоен. – пододвинув стул поближе к Бэлмор, начал парень. Вид у него был уставшим, а это значило, что он на самом деле давно не спит. И судя по мешкам под глазами, не спал он с самого раннего утра. Вот только девушка не могла понять, какой сосед мог поднять тревогу, да и почему он позвонил именно Мартину? Как нашел его номер? Что-то явно не сходилось. - Ты говоришь, сосед тебе позвонил? – девушка попыталась привстать, но капельница не позволила этого сделать, поэтому Скарлетт лишь повернулась поудобнее к Мартину. Несмотря на то, что Мартина Энсона она знала довольно давно, сейчас в голове у девушки были некоторые подозрения. - Да. – кивнул парень, вздыхая, подавляя зевок. Его светло русые волосы сейчас были взлохмачены, и он напоминал ей своего светло-рыжего перса по кличке Энди, который жил у ее родителей. Он тоже очень лохматый, с такими же голубыми, вечно сонными глазами, и шерсть его торчит точно также как волосы Мартина. – Я не знаю, как его зовут, он не представился. Он просто сказал, что в соседней квартире живешь ты, назвал твое имя и фамилию… - А откуда он нашел твой номер, он сказал? - так и не дав ему договорить, перебила Скарлетт. - Знаешь, когда он сказал, что у тебя там что-то происходит, об этом я думал в последнюю очередь. – недовольно нахмурился Энсон. - А если бы это была какая-нибудь ловушка? – возразила ему девушка. - Главное, что это не оказалось никакой ловушкой. Когда я приехал, к счастью, следов ограбления или нападения не было. Единственное, что было не так как надо – у тебя вода была не закрыта в ванне. Я нашел тебя в спальне, ты была без сознания. – он очень эмоционально воспроизводил события этого утра. – Я жутко перепугался, что ты отравилась какими-то таблетками, которые лежали на полу. Ты была холоднее обычного. Я тут же отвез тебя в больницу. - И что же со мной? – девушка только покачала головой. - Врачи говорят, что, скорее всего у тебя нервное истощение. Но состояние усугубилось тем, что ты выпила снотворное, будучи под алкоголем. - Ах, черт! – вздохнула Скарлетт. И вдруг все начало проясняться. Она потерялась на время, пока ей владел очередной приступ истерики. А потом она вспомнила воду. Холодную ванную. И Его. Она вспомнила, как он предупреждал ее об этом. Говорил, что это все опасно… Скарлетт затрясла головой. - Март! – она сосредоточенно смотрела в стену, пытаясь вспомнить как можно больше деталей. – А этот сосед… Это был парень? Или женщина? Или может быть, тебе позвонил подросток? - Скарлетт, я понятия не имею о твоих соседях, но знаю точно, что звонил мужчина. Не парень… И не подросток. Мужчина. А почему ты спрашиваешь? Тебя что-то беспокоит? – теперь уже Март настороженно и с тревогой смотрел на девушку. - Нет, просто… - она лишь махнула свободной от капельницы рукой. На самом же деле, беспокойство теперь стало для нее привычным состоянием. И судя по всему, именно из-за постоянного такого состояния она здесь и оказалась. А настораживало ее лишь то, что ближе всего из соседей со Скарлетт жил Жак. Молодой, двадцатитрехлетний инженер, который буквально несколько дней назад уехал на медовый месяц в Испанию вместе со своей супругой. И вряд ли они могли вернуться из путешествия настолько быстро. Второй соседкой Скарлетт была одинокая женщина, пенсионерка, миссис Гердт. Но так как у нее проблемы со слухом, без слухового аппарата она ничего не может слышать, а тем более крики из другой квартиры. Да и перед сном старушка Гердт всегда выключает свой слуховой аппарат. Самым дальним соседом была мать-одиночка Лорис и ее четырнадцатилетний сын Анвар. Лорис точно не могла ничего слышать, так как всегда работает в ночную смену с девяти вечера до восьми утра. Мальчик, как выяснилось, не звонил. - Ты меня слушаешь? – потряс за плечо Энсон, судя по всему, устав вести монолог. - Прости, я отвлеклась. – Скарлетт виновато опустила глаза. - Я так и подумал. – фыркнул парень. - Поехали домой! – вдруг выдала девушка. Лицо парня было озадаченным. - Ты с ума сошла? Тебе надо как минимум неделю отлежаться здесь и пройти курс успокоительных препаратов и витаминов. – как самый занудный врач на земле начал Мартин. - Какие витамины, Март? Какие курсы? Я тут неделю не вынесу! Я от скуки сдохну. – девушка осторожно села на край кушетки. – Давай сбежим домой! - Нет, Скэрри, ты не можешь… - он бросился к ней, когда Бэлмор начала срывать с себя все датчики и системы. – Что ты делаешь, Бэлмор! – воскликнул он. - Не ори ты так! – шикнула девушка, зажимая руку, из которой вытащила иглу. Начала сочиться кровь, и девушка наспех оторвала кусок ткани с больничной пижамы. – Завязывай. – она подставила руку, с которой начали капать капли крови. – Господи, да ты просто сумасшедшая. – негодовал парень, но послушно пошевелился перевязать ей руку. - Если бы я не была сумасшедшей, то мы бы с тобой вряд ли познакомились. – лишь улыбнулась девушка, игнорируя окровавленную пижаму и собственные руки. – Разве что, в параллельной Вселенной. – хихикнула она, осматриваясь по палате. – На каком мы этаже? - На третьем кажется. – задумался Энсон. – Или на втором. Стоп! Не говори, что ты полезешь в окно. – теперь парень был в полном ступоре. - Хорошо, не буду. – подала плечами девушка, всматриваясь в вид из окна. – Тем более, ты сам все сказал. – добавила она, после чего стянула с кушетки простынь и покрывало. - Боже, Скэрри, что ты творишь?! – наблюдая за девушкой, качал головой Мартин. – Давай лучше через двери, так хоть безопаснее. - Нет. Нас заметят. – отрезала она. – Смотри, мы сейчас на втором этаже. – она подвела его к окну, показывая высоту. – Видишь, вот там, у стены, почти под нами, стоят баки. Вот, нам нужно приземлиться на тот, который накрыт крышкой. – пересказала свой план Скарлетт, уже связывая покрывало и простынь в связку. - И почему я не познакомился с тобой в параллельной Вселенной! – снова покачал головой Мартин, принявшись привязывать один конец связки к подоконнику. - Давай-давай. – лишь подгоняла Бэлмор. – Как выйдем на свободу, я кое-что тебе расскажу. – загадочно улыбнулась она. - Что-то я теперь начал побаиваться твоих рассказов и идей, в общем. – скривил гримасу критика Энсон. - Так, давай ты спустишься первым. – осматривая землю внизу, сказала девушка. - Хорошо… - Маритн вздохнул. – Я не буду ни о чем уже тебя расспрашивать. Я просто хочу узнать: почему? - Потому что ты будешь ловить меня с земли. – Бэлмор выставила руки по бокам. Больше никаких возражений не было. Еще раз проверив относительную безопасность всей конструкции, парень сиганул в окно, стараясь осторожно спуститься по связанным тряпкам. Наконец, спустя пару минут план сработал, и Энсон успешно приземлился на тот самый бак, который стоял у самой стены. Скарлетт, собрав все, что тут принадлежало ей, так же поспешила на выход. Сначала она сбросила сумку с вещами, освободившись от груза. Несмотря на перевязанную руку, которая болела от нагрузки, девушка все-таки доползла до края связки, успешно приземлившись на руки Мартину. Побег был совершен! Молодые люди поспешили устроить бегство с территории больницы, пока никто не вошел в палату и не обнаружил пропажу. Прямо за воротами стояла машина Мартина. Смело надавив на газ, пара оставила лишь облако выхлопного газа у ворот больницы, на всех парах отправляясь домой. Скарлетт впервые за долгое время искренне смеялась. По-настоящему она смогла улыбнуться без натянутых гримас. Этот адреналин, который она прочувствовала за сегодняшнее утро, казалось, стал для нее глотком свежего воздуха. Устроившись на пассажирском сидении, даже не пристегнувшись, она курила в открытое окно, вдыхая прохладный воздух. Наверное, такие моменты и стоят того, чтобы жить эту жизнь до конца. Скарлетт сейчас была похожа на сбежавшую из психиатрической больницы. Растрепанные волосы, бледная кожа. На руке перевязка, а больничная пижама порвана и вся в крови. Но это было так здорово!       Вернувшись к себе домой, первое, что хотелось сделать девушке – это сходить в душ и срочно переодеться. Мартин же, который за сегодняшний день пережил ряд «увлекательных» приключений, буквально валился с ног, на что Скарлетт предложила ему остановиться у нее и немного вздремнуть. Все-таки, этот человек за сегодняшний день сделал для нее немало важного.       Уложив Энсона спать, девушка наконец-то отправилась в душ. Тело противно отдавало металлом крови. Ванна неторопливо набиралась горячей водой, а девушка сидела рядом, слушая шум воды. Оставшись наедине сама с собой, она понемногу начала отходить от адреналина. Голова начала набиваться мыслями. И тут, Бэлмор вспомнила один странный факт – она не слышала Его сегодня ни единого раза. Дико конечно, но ей стало странно от этого, казалось бы, бесценного глотка тишины и одиночества в голове, который совсем недавно ей был необходим. Долго собираясь с духом, в итоге, Скарлетт все же решила заговорить. - Честер?! – она подняла голову вверх, закрывая глаза, пытаясь максимально вслушаться в свои мысли и сосредоточиться. – Ты еще здесь? – ничего не услышав, вновь задала она вопрос в голове. - Ну, допустим… - как-то наотмашь отозвался Он. – Соскучилась? – смешок. Не злой, но с подколом, это точно. Девушка недовольно закатила глаза. - Безумно! – в ответ усмехнулась она. – Просто я как-то странно себя чувствую. Сегодня мы устроили улетное приключение. – немного помолчав, вздохнула она. - Мы? – интонация с искренним удивлением. – Это ТЫ устроила сегодня себе приключение. - В смысле? – в такие моменты, когда мозг начал подзакипать, девушка как раз таки и мечтала о полном вакууме в голове. - В прямом. – Он был серьезен. – Я рад, что ты чувствуешь себя лучше. И заметь, я не перечил ни одному твоему слову. Не стал вмешиваться. Тебе нужен был отдых, и ты его себе устроила. - Но… Подожди! Все, что было утром… Я думала, это ты хотел сбежать. – Бэлмор задумалась. И ведь Он был прав. Она ничего не слышала с самого утра от него. Она даже на это время забыла о том, что делит мысли и разум на двоих с кем-то еще. - Ты начинаешь открывать свои искренние чувства, эмоции. Ты даешь волю энергии, поступаешь так, как хочешь. И это очень здорово! Потому что в тебе очень много энергии. А ты, почему-то постоянно подавляешь ее внутри. Скрываешь в себе кучу невероятных возможностей. И это очень плохо потом сказывается на тебе. Все твои депрессии, все твои срывы – это энергия, которая не была вовремя реализована в действия. Энергии нужно постоянно двигаться. Сдерживая ее, она перегорает в тебе, пытается найти пути выхода, разрушаясь, и заодно разрушая тебя. – он плавно отдавался эхом где-то у самых ушных перепонок. Его голос сейчас расслаблял. Будто, если бы Чез сейчас был рядом, то вместо слов он бы аккуратно разминал бы руками ее голову, касаясь ее висков холодными пальцами. Он говорил, словами производя на тело какое-то релаксирующее действие. На данный момент он заставлял ее расслабиться. – Каждый из нас в праве жить так, как хочет он сам. А ты, наоборот, постоянно ставишь себе какие-то, непонятно зачем и откуда взятые, рамки. Так нельзя! Дай, наконец, себе волю! И тогда тебе станет гораздо легче. - А как же сегодняшняя ночь? Разве это не была воля чувствам? - Ты привыкла думать, что это выход. Это не выход, это износ. Причем, самый жесткий. Каждый новый срыв дает брешь в твоем организме, в твоем сознании. Ты теряешь свою энергию, истощаешься и теряешь форму. Наступает апатия, а затем депрессия. Подпитывая депрессию какими-то остаточными эмоциями, пропадает желание жить. Далее, думаю, исход понятен. Чем больше ты позволяешь себе замкнуться, тем меньше шансов становится выбраться оттуда обратно. Далеко не всегда людям можно бродить у себя в голове, не имея сил и опыта. - Погоди… - Скарлетт все еще не могла сообразить всю суть. Он говорил вроде бы понятно, но упрямый мозг все еще готов был с ним спорить. – А в больнице я тоже оказалась сама? - Нет. – Он был все еще серьезен. – Я должен был тебе помочь, иначе сама бы ты до утра не протянула. - Но как? Ты не смог бы… - она хотела еще что-то возразить, но язык был слишком тяжелый сейчас. Она решила, что просто замолчит. - Поверь, от меня ты отличаешься лишь наличием физической оболочки. В критических ситуациях, когда ты истощаешься, а организм прекращает свою жизнедеятельность, ты становишься той же субстанцией, что и я. И только в этом состоянии мы функционируем по отдельности и перестаем зависеть друг от друга. - Когда ты успел так начитаться научной литературы? – девушка лишь затрясла головой. – Я ни слова почти не поняла. - Да причем тут литература! – он был возмущен. – Просто подумай логически и сделай вывод, что когда ты при смерти, ты видишь, слышишь, ощущаешь меня как обычного человека. В таком состоянии я больше не могу тебя вести, потому что та энергия, которую подразумевает душа, она абсолютно самостоятельна и любые манипуляции ею исключены. Я могу заставить тебя выпить литр виски залпом или могу вести твою машину, но только в том случае, если ты будешь чувствовать себя как здоровый человек, полный сил и энергии. - Я не чувствую себя здоровой. Я чувствую, что устала. - Я знаю. И это не самое хорошее чувство. Но, раз уж ты сбежала с больницы, то восстанавливать силы ты должна будешь дома. - Но как? – девушка была в растерянности. – Я не могу расслабиться, понимаешь? Я не могу нормально спать, у меня напрочь пропал аппетит. И я ничего не могу с собой сделать. - Я попробую тебе помочь. – спустя некоторую паузу, ответил Он. – Но ты тоже должна хотеть это сделать. Если ты сама не будешь пытаться привести себя к жизни, то ничего тебе не поможет. - Но я пытаюсь… - Не пытаешься. – перебил ее Он, снова своим тоном указывая на то, что он говорит совершенно серьезно. – Скажи, когда ты в последний раз отдыхала? По настоящему отдыхала. Когда в последний раз могла посмеяться над каким-нибудь идиотским приколом в интернете? Ты закрылась в себе. И никак не хочешь открыться. Ты упиваешься собственной депрессией, думая, что она скоро пройдет, и ты очнешься полная сил. Но это не так. Твоя депрессия пожирает тебя со скоростью света, и никаких сил тем более она не приносит. Ты должна бороться с этим! Ты избегаешь общения, ссылаясь на то, что у тебя нет настроения с кем-либо разговаривать, ты даже хобби свое решила оставить. Это не правильно! Ты должна понять, что борьба, в первую очередь – это труд. Труд, который ты должна вложить в битву со своими темными сторонами. Труд, который понадобиться, чтобы залатать все твои черные дыры в сознании. Борьба с самим собой гораздо труднее, чем с кем-то. Поэтому, даже если ты чувствуешь, что у тебя нет желания делать что-то – делай. Через себя и через собственную депрессию, делай! Иначе, если ты будешь соглашаться с внутренним негативом, в итоге, он тебя уничтожит. - Чез! – девушка сидела, прижавшись к стене, лишь еще раз понимая, что все, что он говорит ей – верно. И что он знает даже то, чего в принципе знать не должен. Это было жутко, но с другой стороны, осознание того, что кто-то видит тебя насквозь и знает все слабые места, прибавляло уверенности в Нем. И что, если он принялся помочь, то он обязательно поможет. Потому что Он знает все. – Я боюсь… Боюсь, что однажды не смогу победить. Что я проиграю. Мне страшно об этом думать. - Если ты, уже хотя бы думаешь о том, что у тебя есть вероятность проиграть – это не так уж и плохо. Излишняя самоуверенность лишь туманит рассудок. Если ты мыслишь здраво, не исключая факт падения – это здоровая тактика. И это нормально. И если ты чувствуешь страх перед собственными недугами, то это тоже в своем роде хорошо. То, что тебя пугает, ты должна преобразовать в то, с чем ты будешь бороться. Генерируй этот страх в агрессию к собственным проблемам. Не бейся с депрессией, бейся с ее признаками, бейся с тем, что внушает тебе страх. И тогда, когда ты поймешь, что больше ничего не сможет сломить тебя, тогда ты выиграешь. И да… Не оставайся надолго одна! У тебя есть люди, которые способны помочь тебе в твоей битве. - Ты это про Мартина? – Скарлетт непроизвольно повернулась в сторону двери. - Может, ты и думаешь, что вы разные, но на самом деле, он способен быть тебе ближе, чем просто товарищ по группе. - Ну, Март часто интересуется моими делами… - Не часто. Всегда. Ты не безразлична ему, и я ни капли не сомневался, что он приедет за тобой этой ночью и поможет. Я не сомневался, что он сможет тебя спасти. Как видишь, я был прав. - Мартин? Я… Я не знаю… Он никогда особо не показывал своей заинтересованности. – девушка растерялась. В действительности, Бэлмор об этом никогда не задумывалась. Она всегда знала Энсона как хорошего товарища, который всегда сможет вручить. Но, так ли теперь это? Все ли она знала? - Ты просто на многое предпочитаешь не обращать внимания. Присмотрись, и ты все поймешь. – последнее, что ответил Он, после чего наступила тишина. Ванна уже была полная до краев, отчего девушка принялась тут же закрывать все краны. Беседа с Честером оставила какие-то странные чувства. Он вселил ей надежду, но во что и зачем – пока было неясно.