Doomed

      Выбравшись из ванны, девушка закуталась в мягкий махровый халат, желая выпить чего-нибудь не алкогольного. Трезвый ум не стоит терять. Особенно теперь. По дороге на кухню Бэлмор окинула взглядом Энсона, который спал, развалившись на весь диван. Их «беседа» с Честером заставляла теперь думать немного иначе. Честно говоря, ее мозг был перегружен. И уже не первый день. Снова о чем-то задуматься, означало опять пересмотреть все с нуля. Перемена даже в восприятии переживается не так-то просто. Она не любила перемены, но в последнее время их случилось слишком много, и они просто тотальные. И они тяжелым гнетом давили на Скарлетт, отчего начали сдавать нервы.       Чай с мелиссой уже был заварен, привлекая аппетит своим ароматом. Девушка стояла у приоткрытого окна, докуривая сигарету. Сигаретный дым, смешиваясь с запахом мелиссы, в сумме давал какой-то странный запах. Она смотрела в окно, наблюдая, как по нему плывут тяжелые тучи, затмевая собой солнце. Ей почему-то захотелось, чтобы начался дождь. Хотелось просто сидеть на кухне с горячим чаем в руках, наблюдая из окна, как город намокает от больших холодных капель. Хотелось вдохнуть свежего воздуха, который бывает лишь после дождя. А еще вдруг захотелось умереть. Она помотала головой, пытаясь отогнать от себя дурные мысли. Расслабиться не получится. Девушка вздохнула, наконец, вспомнив про свой чай. В голове была куча мыслей. И некоторые из них требовали, чтобы над ними пораскинули мозгами.       Бэлмор сделала пару больших глотков, как где-то в коридоре послышался писк телефона. Он оповещал о том, что скоро совсем разрядится. Девушка, взяв телефон, включила зарядное устройство прямо у стола на кухне, чтобы не бегать туда-сюда. Немного посмотрев на гаджет, Скэрри решила немного покопаться в интернете. Хотя, после последнего такого просмотра ее жизнь перевернулась с ног на голову. Новостные сводки все еще пестрили заголовками о смерти Честера Беннингтона. Бэлмор лишь нахмурилась. Столько всякой чепухи успели написать обо всем этом. Кто-то хочет на этом заработать, кто-то просто прославиться за счет знаменитого имени. Но кто бы как не старался создать очередной скандал — все это было очень низко с их стороны. Наживаться на чьем-то горе это просто верх цинизма. Пытаться обрести популярность, копаясь в чужой смерти — абсурд.       Бегло листая сводки новостей девушка случайно наткнулась на чью-то ссылку в «Twitter». Бэлмор уже и забыла, когда последний раз там появлялась. Было пару уведомлений о том, что кому-то понравился какой-то из ее твитов, пару сообщений: непрочитанное от Мартина, которое было отправлено еще в марте месяце и какая-то реклама женского парфюма со скидкой в 30%. Прочитав их и убедившись, что ничего важного в них нет, девушка листала ленту. Какие-то непонятные люди пестрили в новостной ленте, о которых Скарлетт вообще никакого понятия не имела. Но вдруг в глаза бросился один из профилей, который только что опубликовал пост. Талинда. Девушка зависла. Она еще пару минут не могла ничего сделать, смотря на ее ник. Вспомнился прошлый вечер. Вспомнилась вся та боль, которую пропускали супруги Беннингтон через нее. Как Честер не хотел выпускать ее из объятий. Как она рыдала, рассказывая о самых лучших моментах их с Честером жизни. Вспомнила ее глаза. Такие же бездонные, шоколадные, как и у Честера. В них хотелось утонуть. Они затягивали в свой омут, не позволяя выбраться обратно. Они были переполнены болью, но не перестали быть такими же глубокими, какими были всегда. — Честер! — она плакала на полу, закрывшись в ванной у Тали. Она дышала тяжело, чувствуя, что ей становится все хуже и хуже. — Честер… Я не могу больше так… — шепотом пробормотала она, запуская пальцы в свои волосы. — Прошу, хватит! — внутри закипал целый океан, который вот-вот норовил сварить ее заживо, как варят живых раков в кастрюле. И она понимала, если позволит этому океану все же дойти до кипения, ей ничего не останется, как и тем крабам, кроме как лишь жалобно пищать, чувствуя как этот кипяток будет топить ее, не давая шанса выбраться. — Я не могу! Черт! — Он буквально кричал. Будто в истерике метался по ее сознанию, со всей силы ударяя кулаками по ее вискам. — Это… Это все не правильно! Она страдает… Из-за меня! Господи… Господь милостивый, какое же я ничтожество! — она слышала его тембр где-то в сознании, который то дрожал, то шептал, то кричал. Он был слышен настолько громко, что в ушах начинало звенеть, будто ты только что стоял прямо под самой мощной колонкой, из которой рубили хард-рок. — Я прошу… — она искала в себе силы, чтобы бороться с его эмоциями в себе, но его эмоции были сейчас куда сильнее. — Тебе нужно успокоиться! Я тоже страдаю от этого! Слышишь? — она жалобно всхлипнула, сорвавшись на крик, но тут же зажала себе рот руками, понимая, что это все сказала вслух. — Я сойду с ума, Честер! Ты убьешь меня… — она лишь покачала головой, чувствуя, как дрожь зарождается где-то в солнечном сплетении, отдавая по всему остальному телу слабыми импульсами. — Мы едем домой! — говорить что-то еще по этой теме он не стал, лишь скомандовав новое указание холодным, но чуть нервированным голосом. — Честер, я пьяна! Меня лишат прав! — девушка насупилась, ощущая где-то в районе двух последних ребер легкое покалывание. — Пока мы вместе, с тобой ничего не будет. — как-то чересчур расплывчато ответил Он, все так же будучи под напряжением. — А если нас остановят по пути? — Не остановят! — тут же отрезал мужчина. Уверенности е его голосе теперь было хоть убавляй. — Почему ты так считаешь? — Бэлмор нашла силы, чтобы возразить. — Почему ты так уверен в этом? Где гарантия, что ты прав? — Послушай… — теперь он говорил тише обычного. — Если бы все время знал все то, что знаю сейчас, поверь, дров бы я наломал гораздо меньше! — все так же, не давая никакого четкого ответа, добавил он. — А теперь открывай дверь и собирайся. — скомандовал Чез, и девушка послушно встала с пола. — Все хорошо? — стоило Скарлетт выйти из ванной комнаты, как тут же появилась Талинда. Осмотрев девчушку, она слегка насторожилась. — Да! Вполне. — девушка вздохнула, улыбнувшись. — Пыталась немного освежиться холодной водой, но что-то не очень получается. — лишь пожала она плечами. — Знаешь, Тэл… Я наверное поеду. — спустя короткую паузу, она продолжила, неуверенно сжимая пальцы. — Мне утром нужно появиться на студии, поэтому я должна привести себя в порядок. — Что? — Талинда удивилась. — То есть как? Разве ты не можешь поехать туда отсюда? — женщина нахмурила брови. — Нет, Скарлетт. Ты останешься со мной до утра. — Уже и так почти утро! — Бэлмор лишь жалобно вздохнула. Сил почти не оставалось. — Нет! Ты не поедешь в таком состоянии! — отрезала женщина. — Ты меня слышишь? Я не позволю тебе никуда ехать. — она подошла чуть ближе, сосредотачивая свои глаза цвета горького шоколада на девушке. — Тали… — девушка вдруг шумно выдохнула, подойдя еще ближе, и взяв ее за руку. Причем сейчас этот жест казался Скарлетт вовсе неуместным. И даже если бы она была трезвой, то, что делает она сейчас, никак не правильно. Но рука лишь сильнее сжала ладонь Талинды. Бэлмор отчаянно пыталась держаться на ногах, но дрожь, которая все нарастала, заполняя все тело, не оставляла энергии даже чтобы дышать. Но она, кажется, теперь поняла, почему Он был таким уверенным. И, кажется, он берет контроль на себя. Значило ли это, что Скарлетт могла расслабиться, и позволить себе потерять связь с реальностью? — Я поеду! — она не повышала голоса, но интонационно сделала именно такой акцент, который был бы сделан в споре. Глаза ее блестели в свете ламп, а губы слегка улыбались. — Тебе не стоит переживать. Со мной все будет в порядке. Поверь… Все будет хорошо! — полушепотом, ее слова закрадывались в голову миссис Беннингтон. И она снова оказалась в оцепенении. Эту фразу она слышала не так давно… И слышала ее с таким же убеждением. Он так же сказал ей перед отъездом, что все будет хорошо… И это было последнее, что он ей сказал. Он тоже держал ее за руку, виновато и немного лукаво улыбаясь. Только глаза его были тусклыми. Будто погасшими. Быть может, надо было все-таки верить глазам, а не улыбке и его уверенному «Все будет хорошо»? Думая обо все этом, Талинда вдруг пришла к мысли о том, что медленно, но верно начинает бредить. Скарлетт же, понимая, что тактильный контакт затянулся, поспешила отпустить руку Тэл, уже разворачиваясь к коридору. — Нет! — тут же женщина одернула ее за рукав, потянув назад. — Я тебе не верю! — она смотрела на девушку, все еще пытаясь понять сама для себя, действительно ли эта девчушка похожа на ее супруга, или же Тэл просто выдает желаемое за действительно, выискивая знакомые черты в каждом. Бэлмор же слегка нахмурилась, услышав эту фразу, делая глубокий отчаянный вдох. — Тали… — снова начала было она, но тут же оказалась перебита. — Я не могу тебя отпустить! — женщина лишь качала головой, смотря в ее глаза. Кажется, она действительно бредит. Кажется, она видит именно Его взгляд! И от этого ей стало не по себе. — Не могу, потому что, когда я слышала эту фразу в последний раз, то отпустила Честера навсегда. Это слишком страшно… — Бентли поджала губы. — Эй! — Бэлмор снова подошла к женщине, изо всех сил пытаясь улыбаться. Хотелось погладить ее по щеке, обнять и простоять так с ней целую вечность. Но Бэлмор не могла позволять себе того, что могло бы оказаться фатальной ошибкой. — Я обещаю! Обещаю, что все будет хорошо. — она вкрадчиво посмотрела в ее глаза, которые Бентли на мгновение опустила. — Верь мне! — на выдохе прошептала девушка, чувствуя, как ее губы начинают дрожать. Он много чего хотел сказать, но не мог. Потому что это невозможно. Он смотрел на свою любимую супругу и понимал, что она видит сейчас совершенно другого человека. Она не может сейчас почувствовать этой его любви. Тали в этот момент, будто начала читать мысли, как загипнотизированная, всматриваясь в глаза Бэлмор. Ему очень хотелось верить, что сейчас она его слышит. Слышит все, что он не может ей сказать. «Я очень тебя люблю!» — прошептал Он в отчаянии, но это слышала лишь Скарлетт. У него больше не было сил смотреть на нее. Слишком больно было смотреть ей в глаза. Когда-нибудь он непременно объяснится с ней… Но не сейчас. «Уходим!» — скомандовал Честер, глотая собственные крики отчаянья. И это было последним, что Бэлмор помнила до приезда домой. Предохранитель перегорел…       Девушка смотрела на ее фото, проверяя, не фейковый ли этот профиль. Но сомнений не оставалось — это была она. Почему-то девушку охватило волнение. Будто она стояла в центре минного поля, и каждый шаг мог стать последним. Чуть подрагивающими пальцами она все же решила написать ей сообщение: «Здравствуй, Талинда! Это Скарлетт… Помнишь? Я хотела узнать, как ты?». Бэлмор долго всматриваясь в текст, все еще думая, стоит ли это все отправлять. Спустя пять минут она все же отправила сообщение. Она даже не рассчитывала, что Талинда станет отвечать, поэтому отложила телефон в сторону, допивая уже почти холодный чай. И пока она складывала посуду в посудомойку, телефон на столе завибрировал. Скарлетт вздрогнула. Она несмело подошла к телефону. Сообщение было от Талинды. Бэлмор шумно вздохнула. Неужели, она все-таки ответила?! «Привет, Скарлетт! Конечно, я тебя помню. Спасибо, все в порядке. Как ты?» — был ответ супруги Беннингтона. Скэрри тут же принялась набирать ответ, чувствуя, как дрожь проходит по телу. «С утра было ужасно, но сейчас уже лучше, спасибо!» — девушка думала, стоит ли писать что-нибудь еще, но, так и не придумав, что именно, отправила лишь это. Не прошло и минуты, как Тэл снова ответила: «Если вдруг тебе станет плохо, пиши мне». Девушка все еще не могла понять, зачем Талинда продолжает с ней общаться. Ведь это было так странно. Человек, с которым ты (пусть и заочно как-то был знаком) лично знаком всего день, проявляет к тебе доверие. Бэлмор не могла этого понять, ответив лишь кратким: «Окей». Поразмышлять о том, что такое доверие и как его можно было получить таким странным, но легким путем, девушка не успела, услышав, как в гостиной начал ворочаться Мартин. — Добрый вечер что ли! — с кухни крикнула Скарлетт. Мартин потер сонные глаза, осматриваясь. — Ага. — пробубнил он. — Сколько время? — Почти семь. — посмотрев на дисплей телефона, ответила девушка, проходя ближе к гостиной. — Семь чего? Утра? — Энсон был в замешательстве. — Вечера. — Черт! Я выпал из реальности. — покачав головой, сказал парень. — Может кофе? — смотря на сонного, полностью выбившегося из колеи будней товарища, предложила она. — Да. — кивнул тот, подумав с полминуты. — Было бы неплохо. — Сейчас сделаю. — сказала Скарлетт, снова скрывшись из виду на кухне. Энсон, немного умывшись и приведя себя в порядок, наконец-то пришел на кухню. Аромат свежего кофе бил в нос. Сама же девушка уже с наслаждением пила очередную кружку крепкого кофе без сахара. — Помнится мне, ты не любила кофе. — Мартин лишь улыбнулся, окинув ее все еще слегка сонным взглядом. — Как я была глупа! — наигранно развела она руками, вздыхая. На самом деле, вкус кофе ей все еще не нравился, но она продолжала его пить. И это даже не было капризом Честера. Просто она вспомнила о том, что он говорил, и не могла до сих пор собрать все части воедино. Для этого нужно было быть абсолютно трезвой. А еще в голове не укладывалась мысль о том, что же теперь делать дальше. И вопрос был гораздо глобальнее, чем просто подумать о том, какие дела нужно сделать завтра… Это касалось всего дальнейшего существования в общем. Существования? Или же все-таки жизни? Жива ли она? Может ли она теперь считаться живой? — Мартин! — она вдруг резко перевела взгляд с панорамы города на молодого человека, который слегка вздрогнул от резкого голоса сквозь пару минут тишины. — Мы должны сделать концерт! — выдала она, после чего Энсон выпучил глаза, пытаясь не подавиться кофе. — В смысле? — он нахмурил брови, на минуту задумавшись о том, что возможно, проспал он не только весь день. Точнее, далеко не один день. — Какой концерт? — Концерт памяти Честера. — девушка вздохнула, вставая с места, направляясь к окну. Было неприятно повторять подобные словосочетания. Устроившись на подоконнике, она искала в прохожих кого-нибудь, кто мог бы подсказать ей ответы на все вопросы. Почему Честер? Почему она? Почему жизнь заканчивается смертью? Тема смерти теперь вообще воспринималась очень щепетильно. — Когда мы его будем делать, Скэрри? — Мартин наблюдал за девушкой, до последнего думая, что она его пытается разыграть. — Ты продолжаешь меня пугать. С чего ты взяла, что мы вообще его будем делать? — Потому что я уже пригласила на него вдову Беннингтона. — Бэлмор развернулась к парню, наблюдая за его потерянными в пучине информации глазами. — Поэтому мы делаем концерт. И вообще, я и сама хочу почтить его память. — тоска снова наваливалась тяжелой грудой камней куда-то на плечи. — То есть как? — Энсон мотал головой. — Его жену? Ты пригласила его жену? — он хлопал глазами как наивная десятилетняя девчонка. — Серьезно?! Как? «Не говори ему слишком много. — тут же вмешался Он, когда она уже хотел открыть рот. — Он все равно не поверит во все. Не засоряй ему мозги». — Долгая история, Март! — махнула она рукой, удрученно вздохнув. — Главное, что она согласилась прийти. А это значит, что мы БУДЕМ делать концерт! — Когда ты это все успела? — Буквально вчера. — Скарлетт отставила кружку с кофе рядом, на подоконнике, сложив руки на груди. — А как же ребята? Они в курсе? — Мартин беспомощно вздохнул, осознав, что не сможет ее сейчас переубедить. — Считай, что ты первый. — Бэлмор улыбнулась, слегка прищурившись. Энсон лишь хохотнул, разведя руками. — Черт, Скэрри, ты сумасшедшая, ты в курсе? — парень смеялся. Скорее всего, это нервы. Девушка лишь приподняла бровь, наблюдая за его приступом смеха. «Ты даже не представляешь, насколько я в курсе» — подумала она про себя, но, так и не ответила вслух. — Я даже не подозревал, что ты настолько без тормозов. — И когда же узнал? — она смотрела на него со скепсисом. Будто боялась, что он испугается. Будто бы он мог что-то узнать, хотя и понимала, что это невозможно. — Буквально сегодня утром, не поверишь. — теперь он уже лишь тепло улыбался, смотря на нее с таким же прищуром. — Когда ты выдергивала из вен катетеры. — парень покачал головой. Этот странный день для него был каким-то чересчур странным. Это напрягало. Он не хотел больше напрягаться, решив сегодня не думать ни о чем навязчивом. Он просто был рад, что сейчас с ней все хорошо, и ее жизни ничего не угрожает. Был рад, что успел. Что сделал хоть что-то. — Так… — он встряхнул головой, приходя в реальность. — Пожалуй, я уже поеду. — почесав затылок, подытожил Мартин. — Заедешь за мной завтра утром? А потом нам нужно собрать ребят. Надо начать готовиться. — Для начала, им нужно хотя бы сказать обо всем. — подметил Энсон. — Во сколько заехать за тобой? — Думаю, часов в одиннадцать будет нормально. — подумала девушка. — Тогда, я позвоню перед приездом.       Когда Мартин уехал, был уже девятый час вечера. Но спать, как назло не хотелось. Девушка вздохнула, подумав, что все-таки, пить кофе на ночь — плохая идея. Дурацкий режим был снова сбит. Она лежала на диване, смотря то в потолок, то по сторонам. На подушке еще остались следы крови. Она вздохнула, заметив алое пятно на светлом материале ткани. Неприятная дрожь невольно пробежалась по телу, стоило лишь вспомнить ту ночь. Ночь, ставшую концом. Или же, ставшую новым началом? Она до сих пор не знала, кто она теперь. Тело или душа? Счастливчик или глупец? Мертвец или рожденная в «рубашке»? Мысли роились, не давая покоя, окончательно разгоняя последний покой. Скарлетт не хотела думать ни о чем этом. Она просто устала от этих мыслей. Они были слишком тяжелыми. Встав с дивана и поборов головокружение, она пошла на кухню за своим телефоном. В моменты, когда она чувствовала себя подобным образом, она включала свои старые плейлисты в телефоне, о которых успевала забыть. Подключив телефон к колонкам, она прибавила громкость. Соседи уже давно привыкли к тому, что раз в месяц-два, девушка устраивала музыкальные вечера. Бэлмор поставила первую песню в списке, который она когда-то подписала «На черный день». Многообещающее название внушало доверие. Заиграла мелодия, и девушка сразу же вспомнила песню, которую она когда-то очень любила, и о которой, действительно успела забыть. Былые ощущения драйва и эйфории заставили сердце радостно застучать в ритм барабанам. «I'm winning, You're losing. I'm falling. Your agony, lower, than lower. Before, your forgotten memory. Heaven, you losing. I'm killing your fantasy. More, and more. You follow, your deepest reality».* Она снова слушает любимые песни, слушает такой родной и полюбившийся голос. Снова слушает мертвых. Голос, который также, не споет уже ничего нового. Голос, воспоминания о котором отпечатались на этих записях. Тяжело понимать, что талант, который ты так уважал, личность, которая вызывала у тебя всегда неподдельный интерес, теперь, ничто иное, как фантом, возродившийся в формате MP3. «You're trying to take me, They're trying to make me. This is the only, Give me the only thing. Tired of trying, I'm tired of lying. The only thing I understand is what I feel».       Собирая по кусочкам обрывки каких-то приятных воспоминаний, понимаешь лишь то, что это теперь твоя единственная участь. Они отпечатываются навсегда, постоянно напоминая о том, что ты вряд ли сможешь повторить эти события. Вряд ли снова сможешь почувствовать то же, что чувствовал тогда. Они всегда говорят о безнадежности. Но, тем не менее, они хранят в себе то тепло и ту энергию, которая была заложена в них изначально. И всякий раз, вспоминая, собирая эпизоды по частям, ты ощущаешь эту энергию. Быть может именно она не дает упасть. Как глоток ледяной родниковой воды в жаркий день, как глоток свежего весеннего воздуха, воспоминания нам необходимы.       Они говорят, что нельзя жить прошлым… А если это прошлое — все, что у тебя осталось? Если настоящего больше не существует? Они пытаются внушить, что это все предрассудки и юношество, играющее в голове. Хотят отнять у тебя единственную вещь, которая является всем. Но ты упорно отстаиваешь это, не подпуская никого ни на шаг к тому, что могло бы тебя спасти, окажись ты на краю. Воспоминания надо беречь. Они правы только в том, что нельзя воспроизводить воспоминания постоянно. Иначе, их энергия иссякнет, и они потеряют свой смысл, оставив тебя полностью опустошенным. Воспоминания не должны быть для тебя каждодневным завтраком-обедом-ужином. Это должно приниматься как лекарство. Если пить лекарство каждый день, не имея на то нужды, однажды оно перестанет помогать, оставшись в итоге абсолютно бессмысленным, вызывая после лишь привыкание и бессмысленность. «Identity, Fantasy, Heresy, Killing me. Lower, than lower. Before, this thing to feed. Hypocrite, Lunatic, Fanatic, Heretic. More, and more. You follow, your deepest reality».       На собственный вопрос: «Что делать дальше?», она до сих пор не могла ответить. И внутри родилось чувство страха. Страха о том, что, найдя ответ на этот вопрос, закончится ее миссия. Но каковой была ее миссия на самом деле? Невербальный посыльный? Или же творец нового витка истории? Неизвестность пугала своими просторами. А точнее, страшно было оттого, что вместо неизвестности могла быть всего лишь пустота. Сухая и давящая пустота, означающая конец. Пустота, которая станет для нее даже не точкой, а самым настоящим восклицательным знаком. Знаком, который окончит все, утащив ее вместе с собой в пустоту, оставляя ее на вечность в безжизненном пространстве без границ и времени.