Вопреки

Он не обратил внимание на беснующихся лошадей и достаточно громкий, но неясный разговор — слишком велика была усталость. Из полусна его вывел не столько взрыв, как нестерпимый жар. Он по инерции выскочил из телеги чтобы осмотреться: оранжевое пламя, возникшее из ниоткуда, уже распространилось на повозку, в его эпицентре свалившись на земле застыло, чем стали кони после столкновения с разрушительной стихией. Думать было некогда: он схватил лук за основание и притянул к себе, следом зацепив колчан, уже через несколько мгновений стрела оказалась в ложе, а сам драконорождённый метался взглядом в поисках источника угрозы, он не заставил себя ждать и вырвавшийся откуда-то из-за деревьев пылающий шар устремился в него, но не успел пролететь и нескольких метров, как столкнулся с тонкой, едва заметной синей нитью, тянущейся куда-то за пламя, и стремительно потух, блекло подмигнув напоследок. Вирмурнир натянул тетиву и выстрелил, он не мог знать, где точно укрылся враг, стрелять приходилось навскидку, стрела угодила в темноту между деревьев, на мгновение всё затихло и Вирмурнир стал беспорядочно бегать глазами, в поисках затаившегося противника, разгорающееся неподалёку пламя это только затрудняло. Он внезапно опомнился и после короткой перебежки укрылся за валуном неподалёку. Ки'ин и Зарзамат по прежнему оставались вне зоны видимости, но второй, как ему показалось, был где-то по правую руку, в стороне пожарища. Плана не было, как и времени на его составление, он выглянул из-за глыбы в поисках мишени, глаза уже успели привыкнуть к темноте и ему удалось разглядеть движение в лесополосе — которое, с большой долей вероятностью, могло быть и покачиванием растительности на ветру — и выпрямившись подготовился к выстрелу; голова вибрировала от боли, глаз дёргался, Вирмурнир выждал момент и как только что-то вновь шевельнулось между деревьями, он выстрелил, достигла стрела цели или нет — оставалось только надеяться. Он упал и опёрся спиной о камень, как вдруг почувствовал укол куда-то в шею, негромкий хлопок. Он хотел бы сопротивляться, подняться на ноги, но конечности будто бы окаменели, следом невыносимо тяжелыми стали веки, даже мыслить было несоизмеримо трудно, какие-то обрывки слов прозвучали в голове, сил больше не оставалось.